Клинт смотрит на него так, словно никогда не видел беременного человека до этого, Тони находит это забавным, учитывая, что жена Клинта родила троих детей. На его лице написано абсолютное неверие, и Тони рассмеялся бы оттого, как глупо выглядит его лицо, если бы не факт, что их визит может оказаться враждебным.

Наташа, напротив, изо всех сил не обращает внимания на фигуру Брюса, стоящего за креслом Тони, пока она сосредоточена на омеге. На её лице нет ни единого намёка на мысли и эмоции, и Тони находит это жутким — то, как она так хорошо всё скрывает. Она устала, морщины испещряют её прекрасное лицо, и Тони думает, что никогда ещё не видел её такой человечной. Чёрт, даже птичник за ней выглядит немного старше, чем в последний раз, когда он видел каждого из них.

Её глаза опускаются на его живот, и Тони проглатывает желание прикрыть будущего сына, всё ещё опасаясь мотивов убийцы.

— Романофф, Бартон, как ужасно вас видеть, — начинает Тони, когда никто из них не говорит в течение долгого времени, безучастно уставившись на них обоих. Омега глубоко вдыхает, чтобы успокоить скачущее сердце. — Что привело вас сюда, в Нью-Йорк? И, гораздо важнее, что вы делаете здесь?

— Приятель, — Клинт присвистывает и качает головой, потрясение и неверие всё ещё очевидны. — Я практически не поверил в это, когда она рассказала.

— Мы теперь делимся секретами, Романофф? — горячо отвечает Тони, не обращая внимания на колкость Клинта. Прямо сейчас он отчаянно желает бокал бренди, скучая по горящему следу алкоголя, спускающегося в желудок. Тони может чувствовать, как подступает головная боль, и громко выдыхает, когда эмоции берут верх. — И снова: зачем вы здесь?

— Полегче, жестянка, — вместо этого отвечает Клинт, бета сильно хмурится на Тони. — Что это за приём? Мы не виделись несколько месяцев, знаешь, и это так ты нас встречаешь?

— Заткнись, кретин. Вы, ребята, даже не были приглашены посетить мой дом. Вы должны считать себя счастливчиками, что я не взорвал вас к чёртовой матери за то, что выслеживали меня, — Тони рычит, руки сильно вцепляются в подлокотники кресла, на котором он сидит. — Что если за вами, ребята, хвост? Вы знаете, Росс по-прежнему ищет меня, чтобы узнать о вас.

— Ты думаешь, что мы настолько глупы, чтобы попасться? — Клинт скрещивает руки, и Тони замечает, когда бета напрягается, омега внутренне рычит на скрытую угрозу.

— Нет, я думаю, что ты достаточно тупой, чтобы угрожать беременному омеге. Неужели никто никогда не говорит тебе не угрожать беременному омеге, Бартон?

— Я даже не…

— Клинт, хватит, — завершённость в тоне Наташи привлекает внимание обоих, и они поворачиваются посмотреть на неё, взгляд Наташи по-прежнему неподвижен с момента, как Тони перевёл свой. — Спор должен закончиться прежде, чем даже начнётся.

— Серьёзно, вы, ребята, вламываетесь в мой дом — нежеланные и нежелательные — и ожидаете, что всё ещё считаетесь друзьями?

Тони скрещивает руки на груди, пока в нём вскипает ярость. Его поглощает неистовый гнев предательства, пока он смотрит на них двоих. Он, по крайней мере, меньше зол на Бартона, потому что тот был твёрд в позиции на стороне Стива. Но Наташа? О, нет. Нет, нет, нет, нет, нет. Он, возможно, нуждался в её помощи с устранением Росса, но тогда был в отчаянии. Теперь он не в отчаянии.

— Мы пришли сюда с новостями, Тони, — спокойный голос Наташи вытаскивает его из бушующих мыслей, и он поворачивается лицом к женщине, которая из ниоткуда вытаскивает папку. Она осторожно кладёт папку на журнальный столик, и он втайне рад, что она не передала её в руки, потому что в данный момент Тони ищет единственную вескую причину призвать перчатку.

— Для таких вещей у меня есть Пеппер. Она управляет Мстителями, пока я свалил от комиссии, — фыркает Тони, утешающе поглаживая верхнюю часть живота. — Я совсем не могу заниматься стрессовыми вопросами в моём положении, знаете ли, неважно, насколько сильно хочу.

— Обновлённую версию «Договора» ещё нужно отправить на голосование, но мы отстранили от этого Росса, — сообщает Наташа, когда он тянется к папке. Их взгляды встречаются, и она смотрит так, словно не ждёт благодарности.

Слава Богу, думает Тони. Если бы она ждала чего-то больше, чем просто поднятая бровь, Тони попросил бы Вижена вышвырнуть их обоих и смылся в одно из множества убежищ.

— Росс? Генерал Росс? — говорит Брюс, недоумение проскальзывает в его вопросе. Тони вытягивает шею и передаёт ему папку, Брюс тянется к ней. Ему многое нужно наверстать, и Тони просто рад, что тот не был в курсе, когда начался весь этот хаос.

