– Да. Ишь. С саблей. – Покой Холодных Вод кивнул. Ишь – чужачка, мерзость какая; старгорцы – чужаки, принесшие с собой свою отвратительную кухню, на которой все словно помешались. – Я рассказал вам то, что должен был, остальное я могу лишь пересказать с чужих слов. Потому Вам лучше расспросить хозяев Красного Кабана или городскую стражу – они на эту ишь до сих пор охотятся.

Принц выглядел несколько озадаченно. Сопровождающий его юноша в розовых лепестках отстранился от стула и, преисполнившись хорошим настроением, произнес тихим бархатным голосом:

– Мы воспользуемся вашим советом, благодарим вас за беседу. Но прежде чем мы уйдем, поправьте меня, если я ошибся: пока орден процветал в горах и окрестностях было безопасно. – Дождавшись кивка, юноша продолжил, а его спутник чуть наклонил голову, прислушиваясь к тихим бархатным словам. Темно-карие глаза медленно сменили цвет, наливаясь медовым янтарем. – После скверны и разорения ордена, окрестности начали притягивать темные сущности, но пока Гром Хрустального Пика был жив, он контролировал их численность, – снова кивок. – После гибели отца Роза не покинула склон, несмотря на то, что горы притягивали все больше темных сущностей, с которыми она не справлялась. Так почему сейчас в горах безопасно? Кто и когда начал здесь охоту?

Покой Холодных Вод нахмурился и снова погладил бородку. И вправду, какой верный вопрос – кто и когда?

Никто присваивал себе этот подвиг. Количество тварей уменьшилось не сразу: их видели все реже, нападений становилось все меньше, а в городе все громче говорили о том, что после смерти супруга Роза Со Склона открыла гостиницы с целебными источниками. Орден располагался едва ли не на пересечении старгорского торгового пути и южной дороги к речному порту, потому путешественники с удовольствием останавливались в гостиницах. Плачущие призраки привлекали внимание совершенствующихся, а те вызывали неизменный интерес у горожан, когда спускались в город и расспрашивали о паре инейцев и преследовавшей их иши.

За восемь лет, прошедшие со смерти супруга Розы, окрестности снова стали безопасны, а гостиницы пришли к процветанию.

Архивист поведал об этом юноше в костюме прислуги, тот лишь покачал головой, загадочно улыбаясь.*

– Экая у госпожи Розы деловая хватка прорезалась, – с легкой насмешкой оценил он. – Последний вопрос: если сейчас гостиницы процветают, почему она не озаботилась внесением налога за имена своих детей? Почему их имен нет в этой книге?

Покой Холодных Вод вновь опустил взгляд на пустое место под именем Розы Хрустального Пика. Действительно, почему ему самому не показалось это странным? Сколько не говори о чести древнего рода, а безопасность детей прежде всего…

– Благодарим вас за беседу, – принц встал со стула и снова остановил старого архивиста жестом, когда тот оперся о подлокотники, намереваясь подняться, дабы должным образом попрощаться. – Не вставайте. Не стоит лишних церемоний, отдыхайте.

Старик кивнул, но все же не убрал рук с подлокотника.

– Ваше… Ваше Высочество, – несколько робко обратился он.

Янтарные глаза ответили ясным взором.

– Песня, – негромко сказал Покой Ледяных Вод.

Принц промолчал, и повисшая тишина оказалась красноречивой. Заклинатель не задавал вопросов, потому что не хотел слышать того, что последует за ними.

– Песня Света Хрустального Пика, – упрямо повторил старик. – Прошу вас. Конец тысячелетия. Пожалуйста, верните ее домой. Не дело это, превращать в гостиницу орден заклинателей и обрывать столь древний род. Пожалуйста. Верните ее. И верните им имя. Они не заслуживают забвения…

Принц не спешил с ответом.

Его спутник уже стоял у открытых дверей и ветра приподнимали розовые лепестки, так ярко освещенные солнцем, что они отражались в поверхностях розовым пламенем. Юноша очень внимательно посмотрел на архивиста и перевел взгляд на заклинателя, но тот хмурился, глядя куда-то в пустоту.

– К сожалению, – наконец произнесло солнце империи. – Сейчас я не могу заняться этим вопросом, но я обязательно доведу его до Совета Великих Орденов.

Дверь закрылась. Еще мгновение слышались удаляющиеся шаги.

Старик тяжело вздохнул и ссутулился, словно постарел еще на несколько лет. Подрагивающие пальцы легли на страницу и нежно погладили имя, вписанное у обломанной ветви.

Прекрасная Песня Света Хрустального Пика.

Большая часть страниц этой книги пестрела именами воинов и бардов, о деяниях которых складывали легенды. В их жилах текла кровь самого Ниима, а судьбы поражали величием и несравненностью. Но последние поколения жили неспешно - лекари не гнались за славой, не стяжали добра, не заключали брачных союзов с именитыми кланами.

