«Она дотронулась своей волшебной палочкой до бедного платья Золушки, и оно стало ещё пышнее и красивее, чем было накануне на балу.

Тут только обе сестрицы поняли, кто была та красавица, которую они видели во дворце. Они кинулись к ногам Золушки, чтобы вымолить себе прощение за все обиды, которые она вытерпела от них. Золушка простила сестёр от всего сердца – ведь она была не только хороша собой, но и добра.

Её отвезли во дворец к молодому принцу, который нашёл, что она стала ещё прелестнее, чем была прежде.

А через несколько дней сыграли весёлую свадьбу.»

– Бред полный! Кто вообще эту сказку писал? – Захлопывает парень недовольно книгу от чего дети мгновенно вздрагивают. Движение было слишком резким, оборвав таким образом сказочную идиллию, витающую вокруг них. Заметив натворившее, Ёнджун сразу исправляет ситуацию, улыбаясь им. – Простите, не хотел вас напугать. Запомните главный посыл, мои детишки – не будьте Золушкой. Не позволяйте другим потыкать вами и принца не ждите, не ищите, он сам найдёт вас. Главное – сияйте. Ясно?

– Но, оппа, мама говорит, что послушание залог хорошей омеги, – поднимает руку одна из девочек и часть детей поддакивает ей.  

В городской библиотеке на ковре, вокруг парня удобно расположились дети, слушая Чхве. Среди десятков стеллажей с книгами, которые чаще всего пылились из-за неумения горожан читать, Ёнджун собирал вокруг себя детей и дарил им час счастья в образе сказок. Юноша приходил к ним по пятницам и воскресениям, а те в свою очередь уже ожидали его с выбранной книжкой в руках, иногда практикуя чтение. Это было одной из душевных обязанностей Чхве. Его никто не заставляет, но он чувствует, что должен научить каждого ребёнка в его окружении читать. Так же, как и правильно рассуждать о мире, в котором они живут. Любовь к детям именно то, что движет Ёнджуном в эти моменты. Он слишком сильно любит этих прелестных комочков счастья, чтобы позволить им пропасть в реальности, ожидающая их за дверями здания.

– Во-первых, омега должна сохранять свою гордость. Без неё мы будем игрушками для альф. Что вы делаете со своими игрушками? Правильно, играетесь, решаете всё за них, а они лишь молчат. Если будем им во всём потыкать, чем мы будем отличаться от них?

– Ничем, – качает девочка головой, осознав.

– Вот видите? Так что подумайте дважды, когда вам скажут быть паинькой. Лишь вам решать быть куклой или собой, – поднимается Ёнджун, ставя книжку на столик рядом. – Ох, мне пора домой, никто с работой не помогает. Ужас!

– А ты же придёшь послезавтра, хён? – Поднимается следом мальчик.

– Постараюсь, ребятишки. Приготовьте новые сказки, мы обязательно их прочтём и обсудим. До встречи, – машет он им.

До самого выхода из библиотеки, Ёнджун идёт окружённый оживлённой толпой детей, старающиеся сказать ему, что-то напоследок. Разные темы, столько слов и лишь бы успеть изложить всё, что не успели. Не только Ёнджун их любил, но и они его. Ждали с нетерпением встречи с ним, а когда та заканчивалась момент становился чуть ли не трагическим настолько, что иногда приходится слёзы сдерживать. Парень прощается с каждым из них, после чего прощается с библиотекарем, выходя на улицу.

Солнце радует тёплыми лучами, на небе ни тучки, а вокруг творится приятная городская суета. Люди спешат на рынок, дети играют, почтальон пробегает мимо с тяжелой сумкой, забитой письмами, а хозяйки открывают окна, позволяя свежему воздуху проникнуть в дом. Нет ни единого желания возвращаться домой, наоборот, тянет гулять весь день, может дальше подальше от населения. Где-то в поле насобирать цветов или пройтись вдоль реки, насладиться приятным журчанием воды, но вместо этого, Ёнджун разворачивается, накидывая сумку с покупками на плечо. Ему ещё ужин готовить, так что о прогулке и речи идти не может.        

