5 января 2008 год

На улице было достаточно тепло для этого времени года. АВИБ - она же Академия Ветеринарии и Биотехнологий - сейчас переживала не лучшие времена. А именно - студентов, прибывших по рекомендациям.

Большой комплекс с несколькими корпусам был тщательно вычищен от снега, весь ландшафт выглядел более-менее приемлемо, а в одном из зданий общежития шел ремонт. Заселены были только верхние этажи, которые не затопило - по иронии судьбы. Студенты ни в какую не хотели покидать своих "насиженных" мест, тем более, что скоро сессия. В целом, никто из ребят особо не переживал по этому поводу, как обычно, но терять комнату из-за глупого "переезда" не хотелось. Так что пустовали лишь первый и второй этажи, на которых сейчас работали бригады сантехников и электриков. Что только не предпринимал деканат, чтобы вынудить бунтующих учащихся перебраться в другое здание, но... "Пока не критично". Да и что они могли поделать против двадцати человек? Угрожать отчислением? Было бы бредом - как минимум двенадцать из них - хорошие специалисты. Остальные... Остальные вообще отдельная история.

Прошла уже неделя с того момента, как начались работы, но студентам не особо мешали мельтешащие люди. Электричество вернули почти сразу же. До этого приходилось оккупировать столовую, коридоры, и комнаты знакомых в соседнем здании.

Причина такого всемирного потопа, благодаря которому случился весь этот абсурд, была неизвестна до сих пор. Ходили слухи, что это было сделано специально, а преследуемая цель понятна лишь злоумышленнику. Хотя кому в голову вообще придет пробивать трубы, тем более так? Осмотр позволил знать только то, что одну трубу словно разодрало когтями - она, словно консервная банка с рваными краями, была разделена на две равные половинки, которые отсоединялись от основной. Сантехники лишь разводили руками, задумчиво склоняя голову - в их практике подобное было впервые.

- Да что за чертовщина? - Ворчал Нильс Уильямс, третьекурсник, вышагивая рядом со своим приятелем по тротуару. Парень был одним из тех несчастных, что жили на первом этаже. Шатен, среднего роста, неплохо разбирался в биоинженерии, учился на этом же факультете. Юноша сам по себе был душой компании и местным заводилой, хотя сам по себе являлся человеком уравновешенным и спокойным. Было загадкой, как так получилось. - Теперь из-за этого долбанного ремонта пропала половина моего драгоценного времени! А еще эти... новенькие. - Закатывая глаза, немного предвзято отозвался о приезжих Нильс.

- Успокоился бы ты уже... - Зеленоглазый высокий парень недовольно вздыхал, поправляя сумку на плече. Воротник легкой осенней ветровки, которую русоволосый таскал круглогодично, был полностью усеян снегом, сейчас так красиво опускавшимся с яркого неба. Облаков было мало, ветра не было совсем. - Порадовался бы...

- Да чему тут радоваться, Юй? - Обреченно воет шатен, качая головой и вопросительно смотря на друга. С легким скепсисом оценивает его внешний вид. Уильямс любил делать это чуть ли не каждые полчаса, все еще не понимая, как парень не мерзнет. - Ты вообще... А. - Он отмахнулся. - Забудь. Бесполезно.

Шрайер хмыкает, одергивая верхнюю одежду. Он был на четыре года старше Нильса, которому почти стукнуло двадцать пять. Сам Юй планировал поступать в медицинский, когда ему было еще шестнадцать. Парня привлекала хирургия. Десятый класс выдался не очень удачным - обострились проблемы с семьей. Мать и отец, и так постоянно находящиеся в ссорах и спорах, подали на развод. Вместе. Почему они не сделали этого раньше юный Шрайер не понимал. На удивление, ему дали право выбора - с кем тот хотел бы остаться. Юй считал обоих немного сумасшедшими, но отец... Отец мог дать ему хоть какой то старт. Тот сам был врачом, пока мать работала в парикмахерской. Выбор был очевиден. В проблемы взрослых русоволосый никогда не лез, чтобы не отхватить лишний раз, неплохо общался со сверстниками, играл в футбол - когда было свободное время. Был самым обычным подростком со своими интересами и увлечениями.

Мать умерла через год после развода. Шрайера младшего это не особо пошатнуло. Чего то примерно такого он и ожидал. Хотя зачастую в подобных парах спиваются именно отцы... Жизнь и здесь его переиграла. Роберт Шрайер постоянно был занят работой, приходил поздно ночью, уходил рано утром(именно так), отсыпался в выходные, и вновь - без отпуска и всего остального. К концу десятого класса Юй уже мог похвастаться, что его отец получил статус главврача в собственной клинике. Насколько помнил зеленоглазый - тот хотел этого уже несколько лет. Все копил, вкалывал, как не в себя. Развод стал ключевой точкой к тому, чтобы полностью удариться в бизнес.

- Знаешь, Юй, я очень рад, что ты остался со мной... - Говорил осунувшийся, заспанный мужчина, слабо улыбаясь. Несмотря на занятость, он старался уделять юноше время, пусть и считал того взрослым и самостоятельным. Раз в неделю им удавалось поужинать вместе. Тогда то отец и делился чем то новым, происходящим в рабочей жизни, и спрашивал, как проводит время Шрайер младший, и нужна ли ему в чем-нибудь помощь. Деньги на неделю он давал сыну в этот же вечер, и все настаивал, что тот должен сначала отучиться, прежде чем сам пойти работать. - Представления не имею, что было бы, если...

- А я был бы очень рад, если бы тебя эта работа не свела в могилу... - Еще в декабре, перед новым годом, который Роберт пообещал провести дома с ним, Юй даже не подозревал, что через пару-тройку месяцев отец станет достаточно влиятельным человеком.

Старший тихо и хрипло посмеивался, качая головой и прикрывая такие же зеленые, как у сына, глаза. Поправлял очки в прямоугольной оправе, уходил на некоторое время в свои мысли, прежде чем задать стандартный будничный вопрос, которого парнишка ждал целую неделю.

