POV автор

      Антону правда не стыдно за эти объятия. Больше не стыдно. Первый сеанс с психологом или страх за Арсения? Что так подействовало — он не знает. Может и всё вместе. Арс продолжает гладить его по голове, как бы успокаивая, как бы говоря: все хорошо, и будет еще лучше. На мгновение, Антону кажется, что он способен и на большее, что он готов поцеловать мужчину и не чувствовать презрение к себе. Но это не так, он отталкивает эти мысли. Он не хочет давать ложные надежды.

— Я рад.

Арсений правда рад за Антона. Он рад, что тот на верном пути, что больше не закрывается в себе. Арсений винит себя за то, что нашел эту чертову бутылку крепкого алкоголя, за то, что не смог контролировать себя, когда пил из горла. Он не верит, что кто-то, действительно, может вот так сорваться и примчаться к нему из другого города. Но этот кто-то сейчас обнимает его крепко-крепко и не желает отпускать.

— Это, наверное, Дима. — Антон отвлекается от своих мыслей и объятий, слыша звонок своего телефона. — Да, Дим.

— Ну, чего там у вас? Все живы? — Позов пытается сделать вид, что шутит, но голос его выдаёт.

— Живы, но…

— …Но если бы не ты… — Арсений виновато смотрит на Антона.

— Че он там говорит?

— Я говорю, — он жестом просит телефон, — я говорю, что вы мне жизнь спасли.

— Арс, я-то ничего и не сделал, это Шаст сорвался сразу, заподозрил неладное. Я, если честно, не подумал, что правда может что-то случиться с тобой. Ну, ты придурок, конечно, Арс! Кто так пьёт, а?!

— С этого дня я не пью, Диман. Это пиздец.

— Согласен. Щас как, норм всё?

— Да, в норме.

— Ладно, давайте.

— Если бы не я? — Антон вновь подаёт голос, когда звонок прекращается.

— Я понял, что неизвестно, что бы было, если бы ты не оказался здесь. Если бы не возникло всей этой цепочки.

— Ты никогда не отключаешь телефон просто так, никому не сказав, не сказав мне.

— Как хорошо ты меня знаешь.

— Арс, я…

Сердце кольнуло у обоих. Антон почувствовал, что ему хочется сказать обо всех своих чувствах, которые у него внутри, но говорит он только об одном:

— …Я ненавижу себя.

— Что?

— Блять, я опять начинаю жаловаться. — Шастун мотает головой, опустив глаза.

— Я понимаю это чувство. Ненависть к себе растёт с каждым днём… — Арсений грустно выдыхает, вспоминая прошлое.

— Сколько ещё времени потребуется… — он снова смотрит Арсу в глаза. — Когда я перестану сам себя осуждать за то, что хочу снова поцеловать тебя? За то, что хочу чувствовать твои руки на своём теле? За то, что хочу чтобы ты снова сидел на моих коленях и впивался в мою шею? За то,.. — парень замолкает.

— Антон. — Арсений двигается ближе, сам не осознавая этого, проводит рукой по щеке, большим пальцем ведет по губам. Резко убирает руку, когда понимает что сделал. Дышит тяжело.

Антон срывается. Он знает, что скорее всего, потом пожалеет об этом. Но сейчас… Он целует его, зарываясь руками в растрёпанные волосы, затем ведя ими по спине. Арсений не может не отвечать. Все мысли куда-то уходят и остаётся только он.

— Антон, ты уверен?

— Нет.

Он и правда ни в чем не уверен, но углубляет поцелуй. Тянет мужчину на себя, чтобы тот оседлал его бёдра. Арс поддаётся: усаживается на его ногах, задирает футболку, целует в шею. У Антона в голове всё путается, он отгоняет мысли о неправильности, чувствует — это правильно. Гонит своих тараканов из головы, попутно убивая их. Шастун не уверен, что будет чувствовать потом, но может клин клином?

Они снимают друг с друга футболки, жмутся друг к другу, жадно целуясь. Их накрывает волной возбуждения.

— Антон, — он разрывает поцелуй, тяжело выдыхая прямо в губы, — мы можем продолжить, если ты правда готов, если ты не будешь об этом жалеть потом.

— Я не уверен. — он виновато опускает глаза, но руки с чужой шеи не убирает. — Я хочу, но не хочу врать тебе, что всё в порядке. То есть, сейчас всё в порядке, но что будет дальше, не знаю. Не хочу давать тебе ложные надежды.

— Всё хорошо, — он целует его в лоб, — правда, я понимаю.

