— Михалыч! — завопила Дубровская, едва Брагин с Нарочинской появились в приемном. — Живой! — женщина выскочила из-за стойки, подлетела к мужчине и расцеловала его в щеки. — Паршивец эдакий, мы тут извелись все!
— Я тоже рад тебя видеть, Нин, — улыбнулся Олег, обнимая боевую подругу, но успевая краем глаза поглядывать на Марину. Та была спокойной, хоть и уставшей. Но ревности в этот раз точно не было.
— Привет, Марин, — повернулась к Нарочинской регистратор. Они обнялись. — Привезла страдальца? Что врачи говорят? Сама как? — забросала вопросами Нина.
— Привет, нормально. Хромова позови, пожалуйста, пусть он Олега посмотрит.
Дубровская напряглась:
— Что-то не так?
Брагин не дал Марине ответить:
— Нарочинская не верит провинциальной медицине и хочет убедиться, что я не окочурюсь в ближайшее время.
Увидев, как нейрохирург закатила глаза, регистратор припечатала:
— Сволочь ты, Брагин. Знаешь, как она за тебя переживала!
— Нина, — не дала развить мысль Нарочинская. — Позови Хромова, у него сегодня смена, я точно знаю. Он может?
Дубровская вернулась за стойку:
— Может вроде, сейчас наберу его.
Пока Нина разговаривала с Иваном Николаевичем, Брагин привлек Марину к себе:
— А че Хромов-то? Других врачей нет?
— Другие врачи будут тебя покрывать по старой дружбе. — Нарочинская смахнула невидимые пылинки с его плеча. — А Хромов еще и диагност хороший.
Олег хотел отпустить замечание на этот счет, но в приемном появилась Павлова:
— Олег Михайлович, с возвращением. Рада, что вы в порядке.
— Спасибо, Ирина Алексевна. — Брагин вновь улыбнулся — приятно все-таки, когда тебя ждут. — Только я еще не совсем вернулся.
Марина попыталась отстраниться, но Олег не дал такой возможности. Бороться с ним было бессмысленно, поэтому Нарочинская сделала вид, что не замечает, какими взглядами одаривают их коллеги. Впрочем, она все равно себя с головой выдала, когда Брагина искала.
— Ирина Алексеевна, сейчас Хромов будет Олега осматривать. Я прошу вас присутствовать при этом.
— Зачем? — в два голоса поинтересовались Павлова и Брагин: первая с недоумением, второй — с явным возмущением.
Нарочинская пожала плечами:
— Вы же должны знать, что с вашим сотрудником и как долго он не имеет права работать, — мстительно пояснила она. — А то Олег Михайлович опять всех подговорит и выйдет раньше времени с больничного. Пациентами рисковать будет, — театрально посетовала нейрохирург, замечая, какое ехидное выражение проявляется на лице завотделением. Та была явно рада поставить на место хоть и талантливого, но нахального подчиненного.
Брагин, конечно, пытался сопротивляться. Но против трех блондинок (Нина полностью поддержала предложение Нарочинской) было не выстоять даже ему.
***
Когда Олега затолкали на осмотр, Марина обессиленно опустилась на стул. Нина понаблюдала за ней несколько минут, после чего сделала сладкий крепкий чай и подошла ближе:
— Марин, выпей, на тебе лица нет.
Нарочинская попыталась улыбнуться, но вышло плохо. Впрочем, Нине и не нужны были улыбки — Дубровская просто хотела помочь.
Когда чай был выпит, регистратор осторожно поинтересовалась:
— Че-то еще случилось?
— Просто не верю, что все закончилось. И силы тоже закончились, — Марина невесело усмехнулась.
Нина обняла ее:
— Главное, что все хорошо. А силы появятся, — Дубровская изучила лицо Нарочинской и запнулась, забыв предыдущую мысль. — Любишь его? — Марине даже говорить ничего не пришлось, потому что все отражалось в ее глазах. — А он?
— Не знаю.
— Это как это? — не поняла Нина.
— Не спрашивала. А по нему не видно.
Регистратор неверяще покачала головой:
— Подожди, но вы же вместе. Вместе? — увидев кивок, она продолжила. — Разве по его поведению непонятно?
Марина опять усмехнулась и протянула:
— Нина, это же Брагин. Он со всеми своими барышнями бережен и нежен. Толку-то.
— Ну не скажи, — возразила Дубровская. — Не со всеми.
— Ну со многими.
— И… как ты с этим живешь?
Нарочинская развела руками:
— Вот так. Да у меня нет больше никого, Нин.
Дубровская взяла ее за плечи и легонько встряхнула:
— Отставить упаднические настроения! Во-первых, у тебя есть я, если ты не заметила. Во-вторых, тебя очень любят ребята. Да и Михалыч от тебя без ума — это за версту видно, несмотря на ваши старания все скрыть, — она заметила слабую улыбку на губах Марины и фыркнула. — Как дети, ей-богу.
Женщины вновь обнялись и сидели так, пока не услышали голос Лазарева:
— Марина Владимировна, здравствуйте! Вы Брагина привезли?
Нарочинская повернулась к парню:
— Привезла, привет. Его Хромов сейчас осматривает.
***
Иван Николаевич с Олегом Михайловичем вернулись в приемное еще минут через тридцать, когда Лазарев выпытал у Марины Владимировны те подробности, которые смог. Хотя и подозревал, что она рассказала далеко не все.
— Марина, не переживайте, зарецкие товарищи хорошо Олега подлатали, подтверждаю все, что они сказали. На больничном минимум три недели еще, да и потом нельзя сразу оперировать. Ирина Алексеевна знает, — Хромов увидел кислую мордашку Брагина и хитро улыбнулся. — Некоторым полезно побывать на месте своих пациентов.
Олег и Марина выразительно переглянулись, после чего одновременно поблагодарили Ивана Николаевича. Только в голосе Брагина отчетливо сквозило уныние.
— Олег Михалыч! — обратил на себя внимание Костик. — Как вы?
— Не дождесся.
— Я тоже рад вас видеть, — бодро парировал Лазарев. Брагин обнял Нарочинскую, и Костя довольно протянул. — Ооо, ну наконец-то.
— Не подглядывай, — прикинулся строгим Олег, но ему никто не поверил. — Поехали?
— Поехали, — кивнула ему Марина.
Нина посмотрела на эту кисло-сладкую парочку, на то, как бережно хирург прижимает к себе нейрохирурга, и решила вставить свои пять копеек:
— Михалыч, — с легким наездом в голосе позвала она друга.
— Чего тебе?
Дубровская мило-премило улыбнулась:
— Обидишь Нарочинскую — загрызу, — ласково пообещала она. И почему-то никто из присутствующих не усомнился даже, что регистратор говорит правду.
Уже когда они уходили, Костя ехидно поинтересовался:
— Марина Владимировна, а вы теперь извозом подрабатываете?
— А я ей душу продал, — обернулся Брагин. — Вот, отрабатывает теперь.
— Какая-то мелкая отработка, — «усомнился» Лазарев.
Теперь уже Марина не дала Олегу слово молвить:
— Какая душа, такая и отработка.
— То есть тебе меня обижать можно? — пристально посмотрел на нее Брагин.
За Нарочинскую ответила всеслышащая Нина:
— Тебе полезно.