- Ну... О моей работе мы поговорили. - Фыркал Роберт, доставая зажим для денег из кармана брюк. - У тебя в школе что нового?

После школы, успешно сдав экзамены, Юй действительно поступил в мед. Первые два курса казались сущим адом, но именно там он и познакомился с Леонорой Штенберг, которая по сей день была спутницей его жизни. Девушка была всего лишь на год младше, в отличие от Шрайера собираясь пойти в патологоанатомы. Мертвых резать было не так страшно, как говорила блондинка.

Но вот... Учебу пришлось бросить. Вернее, поначалу даже не бросить. Отца свалила болезнь. Юй всегда знал, что его трудоголизм до добра не доведет. Юноша вообще был достаточно проницательным и много чего замечал.

- Я же сказал, что эта работа тебя в могилу вгонит... - Печально качал головой зеленоглазый, стоя у больничной койки.

Роберт просыпался очень редко. Врачи сами не знали, что делать. Словно какое-то неведомое проклятие или порча. А еще и работа такая...

Ни отдых, ни лекарства мужчине не помогали. Юй уже хватался за все, что 4/208 только можно. Работы, подработки - чтобы подкопить денег, которых было не так уж и много, но достаточно, чтобы обращаться к специалистам. Больше всего русоволосый боялся не успеть.

Противное чувство пустоты в груди росло с каждым днем, и Шрайеру казалось, что когда дыра перестанет увеличиваться - будет уже поздно. Леонора и ее родители так же предлагали ему различного рода помощь, девушка даже сидела с Робертом, если Юю нужно было уйти по делам, но...

Это было просто бесполезно. Ни один из лучших врачей клиники, ни профессор медицинских наук, работающий в одном из столичных центров - никто не нашел решения проблемы. Корня проблемы не нашел.

В ту ночь Юй шел - почти бежал - по лестнице. Ему нужен всего лишь пятый этаж.

Лифт, чертов лифт не работал! Из палаты отца как раз выходила медсестра. Красивая, высокая девушка, с аккуратно собранными волосами.

- Как он? - Хватаясь за стену, и придерживая саднящий бок рукой, поинтересовался молодой человек. Чертова отдышка... Не пил, не курил, был спортсменом... С чего бы?

Медсестра тяжело вздохнула, плотнее закрывая дверь и подходя к русоволосому. На ее лице отражалась тихая скорбь.

- Мне... жаль...

Сердце Шрайера пропустило удар.

- Он...? - "Нет... Нет-нет-нет, не может...". Хотя... Он сам ожидал чего то подобного, но... Он чувствовал. Чувствовал что отец просто спит, и...

- Нет. - Девушка качнула головой. - Но... Он не жилец... - Печальный взгляд в сторону ошарашенного юноши. - Дней... пять. Не больше. Может неделю, если повезет...

- Да откуда вам знать?... - Просевшим от волнения голосом спросил Юй. Медсестра не опытный врач, а те говорили, что при должном лечении он... Он... Да, может быть перестанет ходить, но... Но не...

Темноволосая вновь сокрушенно вздохнула.

- Я... просто чувствую. Он такой бледный... Улыбается...

Чувствует... Юй чувствовал только резкую боль во всем теле, и ком, подступивший к горлу. Сказать он ничего не мог, но... Он тоже чувствовал, и... Это какое то проклятие! Так не бывает! Врачи же...

Медсестра проходит мимо, легко, ободряюще коснувшись его плеча, и слабо улыбается.

- Просто... Будьте готовы... Лишь бы он больше не мучился...

И Шрайер верит. Верит странной девушке, которая даже врачом не является. Кивает, тяжело оседая на холодный металлический стул у стены. Закрывает лицо дрожащими руками, стараясь не дать текущим слезам быть кем-то увиденными. В ту ночь у него так и не хватает сил зайти внутрь. Парень сидит в коридоре с дребезжащим, гудящим освещением в виде ламп, часто сглатывает, и вдыхает запахи медикаментов и смерти. Последний не такой сильный, но... Запах имеет слишком сильное сопровождение. Словно кто-то обнимает его, обвивает своими длинными, тонкими руками, запуская костлявые пальцы в грудную клетку, где уже нет сердца. Только пустота. Юй не знает, что там хочет найти это ощущение. Наваждение не покидает его еще какое то время.

Роберта не стало, когда Шрайеру младшему было двадцать. На три года пережил мать. Юй периодически вспоминал ту медсестру. Кажется, через шесть дней после этого происшествия, только она и он сам ходили очень поникшие, пока врачи непонимающе переглядывались и паниковали. Остановка сердца. Все.

Учеба действительно пошла по наклонной, и вот сейчас он здесь. Ему двадцать восемь(в бумагах - двадцать четыре), он почти что доволен жизнью, числится как студент, и... В целом, работает так же недалеко. Хирургом он не стал - больше не смог мириться с больничным запахом последнего дня жизни, который присутствовал в реанимациях и операционных. Но зато - ветеринарный врач. Это звание внезапно стало его призванием. АВИБ он закончил два года назад, поступить сюда удалось благодаря Штенберг. Спустя месяца три, после того как его отчислили, Леонора прибежала в их с отцом квартиру... Уже его квартиру. И заявила, что знает, что делать.

История с этой учебкой была весьма странная. Словно академия собирала всяких ущербных, богом забытых, инвалидов и просто отстающих. И здесь они превращались в достойных людей.

Шрайер знал об этом не понаслышке - пара его коллег в ветклинике были выпускниками этого учебного заведения. Один пришел, когда не добрал баллов в медицинский, другой же вообще таксовал, когда учился в колледже. Потом бросил учебу, о чем пожалел, но... Ему удалось поспасть сюда. Теперь он был кинологом, и работая исключительно с собаками много в чем преуспел.

Юй же просто остался здесь. А академии. Уж очень... Очень личное. Настолько личное, что он сам поверить не может. Договариваться пришлось с самым главным деспотом этого места - профессором Митгардом. Тот пугал своей энергетикой и строгим нравом, но... но настолько он был аферистом, боже... У него было так же много личного к Юю. Это личное их объединяло.