Столетие за столетием они жили для других, лечили и помогали, а теперь стерта даже память о них.

Зима забвения укрыла увядшее древо погребальным саваном, могучие корни сгнили, а две последние ветви так и не принесли плодов.

Еще одна прекрасная легенда отцвела.

Покинув архив, заклинатели некоторое время шли молча, обдумывая услышанное.

Выбранная наугад улица вела к центральной площади, отчасти подтверждая слова старого архивиста, что в этом городе все пути ведут в старгорскую едальню. Более чем довольный этим Вечер уверенно шагал к любимому трактиру, а Солнце размышлял над полученной информацией, однако перед глазами раз за разом вставала картина оседающего на пол старика и Вечера, одним рывком раздирающего ворот на его груди. Ни мгновения на сомнения и смущения. Жест выглядел привычным и отработанным, но откуда у темного заклинателя подобные навыки? Где он мог научиться этому и зачем? Рывком раздирать на людях одежду?

Почувствовав на себе взгляд, юноша обернулся, и просиял очередной злокозненной улыбочкой. Он чуть замедлил шаг, и, дождавшись спутника, пошел с ним в ногу.

– Со-о-о-олнце, а Со-о-олнце, – начал он тем ласковым и соблазнительным тоном, которым морские сирены заманивали моряков в бушующие волны. – А ты когда-нибудь пробовал пирожные с кленовым сиропом?

– Нет, – отозвался принц, ожидавший любого коварства кроме этого.

– Как же так! – злодей изобразил ужас на своем лице и поднял изящные кисти, что из-за белых и розовых тканей выглядели так же невинно как руки нежной девы. Сведя их лодочкой, он посмотрел в ладони с таким умилением, словно там лежала самая сокровенная драгоценность этого мира. – На дно изящной корзиночки налито немного вареной сгущенки, покрытой волнами взбитого крема. Все это украшено дробленными орехами и потеками кленового сиропа. Последний ингредиент – я говорю о кленовом сиропе, раскрывает свой великолепный вкус и восхитительный аромат только когда он свежий. Это просто потрясающе! Во всей империи не найдется лучшего сочетания для сладостей с орехами!

Принц аж остановился. Все печальные и гнетущие мысли моментально выветрились из головы.

– Ты пытаешься манипулировать мною с помощью пирожных?!! – возмутился он.

– А что, не получится? – Вечер не столько остановился, сколько замедлил шаг и обернулся, идя спиной вперед и не сводя насмешливого взгляда со спутника. Он чуть наклонил голову, лукаво глядя черными безднами и сияя очередной загадочной улыбочкой.

– НЕТ.

– Жа-а-а-аль, – протянул юноша без особого разочарования, – А я вот легко поддаюсь соблазнам. – Выдав очередную потрясающую реплику, злодей развернулся и устремился к площади. Даже в шагах его чувствовалось что-то веселое и беззаботное, а кончики розовых лепестков подрагивали на ветру как от смеха.

Мгновение Солнце смотрел в удаляющуюся спину, в очередной раз не зная, что вообще можно ответить на подобные высказывания. Что не так с этим темным заклинателем и его манерой разговаривать?

Покачав головой, принц последовал за врагом, и поинтересовался, придерживаясь невозмутимого тона:

– И на что намекал сей уважаемый одаренный?

Шаг «уважаемого одаренного» едва уловимо замедлился. Вечер покосился на спутника, но янтарные глаза смотрели в сторону, и было совершенно не понятно, какой ответ желает получить их хозяин.

Темный заклинатель помедлил.

– Какой именно намек заинтересовал Ваше Высочество? – осторожно осведомился он.

– Почему ты завел речь о пирожных с кленовым сиропом?

– О… – Вечер одарил идущего рядом еще одним подозрительным взглядом, и посмотрел вперед, чуть нахмурившись. – Мне показалась любопытной эта история со скверной и разорением ордена целителей. Вот и хочу навестить орден Пламенеющих Кленов, – в голосе прозвучало что-то зловещее, а глаза едва заметно сузились. – Век целителей дольше, чем воинов, возможно уважаемая одаренная до сих пор заперта в башне.

– А возможно ее там и не было никогда, – возразил принц, переведя взгляд на спутника. С чего это вдруг темного заклинателя заинтересовал разоренный орден целителей и судьба его последней заклинательницы? Среди мыслей промелькнула смутная догадка, но Солнце поостерегся озвучить ее – больно уж невероятной она казалась, хотя и объясняла некоторые странности Вечера. Особенно быстрый, отработанный жест, которым он в один миг развел многослойные одежды старика, чтобы положить ладонь на сердце.

