Цветущие ветки миндаля

Рыжие глаза с интересом следили за комнатой. Старинные деревянные полы, намытые кем-то до блеска, радовали лапы — по ним не скользилось, как по дурацкой плитке. Мягкая дорожка к тому же отлично скрадывала стук когтей. Жаль только, что располагалась она по центру комнаты, а не по краям. Было бы гораздо удобнее.

Невысокая деревянная кровать, на которой кто-то тихо дрых, завернувшись в плед, точно в тёплый и уютный кокон. «Дрыхни, дрыхни пока можешь…» Предупредительное рычание — за кроватью и спящим на ней человеком наблюдала не только лисица. Из объёмной лежанки, накрытой клетчатым пледом, выглядывала пятнистая морда с голубыми глазами.

Лисица фыркнула, но не сильно громко. С крайне незаинтересованным видом она обнюхивала ближайшие предметы. Всё в доме пахло условной стариной — деревом или травами, либо бойким настоящим — мятой и цитрусовыми. Запах не то апельсинов, не то мандаринов сильно раздражал чувствительный лисий нос, но кому жаловаться?..

Всё та же тонкая смесь из запахов явно играла на лисий хвост: собака, чуя привычное, не знала как ей реагировать на еле-еле проступавший душок дикого зверя. Кидаться вот прям сейчас? Так вроде пахнет по-свойски, да и ведёт себя тихо… Голубые глаза следили за лисицей с настороженностью. Одно неверное движение и… Лисица повела хвостом. Намеренно конфликта с псиной она не искала. Не сейчас.

Вскочив на старый сундук, стоявший у изножья кровати, лисица легко перепрыгнула на кровать, избегая встречи с завозившейся собакой. Как по нотам. Спавший человек даже не пошевелился. Хотелось бы и лисице быть столь же… спокойной. «Или, — с неприязнью фыркнула она, — всё дело может быть исключительно в том, что лисице свернуть шею проще, чем человеку».

Принюхавшись, лисица уловила всё то же самое, что и везде: кровать пахла деревом и свежим бельём, с тумбочки доносился запах давно остывшего чая, а от человека пахло бутыльками из ванной и, собственно, самим человеком. Совершенный непорядок. Даже можно было бы сказать… совершенный беспорядок.

Подпрыгнув, словно плед был горой снега, в которую юркнула мышь, лисица завалилась на мягкую ткань и начала валяться и кататься. От такой наглости собака полностью вылезла со своей лежанки и тихо зарычала, хоть и не рискнула залаять в голос.

Довольно тяфкнув, лисица вновь принюхалась. Человек бы ни за что не различил, но чуткий нос лисы и, возможно, собаки тоже, мог учуять лёгкие изменения. Вцепившись в край пледа зубами, лисица потянула его на себя. Человек на кровати недовольно заворочался. Урывками и отскоками, чуть что упираясь тонкими лапами в кровать, лисице удалось стянуть плед.

Человек продолжал спать; лёжа на животе и зарывшись носом в подушку, он будто игнорировал само существование лисицы. Уши лишь на мгновение легли по голове, выражая всё разочарование зверя. Толкнув лапой тело, лисица убедилась, что по своей воле человек подыматься совершенно не собирается. Фыркнув, лисица прыгнула прямо на голую спину, мало заботясь тем, что от когтей на ней останутся следы.

Всё то же самое — валяться и тереться, искоса поглядывая на обалдевшую морду собаки и её глаза, медленно, но верно наполнявшиеся обидой. В комнате раздался звонкий от тонкого голоска и полного негодования лай. Пятнистый щенок плаксиво тяфкал, пока лисица топталась по спине человека с чувством выполненного долга: среди прочих запахов на человеке теперь был и лисий. Ну и немного шерсти, конечно же.

— Тенко, ты время видела?

Лисица выразительно оскалилась и начала демонстративно потягиваться, продолжая топтаться по спине человека. Длиться это могло бесконечно, если бы через минуту, обиженно взвизгнув, лисица уже не покатилась по пледу кубарем.

— Ты что, медведь?

— Нет, скорпион.

Парень сел на кровати, спустив ноги на пол. К нему тут же прижался щенок и начал ябедливо скулить. Крепкие руки подхватили собаку и перенесли на кровать. Щенок попытался было пролезть на колени, но быстро затих просто прижавшись к человеку. Обиженное сопение было слишком явным. Парень накрыл морду щенка рукой, которую псина тут же начала лизать.

Лисица закатила глаза, нетерпеливо стуча по кровати и стене хвостом. Мгновение спустя к нему добавился второй, но и это на собравшихся впечатления не особо произвело. Человек продолжал утешать щенка, а щенок, в свою очередь, продолжал жаловаться и ябедить на не нравящуюся ему гостью.

— Эй, я тоже так могу, — усмехнулась лисица.