И не только их.

Шрайер нервно сглотнул, потирая виски. Еще несколько метров, и их с Нильсом путь закончен. Уильямс всю дорогу рассказывал о чем то своем, что русоволосый умудрился даже запомнить. Вот и сейчас, кареглазый, листая очередную новостную ленту какой-то соцсети, что-то искал, собираясь ему показать.

Заметив задумчивого друга, шатен нахмурил брови, открывая массивную дверь и придерживая ее.

- Что-то случилось? - Телефон был убран в карман куртки. Юй покачал головой, улыбаясь.

- Нет. Все нормально. Иди вперед, я сейчас догоню.

- Как знаешь. - Пожимает плечами собеседник, быстро заскакивая внутрь.

Зеленоглазый устало вздыхает, оставаясь на крыльце. Ему вовсе не холодно в этой ветровке, почему все думают, что он замерзнет?

Парень достает из сумки мобильник, быстро набирая пароль. Рабочий стол уже с привычным черным фоном. Палец щелкает по иконке с изображением телефона.

Контакты - "О.С." - Написать сообщение.

От: Меня

Я буду часам к четырем. Сейчас еще поток новеньких, придется задержаться.

***

Глаза, словно на автомате, сами стали моргать. Парнишка расфокусировано смотрел на этот бренный мир, ограниченный лекционным залом с высокими потолками и сильным эхом.

- Кёрнивалл! - Тихое шипение сбоку. Тычок под ребра. Ответное больное "ау". - Весь монолог собрался проспать?

Очевидно, что говорящий недоволен.

Чицу же был уверен, что он просто слегка зажмурился, о чем тихо сообщил своему товарищу.

- Да ты заснул минут тридцать назад!

Как парня еще не похоронили под угрюмыми речами профессора, которому получили их недружную группу, говорящий не знает. Вообще, Кёрнивалл точно не знал, что его ждет, но... Но сон это, безусловно, прекрасно.

- Зато все быстро кончилось... - Проворчал рыжий, понимая, что речь мужчины за кафедрой подходит к концу. Для него да.

- Свободны. В коридоре вас встретят.

Студентам повторять дважды не нужно. Чицу в числе первых поспешил покинуть кабинет, игнорируя бушующих товарищей, насевших на профессора с вопросами о том, где здесь столовая.

Юноша чувствовал себя не очень комфортно, идя по нужному маршруту. Дело было не в людях, не в новой обстановке... Сам по себе Кёрнивалл был открытым и честным человеком, достаточно дружелюбным, но вот только... Слишком низким.

Метр шестьдесят. В двадцать один год. Смех и грех, так сказать.

Парень был вообще достаточно симпатичным, но не смазливым, хотя его слишком часто путали со школьником. Ему не то, что энергетические напитки не продавали(хотя его они не интересовали), на него косо смотрели в виноводочных забегаловках. Пусть и покупал он там только чай или шоколад. Однажды Чицу просто психанул, и мило улыбаясь продавцу, попросил сигарету, тряхнув перед его лицом паспортом, с красивой цифрой "1987".

Выражение лица кассира он запомнит надолго. С самого детства зеленоглазый хотел связать свою жизнь с животными. И пока карьерный рост удавался - обычный как-то не очень. Пока в средней школе все его одноклассники вымахивали до метра семидесяти к четырнадцати годам, он... Он просто... Даже на физкультуре зачастую сидел на скамье запасных. Его могли просто сбить или затоптать. Комплексов у Кёрнивалла никогда не было, он был слишком равнодушен к тому, чтобы загоняться. Насколько он знал - это уже не исправить. Со слов дедушки - его родители тоже были не особо высокими. Но... Но не один же он...?

В итоге - после самой низкой девочки, рост которой в выпускном классе составлял сто шестьдесят два сантиметра... Чицу понял, что обречен. Со временем стало уже не так неловко в компаниях, а знакомым и вовсе было все равно. Пусть про "полторашку" и шутили очень часто.

Кёрнивалл большую часть жизни жил с пожилыми родственниками, родителей не помнил, но это не мешало ему вырасти порядочным человеком и не удариться в разбои. Хотя район, в котором находилась квартира, к этому как раз располагал.

Рыжий ушел после девятого класса, до восемнадцати лет обучаясь в колледже, а после подрабатывая фельдшером. После стажировки удалось поступить на бюджет. И сейчас, два года спустя - его переводят таки сюда. "Всегда хотелось в АВИБ...". Это была правда. Не так дорого, большой комплекс - никуда не нужно ехать в пять утра, хорошие специалисты, трое из которых были магистрами в той или иной области.

Вообще, как и многие его друзья, в детстве он так же мечтал стать полицейским, но... Одно большое "но" - рост. Глупо, унизительно, обидно, а сделать ничего нельзя.

- Чицу, ты... Ты не теряйся в этой толпе, пожалуйста.

- Эрик? - Тот самый друг, товарищ, сосед по парте. Юноша среднего роста, с иссиня-черными волосами, невольно взявший над ним шефство. Вот так два года вместе. Эрик был старостой, что уж там. Его иногда называли снобом.

Кёрнивалла все устраивало, и в целом... Брюнет был достаточно интересным человеком.

- Не заставляй меня высматривать тебя с лестницы... - Проворчал Эрик, осторожно уводя парня за плечо.

Чицу шел верно, но шел очень медленно, по мнению старшего. "Более высокого" - прозвучит грубо.

- Да я и не... Хм... - Рыжеволосый обиженно поджимает губы, игнорируя пронзительный взгляд сапфировых глаз. Хотел бы он выглядеть так же эффектно, как заметный староста. Того было видно даже без лестницы. Вместе они минуют коридоры, украшенные резными колоннами и коврами. Главный корпус самый старый, но архитектура тут, без сомнения, самая выдающаяся. Фрески, резные карнизы, и прочее нечто, вызывающее восторг. Словно попадаешь в музей. Парни быстро оказываются в главном зале, из которого уже видно еще пару товарищей, прибывших вместе с ними.

