Сан не знал, какую реакцию вызовут его новые ногти, но это определенно было не то, что получилось.

      Казалось, вся танцевальная студия столпилась вокруг него, каждый хватал за руки, чтобы рассмотреть поближе. Многие из его коллег-танцоров спрашивали о салоне и мастере, который это сделал. Конечно, он был рад дать номер, напечатанный на карточке, которую дал ему Юнхо, но оставил имя Уена в тайне.

      Есан спохватился, когда некоторые из них пожаловались на то, как Сан уклонялся от всех вопросов о художнике, создавшем шедевр. Брюнет вежливо кивнул, время от времени улыбаясь Сану.

      Несмотря на его попытки сохранить это искусство, Сан так увлекся танцами – Он ничего не мог с собой поделать. Сан уже не был собой, когда заиграла музыка. Все, что он знал, это ритм, вырывающийся из динамиков и в его груди, мир превратился в белый шум, и его тело двигалось в своем собственном ритме.

      Ему потребовалось меньше недели, чтобы рухнуть на диван и, поскуливая, уткнуться в колени Хонджуна, подняв руки вверх, чтобы показать старшему.

       «Все уничтожено», — констатировал очевидное Хонджун, стараясь не морщиться от ужасного зрелища. Большая часть краски откололась, оставив после себя потрескавшееся небо. Струпья на его руках были заменены линиями розовой кожи в процессе заживления, что придавало им какой-то сырой вид. Желтые синяки образовались на костяшках пальцев Сана там, где он перекатывался и резко приземлился во время тренировки. Этого зрелища было достаточно, чтобы заставить Хонджуна зашипеть, когда он покачал головой, поглаживая Сана в попытке утешить.

      — Как ты их такими держишь, Хен? Как тебе удается сохранять их такими милыми?

      Собственные ногти Хонджуна были все еще красивыми и нетронутыми, только немного длиннее. Сан мог бы обвинить свою профессию в испорченных ногтях, но Есан был живым доказательством обратного. Пожав плечами, продюсер щелкнул Сана по лбу.

      — Может быть, потому, что я не становлюсь одержимым, когда включается музыка?

      — Лжец! Мы с Минги застали тебя не спящим 3 дня подряд, когда ты работал над песней. — С вызовом выпятив губы, ответил Сан. Пойманный с поличным, мужчина постарше вместо этого принялся возиться со своим телефоном, улыбаясь экрану, когда раздался звуковой сигнал уведомления. Сан позволил себе закатить глаза — черт, он хотел снова увидеть Уена.

      — Эй, как ты вообще раздобыл номер Сонхва-хена?

      Вопрос вызвал приподнятую бровь, прежде чем Хонджун оторвал свое внимание от экрана. Озадаченная улыбка появилась на его щеках.

      — Я просто спросил его. Это не так уж сложно, Сан.

      Не так уж и сложно? Танцор усмехнулся, скрестив руки на груди. Как это может быть не сложно, когда они говорят об Уене — буквально ангеле, ниспосланном, чтобы нарисовать небеса и благословить его своими мягкими руками и очаровательным смехом.

      — Это легко сказать, когда он уже по уши влюблен в тебя.

      В этот момент телефон Хонджуна выскользнул у него из рук и упал прямо на лицо Сана. К счастью, он скатился с колен старшего как раз вовремя, не без пронзительного визга. Это насторожило Есана, который едва успел запереть за собой дверь, как услышал крик жертвы убийства в их гостиной. Брюнет ворвался в гостиную с широко раскрытыми глазами, только чтобы увидеть Сана, лежащего на ковре.

      — Мы просто близкие друзья. Сонхва, вероятно, не любит меня в этом плане. — Хонджун не осознавал наличие третьего присутствующего в комнате и пробормотал себе под нос. Нежные руки пробежали по его серебристым волосам, когда Хонджун грустно улыбнулся.

      Есан выглядел готовым швырнуть свою спортивную сумку в этих двоих за то, что они его беспокоят. Сан поднялся с пола и положил руку на плечо Хонджуна. В его темных глазах была жалость.

      Не потому, что Сонхва не любит Хонджуна, он определенно любит, а потому, насколько слепым был их хен.

      — Почему бы вам двоим не поехать туда на следующей неделе и не подтвердить все, что нужно, а? — Есан бросил свою сумку на диван, чтобы объявить о своем прибытии, и сел рядом с Саном.

Наконец-то у кого-то появилась идея.

      Подходя к зданию, Сан попытался вспомнить, когда оно было таким зловещим. Если бы Хонджун не дернул его за рукав, Сан бы струсил и пошел домой.