С каждым шагом ближе к дому, Ёнджун всё больше думает о прочитанной сегодня истории детям и о своей жизни. Как же она похожа на сказку про Золушку, где он крутится словно белка в колесе, пытаясь держать в руках разваливающиеся хозяйство от появления в нём мачехи вместе со своими сыновьями. Со смерти своего отца, Ёнджун перестал чувствовать нужную поддержку, заботу, найдя её чуть позже в друзьях. Даже тот, что казался ближе всего, не присылал хотя бы весточку, сообщая о себе и тем самым, поощряя Чхве своим вниманием и памятью.            

Жизнь хоть и стала монотонной, парень не собирался унывать. Его пытались приручить, подстроить под свои прихоти, но характер Ёнджуна не позволит всякому указывать ему, тем более если это его мачеха. К Пак Джемин, юноша светлые чувства ни в коем их проявлении не чувствует, от того как легко та прибрала всё наследство отца к себе. Но в отличие от героини сказки на которую схожа его жизнь, Ёнджун оставлять всё как есть не собирается.    

Издалека уже виднеется дом согревающий душу, но при мысли, что прекрасный особняк его семьи со временем увядает в образе и состоянии, заставляет Ёнджуна погрузиться в каплю меланхолии. Бизнес отца под руководством мачехи, медленно рушится, а она даже не позволяет кому-то дотронуться к делу, особенно Ёнджуну. Финансовое состояние вытеснило их уже давно из рядов аристократов, оставив семью без титула при дворце, от чего и постоянные клиенты торговой компании отца начали искать услуги у более привилегированных людей. Хотя часть семьи Джимин свято верили, что это не так и титул всё ещё хранится для Ёнджуна, как прямого наследника барона Чхве.

День, когда эта женщина ступила порог их дома, у Ёнджуна записан самыми тёмными чернилами в календаре. С того момента всё привычное для Чхве начало рушиться со стремительной скоростью прямо у него на глазах. Он проходит во двор по каменной дорожке, осматривая клумбу с цветами, постриженные кусты, понимая, что, скорее всего, забота о саде перейдёт на его плечи. Средств становится всё меньше, так что пришлось отказаться и от услуг садовника, работающего у семьи Чхве уже больше пяти лет.

Столько всего навалилось на парня, что Ёнджун внутри себя тихо сомневается, сможет ли он всё это вынести и вытерпеть в одиночку, чтобы добиться своего.      

Окунувшись в меланхолию, угнетающую состояние своей души, Ёнджун уже пытался не думать ни о чём, но зайдя домой злость тут же занимает место всей тоски. Пол заляпан грязью с кошачьих лап, а от убранства гостиной с утра мало что осталось, считая, что парень даже не замечает в комнате подушки с дивана. Вещи разбросаны везде, а определённого варианта, что тут на самом деле случилось, Ёнджун даже выбрать не может.

Парень прикрывает глаза раздраженно сжимая и разжимая кулаки, тяжело выдыхая, пытаясь успокоиться.

– Почему в доме опять беспорядок?! – Непроизвольно вырывается с его уст. – Я утром всё убрал, а вы уже тут устроили невесть что. Если через полчаса тут не будет чисто, то останетесь без ужина. Я предупредил!

На втором этаже открывается дверь совсем неспешно, так же закрываясь. Вальяжной походкой к перилам подходит парень, поправляя влажные после ванной волосы. Он накручивает на палец короткий локон, смотря самодовольно на Ёнджуна. Ведь как иначе? Юноша успел уже к вечеру принять ванную, переодеться в свежую одежду, так ещё успеет и волосы привести в порядок перед сном, а Ёнджун после дневной работы, похода на рынок, должен ещё и ужин готовить.

– Опять ты расшумелся, – закатывает глаза Хёнджин.

– Никто мне в этом доме не помогает! Метлу в руки и работай, многим твоё личико здесь не помогает.

– Мне, что, нечего делать? Ты сам всё это на себя взял, а не собираюсь в ряду с тобой, – акцентирует пренебрежительно слово Хёнджин. – Махать тряпками не собираюсь.

– Я могу помочь тебе, Джун, – спускается к нему поспешно Хёнвон.           