Обвив руками плечи парня, она прижалась к широкой спине и, чуть склонив голову, быстро коснулась языком его щеки. Ответа не последовало и Тенко быстро потеряла интерес к данной шутке.

— Сложно привыкнуть к тому, как ты перекидываешься из лисицы в человека. У всех кицуне так?

Тенко сделала вид, что крайне заинтересована разглядыванием шерсти на каждом из своих хвостов. Большие, пушистые, серебристо-чёрные с белыми пятнами на концах. Настоящий повод для гордости, в общем-то. Человек тем временем опять вытянулся на кровати, наполовину прикрывшись пледом.

— А ты ждал, что будет как в этих глупых мультфильмах — море света, яркие огни, ленточки-блёсточки?

— Нет, мне просто интересно как соблюдается правило массы, когда ты из условных тридцати килограммов лисицы перекидываешься в шестьдесят килограммов человека.

«Ты дурак или да», — так и хотелось спросить кицуне, вместо этого она легла рядом с человеком, стараясь не обращать внимания на гневный взгляд собаки, косящейся на неё с подозрением и обидой.

— Откуда ты узнал моё имя?

Парень приоткрыл один глаз. Тот был тёмного серо-голубого цвета. Почти как небо перед грозой, но сам взгляд в этот момент казался почти лисьим. С такой же искрой интереса и желанием чисто развлечения ради поддеть собеседника.

— У меня был странный сон…

Кицуне замерла, прислушиваясь.

— К тому же, ты в форме заказа на сайте указала его.

Фыркнув, кицуне хлестнула хвостом, стараясь попасть по лицу посмеявшегося над ней человеку. Хотя следовало признать, что замечание было справедливым. Но можно было бы и похвалить её за то, что она, так долго прожив в обличие лисицы, сумела быстро разобраться как работает человеческая техника и как можно заказать себе те вещи, картинки которых так понравились.

Тенко вытянула вверх ногу, на которой красовался чулок яркого-голубого цвета с нарисованными на ткани ветками миндаля. Желтовато-белые цветы смотрелись ничуть не хуже, чем на картинке. Яркие чулки, да халат, немного напоминавший своим видом те одежды, что она привыкла носить на родине. Всего-то. Ну и, возможно, ещё кучу тонких цепочек и браслетов из камней. Где ещё найдёшь такую роскошь и не за мешок монет?..

— Ты так и не сказал, как тебя зовут.

— А как же правило никому из мифических животин и духов не говорить настоящего имени?.. — человек продолжал улыбаться, не глядя на кицуне. — Целее будешь и всё такое?

Вновь фыркнув, кицуне задумалась, что, возможно, у этого человека в роду тоже был кто-нибудь ушастый и хвостатый. Значит, следовало идти самым простым путём — заключить договор. Даже простой человек при особых условиях не сможет его нарушить, а уж человек с каплей крови духа и вовсе будет связан точно дух.

— Тебе известно моё истинное имя, человек, — произнесла кицуне как можно твёрже. — Даже у духов и мифических, как ты выразился, животин есть этикет.

Человек смотрел на кицуне не мигая. Почти как зверь. Когда лисьи хвосты были готовы вновь отбивать нервный ритм по стене, человек всё же кивнул будто бы соглашаясь сам с собой.

— Нико. Можешь звать меня так, — с усмешкой бросил он и вновь закрыл глаза.

Поудобнее устроившись на подушках, человек явно планировал вернуться ко сну. Тенко выдохнула сквозь зубы. Щенок вновь приподнял морду и покосился на кицуне. Было видно, что в маленьком черепе желание вцепиться в пушистый хвост сражается с нежеланием потерять нагретое место рядом с человеком. Победило желание комфорта. Кицуне решила последовать примеру собаки.

— Ты наёмник, Нико, — тихо, но настойчиво сказала Тенко.

Игнорируя бурчание потревоженной собаки, кицуне уселась на бёдрах человека. На мгновение задумавшись, плавным движением скользнула чуть вперёд — ближе к животу. Тонкими пальцами она провела по прессу, движения были лёгкими и отточенными: подушечки пальцев едва-едва касались кожи, легко щекоча. Ближе к груди, чуть сползая на бок, светлело пятно заросшего шрама.

— Я хочу предложить тебе сделку, наёмник, — кицуне махнула хвостом. — Помоги мне найти маску, которую когда-то у меня украли, и вернуть её, а взамен я приду на помощь тебе, когда это потребуется.

Человек смотрел на неё из-под полуприкрытых век. Взгляд его с каждым мгновением становился всё более насмешливым. Он изучал кицуне, как люди изучают интересных им букашек. Разве что букашек иголками прикалывают к картону и убирают под стекло. Её же вчера всего лишь заперли в сарае, откуда вполне удалось выбраться и при помощи коротких лисьих лап.

— Ты не сказала, почему считаешь меня наёмником.