      Администратор была той же самой молодой леди, что и раньше, и сразу узнала этих двоих.

      — Сонхва ждет вас с обеда! — Ее глаза превратились в два полумесяца, когда Хонджун подошел к столу, заработав дерзкую ухмылку от Сана. Продюсер горел желанием уйти от ситуации и старался не опускать руки, когда она вела их наверх.

      Дверь лифта открылась со звуком «тинг!», и они вдвоем вошли внутрь. Как и раньше, Сонхва можно было найти, переставляющим флаконы лака возле двери лифта. Высокий мужчина повернулся на звук, Уен последовал его примеру, стоя рядом с ним, когда их лица загорелись при виде этих двоих.

      — Сан! С возвращением. — Уен подскочил к нему со своей корзиной инструментов. Сан был ошеломлен, когда мужчина так резко схватил его за руки, лишив дара речи, когда мастер поднял их для осмотра. Укол вины пронзил его, когда он увидел, как брови Чона нахмурились при виде его ногтей.

      Мужчина с сиреневыми волосами потянул его на свое место, прежде чем вздохнуть:

      — Что, черт возьми, ты делал? Твои красивые руки! Они все в синяках!

      Сан не знал, какое у него было тогда выражение лица, но это заставило Уена смотреть немного дольше, пока он ждал ответа.

      — Ты сейчас беспокоишься обо мне?

      — Да? И что? — Мастер высунул свой маленький язычок, и Сан почувствовал, как его унесло в космос, весь воздух вылетел из его легких. Он не мог сдержать улыбки и жара, поднимавшегося к ушам.

      Уен начал с очистки того, что осталось от обломков, которые были предыдущим маникюром Сан. По крайней мере, это позволило Сану запечатлеть в своем сознании образ очень сосредоточенного Уена, умелые руки которого были такими же мягкими, какими он их помнил. Хотя что-то царапнуло кожу Сана, пока Уен втирал лосьон в его ладони.

      Сан остановил Чона от дальнейших действий, взяв за руку мастера и перевернув ее. Как он и предсказывал, на большом и указательном пальцах Уена появилось несколько порезов. Маленькие красные линии, которые зажили довольно хорошо, но оставили небольшие шишки там, где был снят струп, — они отражали те, которые он получил во время танца.

      — Как ты пострадал? — спросил Сан приглушенным тоном, скользя большим пальцем по порезам. Уен задохнулся, и Сан отпустил руку, извиняясь быстрее, чем Уен может объяснить. Он ударил себя по голове за то, что так запнулся, голос в его голове насмехался над ним за то, что он сделал такую вещь, которая могла вывести Чона из себя.

      — Нет, нет! Все в порядке, Сан-ни. — Уен сверкнул еще одной из этих чертовых улыбок, и Сан тихо выдохнул. Он не ожидал получить прозвище при их второй встрече, но разве он жаловался? Абсолютно нет. Он старался не позволять прозвищу проникать в его голову, убеждая себя, что Уен был таким дружелюбным со всеми.

      — Я пытался приготовить что-нибудь для Сонхва-хена, но отвлекся, когда мы разговаривали. Он уже подлатал меня, не волнуйся!

      Сан кивнул, хотя это не помогло избавиться от зуда в груди. Уен уже вернулся к работе, подстригая и подпиливая ногти Сана. Сан посмотрел направо и заметил серебряную голову всего за три столика от себя. Перед Хонджуном, конечно, сидел Сонхва, который, казалось, смеялся над чем-то, что сказал старший.

      — Вы с Сонхва часто тусуетесь? Я имею в виду, за пределами салона.

      — Мы живем вместе.

      Сан поперхнулся воздухом, заставив Уена подпрыгнуть от резкого движения. Мастер лихорадочно искал любые признаки того, что он, возможно, обрезал ногти слишком коротко, прежде чем Сан покачал головой и заверил его, что все в порядке.

      Вот только не совсем все было хорошо.

      Два великолепных человеческих существа, живущих вместе? Опасно.

      — Ты… Вы двое живете вместе?

      — Да? Наши семьи были довольно близки, поэтому он переехал ко мне, когда приехал в Сеул. Он мне как вторая мама. — Уен сделал глубокий вдох после небольшого испуга. — Есан тебе не сказал?

      — А, ну, в последнее время Есан многое держал в себе. — Сан позволил себе наклониться ближе, положив подбородок на свободную руку, в то время как Уен работал над другой. Мужчина сделал прерывистый вдох, чтобы собраться с духом; нежный аромат ванили с едва уловимым привкусом ацетона, теперь ставший знакомым, помог успокоить его нервы.