Каждый мускул на лице Ёнджуна старается не показать выражением, как же он недоволен появлением сводного брата. Если Хёнджин, младший из них двоих, раздражал Чхве своей назойливостью и горделивым характером, то Хёнвон, старший брат, всё время мозолил ему глаза своим появлением, понимая, что после двух обыденных приветственных слов сразу начнутся попытки по завоеванию сердца Ёнджуна. Попытки казались глупыми, детскими, чуть ли не отчаянными. От последнего, парню иногда становилось его жалко, но никогда не зарождалось желание принять его к сердцу, всего лишь надежда на то, чтобы Хёнвон нашёл для себя другую омегу, которой он будет интересен и Шин не придётся бегать за ним.

– Убирай здесь и ко мне не подходи, – кидает ему тряпку со стола Ёнджун. Как бы он не играл на нервы Чхве, всё-таки Хёнвон единственный, который на самом деле может помочь с уборкой в этом доме. – Ясно?

– Ты всегда так холоден. Я же всего-то хочу тебе помочь.      

Отлично Ёнджун знаком с его чистыми намерениями помочь. Такими способами старший пытается овладеть больше временем в компании Чхве, а второму это не импонирует совсем. Поэтому и старался отдавать ему работу в одной комнате, а сам уходил подальше. Этот раз не исключение. Оставив его разбираться с беспорядком в гостиной, уходит на кухню, в покое и тишине приготовить ужин.

Спускается по маленькой лестнице, оставляет корзину с продуктами на столике рядом со входом и берёт кувшин, чтобы помыть руки, но отвлекается на спящего пса. Наверняка, тот сегодня и не ел как следует, считая, что некому его покормить, кроме Ёнджуна. Корсар домашний любимец матери, подарок от его отца на первую их годовщину свадьбы. Тогда они вместе посетили Англию по инициативе господина Чхве. Подумать ведь, всего лишь пересечь Ла-Манш, но Ынджи никогда не посещала Великобританию. Муж решил это исправить на их годовщину и организовал поездку через пролив, чтобы отдохнуть в стране, где он раньше часто бывал. Именно там, на прогулке в парке, женщина приметила породу спаниелей, влюбившись в них до такого, что мужчина подарил любимой маленького щенка. В тот день Ынджи назвала его Корсар и тот рос рядом с семьёй Чхве все эти года, являясь их любимцем и поддержкой в заботе о маленьком Ёнджуне.      

Все вещи, которые остались после матери, Ёнджун ценил всем сердцем, но Корсар был настоящим сокровищем для него. Поглаживая его вечером у камина, прикрыв глаза, парень словно вновь переносился в своё детство, когда точно так же играл вместе с родителями и любимцем, как дом наполнялся их счастливом смехом, но теперь стены здания пропитаны лишь мраком и невыносимыми криками ненужных ему «родных».

Корсар сразу учуял Ёнджуна, когда тот зашёл на кухню, поэтому находясь в безопасности рядом с хозяином, не двигается, продолжая спать. Просыпается лишь услышав, что Чхве насыпал ему еды в мисочку. Поднимается оживлённо, подходит к нему и после того как облизывает его руку в знак благодарности начинает есть. В этом доме лишь к руке Ёнджуна он подходит, частенько даже к Хёнвону, но остальных обходит стороной, чуть ли ни рыча на них, готовый защитить себя с хозяином.

Предпочитая не выходить к остальным, Ёнджун готовит ужин, проваливаясь в свои мысли, чтобы абстрагироваться от того, что происходит за пределами кухни. Лишь услышав начало ссоры между членами семьи, сознание перенесло его в раздумья, подальше от причин головных болей. Нередко бывают крики по пустякам, заставляя Ёнджуна лишь закатывать глаза. Изначально он пытался как-то с этим бороться, но вскоре понял, что лучше и вовсе в тот момент между ними не влезать, ибо становятся более дикими чем изначально.       

Закончив с готовкой, Ёнджун накладывает немного Корсару, потом раскладывает и на столе тарелки, но лишь для двоих. Очевидно ведь, что остальные просто не заслужили сегодня ничего с его рук.