— Ага, единственный и неповторимый. Он представляет контингент Штатов в Договоре, но мы все знаем, что преследует лишь одну цель, — говорит Тони, качая головой с очевидным отвращением. Он улавливает, как Клинт усмехается, а Наташа дёргает губой, и думает, что они, по крайней мере, согласны, что этот человек — мудак.

— Как вы вообще избавились от него? Я знаю, каким упёртым Росс может быть и как он умеет манипулировать, словно это его вторая натура, — говорит им Брюс, переводя время от времени пристальный взгляд от бумаг на присутствующих в комнате. Тем не менее, на одном человеке он задерживается дольше, и, пока задаётся вопросами, Брюс знает, что его приоритеты с прибытия сюда изменились.

— Что ж, он не сдался с улыбкой, если ты это хотел услышать. Это одна из многих уступок, что ООН были готовы дать нам, — отвечает она, не поднимая взгляда, чтобы встретиться с ним.

— И вот почему Леголас может ходить по территории США? Они помиловали и других? — вставляет Тони, не обращая внимания, как Клинт пялится на него. — Я думал, что больше времени уйдёт, чтобы всё это провернуть.

— ООН готова помиловать их на том основании, что они подпишут заново согласованный Договор, как только за него проголосуют. Остальные, по крайней мере, находятся на испытательном сроке до тех пор. Кто-то должен быть ответственен за беспорядок, который мы создаём, и, пока они уверены, что их армии могут устранить любой вид угрозы, неплохо иметь запасной план.

— Кроме того, я в отставке, — говорит Клинт, быстро прерывая ответ Тони. — Правительство может поцеловать меня в зад, потому что я ничего не подпишу.

— Ты идиот и знаешь это, — Тони закатывает глаза, прежде чем приходит головная боль и он вынужден сдавить переносицу, гнев немного отступает, когда он чувствует особенно тяжёлый удар по селезёнке. — Хочешь или нет, твоя отставка ничего не значит. Чёрт, ты в отставке пять минут, а потом возвращаешься на сторону Стива. Если ты так сделал один раз, сделаешь снова, и это то, что Договор прикроет.

— Я уверен, что не вернусь, — настаивает Клинт.

— Тогда в подписании этой хреновины нет ничего страшного.

Роуди направляется к Тони, и оба убийцы смотрят на него с осторожным выражением. Это впервые, когда кто-либо, кто не был на стороне Тони, видит Роуди после падения, и, пока у альфы нет никаких проблем с тем, что другие думают о нём, Тони рьяно готов его оберегать. Омега наблюдает, как Роуди оценивает их обоих, и Клинт отводит взгляд в сторону, пока Наташа опускает свой, и знак покорности настолько очевидный, как этот, является победой сам по себе.

— Что мне действительно интересно: разрешат ли Стиву и этому его другу Баки ступить на американскую землю? — спрашивает Роуди, удивляя вопросом Тони. Альфа отказывается встречаться со взглядом Тони, пока температура в помещении опускается ниже нуля, напряжение нарастает с обеих сторон. — Мы все знаем, кто отец этого ребёнка, и я не тот, кто за разрушение семьи. Но, если Стиву будет разрешено оказаться на территории Штатов, я хочу знать, что он готов пройти сеансы терапии.

— Что? Ты говоришь, что Стив психически не здоров, чтобы быть отцом? — говорит Клинт резким и острым тоном.

— Я не говорил такой херни, но, что бы ни случилось во время того беспорядка, оно не должно никогда повториться снова, — Роуди переводит пристальный взгляд на Клинта, и плечи беты напрягаются от давления, а руки сжимаются в кулаки. — У Вашего парня есть нездоровая одержимость его плюшевым мишкой, и все мы знаем это. Мой парень, с другой стороны, любит вашего парня. Что наиболее важно для меня во всём этом — на чьей стороне верность вашего парня. Потому что теперь в этом уравнении не только они двое.

Тони опускает взгляд и чувствует, что все в комнате делают то же самое, сосредотачиваясь на круглом животе, где его будущий сын дико и неистово пинается, когда внимание падает на него. Омега резко вдыхает, рука поднимается, чтобы потереть то место, куда сын концентрирует весь талант пинаться. Краем глаза он видит, что Роуди нежно улыбается, мгновенно понимая, что происходит. Когда он поднимает взгляд, чтобы встретить нежеланных гостей, то находит их за пристальным изучением его самого.

— Сейчас он разговаривает с Сэмом, — спокойно отвечает Наташа. — Он консультант ветеранов, специализирующийся на случаях ПТСР. Оказывается, что Стив такой же человек, как и любой другой солдат, — на её лице горькая улыбка, глаза направлены на живот Тони. — Пока не получит зелёный свет от Сэма, он останется в Ваканде, — она останавливается, и Тони видит колебание впервые с тех пор, как они вошли в дом. — Он старается, Тони. Я просто хочу, чтобы ты знал это.

Ради вас двоих остаётся несказанным, но Тони понимает подразумеваемое послание, когда слышит его.

Беременный омега закрывает глаза и глубоко вдыхает, пытаясь не обращать внимания на ощущение, что разбит, затем говорит:

— Росс взломал компьютер Пеппер и сумел позвонить мне.