— Михалыч! — завопила Дубровская, едва Брагин с Нарочинской появились в приемном. — Живой! — женщина выскочила из-за стойки, подлетела к мужчине и расцеловала его в щеки. — Паршивец эдакий, мы тут извелись все!

— Я тоже рад тебя видеть, Нин, — улыбнулся Олег, обнимая боевую подругу, но успевая краем глаза поглядывать на Марину. Та была спокойной, хоть и уставшей. Но ревности в этот раз точно не было.

— Привет, Марин, — повернулась к Нарочинской регистратор. Они обнялись. — Привезла страдальца? Что врачи говорят? Сама как? — забросала вопросами Нина.

— Привет, нормально. Хромова позови, пожалуйста, пусть он Олега посмотрит.

Дубровская напряглась:

— Что-то не так?

Брагин не дал Марине ответить:

— Нарочинская не верит провинциальной медицине и хочет убедиться, что я не окочурюсь в ближайшее время.

Увидев, как нейрохирург закатила глаза, регистратор припечатала:

— Сволочь ты, Брагин. Знаешь, как она за тебя переживала!

— Нина, — не дала развить мысль Нарочинская. — Позови Хромова, у него сегодня смена, я точно знаю. Он может?

Дубровская вернулась за стойку:

— Может вроде, сейчас наберу его.

Пока Нина разговаривала с Иваном Николаевичем, Брагин привлек Марину к себе:

— А че Хромов-то? Других врачей нет?

— Другие врачи будут тебя покрывать по старой дружбе. — Нарочинская смахнула невидимые пылинки с его плеча. — А Хромов еще и диагност хороший.

Олег хотел отпустить замечание на этот счет, но в приемном появилась Павлова:

— Олег Михайлович, с возвращением. Рада, что вы в порядке.

— Спасибо, Ирина Алексевна. — Брагин вновь улыбнулся — приятно все-таки, когда тебя ждут. — Только я еще не совсем вернулся.

Марина попыталась отстраниться, но Олег не дал такой возможности. Бороться с ним было бессмысленно, поэтому Нарочинская сделала вид, что не замечает, какими взглядами одаривают их коллеги. Впрочем, она все равно себя с головой выдала, когда Брагина искала.

— Ирина Алексеевна, сейчас Хромов будет Олега осматривать. Я прошу вас присутствовать при этом.

— Зачем? — в два голоса поинтересовались Павлова и Брагин: первая с недоумением, второй — с явным возмущением.

Нарочинская пожала плечами:

— Вы же должны знать, что с вашим сотрудником и как долго он не имеет права работать, — мстительно пояснила она. — А то Олег Михайлович опять всех подговорит и выйдет раньше времени с больничного. Пациентами рисковать будет, — театрально посетовала нейрохирург, замечая, какое ехидное выражение проявляется на лице завотделением. Та была явно рада поставить на место хоть и талантливого, но нахального подчиненного.

Брагин, конечно, пытался сопротивляться. Но против трех блондинок (Нина полностью поддержала предложение Нарочинской) было не выстоять даже ему.

***

Когда Олега затолкали на осмотр, Марина обессиленно опустилась на стул. Нина понаблюдала за ней несколько минут, после чего сделала сладкий крепкий чай и подошла ближе:

— Марин, выпей, на тебе лица нет.

Нарочинская попыталась улыбнуться, но вышло плохо. Впрочем, Нине и не нужны были улыбки — Дубровская просто хотела помочь.

Когда чай был выпит, регистратор осторожно поинтересовалась:

— Че-то еще случилось?

— Просто не верю, что все закончилось. И силы тоже закончились, — Марина невесело усмехнулась.

Нина обняла ее:

— Главное, что все хорошо. А силы появятся, — Дубровская изучила лицо Нарочинской и запнулась, забыв предыдущую мысль. — Любишь его? — Марине даже говорить ничего не пришлось, потому что все отражалось в ее глазах. — А он?

— Не знаю.

— Это как это? — не поняла Нина.

— Не спрашивала. А по нему не видно.

Регистратор неверяще покачала головой:

— Подожди, но вы же вместе. Вместе? — увидев кивок, она продолжила. — Разве по его поведению непонятно?

Марина опять усмехнулась и протянула:

— Нина, это же Брагин. Он со всеми своими барышнями бережен и нежен. Толку-то.

— Ну не скажи, — возразила Дубровская. — Не со всеми.

— Ну со многими.

— И… как ты с этим живешь?

Нарочинская развела руками:

— Вот так. Да у меня нет больше никого, Нин.

Дубровская взяла ее за плечи и легонько встряхнула:

— Отставить упаднические настроения! Во-первых, у тебя есть я, если ты не заметила. Во-вторых, тебя очень любят ребята. Да и Михалыч от тебя без ума — это за версту видно, несмотря на ваши старания все скрыть, — она заметила слабую улыбку на губах Марины и фыркнула. — Как дети, ей-богу.

Женщины вновь обнялись и сидели так, пока не услышали голос Лазарева:

— Марина Владимировна, здравствуйте! Вы Брагина привезли?

Нарочинская повернулась к парню:

— Привезла, привет. Его Хромов сейчас осматривает.

***

Иван Николаевич с Олегом Михайловичем вернулись в приемное еще минут через тридцать, когда Лазарев выпытал у Марины Владимировны те подробности, которые смог. Хотя и подозревал, что она рассказала далеко не все.

— Марина, не переживайте, зарецкие товарищи хорошо Олега подлатали, подтверждаю все, что они сказали. На больничном минимум три недели еще, да и потом нельзя сразу оперировать. Ирина Алексеевна знает, — Хромов увидел кислую мордашку Брагина и хитро улыбнулся. — Некоторым полезно побывать на месте своих пациентов.

Олег и Марина выразительно переглянулись, после чего одновременно поблагодарили Ивана Николаевича. Только в голосе Брагина отчетливо сквозило уныние.

— Олег Михалыч! — обратил на себя внимание Костик. — Как вы?

— Не дождесся.

— Я тоже рад вас видеть, — бодро парировал Лазарев. Брагин обнял Нарочинскую, и Костя довольно протянул. — Ооо, ну наконец-то.

— Не подглядывай, — прикинулся строгим Олег, но ему никто не поверил. — Поехали?

— Поехали, — кивнула ему Марина.

Нина посмотрела на эту кисло-сладкую парочку, на то, как бережно хирург прижимает к себе нейрохирурга, и решила вставить свои пять копеек:

— Михалыч, — с легким наездом в голосе позвала она друга.

— Чего тебе?

Дубровская мило-премило улыбнулась:

— Обидишь Нарочинскую — загрызу, — ласково пообещала она. И почему-то никто из присутствующих не усомнился даже, что регистратор говорит правду.

Уже когда они уходили, Костя ехидно поинтересовался:

— Марина Владимировна, а вы теперь извозом подрабатываете?

— А я ей душу продал, — обернулся Брагин. — Вот, отрабатывает теперь.

— Какая-то мелкая отработка, — «усомнился» Лазарев.

Теперь уже Марина не дала Олегу слово молвить:

— Какая душа, такая и отработка.

— То есть тебе меня обижать можно? — пристально посмотрел на нее Брагин.

За Нарочинскую ответила всеслышащая Нина:

— Тебе полезно.