POV автор

      Арсений выходит из аэропорта и заказывает такси туда, где его ждут. Они с Антоном, договорились, что Попов закинет вещи у него, и они сразу поедут в офис. Арсений всем нутром чувствует изменения, и он надеется что они хорошие.

***

— Привет, — Арс улыбается, заходя в квартиру, хочет обнять, но не решается.

— Привет, Арс, — зато на это решается Шастун, легко обнимая друга за плечи, — я рад тебя видеть.

— Я тоже, — он прижимается к нему в ответ, — нам надо уже ехать, да?

— Да. — Антон разрывает объятия и берёт свой рюкзак.

Они выходят из квартиры и направляются к лифту.

— Арс, — он жмёт на кнопку вызова, — мне нужно будет кое-что сказать тебе. Вечером.

— Хорошо.

Антон знает каждое слово, которое скажет вечером, сидя на кровати в своей комнате. Арсений же пока не знает ничего, и только верит в хорошее.

***

      В офисе, как обычно, все на нервах, особенно Стас.

— Да блять, — не выдерживает Дима, — Стас не мельтеши, что случилось?

— Да, в общем-то, ничего. — Шеминов резко успокаивается. — Просто мы вроде как решили, что нам нужен канал на ютубе, но… Да не знаю, просто нервничаю.

— Стас, — включается Арсений, — что «но»? Телек телеком, но пора и в интернете появляться как-то. Это же рост аудитории. Мы же вроде придумали и шоу уже, или чего?

— Да и концерты отсняли, а так никуда и не выложили. — напоминает Серёжа.

— Точно, концерты. — Стас, кажется, пробивает рукой лоб. — Так, ладно, чего это я. Давайте обсудим концепт шоу, потом займёмся концертами.

— Так что там у нас? Громкий вопрос, да? — Шастун наконец-то, перестаёт витать в облаках и включается в диалог.

У него все мысли, конечно, только о вечернем разговоре, но работа есть работа. А ещё работу и личную жизнь нужно разделять. К тому же, Стас понятия не имеет что творится и творилось все эти годы на душе у Антона. И Шаст думает, что никогда и не узнает. Незачем.

[…]

— А если никто не будет знать ответ на вопрос? — Спрашивает Дима.

— Вопросы будут подобраны так, чтобы хотя бы один человек за столом знал ответ. Да и у вас же есть Арс. — смеётся Шеминов, на что Попов недовольно цокает.

— И что? Предлагаешь, в случае чего, мне всех тянуть? Это хуйня какая-то.

— Да ладно тебе, я же пошутил. Вы все умные ребята, так что что-нибудь да ответите.

— Ладно, это в любом случае, должно быть весело. — соглашается Антон. — Серёжа прокачался в громком разговоре уже, точно будет всё понимать первым.

— Нихуя не факт, Шаст. Это я тебя научился понимать, а вот всех остальных…

— А уже есть кандидаты в гости?

— Да, Арс, есть, но там как по графикам получится. Первая Мягкова или Тодоренко.

— Девушки значит… — хмыкает Матвиенко.

— Серёж, это чё уже началось? — Стас смотрит на него недовольно. — Ты давай, без вот этого всего.

— А что сразу я? — все смеются.

***

      За окном садится солнце, лёгкий ветер колышет ветви деревьев, и в этот момент так похуй на все в мире новые и старые проекты. Так похуй на всё вокруг, когда есть он.

Антон разогревает ужин в микроволновке, пока Арсений в душе смывает с себя весь сегодняшний день. Арс понимает о чём будет разговор, точнее о ком. Он не знает ничего конкретного, но знает, что Шаст хочет поговорить о них. Других вариантов у Арса в голове просто нет, обо всём другом можно было поговорить хоть в машине, хоть по телефону, хоть даже в офисе. Арсений ещё не догадывается, насколько он прав.

Антон волнуется. Переживает так, как не переживал даже перед самым первым концертом, как не переживал на съёмках пилотов, как не переживал никогда. Он знает, что это взаимно, ведь Арсений уже не раз говорил ему эти слова, но всё равно волнуется. Но это волнение ощущается даже приятно, а не давит тревогой. Он боится, что в последний момент всё пойдёт не по плану, что начнёт заплетаться язык от нервов, что в итоге так и не сможет ничего сказать. Но он хочет сказать то, что на самом деле чувствует.

Микроволновка пиликает и в этот момент в дверях кухни появляется Попов.

«Такой красивый, как и всегда.» — проносится в голове Шастуна, когда он замечает его.

— А я вовремя! — Арс садится за стол.

— Да, — Антон ставит тарелки с борщом на стол, — надеюсь эта штука погрела суп, а не тарелки.