– Вон, иди ужинать! – зовёт он старшего садясь за стол и не ожидая его начинает есть.   

Парень совсем немедля спускается на зов Чхве, но пройдя в обеденный зал растерянно осматривает пустые места. Занимает своё, поглядывая на дверной проход, но словно никто и не собирался там больше появляться.

– А остальных ты позвал?

– Еду нужно заслужить, – пожимает плечами Ёнджун таким образом, словно его это совсем не касается. – Они сегодня ничего не делали, следовательно, и еду так же не получат. Ты мне помог сегодня с уборкой, за это огромное спасибо и как видишь, вкусный ужин.

– Матушка же устроит тебе взбучку. Таким образом ты сам себе роешь ямку, Ёнджуни.

Тело само передёргивает от такого обращения, почувствовав неприятное послевкусие в воздухе после ласки имени со стороны старшего.

– Не называй меня так.

– Твоё имя красиво звучит в такой форме, поэтому я хочу тебя так называть.

– А я не хочу, так что перестань, пожалуйста, – с рукой на груди просит его Ёнджун.        

Их обоих отвлекают поспешные шаги у лестницы, потом и топот направляющийся к ним, но совсем рядом тот утихает, превращаясь во вполне спокойный шаг. Увидев Хёнджина, Ёнджун сразу осознаёт, что значило всё это представление. Шин очевидно спешил к ним, чтобы донести быстрее весть, а судя по скорости, слова на кончике языка касаются Чхве.

– Тебя матушка зовёт, – скрещивает Хёнджин довольно руки на груди.

– Пусть сама спустится. Не видишь, что я занят? Так и передай ей, прошу, – продолжает он свою трапезу.

– Она настояла на том, чтобы ты пришёл к ней.

– Доем и пойду. Дом не горит, как я заметил.

– Сучёныш, – шипит Хёнджин возмущённо вздёрнув губу.

– Хёнджин, – с нажимом обращается Хёнвон к брату, даже отложив столовый прибор.

Младший фыркает на это, поворачиваясь к нему:

– Что? Я описал его одним словом, но, если вы оба предпочитаете услышать мой развёрнутый ответ, я не побрезгую и потеряю на это своё время. Могу часами указывать на все недостатки его дрянного характера. Такой во всех смыслах, и внутри, и снаружи.

– Моё лицо не трогай. Оно неописуемо красиво и нет смысла спорить с этим.

– Ошибаешься. Не всякому понравится твоё личико, которое ты так яро превозносишь. Знаешь ли, у людей вкус куда лучше, чем ты думаешь. Ты просто родился с не получившимся лицом. Не грусти, такое бывает, конечно. Альфы тебя обходить стороной будут, так что наслаждайся хотя бы моим братом, – машет пренебрежительно рукой Хёнджин. Бросает победный взгляд на Ёнджуна, потом на Хёнвона, но заметив взгляд старшего, не желает вступать с ним в конфликт и выходит из зала. Гордо проходит каждый шаг, показывая, что поле всех слов победителем, по его мнению, остался именно он.

Ссоры такого рода не впервые между ними. Но если в этих случаях Хёнджин предпочитает задевать его, говорить гадкие вещи прямо в лицо, Ёнджун любил пропускать всё мимо ушей и смотреть спокойно на Шина. Создаётся ощущение, что Чхве всего лишь терпит такое отношение к себе, глотает каждое слово через боль, но на самом деле он играет со сводным братом. Слова проходит в одно ухо, а из второго выходит, не оставляя какие-либо пятна в его сознании, но спокойствие Ёнджуна задевает Хёнджина. Тот вскипает, начинает придумывать из воздуха все свои речи, сжимает кулаки напирая словесной агрессией. Для Чхве это словно почитать хорошую книгу на ночь – приносит неимоверное удовольствие.

– У меня плохие новости, кажется, твоему брату нужны очки. Состояние его зрения просто ужасное.

За всё время трапезы госпожа Шин так и не спустилась в обеденный зал, очевидно ожидая, что Ёнджун всё-таки исполнит её слова. В этом она, к сожалению, оказалась права. После ужина, Ёнджун собирает всё со стола, сразу моя посуду, не желая оставлять эту часть работы на утро. Отскребать засохшие кусочки еды, последнее, что хотелось бы ему, поднявшись из тёплой кровати в прохладное начало дня.     