      — Готово! — Ход мыслей Сана был нарушен, когда Уен кивнул на свою работу: — Хорошо, теперь, какого цвета ты будешь сегодня делать, Сан-ни?

      Сан некоторое время размышлял над этим вопросом. Как и в первый раз, он пришел с пустыми руками и неподготовленным. Единственная разница на этот раз заключалась в том, что его остроумие было в полной готовности, а не подавлено чарами Уена.

      — Почему бы тебе на этот раз не выбрать за меня? Я доверяю тебе.

      Последняя часть прозвучала более глубоким голосом, который Сан не хотел делать. Его самого от этого бросило в дрожь, особенно после того, как он увидел, как покраснели щеки Уена. Мастер что-то пробормотал себе под нос, переводя взгляд с лица Сана на его руки и постукивая себя по подбородку, прежде чем над его головой зажглась лампочка.

      — Я знаю как раз то, что нужно. Но тебе придется подождать до конца, чтобы увидеть.

      Сан ненавидел сюрпризы, но ему нравилось, как это звучит, или, возможно, ему просто нравился звук голоса возбужденного Уена.

      — Во-первых, шеллак или гель? Я бы рекомендовал гель-лак, так как он держится дольше. — Уен просунул свои пальцы под пальцы Сана, слегка поглаживая только что подпиленные ногти. — Ты действительно экспрессивен, когда танцуешь, да? Сан-и показал мне несколько твоих видео с тренировок.

      — О? — Внезапный прилив уверенности охватил Сана при мысли о том, что Уен видел его танцы. Он знал, что хорош в том, что делает, он знал, какое влияние оказывает на других людей. Сан еще больше сократил расстояние между ними, настолько, насколько ему позволял стол. Он хотел знать, отреагировал ли Уен так же, как и остальные:

      — Что ты о них думаешь?

      — Я… — Голос Уена поднялся на октаву выше, заставив его прочистить горло, прежде чем попытаться снова что-либо сказать. — Я думаю, что в следующий раз тебе следует надеть больше одежды. И еще, делай гелем.

      — Но тогда я не смогу видеть тебя так часто — Сан вздохнул.

      Теперь настала очередь Уена подавиться воздухом. Мастера и их клиенты рядом с этими двумя бросали обеспокоенные взгляды, которые только подпитывали удовлетворение Сана. Он прекрасно понимал, что эта волна уверенности продлится недолго, но, черт возьми, он собирался ехать на ней до конца.

      Лицо Уена было красным, как свекла, когда он опомнился, пнув Сан по голени под столом.

      — Тебе не нужно говорить подобное, ты знаешь? Просто поторопись и спроси мой номер.

      Наступила пауза, во время которой они уставились друг на друга с невозмутимыми лицами, прежде чем разразиться приступами негромкого смеха. Сан почувствовал, как его сердце забилось чаще, когда их смех перешел в общие улыбки, взгляды задержались, пока Уен не заставил себя вернуться к работе, прежде чем Сонхва смог бы поймать его на том, что он отлынивает.

      В конце концов, Сан упрямо придерживался обычного шеллака, к большому разочарованию Уена.

      В течение последнего часа или около того эти двое заполняли тишину, шепча маленькие истории о своих друзьях, и делали все возможное, чтобы не беспокоить всех остальных своей реакцией. Сан попытался посмотреть, что делает Уен, но тот загородил ему обзор рукой. Парень даже приказал Сану закрыть глаза, когда им приходилось пользоваться лампой. Танцор мог бы легко украдкой взглянуть, но для Уена он будет вести себя прилично.

      Когда они наконец закончили, часы пробили четыре. Уен заставил Сана закрыть глаза перед последним этапом, хихикая про себя, прежде чем дать ему разрешение посмотреть…

      Сан быстро понял, что доверять Уену — отличная идея.

      Четыре его ногтя на каждой руке блестели угольно-черным, по ним, как по мрамору, бежали белые трещины. Два его безымянных пальца были выкрашены в белый цвет с черными трещинами, чтобы контрастировать с другими пальцами. Брызги золота добавляли им дополнительный блеск, делая и Сана, и его ногти дорогими.

      Позади него раздался свист. Хонджун и Сонхва нависли над креслом, глядя на великолепное произведение искусства. Сонхва кивнул, подняв брови, Хонджун неосознанно синхронизировался, чтобы сделать то же самое.

      — Ты давно не делал мраморные ногти, У, что изменилось? — Темноволосый мастер спросил: — А я думал, ты будешь делать их только для геля?

      — Подожди, почему? — Сан вскинул голову, наконец-то посмотрев на что-то другое, кроме Уена или собственных ногтей.

