POV Арсений

      Меня будто прошибает током. Как будто, я сейчас участвую в шокерах, Паша прибавил тока, и я постоянно натыкаюсь на эту ебанную букву.

«Он знает. Он всё уже понимает».

Страшно. Страшно, что сказав ему о своих чувствах, я лишь усугублю положение. Антон может просто закрыться в себе, подумает что всё это слишком. Хотя, я верю, что он чувствует то же самое, где-то в глубине души. Это всё так странно, пиздец. Из-за отключения чувств и настоящих эмоций, я столько лет не понимал что чувствую к своему другу, на самом деле. А когда всё встало на свои места, всё снова оказалось слишком сложно.

— Ведь… — буквы встали комом в горле. — Мне… надо покурить.

Я встаю с пола, на негнущихся ногах, иду к окну, на подоконнике которого лежат Антоновы сигареты. Антон, кажется, не двигается, я пытаюсь не смотреть на него. В глазах снова застывают слезы. Я открываю окно настежь, вдыхаю тёплый, почти летний, воздух, и закуриваю чужую сигарету.

— Арс? — тихий, но такой чёткий шёпот. — Это не первый раз, — он говорит уже громче, — когда ты не договариваешь и меняешь тему. — я чувствую его дыхание рядом. — И если это то, — он запинается в словах, а у меня начинают дрожать руки, — о чем я… Арс, просто скажи. Договори хоть раз. — Шаст снова говорит тихо, как будто кто-то ещё нас может услышать.

— Я люблю тебя. — выпаливаю я, не думая, туша сигарету в пепельнице. — я боялся… всё ещё боюсь, — я начинаю быстро оправдываться, — что это только собьёт тебя, напугает…

— Арс, — он всё ещё стоит позади меня, — всё совсем наоборот, — он берёт меня за руку, — это дало мне больше надежды на то, что я справлюсь.

— И тебе не хочется сбежать? — я чувствую как слезы стекают по щекам.

— Мне никогда не хотелось сбежать от тебя. Я не могу сказать тебе эти слова сейчас, не потому что не чувствую этого, а потому что не хочу, чтобы это было пустым звуком. В смысле, блять… в смысле, мне надо разобраться со своей головой, и как можно скорее…

— Я знаю, Антон. Я знаю.

Слезы беззвучно стекают по лицу. Я не жду признаний, но почему так больно? Это вообще, когда-нибудь закончится? Когда уже перестанет быть так больно, блять?!

— Прости за всё. — Антон обнимает меня сзади, шепча в область шеи.

— Ты не виноват, — я кладу свои руки на его, — это всё наше общество ебанутое. Шаст, — я расцепляю его руки, чтобы развернуться, — если бы не это общество, если бы не все эти шутки во дворах, — не было бы даже таких понятий, как: принятие ориентации, кризис ориентации, каминг-аут, внутренняя гомофобия. Если бы люди просто были адекватными, не лезли бы в чужую постель, пытаясь откопать грязное бельё, — я замечаю как перехожу на крик, активно жестикулируя, — если бы всем было похуй, кто кого обнимает и целует, и уж тем более кто с кем спит! Но нет, блять! Нам всем внушили, что мальчик должен быть с девочкой, и вот если они сосутся у всех на глазах — да и похуй, это же нормально, да? А если как-то по-другому, то всё, — пиздец! Они называют нас пидорами, хотя пидоры — они все, все кто шутят всё ещё эти банальные стереотипные шуточки.

— Самое тупое, что я был тем человеком Арс. — Антон говорит это виноватым тоном, опуская голову.

— И я, Шаст. Потому что нас так учили. Просто кто-то вырос, а кто-то — нет.

— Получается, я ещё не дорос.

— Ты хотя бы пытаешься, ты хочешь это изменить.

— Сложно изменить всех вокруг, если себя не можешь.

***

POV Антон

      — Дим, привет, можем встретиться сегодня? — мне кажется, или мой голос дрожит?

— Что-то срочное? — не кажется.

— Важное, скажем так. Нужно поговорить.

— Ладно, — в трубке слышится вздох, — можешь приехать ко мне, пока Катя с детьми уехали.

— Скоро буду. — сбрасываю звонок и на несколько секунд зависаю.

Что говорить? Как вообще к этому подвести? Или просто сказать всё как есть, сразу с ходу? «Привет, Поз, прикинь, я би!» Я усмехаюсь своим мыслям, что не остаётся не замеченным.

— Ты чего? — Арсений как раз выходит из кухни. — Чё Димка?

— Еду к нему. Только я, вообще, не представляю что и как говорить…

— Говори всё как есть, он твой друг. И он точно поймёт, что ты говоришь обо мне, так что тут тоже не пытайся вилять. Это всё про доверие.

— Спасибо, Арс.

***

Я сижу в машине, выкуривая сигарету и не решаюсь выйти.

— Мне это нужно, я ему доверяю, мне это нужно.

Я шепчу слова самому себе, будто мантру. В машине становится слишком душно, салон пропах дымом, и я наконец-то решаюсь на дальнейшие действия.

