Этьен, в который раз поразился мастерству эльфийских музыкантов — так замечательно играть быструю сложную мелодию и самим одновременно лихо отплясывать.

Ойльрих схватил его за руки и увлёк в самую гущу танцующих.

Вокруг слышался весёлый смех, причудливо смешивавшийся с волшебной мелодией. Этьен не чувствовал ни усталости, ни угрызений совести, он просто веселился.

Странное существо проплыло по воздуху с подносом в зеленых лапах. И Ойльрих, не раздумывая подхватил с подноса большую кружку, в которой дымилось что-то ароматное и темное на вид.

— Выпей за здоровье моего народа, принц, — сказал эльф, протягивая кружку Этьену.

— Что это? — немного недоверчиво спросил принц, но кружку взял.

— Мёд, мой милый, — сказал Ойльрих.

Сказал громко и чётко.

— Тот самый волшебный напиток, сваренный на колдовских травах? — Этьен покраснел, услышав «мой милый», но, к удовольствию Ойльриха не стал возражать против такого обращения.

— Тот самый, — улыбаясь, заверил его Ойльрих. — Выпей, тебе обязательно понравится!

И Этьен послушался — осторожно пригубил горячую ароматную жидкость в кружке. Не распробовал и выпил побольше. Горячая, сладко-горькая, она обожгла гортань и приятным теплом распространилась по всему телу.

Продолжая танцевать, он передал кружку Ойльриху, и эльф тоже отпил из неё.

— Я хочу познакомить тебя кое с кем, милый мой Этьен, — сказал Ойльрих и лукаво улыбнулся.

— Что… мне ещё и предстоит знакомство с твоими родственниками? — спросил Этьен и сделал большой глоток из переданной ему Ойльрихом кружки.

— Именно, — и Ойльрих увлёк его в круг танцующих.

Этьен не сразу смог понят это, но у танца, показавшегося ему сначала просто весёлой неразберихой, на самом деле был сложный рисунок.

Из вереницы танцующих к ним приблизилась красивая эльфийская пара в сверкающих одеждах и украшениях.

— Приветствую, сын, — сказал стройный, высокий эльф Ойльриху, и Этьен сразу почувствовал ореол власти, исходивший от него.

— Майльфрихииль или проще, Майльрих, король Фэйервуда и по совместительству мой родитель, — представил его Ойльрих.

— Рада, что ты счастлив, мой сын, — сказала высокая прекрасная эльфийка.

В чертах лица и глазах цвета весенней зелени, Этьен безошибочно разглядел сходство, а потому уже знал, кто это, прежде, чем Ойльрих успел представить ему эльфийку:

— А это моя августейшая матушка, Амирииль.

Эльфийка улыбнулась доброй искренней улыбкой.

— Принц Этьен, мой истинный, — просто представил его родителям Ойльрих. — Мы уже обручены, — радостно сообщил он, будто и не заметил сердитое лицо отца.

— И ты привёл в нашу семью… человека! — возмутился эльфийский король. — И вступил с ним в брак, не спросив на то позволения…

Он не договорил — Амирииль коснулась его губ тонкими пальцами.

— Сегодня праздник, и наш сын счастлив. Ни к чему омрачать потерявшими смысл дрязгами веселье.

— Поверьте… я не хотел, — начал было оправдываться Этьен, но венценосные родители Ойльриха уже скрылись среди других танцующих.

— Вовсе не обязательно было сообщать им, — обиженно буркнул эльф, а Этьен решительно отнял у него уже почти опустевшую кружку с травяным мёдом.

Они допили мёд и подоспевшее неизвестно откуда ещё одно странного вида зелёное существо унесло пустую кружку.

Этьен продолжал танцевать, просто не мог остановиться. И не чувствовал никакой усталости.

— Что за чары ты наложил на меня, остроухий? — спросил он.

— Я здесь не причём, — честно сознался Ойльрих, — это всё Фэйервуд, ну, и немного музыка.

Он обнял Этьена и прошептал ему в тёплые губы:

— Я люблю тебя.

Этьен поцеловал его, и никакая магия здесь была не причём.

-Кхм…

Этьен увидел двоих: эльфа, как две капли воды похожего на Ойльриха и красивого рыжеволосого парня. Рыжий беззастенчиво обнимал двойника Ойльриха.

— Это… — начал представлять Ойльрих и замолчал.

— Рэнфрих, брат этого хитреца, — сообщил эльф, — уверен, он сделал что-то по-настоящему ужасное чтобы обручиться с тобой!

— Кто бы говорил! — рыжеволосый засмеялся. — Флейм, — просто представился он.

— Мой истинный, — радостно сообщил Рэнфрих.

Он попытался поцеловать Флейма, но тот, смеясь, увернулся и Рэнфрих только мазнул влажными губами по его белоснежной, чуть зарумянившейся от танцев, щеке.

— Не здесь и не сейчас, — Флейм засмеялся. — Позже… Тогда получишь не только… поцелуи.

— Пожалуй, нам пора покинуть праздник, — говоря это, Рэнфрих улыбался точь-в-точь, как Ойльрих и Этьен окончательно перестал сомневаться в их родстве.

