Вероятно, Стив не должен был скользить под одеяло к Тони и спать вместе с омегой без согласия, особенно с их напряжёнными отношениями, всё ещё висящими на волоске.

Он, честно говоря, не уверен, как Тони отреагирует на его редкие моменты глупости, но скоро узнает, так как муж медленно избавляется от остатков дремоты, сонно моргает и испускает глубокий гортанный звук. Тони потягивается, как кошка, спина тихо хрустит, руки подняты над головой, прежде чем он в напряжении останавливается, тело становится жёстким, и Стив знает: Тони наконец понял, что не там, где предполагал находиться.

Врывается ощущение паники, Стив сжимает объятия и осторожно потирает кожу живота мужчины, которая обнажилась от движений Тони. Он закрывает глаза и молится тому, кто бы его ни слушал, чтобы Тони остался в его объятиях немного дольше, даже если и не заслуживает этого.

— Стив? — голос Тони хриплый от долгого молчания, но Стив улавливает звук ужаса и обнимает Тони чуть крепче, молясь в два раза сильнее.

— Да. Да, это просто я, милый, — шепчет он, зарываясь носом в изгиб шеи Тони, улавливая неповторимый аромат, которым омега очаровал его. В порыве уверенности Стив нежно целует верх плеча омеги и надеется, что не получит удар прямо в глаз локтем.

— Что ты делаешь в комнате Роуди? — Стив скрипит зубами от безразличного тона омеги, но по-прежнему благодарен за то, что Тони не вырвался из объятия. Маленькое благословение и всё такое, предполагает он.

— На самом деле мы в моей комнате. Я… Я перенёс тебя из комнаты Джима.

Именно тогда Тони, наконец, вырывается из хватки Стива, и альфа не может ничего сделать, только дать ему уйти, наблюдая, как омега отступает с диким выражением на лице. Больно видеть такое выражение на лице собственного мужа, но Стив знает, что это было одним из последствий его решений, он принял его, но не значит, что ему это нравится.

Стив наблюдает, как взгляд Тони пробегается по комнате, и признаёт, что тот выглядит так, словно некто ищущий возможные пути отхода, грудь омеги вздымается и опускается в быстром темпе. Альфа даже не может объяснить, какую сильную боль причиняет быть воспринятым как враг прямо сейчас, но он с глубоким вздохом позволяет этому происходить, грубо потирая лицо одной рукой. Тем не менее, когда взгляд карих глаз падает на Стива, альфа тепло улыбается любимому.

— Почему я здесь, Стив? — с намёком на обвинение спрашивает Тони, глаза прищурены на фигуре альфы. Омега быстро отползает на край кровати, и это словно удар под дых, когда Стив оказывается от него на расстоянии вытянутой руки, тогда как мгновения назад ни дюйма, ни сантиметра в помине не было.

— Джим…

— Роуди надоумил тебя на это?! — рычит Тони, рука на животе мягко потирает кожу. Выражение предательства на лице Тони рисует тысячи слов в голове Стива, прежде чем оно разглаживается в пустую маску, а губы плотно сжимаются.

— Это не вина Джима, Тони. Это я был тем, кто перенёс тебя из его комнаты, и это было неправильно, — говорит Стив с уверенностью в каждом грамме тела, взывая к омеге. — Прости, Тони.

Омега яростно смотрит на него, затем, не говоря ни слова, встаёт и направляется к двери. И Стив знает, что должен дать мужу уйти, дать Тони личное пространство, но после оказывается в несколько секунд на ногах, захлопывает дверь, пользуясь своим весом, и фактически загоняет омегу в ловушку под собой. Именно в этот момент Стив действительно видит разрушения, который нанёс.

Тони поворачивается и ударяет прямо по челюсти Стива, глаза дикие, когда он злобно скалится. Стив отшатывается назад, сжимая челюсть, позволяя боли перемещаться по всему телу. Шок парализует обоих, и внезапно воспоминания о бое в Сибири начинают проигрываться в их головах.

Тони прижимает кулак, которым ударил Стива, к груди и выпускает судорожный вздох, смотря из-за пелены слёз на Стива, по-прежнему парализованного.

— Никогда не делай этого снова! Да поможет мне Боже, я выбью твои идеальные зубы без капли сожаления! — кричит Тони, но голос слегка срывается, губы дрожат от попытки зарычать. Омегу трясёт, но не от ярости, понимает Стив. Всё гораздо глубже, чем это.

— Ладно, прости. Я не имел в виду ничего такого. Просто… не хотел, чтобы ты уже уходил, — отвечает мягко Стив, наблюдая, как Тони борется со слезами, которые грозятся упасть. Альфа может видеть, как неожиданная реакция Тони изъедает омегу, и делает шаг вперёд, только чтобы отступить, когда Тони рычит на него. — Всё нормально, Тони. Я заслужил это. Ты не сделал ничего плохого.

— Как ты мог, Стив?!

Альфа знает, что это момент, которого он ждал, прорыв, о котором говорила Синтия во время их сеансов. Требуется всего один момент, чтобы стены, окружающие сердце Тони, наконец дали трещину, и Стив — ну, Стив крепнет в задаче исправить то, что сам и сломал. Это не будет легко, Стив знает, но всё стоит того, когда это касается Тони.