Я ещё минуту мнусь у двери друга, не находя сил нажать на дверной звонок. Когда это, всё же, происходит, дверь быстро открывается и я вижу обеспокоенное лицо. Я лишь киваю, в знак приветствия и прохожу в квартиру.

Позов был из тех, кто умел считывать моё состояние. И когда нужно, — приходил на помощь, а когда ему говорили отвалить — он отваливал, ничего больше не спрашивая.

— Пойдём сядем, — Дима рукой показывает на диван, — ты за рулём?

— Да. — я сажусь на указанный диван.

— Ну, — он разводит руками, — тогда могу предложить чай или кофе.

— Не надо, пока.

— Ладно, — он садится в кресло напротив, — Шаст, что случилось?

— Катя твой соулмейт? — решаю начать совсем издалека.

— Да, а это тут при чём? — Поз непонимающе хмурит брови.

— Почему у тебя нет полосы? Да, — я тут же одергиваю себя, — я знаю, что ты не можешь говорить об этом.

— Ты нашёл соулмейта? — по его лицу видно, что он всё ещё не понимает о чем я пытаюсь сказать. — Шаст, не тяни кота за хвост, говори уже.

— Это сложно… Дим, прошу, не перебивай меня, это правда важно для меня.

— Хорошо.

С перерывами на покурить на балконе, с периодическими всхлипами и режущей болью в сердце, — я рассказываю ему всё. Я выжат, сил никаких не осталось. Клянусь, это хуже пробежки по утрам, хуже силовых тренировок, хуже всего. Дима всё это время молча слушал, наверное, переваривая всё в своей голове. Я откидываюсь на спинку дивана, в попытке расслабиться и давая понять другу, что я закончил свою тираду. Дима молча уходит на кухню и я начинаю паниковать. А если он не может этого принять? Что тогда?..

— Это чай с ромашкой, — Дима ставит кружку со светлым напитком на журнальный стол, — выпей.

— Спа-сиб-бо. — голос всё ещё дрожит, как и руки. Я беру кружку двумя руками и делаю глоток, стараясь не обжечься.

— Антош, хорошо что ты обратился к специалистам. Конечно, никакие таблетки не помогут в первый же день, но ты главное не бросай. Спасибо, что доверился мне.

— Ты всё это так спокойно принимаешь? — конечно, я этого и ждал, но в моей больной голове слишком много сомнений.

— Антон, ну а чего ты ждал? — Поз хмурится и выглядит даже немного обиженно. — Я уже давно вырос из этой всей гомофобии, да, я могу пошутить над вами, но это же не серьёзно всё. Вы мои друзья, и если вы будете счастливы друг с другом, то кто я, блять, такой чтобы этому мешать. Тем более, — он указывает пальцем на мою правую руку, — сама природа говорит вам быть вместе. Поэтому будьте, Антон. Ты справишься, я в тебя верю.

— Спасибо. — только и могу ответить я, шёпотом.

Мы сидим молча следующие несколько минут, слушая гул машин за окном.

— Он признался, Дим. Арс признался мне, блять, в любви! Он боялся говорить, но всё-таки сделал это. А я не могу… мне страшно, что это останется просто словами, а дальше ничего и не сдвинется с крайней точки.

— Я уверен, Арс всё понимает.

— Так и есть.

— Расскажешь Серёге?

— Да, но мне нужен перерыв. Блять, я вообще не понимаю, как нам завтра сниматься!

— Как и всегда, Шаст. Натянуть маску с улыбкой до ушей и вперёд.

— Знаешь, когда мы поцеловались, я думал что мне больше не придётся натягивать маску. Но потом всё пошло по пизде. — я допиваю чай и немного успокаиваюсь. — Опять.

— Ты не загоняй себя в эту пизду ещё дальше. Вообще, я не знаю как я могу тебе ещё помочь.

— Дим, ты мне помог, поверь. Я рад, что могу довериться тебе.

— Хотел бы я сказать тебе простое «не грусти, всё пройдёт», но мы оба знаем, что это так не работает. — Дима грустно усмехается своим словам.

— А хотелось бы…

***

      Разговор с Димой прошёл легче, чем я предполагал. Конечно, я надеялся и верил, что он поддержит меня, но одно дело — верить, другое — услышать эти слова поддержки.

Я снова курю в своей машине, потому что привычка ебанутая. Надо бы бросать, но вот только это тоже сложно. Слишком сложно. Особенно, когда нравится это ощущение затуманенного разума, ведь так как будто бы и легче.

Это иллюзия.

Спустя еще несколько минут, я выхожу из машины, сильно хлопнув дверью.

— Блять!

Жму кнопку на автомобильных ключах и машина издаёт сигнал блокировки. Выдыхаю остатки дыма и выбрасываю окурок под ноги. Дойти бы до мусорки, но сейчас так похуй, если честно. Голова раскалывается то ли из-за сигарет, то ли из-за долгих разговоров.