— Вот сейчас и проверим. — Арсений смеётся, и Антон подхватывает.

— Что? — Арсений замечает на себе изучающий взгляд.

— Ничего. — Антон разглядывает его, не боясь почувствовать боль в руке. Заглядывает в тёплые голубые глаза, обрамленные длинными ресницами; рассматривает влажные тёмные волосы; изучает вены на шее, ключицы, торчащие из-под футболки; смотрит на руки, увитые венами. Антон хочет, чтобы эти руки его касались везде, где только можно и нельзя. Антон думает, что уже скоро Арсу можно будет всё. Не сегодня, даже не завтра, но он верит, — скоро. — Просто ты красивый.

— Ты тоже красивый, — Арсений улыбается мягко, смотрит в глаза, — очень.

Оба смущаются как пятиклассники, будто никто им никогда такого не говорил. На деле, это никогда не ощущалось вот так.

***

      — Антон, — Арсений появляется в дверях комнаты, — ты, кажется, хотел что-то сказать?

— Да, — Шастун сидит на краю кровати, – иди сюда, — Арс садится рядом, — скажу сразу, что я волнуюсь и если у меня будет заплетаться язык, то… то это не значит, что я говорю неискренне. — Арс кивает в ответ. — Прошу, выслушай меня, мне правда многое хочется сказать.

Арс в ответ, снова просто кивает и мягко улыбается, пока Антон собирает все мысли в порядок. Шаст поворачивается к нему лицом и, наконец-то, решается:

— Арсений, — Антон берёт его за руку, с которой уже почти исчезла зелёная полоса, — ты невероятный, ты такой красивый, умный, добрый, заботливый, понимающий, загадочный, единственный и самый лучший. Таких как ты просто больше нет, но мне и не нужно. Мне только ты нужен, Арс, я люблю тебя. И я наконец-то, могу сказать это, зная что не пожалею об этом на следующий день. Не подумаю, что мои чувства к тебе какие-то неправильные.

— Вау. — только и может ответить Арсений, смотря в зелёные глаза, не чувствуя при этом никакой боли. — Антон, — он сжимает его руку в ответ, — я ждал от тебя признания, но это… у меня нет слов. — он улыбается так, как Антон и представлял, а Антон улыбается в ответ.

Антон мягко сжимает руку Арсения своей, пальцами поглаживает запястье, обводит выступающие вены и в этот момент, он абсолютно счастлив. В голову всё ещё пытаются пробраться мысли о неправильности и ненормальности, но он их с лёгкостью отгоняет. Ещё немного, и эти тараканы в голове окончательно сдохнут, а голоса заткнутся, — он это чувствует.

Антон смелеет и двигается ближе. Арсений смелеет тоже: свободной рукой тянется к лицу, мягко касается кончиками пальцев. Антон прикрывает глаза и плавится.

— Арс, поцелуй меня.

Арсений двигается ещё ближе, руку спускает на затылок и целует мягко и ненавязчиво. Антон отвечает на поцелуй, ещё крепче сжимая чужую руку. Голос в голове пытается что-то прокричать, но Антон тут же его затыкает и лишь углубляет поцелуй, придвигаясь совсем вплотную.

— Антон, — Арсений разрывает поцелуй, тяжело дыша, — всё нормально?

— Всё хорошо. Арс, я не хочу останавливаться, хочу целовать тебя, обнимать, спать в одной постели, хочу тебя всего, хоть мне и страшно, потому что у меня такого никогда не было.

— Тшш, не торопи события, — Арс легко поглаживает его по коротким волосам, — я ничего от тебя не требую.

— Ладно, но мы можем поспать сегодня вместе?

— Конечно.

      Они ложатся спать в одну кровать, под одно одеяло, ощущая свободу и лёгкость. Они лежат близко, смотрят друг другу в глаза и не чувствуют никакой боли.

— Арс. — Антон обнимает его рукой за талию, придвигая ещё ближе к себе и просто целует, потому что хочет, потому что может.

Арс обнимает его в ответ, одной рукой ведёт по спине, сминая футболку, другой — зарывается в волосы. Поцелуй становится глубже, ярче, дышать становится тяжелее. Антон задевает рукой оголенную полоску кожи на спине, и Арсений не сдерживает вздох прямо в губы. Антона ведёт, Арсения переёбывает. Шаст губами спускается ниже, ведёт ими по подбородку, слегка кусая, и тут же зацеловывая. Целует в шею, языком обводит все вены и добравшись до кадыка, облизывает и его.

— Антон, — Арсений хрипит, — нам лучше остановиться…

— Если ты хочешь остановиться, то я остановлюсь, — Шастун хрипит, от возбуждения, прямо в губы, — и мы просто ляжем спать.