– Тогда никто не пострадает, – темный заклинатель кровожадно улыбнулся, но заметив, как углубилась складка меж бровей идущего рядом, решил не дразнить его. Бархатный голос снова наполнился сладостью. – Что я один им сделаю? Я просто хочу убедиться, что уважаемая одаренная если и находится во владениях Пламенеющих Кленов, то исключительно по доброй воле.

– Мне напомнить, что ты сделал один у заставы Танцующего Ветра?

– Ты о тех заклинаниях, что при нарушении опорно-двигательных связок взрывались? Правда весело получилось? – заклинатель оживился и снова поднял руки, переплетая пальцы в узор, глаза его оставались непроницаемыми, но в голосе зазвучал азарт. – Мне стало любопытно, что будет, если перенаправить часть потоков энергии в обратную сторону – не зря же все запрещают это делать! Но, признаться, даже я не ожидал столь впечатляющего результата!

Солнце припомнил хаос, что творился у крепости, и мысленно опустил крышку гроба, хороня свою догадку. Вечеру же достался короткий предостерегающий взгляд, от которого злокозненная улыбка засияла еще ярче, а черные глаза сузились, как от едва сдерживаемого смеха.

Легко вспорхнув по ступеням, темный заклинатель остановился и обернулся к принцу, чуть наклонившись вперед, чтобы их лица оказались на одном уровне.

– Так отчего, Ваше Доблестное Высочество не желает проверить, сколько правды в истории о Песне Света Хрустального Пика? Совершить подвиг и спасти прекрасную заклинательницу, попавшую в беду? – Завораживающие черные бездны и озаренный светом янтарь оказались на одной высоте, да так близко, что можно было рассмотреть тень от каждой ресницы и пряди волос. Принц замер, поставив одну ногу на ступень, а шаловливый ветер качнул розовые лепестки, заставив их скользнуть по тыльной стороне его ладони легким невесомым прикосновением. Кончики пальцев едва заметно дрогнули.

Помедлив, принц ответил:

– Мой статус не позволяет мне предпринимать необдуманных действий.

– Вот как… – голос Вечера стал тише и мрачнее. На мгновение юноша нахмурился, отведя взгляд и размышляя о чем-то своем, но в воздухе уже витали ароматы, доносящиеся из Красного Кабана, и оттого тень недовольства покинула прекрасное лицо, сменившись беззаботностью. – Я намерен сдержать свою часть уговора, но… У нас с тобой очень много разногласий, верно? Рано или поздно, так или иначе, нам придется разобраться, кто же был прав, – он улыбнулся почти мечтательно, словно воспоминания о битвах услаждали его подобно винам и старгорским яствам. – Будет весело.

– Сомневаюсь, что это подходящее слово, – Солнце нахмурился еще больше. Еще один вздох дразнящегося ветра и розовые ткани лепестков снова заскользили по руке, обдав кожу россыпями мурашек, и снова кончики пальцев едва заметно дрогнули.

Наклонив голову, Вечер с интересом посмотрел на розовую ткань, льнущую к бедру принца с бесстыдностью танцовщицы из ночного города, но даже не пошевелился, чтобы укротить свои одеяния, все настойчивее сплетающиеся с тяжелыми лепестками цвета охры, расшитыми тонкими золотыми нитями. Солнце же не сводил взгляда с лица собеседника.

Теперь, когда глаза, черные как сердце бездны, оказались полускрыты густыми ресницами, темный заклинатель еще меньше походил на образ из воспоминаний: тонкий силуэт в лепестках цвета ночи с лицом белее лунного света. Этот человек завораживал красотой и весельем, любое сражение с ним было подобно танцу, а звон оружия и заклинаний напоминал музыку. От этого силуэта веяло восторгом, угрозой и радостью сражений, даже узы вражды с ним казались чем-то восхитительным.

Этот человек был полон тайн и противоречий, носил так много имен и прозвищ. И сейчас глядя на него, принц хотел задать много вопросов:

Как звучит его настоящее имя? Кто он и откуда пришел? Почему так яростно охотился на небожителей и зачем провоцировал войну? Почему оставался подле наставника, даже когда тот начал сходить с ума и гнал ученика. Почему запах хвойного леса? Почему всегда носил перчатки и почему не растерялся, когда незнакомый старик схватился за сердце, оседая на пол? Что писал, пока архивист говорил? Почему всегда улыбался, и улыбался даже когда лезвие золотого меча пробило его грудь насквозь, пригвождая к земле. Почему он продолжал сражаться, хотя светлые ордена пообещали ему прощение? За что он сражался? За что умер? За что умерли все те, кто шел в бой вместе с ним?

Розовый лепесток снова прикоснулся к коже руки, и пальцы чуть шевельнулись, словно желая поймать его.

