Вы когда-нибудь чувствовали себя настолько плохо, что хотелось умереть?

Сидя в маленькой серой комнате с железной дверью, Соня размышляла о том, когда же её жизнь повернула не туда. С чего же всё началось? Может ей не стоило знакомиться с таким подозрительным человеком? Или поддерживать с ним переписку? Возможно, не стоило встречаться и продолжать общаться, как только появились те «странности»? Соня не могла ответить на эти вопросы.

Она сидела на холодном полу, укрывшись какой-то тонкой грязной тряпкой — выбора особо не было, а мёрзнуть не хотелось. Смотря вперед, на закрытое тёмной шторой окно, она думала о том, как ей выбраться из этой непростой ситуации. Она ещё не сдалась, несмотря на провальные предыдущие попытки.

За дверью послышалась какая-то возня и тихие ругательства, затем — звуки поворота ключа в замочной скважине, и вот через минуту дверь, наконец, открылась, впустив в комнату немного света и свежего воздуха.

─ Как провела день? ─ вошедшая девушка улыбалась, держа в руках тарелку супа и кусок хлеба. ─ Извини, но сегодня из еды только это.

Соня устало взглянула на девушку и промолчала. Желания общаться с этой особой у неё не было. Тем более в сложившейся ситуации.

─ Ну не молчи… ─ голос девушки прозвучал слегка обиженно. Ожидая хоть какой-то реакции на свои слова, она поставила тарелку перед Соней. ─ Ты же не сможешь игнорировать меня вечно.

─ Почему же? ─ Соня взяла тарелку, посмотрев в тёмно-серые глаза напротив.

Девушка нахмурилась.

─ Без общения ты понемногу начнёшь сходить с ума, ─ серьёзно ответила она после небольшой паузы.

Соня громко рассмеялась на такое заявление.

─ А от жизни в подобных условиях я, по-твоему, не сойду с ума? Саша, ответь мне честно, за кого ты меня принимаешь?— голос Сони звучал слегка раздражённо.

─ Я же уже много раз тебе говорила… Ты моя лучшая и единственная подруга, которой я очень дорожу, ─ Саша постаралась лучезарно улыбнуться.

Раньше эта улыбка казалась такой доброй и искренней… Она словно бы могла согреть даже в самый холодный день, а сейчас — лишь отталкивала своей фальшью.

─ И именно поэтому ты посадила меня сюда, ─ саркастично ответила Соня, многозначительно обведя взглядом пространство вокруг.

Ожидая тишины со стороны собеседницы, она решила начать есть. Всё же перспектива умереть от голода была не особо привлекательной.

─ Да. Снаружи опасно,— через некоторое время послышался слабый, но уверенный голос Саши,— только здесь ты в безопасности, ─ в её голосе всё также можно было услышать серьёзные нотки.

Соня приподняла одну бровь. Сегодня не только она была на удивление разговорчивой. Раньше из её «подруги» невозможно было вытянуть хотя бы связного ответа, а сейчас… Такие откровения… Соня откусила кусок чёрствого чёрного хлеба и поморщилась. Слишком жёстко.

─ И что же такого опасного ты нашла снаружи? Свежий воздух, солнечный свет, бродячие животные? Что?— эта ситуация, откровенно говоря, начинала сводить с ума.

Саша не ответила и отвела взгляд.

"Ага, значит, всё же она будет продолжать молчать",─ Соня внимательно осмотрела свою собеседницу.

В это время Саша нервно накручивала осветлённые волнистые пряди на слегка дрожащие пальцы и иногда поправляла яркую жёлтую толстовку с каким-то глупым принтом. Когда-то Соне нравился этот цвет, но сейчас он вызывал у неё лишь отвращение. Продолжив рассматривать подругу, она заметила, что сашины ладони по какой-то причине стали грубее: на них появились мозоли и царапины. Также внимание привлекала заметная худоба девушки. Черты лица немного изменились, оставаясь в какой-то степени знакомыми и родными, но чем дольше Соня продолжала смотреть на Сашу, тем больше понимала, что теперь в её взгляде появилось что-то новое, незнакомое и, честно говоря, пугающее. Это вызывало странные и немного противоречивые чувства, от которых слегка подрагивали пальцы, и ощущался противный холодок на затылке.

Доев холодный безвкусный суп, она протянула тарелку с недоеденным хлебом Саше. Это действие уже успело стать обыденностью, и это пугало…

Саша же привычным жестом взяла пустую тарелку и молча ушла, предварительно заперев дверь. Комната сразу же погрузилась в тишину.

Соня глубоко вздохнула и легла, постелив ткань, ранее заменявшую одеяло, на пол. Прикрыв глаза, она снова погрузилась в свои мысли. Всё же бездействие и тишина делали своё дело.

"Это сумасшествие… Самое настоящее, ─ впервые за долгое время девушка позволила себе заплакать. ─ Когда же это закончится?".

Неожиданно она вспомнила о своих родителях.

"Интересно, как они там? Вспоминают ли обо мне? Обращались ли они в полицию или… ─ мерзкий червячок сомнения пробрался в мысли, ─ или же они просто обрадовались моему исчезновению из их жизни? Всё же я не делала что-то, что могло принести пользу, не была лучшей в чём-то. Может им и правда лучше без меня…".

Множество различных мыслей заполнили голову. Воспоминания о том, как она, казалось, ещё совсем недавно готовила вместе с матерью, громко смеялась над очередной мелодрамой с отцом, ходила в кино с компанией друзей быстро проносились в голове. Всё это окончательно добивало дрожащую от рыданий Соню.

"Ну же, соберись! Не время лить слёзы",─ она легонько шлёпнула себя по щекам. Обычно подобное действие приводило её в чувство, но на данный момент это оказалось бесполезным, поэтому она ударила ещё раз, только уже сильнее, и ещё раз, и снова…

Бесполезно.

Все это бесполезно.

Слёзы всё не останавливались, а поток болезненных воспоминаний, кажется, полностью захватил мозг, не оставляя ничего, кроме всепоглощающей печали. Стало тяжело дышать, словно весь воздух выкачали, и осталась только пыль, летавшая в воздухе. Рядом не было никого. Страшно.

"Только не снова", ─ простонала девушка. Её тело била мелкая дрожь. Раньше она бы просто приняла таблетки и легла спать, но сейчас рядом с ней не было ни таблеток, ни родителей, которые могли бы её успокоить, поэтому от безысходности она просто свернулась калачиком, подтянув колени к туловищу.

Соня не любила рыдать. В эти моменты ей казалось, что она самый слабый человек на всей планете. Это не романтическая комедия, где актриса красиво и загадочно роняет свои слёзы, а её нос в это время мило краснеет, из-за чего хочется предложить ей платок или хотя бы салфетку. В реальности же всё лицо мокрое от слёз и соплей, ресницы слипаются, а глаза ужасно краснеют. Никто не предложит своё плечо, чтобы выплакаться, поэтому приходится вытирать это безобразие тыльной стороной ладони или рукавом грязной кофты. В такие моменты в голову проникают мысли о том, насколько ужасна жизнь, даже если это совсем не так, не особо волнуют чьи-то проблемы, потому что беспокоишься только о себе. Именно это состояние Соня ненавидела больше всего, а самое ужасное в нём то, что оно могло длиться ни день и ни два. Оно могло затянуться на долгие месяцы, а месяцы бы плавно перешли в года, и так бы продолжалось до конца жизни. Ужасно...

"Я обязательно выберусь отсюда", ─ решительно прошептала Соня в темноту комнаты перед тем, как погрузиться в беспокойный сон.