Чицу все еще настороженно относится к происходящему. Он не до конца проснулся. Все таки ночь в поезде, и пара часов в служебном автобусе его утомили. Зеленоглазый не совсем понимает - кто он, и чего от него хотят.

Пропускает большую часть беседы - все равно Эрик потом перескажет, даже не вникает особо, что и как здесь устроено. Перед глазами уже проносятся сюрреалистичные картинки. Машины почему то начинают летать. В сознание приводит одна короткая фраза. Комната в общежитии.

- Постойте, у меня будет сосед? - Внезапно очухивается парень.

- Доброе утро, Кёрнивалл, - Едко замечает брюнет. - Да, ты не ошибся. Жить придется первое время с кем то местным. Свободных комнат особо нет в связи с ремонтом, да и опытом поделитесь.

Один из стоящих рядом парней начинает тихо хихикать, стараясь зажать рот ладонью. Осуждающий взгляд старосты направлен на него.

- О чем ты тут подумал, извращенец?

- Простите... - Юноша усмехается, не скрывая улыбку, качает головой. - Да... Да, опыт это полезно. У нашего уважаемого сокурсника же девушка была...

- Была! - Насупился рыжий, складывая руки на груди и отводя взгляд.

- А сейчас где?

- Ну вот была и нету, все.

- Успокойтесь оба...- Вздыхает Эрик.

- Может ты вообще по мужикам?

- Да я..!!! - Парень заливается краской, размахивая руками. На них даже оборачиваются. - Простите... - И переходит на сдавленный шепот. - Да ты сдурел что, ли? - Против подобного Кёрнивалл ничего не имеет, как и окружающие его сейчас люди, но... Почему все считают, что его рост делает из него хрупкую омежку? Это же просто нечестно... - Была у меня девушка...

- Просто не срослось. - Прыскает собеседник, отвернув голову.

- Тупица... - Буркает Чицу, хмурясь. - Так что там с... соседями по комнате? - Отвлечься на старосту пока что является лучшим решением. Рыжий вопросительно поднимает брови, смотря на него.

- Хм... Здесь... Здесь уже будут сложности, так как решают ректоры.

- Наш тоже?

- Он больше не наш... - Загробным голосом тянет тот самый юморист. Шатен вообще был ходячим комиком, если не больше. - И нашим никогда не был. Но вот если у тебя что-то личное...

- Ади, боже, заткнись. - Его подруга несильно трескает его по плечу ребром ладони, и парень сразу же начинает извиняться, отпрыгивая.

- И наш тоже. - Эрик явно негодует. - Просто, если вы помните, в одном из корпусов ремонт, так что...

- Да там живут люди, я сам видел.

Брюнет сжимает губы в тонкую полоску, и названный "Ади" тут же вздыхает.

- Ну... Ну да, успел я прогуляться, и что?

- Не важно уже. - Отмахивается синеглазый. - В любом случае, единственное что я знаю, так это то, что жить придется по двое. Так что ни к какой паре соседей нас не расселят.

А комнату обычно делили на двоих. И Чицу очень надеялся, что ему достанется кто-то адекватный, а не кто то вроде Личнева, который сейчас выставлял себя как первоклассного шутника. Про рост он, конечно, никогда не шутил, ведь это было "низко".

Особенно в присутствии рыжего.

Парень просто слишком сильно смущал, Кёрнивалл не смирился. Тем временем уже показались и старшекурсники академии, явно получив такой же "входной урок", как и бывшие студенты университета им. И.Т. ВА.

***

Снег все еще не прекращался, пока Юй задумчиво читал новости в телефоне, сидя у окна. Библиотека в это время суток была достаточно тихим местом. Расположившись между стеллажей, заставленных книгами, молодой человек устало тер глаза, пытаясь отойти после загруженного дня. Чертовы обязательства.

Несмотря на свой почти тридцатник, русоволосый выглядел слишком молодо. Шрайер не считал эту цифру такой большой и критичной, но обычно... Большинство его знакомых уже имело семью. Иногда бывало по другому, и семья начинала иметь этих самых знакомых. Либо семья, либо родственники жены, если "уважаемый зятек" не найдет тысячу и один способ романтично отдать жене зарплату.

Хотя... Юй тоже не был холостяком. Пока что, из-за его работы, они с Леонор предпочли гражданский брак. Временно, правда. Пришли к этому около года назад. Зеленоглазый тогда очень волновался, да и девушка прекрасно понимала, почему он медлил, однако...

Он выбрал ее, а не эти пресловутые... Чтоб они были прокляты... Интрижки и прочее.

И вот сейчас они вместе пытались скопить на свадьбу.

Еще месяцев пять назад, блондинке было достаточно рискованно брать его фамилию. Это опять подлежало долгому обсуждению и поиску вариантов. Но предложение он сделал как положено. С кольцом, опустившись на одно колено. Мать Штенберг тогда разрыдалась прямо в том же ресторане, куда молодежь позвала их обедать. Хорошо, что было мало людей. Отец Леонор просто улыбался, тихо их поздравив. Он и сам был безумно рад, что наконец то, столько лет спустя, одумались оба. Нет же - то у одной работа и карьера, то у другого. Вначале дочь шесть лет потратила в этом ужасном меде, по мнению родителей "забравшем полжизни", а там уже и Шрайеру предложили что-то выгодное, пришлось на год забыть обо всем, приезжая только на выходные и праздники. Затем снова профессор Леонор Штенберг стала обучать юных "патологоанатомят" на практике.

У семейства знатно были напряжены нервы. Все хотели внуков. Все, кроме этих двоих, которые в постели занимались не сексом, а просмотром фильмов в обнимку.

Зато теперь, к двадцати семи годам, Леонора - работник в одном агентстве. Лучший работник, на секундочку. Решила все таки связать свою жизнь с работой в полиции. В морге. И Юй, вместо пути отца - один из ведущих ветврачей. Пусть и небольшого города, но к нему ходили если не все, то многие. Как раз по хирургической части, когда выздоровление казалось немыслимым. Вряд ли бы, конечно, Шрайер справлялся без своего знакомого онколога, но... Его опыта было достаточно, чтобы собрать по частям раздробленную собачью лапу. Песёлю не повезло - нелегальные гонщики. Операция шла около трех часов, но животное даже сможет ходить со временем.