Поднимается не спеша по лестнице на второй этаж, наблюдая за узором красного дерева, из которого сделаны перила. Чем смотреть на свою мачеху, предпочитает медленно наблюдать за тем как линии тянутся одна за другой, создавая причудливые рисунки. Была бы полностью его воля, прошёлся бы до конца этажа и обратно, не отрывая взгляда от дерева, но всё же останавливается у двери женщины. Стучит пару раз ради приличия и получив утвердительный ответ, проходит в комнату.

Мачеха сидела в своём излюбленном кресле у окна обрамлённый вишнёвыми шторами. Сколько бы раз он не заходил к ней, Ёнджун в каждом из них убеждался, что цветовая гамма, создавая темноту в помещении идеально подчёркивает её характер и деяния по отношению к их семье. Шин Джимин – единственная дочь шевалье Шин Дону. Тот владел младшим титулом при королевском дворе, а загордившись этим и не заметил, как потерял место, подаренное монархом. Дону разорился, вместе с этим лишившись и уважения среди других дворян. Джимин в тот момент была достаточно взрослой, чтобы понимать, почему они покидают свой хорошо обустроенный дом, переезжая в место поскромнее и почему им приходится экономить.

В голове Ёнджуна не укладывалось, почему же его отец не обращал внимание на этот факт и то, что её бывший муж так же был из довольно высокого сословия при дворе, так ещё и его смерть казалась некоторым подозрительной. Возможно, тогда отец был охвачен желанием быть с кем-то после смерти жены, заполнить хоть как-то зияющую дыру, но темнота этой женщины оказалась куда сильнее.        

Несмотря на её недовольный взгляд, Ёнджун отходит на шаг в сторону от двери и оперевшись спиной о стену, скрещивает руки на груди, ожидающе смотря на мачеху. Женщина приставляет легонько ладонь ко лбу показательно вздыхая. Массирует переносицу указательным пальцем, после чего всё же поднимает на него глаза.

– Во-первых, ты не явился, когда я тебя позвала. Во-вторых, показываешь мне это своё недовольное личико являясь виноватым? Слишком много на себя берёшь, дитя моё. Сбавь, прошу, порывы своего характера.

– Ах, что же делать, матушка? Меня всё устраивает в данной ситуации, – театрально вздыхает парень, после чего улыбается ей.

– Ёнджун! – Повышает она тон. – Имей совесть, и проявляй уважение к старшим. Твой отец не таким тебя воспитывал, а очень хорошим и послушным мальчиком.

– Вы правы, он воспитывал меня иначе – быть дружелюбным с хорошими людьми, вот только я вас таковой не считаю.

– Ты знаешь, что я терплю твои выходки скрепя зубами. Выгнала бы тебя на улицу, но я любила твоего отца, – говорит Джимин с рукой на сердце, от чего Ёнджун сразу закатывает глаза. – Поэтому я забочусь о тебе благополучно, отдавая всё самое лучшее. Но от тебя ничего не дождёшься. Всё больше относишься ко мне и моим сыновьям пренебрежительно, задрав нос слишком высоко к небу.      

Возмущение переполняет его, заставляя Ёнджуна давиться воздухом. Словно все границы стираются между ними, нет ни возраста, ни социальной роли, лишь чистая ярость парня на свою мачеху. Всё что она позволяет себе высказывать не имеет ни капельки истинности, ведь все беды в дом пришли вместе с её появлением. О гордости по отношению к ним нет никакой речи, ведь для этого должна быть достойная конкуренция. В них Ёнджун её не видит.     

Сжимает губы, против воли обнажая своё недовольство, а глаза становятся выразительнее. Лисьи очи в мгновение свирепеют, но так же быстро Чхве успокаивает себя, чтобы не предстать уязвимым перед ними. В войне с Джимин совсем не выгодно сразу вытаскивать палаш, обозначая таким образом излишнюю вспыльчивость, выражающую слабое место. Меньше эмоций и больше уверенности – самое верное оружие.