— Ты скрыл, что знал, кто убил моих родителей! Мою мать, Стив. У меня, возможно, были проблемы с моим стариком, но, чёрт возьми, Стив, смерть мамы сокрушила меня. Но тебе было этого достаточно? Нет. Ты… ты бросил меня там. В Сибири, Стив. И ты даже не оглянулся, — в этот раз слёзы из глаз Тони текут свободно, и Стив не может сдержать своих, сглатывая комок, образовавшийся в горле, пока слушает мужа всеми фибрами своего существа. — Я был чёртовой заменой ему, Стив? Дыркой, которую ты трахал, пока он был преступником, сукин ты сын?

Тони набрасывается с обвинениями и наносит ещё один удар прямо по лицу Стива, кулак омеги больно сталкивается с его черепом. Альфа просто принимает это и валится с ног на задницу от удара, не обращая внимания на металлический привкус крови во рту, а также на пульсирующую боль в черепе. Стив сосредотачивает всё внимание на омеге перед собой и наблюдает, как Тони смотрит на него со всей болью и одиночеством, побуждая альфу встать на ноги, как только он оказывается в состоянии.

— Я пытаюсь понять тебя, Стив. Я пытаюсь заставить это работать, потому что так же сильно, как ты, блять, причиняешь мне боль… — Тони замолкает, будто слова отказываются выходить, но потом откашливается. — Я не понимаю. Скажи мне, Стив. Мне нужно знать. Я был только его заменой? Потому что ты даже не оглянулся, когда оставил меня, окровавленного и избитого, в Сибири.

— Тони, нет. Ты никогда не был заменой. Я люблю тебя. Только тебя, — беспомощно отвечает Стив, слёзы продолжают течь по лицу, руки сжимаются в кулаки по бокам.

— Тогда почему? Почему, Стив? Почему ты не сказал мне, что знаешь, кто убил моих родителей? Почему ты выбрал его, а не меня? — Короткая пауза, прежде чем Тони спрашивает тихим голосом: — Почему ты оставил меня? — Тони иссякает, и лицо омеги искажает глубокая гримаса, руки грубо стирают слёзы, которые никак не прекращают падать.

Он внезапно падает на пол, но Стив достаточно быстро ловит, как раз прежде чем тот ударяется, Тони грубо отталкивает альфу от себя. Они оба заплаканные, глаза припухли ото всех слёз, в то время как Тони отталкивает Стива, пока не утыкается лицом в грудь альфы, плача навзрыд. Стив кладёт руку на затылок Тони и надёжно держит его, притягивая омегу на колени, удерживая его и молча плача, пока рубашка впитывает слёзы мужа.

— Послушай меня, Тони, — говорит Стив, когда оказывается в состоянии, не обращая внимания, как ломается и дрожит голос. Он хочет убедиться, что Тони никогда не будет сомневаться в нём снова, несмотря на различия их решений.

У Стива есть только одна возможность сделать это правильно, и он, чёрт возьми, не потратит её впустую. Любви всей его жизни больно, и он не хочет ничего больше, лишь бы только омега наконец-то исцелился.

Он приподнимает подбородок Тони, чтобы суметь заглянуть в непокорные карие глаза, и видит самого себя, сожалеющего обо всём содеянном, что причинило боль его омеге. Несправедливо, что Тони — его Тони — прошёл через столько боли из-за него, и Стив знает, что это полностью его вина.

— Я люблю тебя, и это всегда будешь ты. Никогда не думай, что ты замена кому-то, потому что ты не замена. И никогда не был, — он смотрит прямо в глаза Тони, пока говорит, крепко удерживая его в руках. — Я думал, что делаю правильный выбор, несколько месяцев назад. Я думал, что спасу тебя от ужасной боли, когда сохранил факт, что Баки убил твоих родителей. Я думал, что спасаю Баки, когда вытащил его из Сибири… Но я просто очень эгоистичный человек, Тони.

Слова срываются с губ легко, и Стив удивляется той лёгкости, с которой они падают, откровение потрясает и его, и омегу. Он всегда все эти месяцы думал, что сделанное им правильно, оправдывая причины мелкими отговорками, только чтобы проглотить правду всего этого. Но Стиву оказалось достаточно Тони, причиняющего вред самому себе из-за его глупых ошибок и гордости.

— Я не говорил тебе, что он убил твоих родителей, потому что не хотел, чтобы его снова отняли у меня. Тони, они использовали его. Он не мог контролировать себя. И я не хотел, чтобы единственный человек, который был огромной частью моего прошлого, был помечен как убийца, когда у него не было выбора, кроме как подчиняться. Он мой брат, Тони, мой единственный брат. Но неважно, как много раз я оглядываюсь к тому, что оставил тебя в Сибири, это не имеет для меня смысла. Я не мог больше думать. Я просто хотел, чтобы Баки был в безопасности, потому что они охотились за ним за преступление, которого он даже не совершал. Я просто хотел спасти его, Тони. Вот и всё.

Тони ищет его лицо, пока он легко всхлипывает, чувствуя себя таким открытым и уязвимым в этот момент. Правда наконец вырвалась в дерьмовое шоу слов, мысли в полном беспорядке, и он только фокусируются убедиться, что омега не переместился со своего места.

— Мне жаль, Тони. Боже, мне так жаль. Я просто… прости.

И просто так Тони обнимает альфу и позволяет ему плакать в утешительных объятиях, тяжесть в груди наконец-то уходит. Он крепче обнимает омегу и благоговейно молится, чувствуя, как новые слёзы падают с глаз омеги.

— Я люблю тебя, — шепчет Стив ломаным голосом спустя долгое время, голос хриплый после всех его рыданий, а слёзы всё ещё катятся по лицу.

— Я тоже тебя люблю.