А еще роспись на носу, и Митгард...

От навязчивых мыслей отвлекает пришедшее уведомление, которое зеленоглазый тут же открывает.

От: Лео

Я вас приветствую, уважаемый.

Юй улыбается, смотря на знакомую аватарку. Следом приходит следующее сообщение.

Маменька хотела бы видеть твою многозначительную

персону на СеМЕйНоМ ужине.

Как ты понял - отказ не принимается.

От: ЮэЙшшшЙрГ

Может скажем им, что прежде, чем появятся внуки,

нужно будет вновь ждать девять месяцев?

Глядя на свой никнейм, Юй проклинал тот день, когда заводил страницу в сонном состоянии, и проехался пальцами(а то и носом) по клавиатуре.

Леоноре он почему то очень сильно нравился, она говорила, что ничего более оригинального не видела. Только, разве что, у своего отца, который вообще забыл, что на компьютере стояла китайская раскладка, которую включила его супруга, изучающая этот странный язык.

От: Лео

Вообще ближайшие девять месяцев я не планирую

в своем животе ничего, кроме жареной курицы...

Шрайер фыркнул.

От: ЮэЙшшшЙрГ

Взаимно.

От: Лео

...

Нет, я нормально отношусь к аналу

И в целом мне не важно, как ты развлекаешься со своими друзьями

...

Но не пугай меня так. Нам нечем платить алименты.

Русоволосый обреченно захихикал уже на втором сообщении. У Штенберг всегда был странный юмор.

От: Лео

>И в целом мне не важно, как ты развлекаешься со своими друзьями

А меня никогда не зовешь(((

Я бы посмотрела(((

"Почему мне стыдно?"... Русоволосый вздыхает, отправляя какой-то странный смайлик.

От: ЮэЙшшшЙрГ

Ладно. Позову как-нибудь.

Будешь снимать на камеру, как мы всем курсом двигаем парты.

От: Лео

Ура, качалка.

А гачимучи будет?

Так что, ждать тебя в пятницу?

От: ЮэЙшшшЙрГ

Естественно.

От: Лео

Это по поводу..?)))

Парень усмехается, замечая вошедших сокамер...сокурсников, и закрывает приложение, поднимаясь с места.

Ну конечно, так всегда в жизни и бывает. Видя, в каком положении он находится, и как этот манипулятор Митгард имеет его во всех возможных позах, в любое время суток, Леонора умудряется подкалывать его всеми возможными способами. Из "2+2" она перешла в разряд "28-4".

Зеленоглазый знает, что ему в очередной раз придется смотреть с блондинкой "Наруто" на полной громкости, лишь бы ее родственники нашли душевное успокоение. На самом деле они просто очень громко жуют, иногда размахивая подушками. Или, в силу своего роста, он просто таскает девушку на руках, пока та хохочет, колотя его по спине.

Посмотрев на циферблат наручных часов, и увидев, как маленькая стрелка постепенно подходит к цифре "3", Шрайер пытается вспомнить время, когда ходят автобусы. Как студент он - успешный прогульщик. Для всех остальных все еще секрет, как его еще не отчислили. А как работник клиники - он сегодня выходной.

Теперь его ждет вторая работа.

Сообщения уже два. Вернее - из двух чатов. Куча от Леоноры - наверняка мемы, ведь большинство из них вложения, а интимки она никогда не скидывает, просто потому что "это глупо, приезжай и смотри сам". И, наконец... Короткое, лаконичное, написанное лишь только что:

Жду

В сообщениях.

***

Мужчина шагает по длинному, темному коридору высотного здания. Даже несмотря на панорамные окна, сквозь которые видно весь город, свет проникает сюда достаточно редко. Стекла тонированные. Стены - таких же темных оттенков, как и одежда человека.

Словно сошедший с экрана ТВ или обложки журнала, в черном деловом костюме, контрастирующим с накрахмаленной рубашкой, он как большая кошка, двигается гибко и проворно. Этот внешний вид уже стал его второй кожей. Мужчина может в нем и бегать, и лазать, и стрелять - если это будет необходимым. Он достаточно щепетилен, так что даже после особо "шумных" дел - выглядит ухоженно, элегантно, не дав ни единому грязному пятну испортить дорогую ткань. Все здесь им поистине восторгались, одновременно боялись и уважали. Человек легенда.

Он уже покидает коридор с окнами, сворачивая в офисную часть. Охранники, стоящие чуть ли не у каждой двери - по двое, больше напоминают застывшие каменные изваяния и неживые манекены. Хорошо, что клиенты никогда не поднимаются выше десятого этажа. Сюда ход просто заказан.

Эхо шагов раздается на весь полупустой зал, показавшийся впереди. Непонятно, зачем он здесь находится. Напоминает пыточную с двумя входами. Но выхода отсюда словно нет, хотя двери так же отсутствуют. Психологическая пыточная.

Давящий свет, жуткая пустота, окружающие стены, которые визуально сближаются, когда находишься здесь слишком долго. Но мужчина так же быстро минует и этот участок пути. Где то внизу еще кипит жизнь, там бегают секретари, люди, прочие сотрудники, а здесь просто незримая граница. Граница высотой в два этажа. Лифта на двенадцатый просто нет. Им, на самом деле, не нужно много места. Но хочешь спрятать хорошо - поставь у всех на виду.

- Мистер Кей. - Приветственно склоняет голову человек в темных очках у входа на лестницу.

Все охранники здесь на одно лицо. Если один пропадет - никто и не заметит. Названный так же вежливо кивает, проходя в открытую специально для него дверь. Наверху ситуация повторяется. Только этот этаж уже не похож на предыдущий. Здесь все такое же цветное, светлое и деловое. Просто немного с другим уклоном. И не дай Бог кому то пройтись по одиннадцатому. Хотя Кей уверен, что даже за поворот зайти не выйдет. Там просто нет двери. Много кто пытался. И по лестнице бегал, и на лифте. Хозяйственное помещение - не более.