– Это просто невыносимо, – морщится Ёнджун, отлипая от стены. Выпрямляет спину, засунув руки в карманы, не отрывая от женщины взгляда. – Я за всеми убираю, готовлю, в город хожу, а вы со своих мест ели встаёте на протяжении дня. Я делаю всё это лишь потому что терпеть не могу беспорядок. Не горю желанием жить в свинарнике, который вы устроили в Моём законном доме. Это кто тут ещё нос задрал?

– Вот и продолжай вести все домашние дела в том же духе. Ты прекрасно с этим справляешься. И между прочим, – делает она долгую паузу, самодовольно хмыкая, – ты питаешься за мои деньги.

– Ваши деньги? – Чувствует себя парень на грани того, чтобы сорваться на крики. В груди бурлит неугомонно, словно магма в жерле вулкана, готовая вырваться наружу. – Это папины деньги! Которые, кстати, получены при помощи его бизнеса. Того самого бизнеса, который ты не жалея уничтожаешь. Твои знания настолько ничтожны в ведении его дел, что скоро милостынь на улице просить будешь. Делаешь свои хитрые ходы, но сама в них путаешься, каждый раз оказываясь у пустого корыта, дорогая мачеха.

– Ничего подобного. Всё что принадлежало твоему отцу, уже некоторое время значится под отметкой «мамино». Я думала, что ты уже должен был запомнить это. А бизнес я веду довольно умело, проблема в том, что ты лезешь туда, где тебе не место. Хочешь сказать, что ты как подросток смыслишь в деньгах больше чем я? Не смеши меня, – машет рукой Джимин с ехидной улыбкой. – Уж больно шутка хороша, боюсь живот надорву.

– Больно уж мне нужны ваши деньги. Посмотрим, как вы заживёте, когда я уеду отсюда!         

Рука женщины, тянущаяся к чашке, сразу останавливается, так и замирая в воздухе. Лицо приобретает более твёрдые черты, выдавая тем самым не лучшие определения возраста и даже характера. Веки тяжелеют, прикрывая глаза медленнее, а губы сжимаются в тонкую линию. Они оба пытаются скрыть внутреннее состояние, но из них двоих, очевидно, Ёнджун справляется лучше. Особенно, становится понятно, когда женщина обводит его брезгливым оценивающим взглядом, словно так опустит его ниже допустимого. Вот только Чхве даже с места не двигается, встречая смело её глаза, от чего Джимин опоминается, устраиваясь удобнее на стуле, пытаясь показать, что в разговоре доминирует именно она.

– И куда ты собираешься уехать? – Хмыкает Шин.

– Во дворец. Там, где, таким как вы не место.   

На пару секунд комнату охватывает полная тишина, ни единый звук не слышен, после она наполняется смехом Джимин. Смотря на пасынка, думала, что сдержится, но его уверенное выражение лица, лишь заставило её сорваться быстрее. Видимо, от смеха у неё вполне есть шанс надорвать живот сегодня.

– Ты? Во дворец? – Уточняет она, успокоившись. Даже выступившие слёзы вытирает. – Разбежался. С какого перепуга ты там окажешься? Полы драить?

– Нет, принцем буду, – приподнимает он подбородок, отмечая высокий статус. – Вот увидите, я слов на ветер не бросаю.

– Что бы был принцем, это что в мире должно произойти? – Пренебрежительно разводит она руками, склонив чуть в бок голову. – Я тебя умоляю, Ёнджун, дорогой. Перестань меня смешить. Мне хватит сегодняшнего разговора на весь год. Давно так не смеялась. За это благодарю тебя.

– Вы сейчас наслаждаетесь своей ничтожной жизнью с упадающем бизнесом, довольствуетесь тем, что получили после столько труда моего отца, но придёт момент и вы упадёте прямо в помойную яму. Станете молить меня о помощи, вот только руку я вам не протяну, пальцем не шелохну, чтобы хоть что-то для вас сделать. Вам сейчас смешно, но завистью давиться будете, потому что рядом с принцем буду я, а не кто-то из ваших сыновей.