Кицуне захотелось выругаться. Даже лисья её часть зашипела от злости. Дом, больше напоминающий красивую картинку из туристического проспекта. Почти полное отсутствие фотографий и личных вещей. Малое количество одежды. Да даже сами повадки этого человека выдавали в нём хищника, а не простого парня в клетчатой рубашке и тёмных джинсах.

В памяти мгновенно всплыло тонкое воспоминание: от воды с маслом лемонграсса пахло кровью. Кицуне старалась отбросить эту мысль. Не плотоядному духу осуждать умение людей лишать других жизни. К тому же… какова вероятность, что то была кровь не человека?..

— Ты не удивился, увидев как лисица обращается человеком. Не испугался.

— Может я просто гик или любитель криптозоологии?..

Кицуне качнула головой и легла поверх тёплого тела. В груди билось сердце; чуткие уши слышали как спокойно оно отбивало удар за ударом. Что даст ей печень этого человека? Поможет восстановить магические силы. Что даст мозг этого человека? Все его знания и навыки. Всё можно решить так просто, но на освоение чужой памяти и навыков потребуется время. К тому же тело самой кицуне слабо соотносилось с телом наёмника. Что толку от навыков, если она не сможет их применять?..

Задумавшись о странных путях судьбы, кицуне упустила начало фразы и очнулась только когда человек щёлкнул её пальцами по пушистому лисьему уху. От неожиданности она взвизгнула и подскочила, вновь оказавшись сидящей на животе человека. Больше хвостом, чем бёдрами, кицуне почувствовала, что мышцы под ней напряглись.

— Я спрашиваю, умеешь ли ты готовить, ушасто-хвостатая синьорина?

Лисьи уши вновь прижались к голове. За прошедшие столетия как-то не до готовки было, но стоит ли озвучивать это вслух? Вот если бы человек спросил о чае… тут кицуне смогла бы нацепить на себя маску величественного превосходства, потому что кто, как не кицуне, знает толк в чайной церемонии?

— Я почему-то так и думал. Поэтому предлагаю такой план, — произнёс человек, лёгким движением сбрасывая с себя слегка ошалевшую кицуне. — Я сейчас встаю готовить завтрак и кофе, а ты, тем временем, думаешь, что такого ты рассказываешь мне о потерянной маске, чтобы я заинтересовался.

Хвосты кицуне ходили из стороны в сторону от избытка чувств. Правда она сама не могла бы толком объяснить чего в ней сейчас больше — восторга или удивления? Тенко не могла поверить, что всё так легко и просто сдвинулось с места. Поджав под себя ноги, она упёрлась руками в острые колени.

— Ты мне поможешь?

— Я этого не говорил.

Мысли кицуне бегали быстрее, чем блошки, когда-то давно один раз мучившие её в лесу. Прямо сейчас ей нужно было сделать что-то такое, чтобы заставить наёмника поверить ей. Вряд ли он, вытаскивая лису из западни в подземелье, думал о том, что она дух-оборотень. Увидев вчера её превращение из лисы в человека и заперев её в сарае, пусть даже и тёплом, он тоже вряд ли думал, что это может быть как-то ему выгодно.

Взгляд рыжих глаз зацепился за декор — засушенные ветки миндаля, стоявшие в условно китайской вазе. В легендах кицуне — лисицам-оборотням — приписывались лишь способности овладевать огнём да показывать человеческому глазу иллюзии, неотличимые от реальности. Только вот магия, подвластная лисам по праву рождения, была сложнее и глубже.

Наёмник неторопливо рылся в шкафу, казалось, совершенно забыв о том, что в комнате он не один. Только вот кицуне прекрасно видела, что она — отражение в зеркальной глади — была как на ладони. Одно неверное движение и кто знает насколько уязвимо человеческое лицо без маски? Кицуне постаралась улыбнуться и сосредоточила всё своё внимание на засушенных ветках миндаля.

Ладони отозвались лёгким зудом. Не отвлекаясь, кицуне продолжала смотреть на ветки — ей не нужна была иллюзия, пусть даже и неотличимая от реальности, ей нужно было настоящее чудо. Маленькие белые бутоны появились на сухом дереве. Они росли и набухали, и чем больше они становились, тем сильнее горели ладони кицуне. Наконец, первый цветок распустился.

— Помоги мне и я заплачу любую цену, которую ты назовёшь.

— У тебя кровь пошла, ведьма, — не поворачиваясь к кицуне лицом, бросил наёмник.

Пальцами он неловко коснулся цветка. Тот не исчез от прикосновения и не осыпался пеплом. Розовато-белый цветок миндаля расцвёл на сухой ветке в середине зимы. Кицуне провела ладонью по лицу — на пальцах отпечаталась кровь. Однако, результат стоил потраченных сил. Человек больше не смотрел на кицуне как на забавную зверушку. В серо-голубых глазах отчётливо читалось, что кицуне удалось заинтересовать наёмника.