На губах играет косая ухмылка, небольшой шрам на нижней дергается вместе с закушенной кожей.

- Мой друг. - Распахивая дверь обеими руками, мужчина шагает в богато обставленный, пусть и свободный кабинет. Здесь все буквально вопит о роскоши. Мебель из дорого дерева, ткань одежды, в которую этот самый "друг" одет, ее вычурность, картины на стенах. Все напоминает старую комнату в замке, нежели рабочий офис. - Ты не представляешь, как рад я тебя видеть.

- Я смотрю, ты еще не умер... - Блондин в кресле неотрывно заполняет бумаги, даже не удостоив вошедшего взглядом. - Это прекрасно.

Прыснув и закатив глаза, мужчина перестает быть этим элегантным джентльменом, которым был этажом ниже. Он устраивает руки на поясе, по бандитски просунув большие пальцы под кожаный ремень, слегка приподняв пиджак. Из под него выглядывает массивная кобура, а гость подходит ближе подтягивая стул ногой, и вальяжно падая на сиденье. Достает из внутреннего кармана на подкладке портсигар, выуживая оттуда одну из папирос. Только теперь хозяин кабинета поднимает голову, сморщившись. А мужчина победно хмыкает, щелкнув колесиком золотистой зажигалки.

- У меня две новости.

В приветствиях никто не нуждается.

- Замечательно. И какие же? - Без особого интереса, блондин отодвигает бумаги в сторону, сцепляя руки под подбородком, и упирается локтями в стол.

- Ужасная и отвратительная. - Кей закидывает ногу на ногу, откидываясь на спинку стула, и выпуская изо рта ядовитый дым. Тот устремляется к потолку, почти образуя череп. Или только так кажется. - Выбора у тебя все равно нет.

Собеседник сжимает переносицу пальцами, устало вздыхая.

- Кил, давай ближе к делу, у меня не так много времени.

Томас Кэлерм. Для младшего штата известный просто буквой "К" и так же зовущийся. Для более обширного круга высокопоставленных лиц - Кил. Аля Кирпич - как его раньше называли все дворовые шайки.

- Брось, Сайми. - На такое фамильярное обращение сероглазый вновь кривится. Возразить ему особо нечего. Пусть Том и простой сотрудник, но его интеллект, как и сам мужчина, нагнет любого. Тот этим нагло пользуется, не обращая внимания на статусы и положение в этих кругах. Перед ним сейчас один из информаторов, почти третий приближенный человек к высшим кругам, а Килу просто плевать.

Кэлерм уважал только силу, на власть всегда найдется управа. Саймон, сидящий перед ним за столом, сейчас куда больше похож на подчиненного в коньячных глазах брюнета. Так еще и младше на несколько лет.

- Вообще, все складывается не так уж и плохо. - Пожимает плечами говорящий, стряхивая пепел в небольшой встроенный отсек. - Ужасно, что много конкурентов, и отвратительно, что они такие беспомощные.

Саймон обреченно закатывает глаза. Кил опять за свое. Новость сама по себе хорошая, но Тому слишком сложно угодить.

- Это все?

Только ради этого его покой потревожил этот... зависимый? "Переходил бы уж на сигареты".

- Все. - Сверкнув серебряной коронкой на резце, с похабной усмешкой Кэлерм выдыхает прямо в лицо блондина, вынуждая того закашляться, обмахиваясь рукой. Том вновь выглядит собранно и мрачно. У кого то явно биполярное расстройство, или же он просто не жалует загордившихся. - Знай, однако, что на каждый ваш восточный патриархат найдутся другие.

- Это угроза? - Серые глаза щурятся, зрачок по кошачьи сужается, и блондин даже приподнимается с кресла.

- Да нет. - Равнодушно пожимает плечами Кил, рассматривая оставшийся в пальцах окурок. - Просто вспомнилось.

И так же быстро покидает кабинет.

Закрывшаяся дверь, бычок, точным щелчком отправленный в мусорку, расположенную неподалеку от стола секретаря, который сейчас отсутствовал. Плевать, что ведро для бумажного мусора. Не сгорит.

Мужчина еще раз закусывает губу, осматриваясь вокруг, и уходит в даль коридора, скрываясь за поворотом.

***

Вымотанный и уставший, он совсем не хочет слышать то, что ему сейчас пытается доказать Нильс. Юй просто кивает в такт его словам, направляясь к зданию общежития.

- Чувак, это же не проблема?

- Угу...

Иногда, можно было отругать себя за такую беспечность, но сейчас восемь часов вечера, а он полдня на ногах. Так еще и завтра рано вставать. Шрайер очень надеялся, что сверлить никто не будет.

Вроде как, с внутренней отделкой уже закончили, и все было безопасно, так что ночью ему не придется натыкаться на рабочих в странной одежде, которые будто бы не работали, а вызывали Сатану, рассевшись в кружок, у в центре которого были расставлены чашки и салфетки с какой то едой.

- К тебе сегодня Тайлер заглянет.

Услышав имя ректора зеленоглазый напрягается. В этой ситуации он бы был больше рад Митгарду.

- Зачем?

- Что то с приезжими.

- Надеюсь, меня не заставят проводить им экскурсии... - Обреченно тянет Шрайер.

Снег под ногами хрустит, желтый свет фонарей приятно озаряет вечерний сумрак. Засыпанные белыми хлопьями лавочки, еще не разряженные деревья.

- Ох да... - Тянет Уильямс. - Не верю, что еще два дня, и...

- Выходные... - Так же озабоченно вспоминает Юй.

- А... Точно, суббота...

Этот Новый Год они встречали вместе, как два идиота оставшиеся в общаге. Все куда то свалили, а Нильс подстыл, вообще не желая покидать комнаты. Зеленоглазый просто не любил сборища.