– Перестань, мальчик, – резко отрезает Джимин, смотря на него хмуро. От её взгляда у обычного неподготовленного человека сразу бы прошёлся табун мурашек по коже, заставляя отступить от опасности в её виде. – Как бы ты этого не отрицал, но мы оба знаем, кто единственный в этом доме достоин принца и заслуживает быть его мужем.

–А я и не отрицаю. Потому что лишь я могу быть с ним, – разворачивается Ёнджун, выходя из комнаты.

Лучшим способом оборвать раздражающие разговоры это – уйти быстрее от ощущения, что разговариваешь со стеной. Ёнджуну иногда кажется, что даже от разговора с бетоном он извлечёт больше пользы, чем со своей мачехой. Каждый их диалог состоит из превозношения на пьедестал своих сыновей, особенно омеги. Смысла выслушивать всё, а особенно спорить – никогда не было и не будет. Каждый раз Ёнджун обещает себе молчать, лишь многозначительно закатывая глаза, но всегда, срывается сталкиваясь с глупостью, упёртость и чрезмерной самоуверенностью. Потом ругает себя за потерянные нервы, время, но также и довольно улыбается себе в зеркале, вспоминая как смог высказать ей всё в лицо.

Как бы она не старалась, все угрозы и слова Джимин стираются в пыль после окончания разговора, ведь Ёнджун так и продолжает жить в СОБСТВЕННОМ доме, хоть она и грозилась ни раз выгнать его, пользоваться ЗАКОННЫМИ деньгами, даже если обещала и копейки ему не давать. Насколько не были огромны амбиции Шин, она всё ещё зависима от Ёнджуна, он, являясь прямым наследником своего отца. Лишь нужно совершеннолетия дождаться, чтобы покончить с невыносимой самопровозглашённой монархией.

– Ёнджун, всё прошло нормально? – Подходит к омеге взволнованный Хёнвон.

– Не верят они мне! – Чуть громче шипит Чхве, но всё ещё контролирует себя, чтобы мачеха его не слышала. – Мы с детства знаем друг друга, только нужно дождаться подходящего момента, и я вновь встречу принца. Что? И ты мне не веришь? – Вдруг останавливается парень, смотря на старшего.

От неожиданности Шин слегка растерянно смотрит на Ёнджуна сначала качая отрицательно головой, а потом кивает. Пытается исправиться, но даже вопроса не помнит, не то чтобы правильно ответить на суть всего контекста.

– Я…ну…да...то есть, нет…

– Хватит, – вздыхает раздражённо Ёнджун, проводя ладонью по волосам. – Пойду отдохну, думаю, я вполне заслужил это. Какая же больная женщина.

Хёнвон наблюдает за тем как омега устало поднимается к себе, потирая мышцы шеи. Понимая тяжесть, которая взвалилась на его плечи, Шин пытался помочь ему, искал способ обмануть хитро семью, чтобы и остальные к этому присоединились, но любая попытка проваливалась. Тогда он просто продолжал работать вместе с Чхве, даже если мать часто выступала против и зачитывала ему лекцию о том, как ему не гоже заниматься таким со своим статусом. Положение Ёнджуна в обществе в таких разговорах всегда игнорировалось Джимин.   

Нахмурившись, альфа проходит в комнату к матери, а там уже его младший брат сидит на кресле напротив Джимин, обсуждая разговор с Ёнджуном. Хёнвон даже не заметил, когда Хёнджин прошмыгнул в покои женщины. Это была одна из особенностей брата, но старший, так и не смог привыкнуть к ней, наверное, и дальше не сможет.

– Матушка, вот зачем вы зацепили эту тему? Он опять начал ходить по дому и бурчать о том, что они с принцем будут вместе.

– Лучше бери пример со своего брата и не обращай внимание на него, – откидывается она обратно на спинку кресла, смотря расслабленно на старшего сына. – Не потакай ему во всём, ты всё быстрее падаешь. Сколько я тебе твержу знать своё место.

– Он не потерял свой статус. Ёнджун всё ещё…

– Нет, дорогой мой, – перебивает его женщина. – Мы выше и всегда будем. То, что он хвастается своим титулом, оставшимся от отца, ничего не значит. Сам-то он ничего не добился, но чуть ли глаза не выкалывает тем, что забрала всё у него. Знал бы он, сколько сил, пота и усердия мне стоило то, чтобы сейчас мои птенчики жили, не зная нужды.

