Гастер больше не избегал вас так активно. После того инцидента вы с каждым днём всё чаще заставали его в одной комнате с вами. Он не слишком много говорил, но вас это устраивало. Даже когда Санс и Пап играли на улице или дремали в вашей спальне, Гастер обычно сидел вместе с вами в гостиной в уютной тишине. У вас едва не кружилась голова — так радостно было думать о том, что ему становится лучше и он делает большие успехи.

      Фриск получили работу в ресторане — неполный рабочий день, — так что обычно дома были только вы и скелеты. В один из таких вечеров вы обнаружили, что сидите на крыльце и смотрите, как Санс и Пап, успешно найдя себе развлечение, играют в покемонов на заднем дворе и веселятся.

      Вы услышали, как приоткрылась дверь, и оглянулись через плечо, увидев вышедшего на улицу Гастера. Тот покраснел, но указал на ступеньку, где вы сидели.

      — Н-ничего, если я сяду? — пробормотал он. В ответ вы широко улыбнулись ему и похлопали место рядом с собой.

      Он сел. Вы вместе наблюдали, как играют младшие крошки — выкрикивая имена покемонов, которыми они были, и понарошку сражаясь друг с другом, как любые другие восьмилетние дети. Это зрелище заставило вас улыбнуться, и брошенный на Гастера взгляд показал, что оно обрадовало и его тоже. Его улыбки были так редки, и обычно они предназначались мальчикам.

      — Так что ты думаешь? — спросили вы, всё ещё глядя на двор, где Пап как раз поймал шею Санса в захват, крича «Мачок!»* и хихикая.

      — О ч-чём? — уточнил Гастер. Вы слышали, что он нервничает.

      — О жизни здесь и всём таком, — ответили вы, поворачиваясь к нему. Его большие фиолетовые глаза встретились с вашими на чуть большее время, чем обычно, а затем он снова отвёл их, возясь со своими руками.

      — Здесь… здесь хорошо, — тихо сказал он. Он посмотрел на облака в небе. — Здесь так много места, и нет злых соседей, и… и у нас есть замороженная пицца.

      Вы улыбнулись.

      — Да? Фриск не покупали тебе замороженную пиццу раньше?

      Руки Гастера замерли.

      — Ну… они хотели. Я-я знаю, как сильно они хотели делать что-то для меня, но… они так много работали, и-и у нас не было лишних денег…

      Вы нахмурились.

      — Оу, чувак… Мне очень жаль. Это несправедливо по отношению к вам обоим.

      Гастер кивнул. Вы впервые видели его таким многословным, но это можно было понять. Если раньше он мог поговорить только с Фриск, то наверняка было много вещей, которые он держал в себе. Он замолчал на какое-то время, всё ещё пристально глядя на вас, чтобы убедиться, что ему можно продолжить.

      — Я-я был один большую часть времени… Я не любил о чём-то просить, потому что они были очень заняты, и я знал, что они работали так м-много, как могли… соседи никогда не использовали их правильное имя или местоимения… — Гастер опустил взгляд на свои ноги. — Они притворялись, что всё в порядке, думаю, ради меня, но… это было не так.

      — Мне очень жаль, — сказали вы. Гастер окинул вас взглядом, прежде чем тяжело вздохнуть.

      — В-всё нормально…

      — Как ты думаешь, то, что вы приехали сюда, хоть как-то помогло?

      Он сразу же кивнул.

      — Всё стало гораздо лучше… они не так напряжены, и у них больше времени на то, чтобы расслабиться и-и… побыть со мной… и вы так добры к нам обоим, — ответил он. — Здесь намного лучше…

      Вы слегка улыбнулись ему.

      — Хоть это приятно слышать.

      На мгновение воцарилась тишина. Сансу удалось переломить ситуацию, и он сидел на спине Папируса возле дерева, воя, что он Снорлакс** — и какой он толстый и ленивый. Вы смотрели на них, оживившись при звуке их смеха и наслаждаясь тёплым вечерним воздухом, подкрашенным ароматом свежескошенной травы.

      Вам хотелось, чтобы всё оставалось таким же спокойным, но одна мысль ворочалась у вас в голове и вы всё никак не могли заставить её уняться. Вы посмотрели на Гастера.

      — Так, эй… я не хочу тебя расстраивать, но… у тебя часто бывают такие панические атаки?

      Гастер немного сжался.

      — Я-я, эм… пару раз в месяц, может быть, я-я изо всех сил стараюсь — стараюсь сводить их к минимуму…

      — У тебя, типа… проблемы с тревожностью*** и чем-то таким?

      Гастер поднял руку и потёр шею.

      — Я… я думаю, да… — тихо начал он. — Я поискал в интернете, и… я думаю… может быть, она у меня есть? И… депрессия… может быть. — Он прервался через секунду и сложил руки на коленях. — Я-я не знаю… Фриск тоже так думают, но…

      — Ты был бы готов обратиться к специалисту?

      Гастер удивлённо посмотрел на вас. Он застыл на секунду, а затем его череп залился румянцем и он снова отвёл глаза.

      — Я… я, эм, я думал об этом… может быть… но у Фриск никогда не было денег, и нигде нет психотерапевтов для крошек… — Он поднял на вас взгляд, и при виде искорки надежды в его глазницах у вас заныло сердце. — Вы… вы думаете, может быть, есть что-нибудь, что мы могли бы попробовать?

      — Конечно, чувак, — ответили вы, сдвигаясь так, чтобы было удобнее повернуться к нему лицом. — Мне приходилось бороться с депрессией какое-то время, это такой отстой. Я не очень много знаю о тревожности, но я знаю, что это серьёзно, и я определённо хочу помочь тебе изучить всё это и, может быть, найти способ вылечить.

      Глаза Гастера широко распахнулись.

      — В-вы уверены? В с-смысле — я… я не… вы серьёзно?

      Вы посмотрели на него с недоумением.

      — Конечно, с чего бы мне говорить не серьёзно? Я забочусь о тебе, чувак. И если ты болен, я хочу сделать всё возможное, чтобы помочь тебе поправиться.

      Вы заметили слёзы, собирающиеся в его глазницах, всего за секунду до того, как он подался вперёд и обнял вас своими тонкими руками. Вы замерли, совершенно не готовые к этому, но пришли в себя и обняли его в ответ.

      Это длилось всего мгновение. Гастер отстранился, вытер слёзы с лица и улыбнулся первой предназначавшейся вам искренней улыбкой.

      — С-спасибо большое, Чара, я… я не… мне нечем вам отплатить —

      — Не беспокойся об этом, чувак, — ответили вы, всё ещё потрясённые объятием. — Я просто хочу, чтобы ты начал поправляться, понимаешь?

      Гастер радостно кивнул. Он снова покраснел и немного отодвинулся, и вы посмотрели на него с удивлением.

      — О-ох, эм, я… я надеюсь, вы были не против объятия, простите —

      — Это было здорово, — тут же успокоили вы. — Я люблю обниматься.

      Гастер залился более глубоким оттенком фиолетового и вцепился в нижний край своей рубашки.

      — Спасибо… б-большое спасибо — за всё, — выдохнул он.

      — Без проблем, чувак.

      За этим последовало уютное молчание, прерываемое только счастливыми всхлипами Гастера. Вы не мешали ему и смотрели на двух крошек, которые всё ещё возились во дворе, не обращая внимания на то, чем занимались вы с Гастером.

      Может быть, в итоге у вас будет трое детей-скелетов.