— Врач сказала, чтобы помочь себе, лучше рассказать тем, кому я доверяю. — парень задумывается, понимая, что эту тайну он, помимо Арсения, может доверить только ещё двум коллегам-друзьям.

— Знаешь, думаю Поз уже догадывается, после произошедшего со мной.

— Арс, он и твой друг, он бы тоже сорвался, если бы мог.

— А ты мог?

— Я не мог тебя оставить.

— Ты хочешь рассказать что между нами?

— Не знаю, а ты против?

— Эти двое и так всё поймут. Я не против, если это правда поможет.

— Надеюсь.

Арсений слезает с Антона и уходит в свою комнату. Они оба не выспались, от слова «совсем». Шаст лежит на мягком диване, снова один, надеясь что ему больше не будут сниться кошмары.

***

      Антону бы очень хотелось остаться ещё в этой квартире, но проблемы сами себя не решат. Днём, он собирается уезжать домой и мониторит экран телефона, в поиске какого-нибудь билета, желательно на сапсан.

— Арс, — он заминается, закусывая губу, — послезавтра уже начнутся съемки, — он неуверенно продолжает, — может ты поедешь сегодня со мной?

— А ты правда хочешь? — Попов смотрит в зелёные глаза, пытаясь найти ответ, но его лишь бьёт по руке.

— Да, хочу прийти завтра не в пустую квартиру. Там теперь так одиноко без тебя.

— Когда я приехал сюда, в тот день, то почувствовал, что никогда мне тут не было настолько одиноко. — пауза. — Ты не жалеешь?

— О чем? — Шастун непонимающе хмурится.

— О том, что было утром.

— Меньше, чем раньше, — он отворачивается к окну, боясь смотреть в глаза, — обещаю, больше никаких поцелуев, пока я не разберусь со своей башкой.

— Ну, — Арсений усмехается, — судя по тому, что ты тогда позвонил, а сейчас находишься здесь, — с обещаниями у нас не очень. — Антон улыбается в ответ.

— Нет, Арс, в этот раз — точно. Я правда хотел, сорвался, а теперь всё равно жалею, всё равно в голове эти голоса. — Антон тяжело вздыхает и крутит кольца на руках. — Я причиняю тебе этим боль, а я не хочу этого.

— Антон, — мужчина грустно кивает, — мне больно видеть тебя таким, но я знаю какого это. Я знаю как больно тебе.

Они, действительно, оба всё понимают. Не хотят делать друг другу больно, хоть по другому пока и не получается. Антон обещает, и это обещание он правда сдержит.

***

      Парни вместе едут в сапсане до Москвы, обсуждая что-то отвлечённое. Они общаются как раньше, смеются, снимают сторис с масками, снова смеются. Как будто не было никаких жарких поцелуев, боли в руке, осознания. Сейчас, они откидывают всё это на дальний план, и просто проводят время вместе.

К вечеру, они добираются до квартиры Шастуна. Заказывают доставку еды, как и всегда, смотрят вместе различные видео на ютубе, разговаривают ни о чем. Сейчас они просто лучшие друзья, и как будто бы ничего не происходило все эти дни. Как будто всё нормально. Но заметка на главном экране айфона напоминает Антону — ничего не нормально. Ему завтра идти к врачу, который уже знаком с его проблемой, но ему от этого не легче. Вспоминая это, он начинает нервничать.

— Антон, — Арсений замечает, как тот начинает нервозно крутить браслеты на руках, — ты опять нервничаешь.

— Завтра утром я иду к врачу и мне выпишут что-то от тревожности. Надеюсь. — он пожимает плечами.

— Хорошо бы.

— А потом съемки и я, вообще, не представляю как мы будет делать вид, что просто друзья.

— Сейчас же делаем.

— Действительно. — Антон ухмыляется, но в этой ухмылки нет ничего весёлого.

***

      Парни просыпаются в разных постелях, потому что решили так заранее. Антон хотел уступить Арсению свою кровать но тот отказался, ведь и диван достаточно удобный для сна. Антон выходит из комнаты в зал и видит спящего, на своём диване, Арсения. Он непроизвольно улыбается, смотря на мирно сопящего мужчину, который полностью закутался в одеяло. Опомнившись, зачем он вообще встал в такую рань, он идёт в ванную комнату. В зеркале он видит всё те же синяки под глазами, усталость и общую помятость. Он умывается холодной водой, чтобы хоть как-то проснуться, чистит зубы и решает, что ему необходим холодный душ.