– Но мы знаем, – кивает Хёнвон. – И я всё понимаю, только ты и сама знаешь, что Ёнджун нравится мне, матушка. Не могу я молча наблюдать за всеми перепалками, которые происходят между вами почти каждый день.

– Вы братья, никакой любви тут быть не может.

– Но ведь мы не родные, – тут же протестует парень.

Джимин почти сразу поднимает предупредительно ладонь, призывая сына тут же замолчать, недовольно цыкая.

– Ты уже взрослый мальчик, дорогой мой. Должен понимать, что даже если вы не связаны кровью, такого союза не может быть по ряду причин. А самое главное, как на вас посмотрят остальные, зная, что я воспитывала Ёнджуна как любящая мать, так же, как и тебя, а теперь вы собираетесь связать свою родственность в ином смысле? Ты об этом подумал?

Первые секунды Хёнвон стремится поспорить с матерью, но опускает голову поникнув из-за того, что в её словах есть истинность. Он ведь и правда не подумал о том, что будут говорить люди вокруг, как будут относиться к ним, если они нарушат общественные законы, заключив такого рода союз.

– Я, очевидно, пропустил эту мысль в своих грёзах.

– Не будь эгоистом, подумай и о семье.

– Именно, держи свои чувства под контролем. Всё равно он не обращает на тебя внимание, – смеётся Хёнджин до этого наблюдавший с интересом за матерью с братом. – Единственное на что ты можешь надеяться это течка.

– Заткнись! – Рявкает Хёнвон на младшего.

– Даже не смей его трогать, Хёнвон, – строго смотрит Джимин на сына.

– Слушай маму, она плохого не посоветует.

– Ты у меня такой умница, – улыбается женщина, протягивая руки к младшему, а Хёнджин сразу обнимает её, от чего Хёнвон думает, какой же тот всё же подлиза, слушаясь каждого слова матери. Сразу осознав всё по взгляду, Джимин протягивает руку в сторону старшего приглашая альфу рядом с собой. – Не стой в стороне. Ты же знаешь, как я люблю и тебя.      

Хёнвон долго не обдумывая присоединяется к ним. Хоть этот разговор и осел неприятно ему на сердце, отступить со стороны своей семьи парень не может.

– Оставь уже Ёнджуна, – говорит ему Хёнджин, слегка отстранившись. – Он ничего хорошего не принесёт тебе, так ещё и нас разделит, разрушив всё.

– Легко тебе говорить, – недовольно морщится старший, но приобретает более спокойное лицо, когда Джимин поднимает на него взгляд.

– Есть уйму омег лучше него.

– Я стану мужем принца и подыщу тебе лучшую омегу в королевстве. Ту, что будет достойна тебя, лелеять и любить, а не воротить носом. Ты слишком охвачен красотой этого мерзавца, но посмотри ещё раз на характер. Никто его таким замуж не возьмёт. Ну и поделом ему, заслуженно получится в таком случае.

***

Каждый вечер опускаясь на город, приносил спокойствие и приглашение для такой же умиротворённой ночи. Луна вместе с рассыпанными на небе звёздами слегка освещала пустые улицы. Горожане спокойно спят в своих домах, отдыхая после тяжёлого рабочего дня, набираясь сил для следующего. Времени на поздние прогулки не хватает, откладывая его полностью для себя от чего и совсем редко можно встретить кого-то на улице. Даже уличные фонари уже не горят, погружая город в сон. Благодаря благоразумному правлению короля, страна познала процветание, а столица даже в ночное время дарило чувство безопасности.            

Внезапно беспорядочный шум цоканья копыт расползается по округе, вместе со ржанием коней. Группа из девяти человек входят в пределы города, следуя по самому пустующему пути, стараясь не привлекать слишком много внимания, чтобы добраться до главной площади. Скачут поспешно по одной из достопримечательностей города, отражая в окнах огонь их факелов. Главное было до касания солнечных лучей земли добраться до их конечной цели – королевский замок.