Зато у них было много еды, Леонора с родителями на видеосвязи под бой курантов, странные фильмы по старому телевизору, и запись, откопанная третьим, явно не лишним, Максом. Тот показывал прошлогодний "голубой огонек", который снимал на старый телефон еще у себя дома в 2007. Третьяков посидел с ними часов до четырех, а после - ушел спать.

На развилке протоптанной дорожки, Нильс похлопал друга по плечу, прощаясь, и желая тому хорошей ночи. Его фигура удалялась в сторону здания, в котором во многих окнах горел свет, а из приоткрытых форточек доносились голоса и пение. Юй вновь вздыхает, из его рта вылетает облачко пара. Шрайер так же устремляется к своему подъезду, откапывая ключ в кармане. По вечерам в ветровке все таки прохладно. Но он бежал, так что согрелся.

Сейчас хотелось просто перекусить и принять горизонтальное положение, чтобы в час ночи проснуться и сходить в душ. Вместо консьержки его встречают вездесущие рабочие, которые уже всех оставшихся тут студентов знают поименно. Хорошо хоть за своих не считают. Оранжевая блестящая курточка Юя не особо прельщала, он бы такое не носил.

В комнате на четвертом этаже достаточно уютно. За дверью русоволосый сразу разувается, ногой отодвигая ботинки ближе к стене. Небольшая кухня, уже налитый чайник, который парень поспешно включает, проходя дальше. Основная жилплощадь с двумя столами, проходом в отдельную узкую душевую(вот почему отсюда мало кто хотел перебираться. Общим был только туалет), диваном, который себе забрал Шрайер, почти с самого заезда живущий один, и койкой. Несомненно, так же две тумбы и шкаф. К Юю много раз пытались кого то подселить - первые два года точно. Но там уже подсуетился Митгард, так как "не надо тут вот портить талант". Мужик обыграл все так, словно парню будут мешать учиться.

Ему не верили, возмущались, но после ректора и правителя этого учебного заведения, Орион Митгард был здесь вторым уважаемым лицом. На деле же - первым, как понял Шрайер за эти года. Хотя... Свое ему тоже пришлось отрабатывать. Только новенькие не знали, что он давно уже не студент. Это просто обязательства. Нильс зацепился за него, уже будучи первокурсником. Теперь Юй не мог от него отвязаться. Это было в какой-то степени комично, ведь их знакомство началось как раз с того, что шатен свалился на его голову.

Буквально. С лестницы.

С замирающим сердцем, уже лежа на диване, Шрайер ожидает своей участи, в виде пришествия Тайлера. Вот кого бы он не хотел видеть, так это его. Мерзкий тип, неприятный. Характер скверный. Холост. Друзей съел.

От: ЮэЙшшшЙрГ

Да, я буду. Постараюсь в пятницу пораньше.

Откладывает телефон, перед этим пролистав ранее отправленные Лео сообщения. На большее его не хватает, он устало закрывает глаза... Есть над чем подумать, и...

- Шрайер, черт тебя дери!!! - Возмущенный мужчина буквально нависает над ним, пока Юй пытается разлепить глаза, видя только его неясный силуэт. По голосу он уже понял, что произошло что-то страшное. - Спишь?!

"Благодаря вам уже нет...". Парня хватает только на пустое, словно зомбированное, выражение лица.

- Вы загораживаете мне солнбце... - Зеленоглазый сам не ожидает от себя такой колкости, но когда он называет обычную лампу в потолке солнцем, меньшее, о чем он думает, так это писк. У ректора какой то слишком высокий голос. Да и...

"Чего?"... Юй зевает, пытаясь принять положение сидя, и игнорирует возмущенного седовласого мужчину.

- Извините, заработался... - Последнее, что он сделает, это искренне извинится перед этим маразматиком. Так что звучит как наебка чистой воды. Конкретный такой обман, который ни с чем не сравнить. Но, кажется, Тайлер сегодня в благоприятном расположении духа. Уж слишком ехидно он улыбается, обнажая слегка пожелтевшие, кривые зубы. Юй всегда знал, что курить вредно.

- Извиню, извиню, Ююшка... - Хихикает недо-пенсионер с деменцией. У зеленоглазого отвисает челюсть, когда он замечает второго присутствующего. Недоверчиво щурится, трет глаза, пытается проморгаться. Но...

- А зачем здесь ваш внук? - Непонимающе тараторит парень.

Какой то рыжий мальчик таращится на него с таким шоком, что Шрайеру становится его жаль. Бедный парень...

- Но я...

- Ох, мой внук тебе уже в отцы бы годился... - Недовольно ворчит Тайлер, сжимая кулаки с покрасневшим лицом.

"Ага... Вы годитесь пока только в рекламу гробов... Полежать, попозировать...". Юй старается непринужденно улыбнуться.

- Это твой сосед, Шрайер. - И русоволосый внезапно сам замолкает, готовый сказать очередную каверзную фразу. Тайлер победно улыбается, перебирая длинными, суховатыми пальцами. - Знакомься, пожалуйста. Студент по рекомендации, Чицу Кёрнивалл, третий курс. Вам как раз, вместе, не так ли?

Чокнутый дед уже конкретно скалиться, а Юй не находит нужных слов, во все глаза разглядывая парнишку.

- Сосед?... - Заторможенно.

- Да.

"Пиздец...".

В целом - синонимы.

Оранжевый цвет он ненавидит уже после блядских курточек. Готов крыть эту четырехэтажную общагу трехэтажным матом, накинув сверху пару собственных сочинений. Но...

- А...

- Так двадцать четыре, двадцать один - далеко ли ушло?

Шрайер хочет просто придушить сварливого старика, чтобы тот больше ничего не выкинул.

Какой сосед?

- Прошу прощения, но господин Митгард...

- Уехал. Уехал, господин Митгард. - Наигранно всплакнув, скрипуче тянет Тайлер. - Теперь я за главного.

Ну все. Похороны всем преподавательским составом. Юй будет жаловаться.

- Но я.

- Не спорь. - И юноша не может спорить. Именно этот тон его так пугает. Всегда пугал. Все эти восемь лет.