Выйдя из душа, в одном лишь полотенце, Шаст идёт на кухню за порцией кофе. Есть не хочется, то ли из-за тревожности, то ли хер его знает из-за чего ещё. Естественно, это утро не проходит без сигареты. Вроде бы, он даже и не курил в квартире Попова, или же просто не помнит этого.

Он уходит из квартиры, когда друг ещё спит. Быстро спускается вниз, выходит из подъезда и вдыхает свежий, почти летний воздух. Но этот воздух он решает испортить, затягиваясь уже второй сигаретой за последний час. Докурив, он кидает бычок в мусорку и идёт к своей машине, по пути разблокируя двери. Он садится за руль и, впервые за утро, чувствует спокойствие. Он любит свою машину, он в ней всегда чувствует то спокойствие, которое ему так необходимо, после долгих рабочих дней. А сейчас, оно ему нужно даже ещё больше.

***

Шастун приезжает к месту, оглядывает большое здание, и крутит в руке пачку сигарет. Решает, что лучше не идти к психотерапевту, провоняв табачным дымом. Покурит после.

[…]

— Шастун Антон Андреевич! — слышится из открытой двери кабинета, рядом с которым он сидит последние пятнадцать минут.

— Я? — кажется, у него на лице написано всё его состояние.

— Пройдёмте. — тихий спокойный голос.

Антон заходит в кабинет, садится на указанный стул у стола и начинает только больше нервничать.

— Меня зовут Алла Викторовна, напоминаю. Вот, — женщина ставит на стол стакан с водой, — выпейте воды.

— Спа… Спасибо. — Антон пытается держаться, но получается откровенно плохо. Делает несколько глотков из стакана и отставляет его обратно на стол.

— Готовы начать?

— Да.

— Как вы знаете, я уже знакома с вашей проблемой. — Антон только кивает. — Хоть какие-то изменения есть за эти дни?

— Да, но… — он не знает, стоит ли продолжать рассказывать обо всём, что произошло.

— Но? — Антон зажимается, боится говорить дальше. — Антон Андреевич, я спрашиваю не чтобы осудить, а чтобы помочь. Пожалуйста, расскажите что произошло.

— Мне кажется, я сделал много ошибок за эти дни…

Антон рассказывает про всё: своё общее состояние, которое всё же улучшилось; спасение Арсения, и весь ужас, который он испытал за ту ночь; их поцелуи, о которых он всё же пожалел позже.

— ...Эта тревога не покидает меня, а если и покидает то на короткое время. — Антон тихо вздыхает и допивает воду из стакана. — Вроде и становится лучше, а вроде и нет.

— От тревожности я выпишу вам несколько лекарств. Вы доверяете своим близким людям? Друзьям, например?

— Да, конечно.

— Чем большему количеству людей вы откроетесь, тем легче вам станет.

— Только вот людей этих мало. — Антон с грустью понимает, что у него дохуя просто знакомых, а по настоящему близких людей пара тройка человек. — Остаётся два человека…

— Главное, чтобы вы могли им полностью доверять. Если они, действительно, ваши друзья, — они примут вас любым.

— Хочется верить. — Антон вспоминает, как ещё несколько лет назад, они вообще-то, все смеялись с гомофобных шуток. Но, все они выросли и Антон уже давненько не слышал ничего подобного от друзей. Поэтому, он думает, что на самом деле сможет открыться хотя бы им.

— Постарайтесь, вам сразу станет легче. Так, — женщина протягивает парню листок бумаги с рецептом, — это должно помочь с тревожностью. Если будет становиться хуже — сразу ко мне!

— Х-хуже?

— К сожалению, нет таких таблеток, которые подошли бы всем. Я выписываю то, что крайне редко вызывает проблем, но всякое бывает.

— Ладно, спасибо.

— Через месяц мы с вами решим, нужно будет продолжать курс или нет.

— Я понял.

Попрощавшись, Антон выходит из кабинета и читает написанное на листке: «намистор 1 тб. 2 р/д; гозмирасул 1 тб. 3 р/д». Не думал он, что в двадцать семь лет будет глушить кучу таблеток месяцами. Месяц. Неужели, только через месяц он, возможно, почувствует себя нормально?

Антон выходит из большого здания и тут же, стоя на крыльце, хватает сигарету зубами. Не успел он найти зажигалку в карманах, как слышит рядом знакомый голос:

— Вы же знаете, что курение только усугубляет вашу тревожность? — вроде и замечание, но таким спокойным ровным тоном, что Шастун даже сначала теряется.