Все эти тайны теперь лишь слова. Не так уж и важно, кто был прав и кто за что сражался. Важно то, что между Солнцем и Вечером всегда будут стоять те, кто умер на войне. И с ними отец, братья по крови и по духу, прекрасная Снежна, несравненная Эра… Мастер и все, кого потерял Вечер – те, кто были в крепости, Дарюшка, забывавший закрыть курятник, девушка с красными отметинами на руках, кухарка, о личной жизни которой можно было ставить спектакли.

Можно закрыть глаза на все – кроме крови, пропитавшей землю.

Принц сжал кулаки и завел руки за спину.

Его взгляд полнился спокойствием и уверенностью.

–Ты прав, у нас действительно много разногласий. Некоторые из них невозможно решить словами, что же до остальных… - он чуть помедлил, глядя, как медленно поднимаются ресницы, обнажая внимательный взгляд черной бездны. - Каждый вечер мы будем обсуждать один вопрос.

Темный заклинатель сузил глаза, взвешивая предложение.

Кивнул.

– Чтобы я ни спросил, я хочу получить полный и честный ответ. – Принц не ожидал от собеседника покладистости, но тот снова кивнул.

– Да, – коротко и просто ответил Вечер. – Если я не смогу ответить, то назову причину. И я точно так же, – рука поднялась, указывая в грудь принца, и розовые лепестки вновь заскользили по одеяниям цвета охры. – Задам вопрос тебе, и буду ожидать полного и честного ответа.

Принц кивнул. Он изучал лицо собеседника, но не видел в нем и доли лукавства. В кои-то веки Вечер был абсолютно серьезен, и только внимательные черные глаза оставались чуть насмешливыми. Ветер заботливо перебирал короткие волосы и поигрывал розовыми лепестками, то и дело лаская ими лепестки цвета охры.

Стоящие необычайно близко враги застыли, рассматривая друг друга.

Светлые, словно озаренные изнутри солнечным светом глаза цвета янтаря глядели в бездну, а та так же прямо смотрела в свет.

Раздавшийся грохот нарушил странное ощущение, словно Солнце хотел не то сделать, не то сказать что-то.

Сквозь распахнувшиеся двери с хохотом выкатилась пара коренастых и очень плотных старгорцев. Принц плохо различал горных людей по возрасту, но все же уловил что они подростки. Почувствовав под ногами мощеную дорогу, балбесы дали стрекоча, громко смеясь и огибая шарахающихся инейцев, хоть и уступающим им в плотности телосложения, но выигрывающим в росте. Со стороны это напоминало игру, в которой тяжеловесным шаром сбивали тонкие высокие статуэтки, только вот количество снарядов увеличилось до двух, а норовистые «кегли» успевали увернуться и порой даже высказаться, самым неподобающим для инейцев образом.

Солнце на миг отвлекся от собеседника, а когда обернулся, увидел лишь кончики розовых лепестков, мелькнувших за закрывающейся дверью.

В это предобеденное время в зале собралось не так много посетителей и в еще неплотном гомоне угадывались слова и обрывки разговоров. Старик за стойкой устало массировал переносицу, но услышав звон дверного колокольчика, встрепенулся, перестав гадать за какие ужасающие злодеяния прошлой жизни супруга породила на свет парочку неуправляемых близнецов.

– Дабре Ла, Ра-Закат, выглядите гораздо лучше. Ваша комната свободна, – с явной симпатией обратился он к Вечеру, расплываясь в широкой улыбке.

– Дабре Ла, Ра-Валк, благодарю! – темный заклинатель кивнул старгорцу, взгляд которого сместился на идущего за Вечером принца и мигом посуровел. В темных глазах зажегся недобрый огонек. – Ра-Валк, будь так добр, составь нам компанию за трапезой. Мой спутник хотел бы расспросить тебя об одном событии.

Даже не сбавив шага, Вечер прошел мимо стойки и направился к лестнице. Солнце последовал за ним, игнорируя тяжелый взгляд, полный подозрения и неприязни.

Оказавшись в уже знакомой комнатке, темный заклинатель распахнул ставни окна, впуская ветер и свет.

Запах табака и сладких благовоний вмиг растаял, сменившись весенней свежестью, а ткани одежд затрепетали.

Взгляд черных глаз прошелся по площади и скользнул по лестницам, уходящим вверх, к городским стенам за которыми перекатывались округлые волны холмов, разбивающиеся о далекие горы. На одной из лестниц мелькнули ярко-розовые одеяния, но отвернувшийся Вечер не заметил ни их, ни как одна из фигурок, издалека высмотрев знакомый цвет, помахала ему рукой.

В альтернативной вселенной:

Валк: По злачным местам не ходить, алкоголь не пить, и что б к восьми вечера он был дома, ясно?

Вечер: Ну, паааап!

Солнце: …