Ректор улыбается, довольный собой. Поправляет воротник старой, потертой рубашки, которую носил со времен молодости русоволосого. Он поступал - тот был в ней, и вот сейчас. Чертов консерватор. Седина в бороду, бес в ребро - сердца у Тайлера все равно не было. Как раз дьяволу там самое место, побегать в колесе, дать свою испорченную энергию на подпитку этого деспота.

- Хорошего вам знакомства.

- Но меня даже не предупредили... - Последний раз пытается возмутиться зеленоглазый, пока Чицу стоит в стороне, даже не двигаясь, и сжимает сумку в руках.

- О новеньких слышал? - Утвердительный кивок. - Ну вот и все.

Тайлер уходит, оставив Юя сидеть с отвисшей челюстью, смотря ему в след.

- Это не ответ! - Вскидывается он, поднимаясь с места, но за ректором уже захлопывается дверь. - Ч-ч-ч-шертов старикан!

Злобно сплевывает парень, сжав кулаки, и резко оборачиваясь к новоявленному соседу.

"Успокоиться...".

- Пиздец... - Кисло заявляет Шрайер, разглядывая низкого юношу. - Что мне с тобой делать?

Чицу потерянно кивает, напоминая болванчика.

- А... какой у тебя... - Вспоминая Ади, рыжий совпадает цветом лица со своими волосами, которые в свете солнца отдают алым. Юю, кажется, все равно. Он пока ничего не понимает, смотря на парня. - Рост?..

Ему приходится даже запрокидывать голову.

- Сто восемьдесят семь...

- Пиздец... - Печальным эхом отзывается Кёрнивалл.

***

Утром Юй все же идет разбираться, но его "мягко" посылают по общеизвестному адресу, пусть и завуалированно.

У Юя есть причины не жаловать соседей.

Но доказать это невозможно. Преподавательский состав отвечает отказом.

Впервые.

И Митгард куда-то свалил. Что за черт?!

Чицу оказывается не буйным, но очень говорливым. Чем то напоминает Леонору, но та была повыше, и блондинкой.

К сожалению, у Шрайера не было душевных сил постоянно отвечать парню, и он просто предпочитал уединиться. Теперь комната для этого не подходила.

Ужас.

Сегодня четверг, а это рыжее несчастье уже успело распаковать свои вещи.

Кошмар какой-то.

Юй уже боялся спать и, кажется, это было взаимно. Они просто пролежали всю ночь, отвернувшись к стенам, изредка перебрасываясь короткими фразами. Разрешения на отъезд русоволосый спрашивать не будет - все равно не дадут. Уедет просто так. Пусть Тайлер хоть галстуком своим подавится со злости. Главное предупредить Карнавала, или как его там звали, чтобы он никуда не лез, ничего не трогал, его вещи до понедельника не крал, и диван не занимал. В качестве аргумента можно привести свой рост.

- Ты... Уезжаешь? - Яркие зеленые глаза с сомнением смотрели на него. Юй быстро собирал вещи, закидывая их в небольшую дорожную сумку.

- Да.

- На выходные?...

- Да.

- Ты... Нет, получается, ты тоже ветеринар?

- Да.

Шрайер был меланхоликом, его особо не напрягали подобные личности. Если они, конечно, были адекватными.

- Мне казалось, что ты на биологическом факультете... - Хмурится рыжий.

У них обоих зеленые глаза, только вот у Чицу они больше напоминают свежий лес или траву, пока русоволосый является обладателем оттенка салатного листа.

Это... Очень странно. До этого Шрайеру всегда казалось, что кроме него самого он в академии никого зеленоглазого не видел. Болотного цвета - да. Серо-зеленые тоже. Не более. Тайлер словно на подбор их поставил. Хорошо, что зеленоглазых больше не было... Юй все же застегивает свою сумку, проверяя ее на вес, слегка приподнимая. Пойдет. От ректора бежать самое то, даже если тот кинет в него своей резной тростью, с которой ходил очень часто.

Светских кровей человек. Жаль, что очень нехороший.

- Ну вот. - Коротко вздыхает Шрайер, перекидывая ремень через плечо. Он все еще не доверяет этому странному парню, возможно не зря. Но не испортит же он его жизнь своим присутствием в комнате? Тем более без него самого. - Плиту не сжигать, чайник электрический, вода из под душа почти бесплатная. Много не лить, соседей не топить...

Сердце ебонькает от неприятных воспоминаний.

- Да понял я... - Закатывает глаза юноша, падая на скрипнувшую кушетку. - Я даже на твою сторону заходить не буду, если линию прочертишь.

- Не будем впадать в крайности. - Слабо улыбается Юй. Может быть, парень не так уж и плох. Хотя бы адекватный и понимающий. Не тормоз.

***

Снег шел всю ночь и утро.

Раздавшийся звонок в дверь девушку несказанно обрадовал. Она обогнала мать, пытающуюся подняться с кресла, и побежала в сторону коридора, быстро приподнимая заслонку глазка, и с радостным писком поворачивая ключ в замке. Ее молодой человек, весь мокрый от растаявшего снега, с полуулыбкой опускает сумку на коридорный пол, раскрывая руки ей навстречу.

- Я дома.

- Ю-у-у-у-уй! - Леонора со смехом запрыгивает на него, обхватывая ногами, и коротко целуя в губы, пока где то в комнате предвкушающе вздыхает мать.

Мисс Штенберг верит, что когда-нибудь дождется.

- Я почти завязал с работой, - Тихо произносит Шрайер, заглядывая в голубые глаза блондинки. - Осталась пара формальностей.

Девушка расплывается в улыбке, обвивая его шею руками, прижимаясь ближе. Разница в росте почти двадцать сантиметров ее не смущает, ведь зачастую они именно так и обнимаются.

К матери присоединяется отец, показавшийся из своего кабинета, и приветственно кивает, получив взаимный поклон от парня, мягко опускающего Леонор на пол. Блондинка счастливо улыбается, за руку утаскивая партнера в дом, и уже на ходу рассказывая о том, как прошла эта неделя.