-- Ваше Сиятельство, -- поклонилась Дуняшка, протягивая конверт, -- вам письмо от вашего мужа, его Сиятельства графа Долматова.

Её Сиятельство поджала губы, принимая конверт. Белые пальцы чуть смяли уголок, будто желание разорвать письмо было сильнее, чем желание его прочесть.

Зачем в омут кинулся, мальчик мой?

В начале была Тьма. И Тьма поглотила всё, что существовало.

Она парила в ней, не чувствуя тела. Она была всем и ничем. Самой маленькой песчинкой и целой вселенной — чем-то многоглазым и бескостным, сгустком оголённых нервов, смотанных в клубок.

...скалы в спине — это, конечно, сильно. Но было же лучше, когда там раскрывались крылья?

После падения метеорита люди вынуждены скрываться под землёй, лишь изредка отправляя патрули на Старую Землю - на поверхность, где всё обозримое пространство покрыто туманом. Но кто знает, что в этом тумане может произойти... Из белых рваных клубов то тут, то там торчат остовы зданий, под ногами похрустывают разбитые стёкла - или это кости? Об этом Ксан даже думать не хочет.

— Если добровольно, значит, ты довольна, — говорит как режет поздний гость и усаживается в кресло, не ожидая приглашения, — Чаю сделаешь?

Ольга улыбается и качает головой. Как она могла увидеть в нем что-то кроме холода и поиска выгоды? Как она могла быть слепа?

Впрочем, ослепла она и вправду добровольно. Так какие могут быть жалобы?

Все довольны.

— Не хочешь? Тогда давай я. Ты — дракон, мефрау Хольт. И только Бог или Дьявол ведают, сколько тебе на самом деле лет.

— И что? — Спина прямая, как палка, на лице - ни единой эмоции. В глазах - зверь. — Не боишься, что тебя сожрет дикая тварь? Ты же разгадал мой секрет, умный, умный полицейский.

Белым-бело

Полно боли монохромное полотно

Дале-далеко в той стране, где всходит солнце...

С восточным ветром пусть сказание несется...

Мальчик не плакал. Он думал:

В чем же виноваты цветы?