— Не хочу спать, — он заводит руку под футболку, задирая её, — не хочу останавливаться, но я не хочу, чтобы утром ты пожалел об этом.

— Арс, да, мне немного страшно, что я что-то сделаю не так, но я не пожалею, правда. Я не готов к сексу с проникновением, но готов начать хотя бы с чего-то…

— Ты мне доверяешь? — Арсений спускает руку по спине ниже, цепляя резинку пижамных штанов.

— Да. — Антон отвечает не раздумывая.

— Тогда приготовься получить удовольствие. — с этими словами, Арсений жадно целует Антоновы губы, подминая его самого под себя.

***

      Самое доброе утро — утро с любимым человеком. Особенно, когда в голове тишина. Антон просыпается рядом с Арсением, и всё внутри переворачивается не от боли и тревоги, а от любви. Он не может сдержать порыва и обнимает Попова сзади, носом утыкаясь в шею. Арс накрывает его руку своей, так они спят ещё какое-то время.

— Антош, — Арсений просыпается от лёгких поцелуев в шею, — всё хорошо?

— Почти отлично. Смотри, — он показывает сначала свою пустую правую руку, а потом проводит пальцами по запястью Арса, — ничего нет.

— Значит правда, — он рассматривает обе руки, на которых нет никаких цветных полос, — я недавно разговаривал с родителями про это всё.

— И?

— Мама подтвердила мою теорию, она сказала, что эти полоски полностью исчезают, когда соулмейты искренне признаются друг другу в любви, когда находят друг друга. — Арсений улыбается, смотря на их сцепленные руки. — Антон, я нашёл тебя.

— Арс, — Антон прижимается ещё сильнее, — ты всегда был так близко, и я наконец-то, нашёл тебя.

***

      Шастун мог бы и прекратить психотерапию, ведь он уже почти не загоняется. Уже и сам бы справился, наверное. Но он слишком сильно не хочет потерять то, что только что обрёл. Поэтому он, снова, стоит перед всё той же дверью, ожидая своего времени.

— Здравствуйте, — кажется, Антон впервые заходит в этот кабинет с улыбкой на лице, — Алла Викторовна.

— Доброе утро, Антон Андреевич, — она не может сдержать лёгкой улыбки в ответ, — первый раз вижу, чтобы вы улыбались.

— На это есть причины.

— Поделитесь?

— Да, для этого я и пришёл.

Антон рассказывает о том вечере, ночи и утре, проведённым с Арсением. Рассказывает обо всех своих ощущениях, и что он уже может заткнуть голоса в своей голове.

— Не знаю как, но я просто понял, что мне всё равно, кто и что подумает. Сейчас мне даже всё равно, как мы будем скрывать наши отношения или… мы это ещё не успели обсудить.

— Вы проделали большой путь, за довольно-таки короткий срок. Ваша терапия ещё не закончена, но она правда близится к окончанию. Антон Андреевич, — она делает небольшую паузу, смотря прямо в глаза, — как дела?

— Хорошо. — Антон сразу понимает, почему именно этот вопрос.

— Хорошо. Думаю, вы понимаете, что отлично может быть, но не всегда.

— Понимаю.

— Поэтому, хорошо — это хорошо. А по поводу отношений… личное должно оставаться личным, но вы можете поделиться этим с самыми близкими, если вам обоим так будет легче.

— Да, я понял. Мы поговорим об этом.

— Приём таблеток оставляю ещё на неделю, дальше посмотрим по состоянию. Следующий приём тоже через неделю, — теперь этого будет достаточно. Но если вдруг что, то вы всегда можете позвонить.

— Хорошо, спасибо.

[…]

      Антон выходит на улицу, абсолютно счастливый, ему даже курить не хочется. Арсений на съёмках и вернётся только вечером. Вернётся к нему. От этих мыслей внутри разливается необъяснимое чувство тепла.

Он справился, он смог, хоть и не всегда верил. Столько раз хотел сдаться, но он смог перебороть себя, смог убить всех тараканов в голове, заткнуть все голоса. Они вместе смогли.

***

      Солнце садится, заливая небо розово-фиолетовым цветом, и Антон думает, что это очень романтично и очень в тему к сегодняшнему вечеру.

— Антон, — Арсений подходит к нему сзади, трогая за плечи, — как ты?

— Знаешь, — он разворачивается к Арсу лицом, — вот прямо сейчас, отлично.

— Отлично.

Они целуются. Мягко, нежно, и без чувств тревожности. У Антона в голове тишина, а по телу лёгкая волна дрожи. Он любит, а его любят в ответ, и это самое правильное, что Антон когда-либо чувствовал.

 Редактировать часть