      Сонхва бросил взгляд на Уена, прежде чем ответить:

      — Ну… Мраморные ногти — это боль. Так что, если бы вы сделали это гелем, их хватило бы, по крайней мере, на месяц. Это больше бы «того стоило», учитывая усилия и результат.

      — Кроме того, тебе не кажется, что эти ногти подходят к волосам Сана? — добавил Хонджун, поглаживая младшего по голове. Это было правдой, волосы Сана были черными, за исключением единственной белой пряди спереди. У Сана были, как выразился Минги, волосы в виде круговой диаграммы.

      Уен кивнул, в его глазах вспыхнула возбужденная искра, когда кто-то наконец заметил это.

      — В прошлый раз ты сделала что-то по типу моих волос, так что на этот раз я сделал твои.

      — Уен, вау, я… Мне как-то неловко, что я сейчас не иду с гелем…

      Сан уже чувствовал, как на его плечи снова ложится бремя вины за неизбежное разрушение шедевра Уена. Мужчина с сиреневыми волосами покачал головой, большие пальцы гладили тыльную сторону тонких рук Сан.

      — Я переделаю их столько раз, сколько ты захочешь, так что просто танцуй, Сан-ни, не переживай. В свою очередь, пришли мне еще одно из ваших видео.

      — Зачем? Чтобы ты снова увидел меня без рубашки?

      Сан получил за это пощечину. Боже, даже боль добавилась к списку поступков Уена, которые заставили Сана улыбнуться. Он, конечно, надеялся, что это ничего в нем не пробудит.

      Правильно, номер Уена.

      Хорошо.

      Когда группа подошла к столу администратора, Сан несколько раз насухо вытер руки о штаны. Хонджун расплатился по счету, как обычно, используя время, чтобы поболтать с великолепным темноволосым мастером, к которому он, казалось, всегда возвращался. Уен плелся за ними, сложив руки за спиной. Мужчина пониже ростом постукивал ногой в предвкушении, намеренно избегая взгляда Сана.

      Хорошо, сейчас или никогда.

      Танцор подошел, выуживая телефон из кармана. Было кристально ясно, что Уен сдерживал улыбку, подходя все ближе и ближе.

      — Да? — Спросил невинный голос, контрастирующий с дерзким выражением лица Уена.

      — Как ты думаешь, как долго продержатся на этот раз? — Сан мысленно пнул себя за то, что ходил вокруг да около.

      Давай, возьми себя в руки.

      Уен взял телефон из рук Сана, закатив глаза, в то время как его губы растянулись в ослепительной улыбке.

      — Почему бы и нет, Сан. Я бы с удовольствием дал тебе свой номер телефона. Потому что именно для этого ты подошел, верно?

      Сан внезапно обнаружил, что пол очень интересный, опираясь на пятки, когда Уен закончил набирать свой номер. Когда Сан получил свой телефон обратно, первое, что он сделал, это просмотрел журналы вызовов.

      Уен сохранил себя как «Чон Уен» с небольшим смайликом рядом, и этого было достаточно, чтобы расплавить Сана в лужу.

      Кто это допустил? Кто дал Уену такую власть?

      Их время было прервано, когда Сан услышал, как Хонджун окликнул его снаружи. Уен издал тихий смешок, когда Сан слишком долго махал ему на прощание, физически выталкивал его из помещения, прежде чем Хонджуну снова пришлось бы выйти из машины. Последнее, что он услышал перед закрытием дверей, был пронзительный смех Уена, и он пожалел, что не смог вытатуировать его в своем мозгу.

      Оказавшись в машине, Хонджун пошевелил бровями, и Сан снова стал прежним. Стук в его груди был безжалостным. Он не мог поверить, что ему удалось пофлиртовать и получить номер самого красивого мальчика. Это было похоже на лихорадочный сон.

      — Я сделал это, Хен. У меня есть его номер. — Сан поднял воротник рубашки, чтобы прикрыть лицо, и на его лице появилась самая широкая улыбка. Ким с гордостью кивнул.

      — Теперь все, что тебе нужно сделать, это позвонить ему.

      — Что?

      Сан расправил воротник и сел прямо. Позвонить? Кто это делает в наши дни? Сан бросил на Хонджуна озадаченный взгляд и достал свой телефон. Имени на экране было достаточно, чтобы превратить Сан в еще один беспорядок, пальцы на секунду зависли над клавиатурой, прежде чем начать печатать.

Контактное имя: Чон Уен|

Контактное имя: Чон Уе|

Контактное имя: Чон У|

Контактное имя: Чо|

Контактное имя: Мой|

Контактное имя: Мой<3|

Контактное имя: Мой|

Контактное имя: Мой?|