— Конечно, ведь вам ещё надо проверить заснула ли Брин! — ехидно сказал Ойльрих.

— Не напоминай! — возмутился Флейм. — Еле смогли её уговорить! Ни в какую не хотела идти спать!

— Это моя племянница, — пояснил Ойльрих, — их дочка.

— Нам правда пора её проведать! — Рэнфрих приобнял счастливо улыбающегося Флейма и они скрылись среди танцующих.

— Но… — поражённый, Этьен не знал, что сказать.

— Мой брат нашёл своего истинного, который оказался омегой, — объяснил Ойльрих. — И теперь они растят очаровательную дочурку.

— Басти! — закричал Этьен, увидев в хороводе танцующих своего слугу демона.

Рядом с демоном плясала прекрасная женщина со светло зелёной кожей. Этьен задержал на ней взгляд, сколько позволяли приличия.

— Это Сурин, дриада, — прошептал Ойльрих, — и не пялься на неё так.

Когда Бастиан и его спутница смогли поравняться с ними благодаря танцевальному рисунку, или же Этьен и Ойльрих поравнялись с демоном и дриадой, первым заговорил Бастиан.

— С прискорбием сообщаю вам, юный господин, что не смогу больше служить вашему королевскому дому и не смогу вернуться с вами…

— Он повенчан со мной моим дубом! — радостно крикнула Сурин. — Теперь никакие силы не разлучат нас!

— Я очень… рад за вас обоих! — сказал Этьен и засмеялся, уж больно нелепой показалась ему эта ситуация.

— Дуб не обманул, Ойль! — сказала Сурин. — Не зря мы встретились! Ты и вправду принёс мне счастье!

— Что?.. — Этьен, непонятно почему, вдруг почувствовал жгучую, ни с чем несравнимую ревность, он никогда не чувствовал ничего подобного, даже увидев Дэйдре, танцующую с Иваром.

Но демон и дриада уже отдалились от них.

Ойльрих на мгновение, чтобы не сбиться с ритма весёлого танца, приобнял его.

— Я… спас её от человеческих охотников и провёл с ней ночь, — прошептал он. — но всё это было до тебя.

Видя смущение Этьена, он расхохотался.

— Не только с ней, и даже не одну ночь, — ответил он на его незаданный вопрос. — Я был близок с многими и давно сбился со счёта.

Этьен молчал. Он злился, но не мог уйти, не мог перестать танцевать.

— Но теперь… люблю только тебя, — сказал Ойльрих и улыбнулся.

Танцующие расступились и на поляне вспыхнул костёр. Яркий, Этьен никогда раньше не видел такого яркого пламени. Костёр горел сам собой, без дров.

— Это магическое пламя, принц, — объяснил Ойльрих, — и оно не причинит вреда деревьям.

— Угу, — только и смог выдавить из себя Этьен, с чудесами для него на сегодня определённо был перебор.

— Ты ведь знаешь, что обязательно надо сделать в праздник Литы? — спросил Ойльрих.

— П-перепрыгнуть или перешагнуть через пламя, чтобы избавиться от бед, — прошептал Этьен, всё ещё злившийся на Ойльриха и за что — сам не мог себе объяснить.

— Верно! — и Ойльрих задорно улыбнулся.

Музыканты заиграли быстрее.

Первыми через костёр прыгнули эльфийские король и королева. Они прыгнули одновременно. Этьен восхитился их ловкостью. Присутствующие подбадривали королевскую чету громкими криками и ритмично хлопали в ладоши.

Затем через костёр прыгнули Рэнфрих и Флейм, и не менее ловко.

 Ойльрих схватил его за руку и потащил в центр поляны, к костру.

— Сейчас! — крикнул Ойльрих, крепко сжав руку принца.

Этьен взглянул на яркое пламя и уже хотел отказаться, но сердитые слова о безумии и сумасбродстве так и не были произнесены. Они разбежались и прыгнули. Когда его ноги оторвались от земли, Этьен зажмурил глаза.

Он не почувствовал жара от пламени, только приятное тепло. А ещё он ощутил себя на несколько мгновений лёгким, словно пушинка, легче самого воздуха.

Ноги коснулись земли и наваждение прошло. Под радостные крики Ойльрих схватил его за плечи, резко развернул к себе и поцеловал. И Этьен не смутился, не захотел вырваться. Ему вдруг стало необъяснимо хорошо, будто все его беды и тревоги и правда сгорели в ярко рыжем пламени магического костра.

Когда Ойлрих отпустил его, Этьен зашатался, будто пьяный. Впрочем, он и в правду был пьян и вовсе не эльфийский мёд оказался тому виной. Эта ночь, летняя, тёплая, этот лес, наполненный волшебством и красотой, это чёрное, усыпанное звёздами небо. Да ещё и Ойльрих, и танцы до упаду под варварскую музыку. И пламя магического костра, заставившее его забыть о тревогах.

— Пойдём, принц, — шепнул Ойльрих, осторожно поддерживая его.

И Этьен вновь подчинился — не стал ни о чём спрашивать, а просто пошёл вместе с ним в чернильно бархатную темноту леса.