— Ну ебаныйврот блять…

Всё ещё стоя у своей машины, я чувствую как крупные капли дождя падают мне на голову, тут же стекая по лицу. Не долго думая, я наконец-то иду к подъезду, по пути ища ключи в карманах шорт. Я быстро добираюсь до двери, тыкаю ключом по домофону, и практически заскакиваю внутрь.

Я захожу в квартиру и понимаю, как я замёрз за эти пять минут. Видимо, погода решила сыграть со мной злую шутку, ведь когда я уходил, было достаточно тепло для одной лишь футболки и шорт.

— Антон, ты… — улыбка резко сменяется на непонимание. — ты весь мокрый!

— Внезапно, начался апокалипсис. — пытаюсь отшутиться я.

— Иди в ванну, потом будем есть.

— Арс, — я быстро снимаю кроссовки, — только не говори, что ты ждал меня и не ел.

— Не скажу. — я вопросительно смотрю на него. — Да ел я, ел уже, а ты нет.

— Да, как-то не до еды было…

— Иди грейся сначала.

Не знаю, в какой момент Арс решил вести себя как мать, и не знаю, нравится мне это или нет. Но под жёстким взглядом, я иду в ванную комнату, надеясь что за эти пять минут под дождём, я не успел заболеть. Это было бы максимально хуёво, учитывая завтрашние съёмки.

Лёжа в горячей воде, я чувствую как тело согревается, а мышцы расслабляются. Я закрываю глаза, пытаясь ни о чем не думать, но получается обратное. В голове возникают флешбеки: как я лежал в этой же ванной и, на полном серьёзе, думал утопиться в ней. Я трясу головой, избавляясь от душащих мыслей.

— Всё будет хорошо… когда-нибудь, всё будет хорошо…

— Шаст? — Стук в дверь выводит меня из транса, в который я себя загнал. — ты там как? — В голосе слышится беспокойство.

— Нормально, — я тру руками лицо, — пять минут.

— Окей.

Через несколько минут, я выхожу из ванной комнаты, переодетый в чистую домашнюю одежду. Иду на кухню, ощущая явный голод.

— Эти долбоебы прислали ризотто! Нет, — я сажусь за обеденный стол, внимательно слушая тираду, хоть и не понимаю о чем это Арс, — ты представляешь? Заказываешь у них пасту, блять, — Арсений поворачивается в мою сторону, продолжая злиться на доставку, — а они присылают рис, сука! То есть, они не удосужились сказать, что пасты у них сейчас нет и предложить что-то другое, — они просто прислали рис с грибами, нахуй, и промокод! — Арс останавливается только чтобы отдышаться. — Нахуй мне их промокод?! Но ничего, мне повезло, что было ещё время. Так что, на них я уже наорал, и заказал в другом месте. — он наконец-то, достаёт контейнер из микроволновки.

— Ты так запарился с едой для меня? — кажется, мой вопрос прозвучал слишком удивлённо.

— Шаст, у тебя аллергия на рис, — на столе появляется порция супа, — ты нам ещё живым нужен!

— Борщ! — я довольно улыбаюсь, чувствуя как киты в животе уже сильно недовольны. — Спасибо, Арс. — встаю со стула, и довольно резко затягиваю Арса в объятия. — Спасибо.

— Антон, — он обнимает меня в ответ, и в этот момент я готов растаять, — это просто доставка.

— Для меня это нечто большее.

Видимо, он правда меня любит? Его забота укутывает меня со всех сторон, будто одеяло холодными ночами. Не могу припомнить такой заботы от своей бывшей девушки. Наверняка, она была, просто я чувствовал это по другому. Не так. Наверняка, мы просто никогда не любили друг друга. Столько лет прошло, а я только сейчас это понял. Стоя в его тёплых объятиях, я понимаю, — я никогда никого не любил. Симпатия, влюблённость, привычка. Я просто привык, что кто-то рядом: готовит завтрак; ругается за кинутые, не там, вещи; смеётся с моих шуток; читает книжки перед сном; громко разговаривает по телефону… Но не было в этом никакой души. Разве только, стало душно, к пяти годам этих отношений. Настолько, что хотелось открыть все окна. И как можно было подумать, что это — любовь? Ведь, любовь — это совсем другое.

— Арс…

— Антон, — он неохотно выпутывается из моих рук, — поешь, ты же голодный.

— Да. — я отстраняюсь от мужчины, возвращаясь обратно на стул.

Доев свою порцию супа, я выбрасываю одноразовый контейнер в мусорку, под раковиной. Арс допивает свой чай и моет кружку. Время уже достаточно позднее, а завтра съёмки. В этот раз, я всё же отдаю свою кровать Арсению, просто потому что мне хочется проявить заботу.

— Арс, я… — вообще-то, никто ещё не хочет спать и мы, всё ещё, стоим на кухне, — я…

— Что? — он разворачивается в мою сторону, заканчивая с посудой.

— Э-эм… ладно, — я мотаю головой, смотря в пол, — ничего.

Я выхожу из комнаты, спиной чувствуя на себе уставший взгляд.