— Да… — он вынимает сигарету изо рта. — Дебильная привычка.

— И иллюзия спокойствия. — Алла Викторовна смотрит на него изучающим, но спокойным взглядом. Кто она такая, чтобы осуждать за курение? Она и не осуждает, она просто хочет помочь своему клиенту.

— Очень временного. — Антон выкидывает сигарету в мусорку, так и не прикурив. — Спасибо, до свидания.

— До встречи. — женщина смотрит парню в след, поправляя очки.

Чем-то её цепляет этот молодой парень, она правда хочет ему помочь, правда верит в него. Конечно, она знает кто он, и даже догадывается о ком говорит парень, но она, в первую очередь, врач и ей должно быть всё равно.

***

      Антон сидит за рулём своей машины, около дома, всё-таки выкуривая злосчастную сигарету и успокаивается. Самовнушение — хорошая вещь.

[…]

Антон заходит в квартиру, разувается и проходит дальше по коридору. Заглядывает в гостинную и видит Арсения, всё на том же диване, залипающего в телефон.

— Антон, — мужчина отрывается от телефона, смотрит на парня тепло, — как всё прошло?

— Выжат как лимон, но, — он вытаскивает из рюкзака две упаковки таблеток, — мне выписали какие-то таблетки.

— Оу, — Арс перенимает упаковки из рук, — это одни из лучших.

— Уж надеюсь, за такие-то деньги! — Антон шутит про стоимость, пытаясь скрыть беспокойство о другом. Получается хреново.

— Шаст, мы оба знаем, что беспокоишься ты не о стоимости чего-либо. — он откладывает таблетки на журнальный столик и откидывается на спинку дивана.

— Блять, иногда меня даже бесит, что нихуя от тебя не скрыть! — Шастун поджимает губы, изображая злость.

— Тебе не надо что-то от меня скрывать. Особенно, сейчас.

— Давай, — Антон взмахивает руками, — скажи ещё, что эмоции — это нормально.

— Но ведь, так и есть. — всё ещё спокойно отвечает Арсений.

— Ладно, ладно, да. — Антон садится рядом на диване.

— Хотя, что такое нормальность, вообще? — Арсений задумывается, приставив указательный палец к губам.

— Арс, давай без философии.

— Ладно, — он смеётся, — есть хочешь?

Арс идёт на кухню разогревать еду из, всё той же, доставки. Антон уходит в туалет, по пути вспоминая что даже не помыл руки с улицы.

— Да блятская хуета! — слышит Антон из ванной комнаты.

— Что там у… Блять, Арс! — Шастун сначала замирает на пороге кухни. — У тебя и так рука перемотана, ты чего творишь?

— Оно само, — Арс собирает с пола осколки разбитой кружки, — правда.

— Давай помогу. — Антон садится на корточки и начинает собирать крупные осколки стекла. — Как рука, кстати?

— Всё нормально.

— Нормально — не равно хорошо. — как бы невзначай говорит Антон.

— Антон, нормально — это нормально…

— До «хорошо» нам ещё далеко, да?

Они останавливаются в своих действиях, смотрят друг на друга, Арсений понимает, что Антон говорит уже не о руке в бинте.

— Смотри, — Арс снимает часы с правой руки и показывает запястье парню, — она точно была ярче.

— Что это значит? — он аккуратно берёт его руку, проводя пальцами по светло-зеленой полоске.

— Я не знаю, — он тяжело вздыхает, — Антон, я правда понятия, блять, не имею. Она стала такой, когда я уехал от тебя, на следующее утро.

— Почему я не заметил… и почему ты молчал раньше? — Антон не знает чего он не понимает больше. Арсений только пожимает плечами в ответ.

— Я подумал страшное, что это всё какая-то ошибка, вселенский заговор, я не знаю… но потом ты оказываешься ночью у меня в квартире…

— Никаких ошибок быть не может.

— Не может, ведь… — снова это желание сказать то, что нельзя ещё говорить. — Давай закончим уже с этим. — он переводит тему, показывая на стекло на полу.

Антон смотрит на него ещё несколько минут, не возвращаясь к собиранию разбитой посуды. Он замечает застывшие слезы в голубых глазах и, сердце будто переворачивается внутри и тут же разбивается. Он зависает в моменте, даже не замечает, что мужчина уже закончил с уборкой.

— Эй, — перед глазами маячит ладонь, — ты чего завис так?

— Ведь что? Ты не договорил.

Теперь уже, зависает Арс, смотря на парня в упор, совершенно не зная, что говорить.

 Редактировать часть