Слушая данные о местонахождении основной базы Освободителей, где и держали Сэма, Стив ощущал, как сомнение становится всё сильнее. Слишком явно нынешнее положение напоминало тот раз, когда пришлось так же полагаться на слова задержанных. И сейчас хотелось бы верить, что, уже наученные, они не совершат прежних ошибок, учтут все возможные варианты развития событий, не позволят себя одурить. Очень хотелось бы верить, но Стив успел уяснить, что жизнь не следует правилам и чьим-то желаниям, она идёт вперёд по своему пути, и с этим приходится просто жить. Если получится сжиться.

Когда доклад был окончен, вся группа реагирования начала расходиться по местам. В этот раз Росс разумно решил не полагаться только на Мстителей, отправляя на задание чуть ли не половину агентов.

Наверное, логичным было бы оскорбиться или что-то вроде того, однако такие действия в этот раз были вполне оправданы. И не только численным превосходством противника. Стив понимал, что доверия к команде, а точнее, к нему самому практически не осталось, своими действиями он как Капитан себя скомпрометировал, а на кону сейчас стояло слишком многое. Так что собственные уязвлённые чувства стоило запихнуть поглубже.

Да и оскорблённым Стив себя не чувствовал: не время и место для подобного. Только задание, а потом конец нескончаемой войны. Попытки наладить отношения с Тони. И самим собой. И последнее в разы труднее.

Найти силы не зациклиться на вине и искуплении, а двигаться вперёд, смирившись с этим, принять как часть жизни, от которой не избавишься, как ни старайся. Научиться смотреть в зеркало и не испытывать желания разбить его, дышать глубоко и не ощущать запаха железа и ледяного ветра.

Теперь это казалось гораздо важнее, чем прежде. Потому что теперь не только покой Стива станет конечным итогом, но и Тони.

Понимание этого пришло внезапно. Они оба не смогут поодиночке справиться, найти силы побороть в себе тёмное и низкое, слабость и холод, только вместе, отзеркаливая друг друга. Они уже как отражения, сломленные и истлевшие изнутри, пусть и разным, но оба одинаково уничтожают себя. И вылечиться, переродиться смогут тоже вместе. По отдельности, может, и выйдет, но криво и уродливо.

Не хотелось так, хотелось как прежде, хотя бы немного похоже на него. И Тони ведь тоже хотелось. Значит, получится. Только приложить усилия, постараться, сделать шаг ему навстречу, потому что Тони сам не станет: слишком гордый, обиженный. Он и так пересилил себя там, под завалом, так что теперь черёд Стива. И он не оплошает.

Получив разрешение на взлёт, Наташа подняла джет в воздух. Немного тряхнуло, и Стив схватился за подлокотник кресла. Клинт рядом с ним пробубнил себе под нос и, когда джет выровнялся, повернулся полубоком.

— Эй, кэп, ты как? Росс не сильно прессовал? — в его глазах был искренний интерес, но Стив понял, что поговорить Клинт хотел не об этом.

— Нормально, всё хорошо, — с улыбкой ответил Стив, тряхнув головой, и посмотрел ему в глаза. — Не прессовал, а что? Должен был?

— Ну… говорят, что он на нервах после допроса, — пожал плечами Клинт и вздохнул. — Слушай, я насчёт… Старка. В общем…

— Клинт, — перебил Стив и отвёл взгляд, — если ты хочешь извиниться, я очень на это надеюсь, то не передо мной. Я на тебя не злюсь, это не мне ты… говорил все те слова, — он снова повернулся и взглянул на Клинта. Тот ссутулился и казался виноватым, поникшим, как маленький ребёнок. Стив неслышно усмехнулся и продолжил: — Побереги слова для Тони, когда он очнётся.

Клинт кивнул и, слабо улыбнувшись, перевёл взгляд себе под ноги. Стив хотел хлопнуть его по плечу, ещё как-то подбодрить, но не стал, надеясь, что он и правда сожалеет, раскаивается, а не Наташа отчитала хорошенько, как она это умеет. В конце концов, ведь и правда не Стиву тогда Клинт наговорил всякого, и пусть ему было обидно, неприятно за Тони и стыдно в какой-то степени за Клинта, он тут посторонний.

Стив откинул голову на спинку и прикрыл глаза, стараясь успокоиться и выкинуть всё лишнее. Лететь осталось недолго, и он хотел в это время отдохнуть и набраться сил. Ровный гул двигателей действовал убаюкивающе, тело наливалось тяжестью, но мысли продолжали роиться и метаться от одной к другой и по кругу. Сосредоточиться на деле удалось не сразу, только перед приземлением в голове стихло, и Стив надеялся, что так и будет до конца миссии.

Здание, перед которым была совершена посадка, оказалось обветшалым производственным складом. Стёкла во многих окнах были выбиты, краска на стенах и рамах потрескалась и осыпалась, а внутри кое-где можно было разглядеть груды строительного мусора.

Когда в правом крыле на первом этаже начал отключаться свет и послышалась автоматная очередь, Мстители проникли в здание через запасной выход в левом крыле. Их задача заключалась в том, чтобы предотвратить попытки кого-либо из Освободителей сбежать.

План разрабатывался Россом и его людьми, поэтому никого не удивило подобное решение. Да и Стив помнил его слова о том, что ему не нужны сюрпризы. Стиву они тоже не нужны, поэтому он просто позволил обученным людям делать свою работу. К тому же он понимал, что в тот раз, когда Сэма похитили, сам, возможно, был виноват: потерял контроль, позволил эмоциям взять верх. Так что теперь, когда цена малейшей ошибки — жизнь Сэма, Стив готов был выполнять ерундовую работу, лишь бы больше не ставить никого под угрозу.

Сопротивления им практически не оказывали: все основные силы Освободителей, похоже, были сосредоточены не здесь. Видимо, на этот раз данные были правдивыми, и Стив не мог не задаться вопросом, чего это стоило Россу. Прошёл слух, что тот лично принимал участие в допросе, чуть ли не пытал задержанных. В последнее верилось с трудом, но запугать и надавить Росс вполне мог. Да и террористы, в конце концов, были обычными людьми, а не агентами или наёмными убийцами, которых учили терпеть давление.

В коммуникаторе периодически раздавались отчёты агентов о том, что тот или иной участок здания зачищен, а задержанные преступники помещены под арест в специализированный транспорт.

Стив ждал, когда группа, которая должна была заниматься освобождением Сэма, сообщит, что его нашли и тот в порядке. С каждой минутой тишины напряжение росло, нервы натянулись до предела, поэтому, когда всё-таки раздались желанные слова, Стив громко выдохнул, закрывая глаза. На лицах ребят тоже появилось облегчение и радость, которую никто не думал скрывать.

Хотелось тут же броситься туда, к нему, лично убедиться, что всё хорошо, что он и правда цел и невредим, что с ним ничего не сделали, но пришлось терпеть и ждать, пока всё здание не будет зачищено.

И теперь ждать стало ещё сложнее, пусть и не так тревожно. Нетерпение бурлило в крови и не давало полностью сосредоточиться, но, кажется, в этом уже и необходимости как таковой не было. Одна за другой оставшиеся группы отчитывались о законченной работе, и вскоре Мстители вышли из здания и чуть ли не бегом направились к джету, где должен был находиться Сэм.

По пути Стива не покидала тревога и неприятное ощущение, что всё прошло слишком просто, но они меркли рядом с радостью, от которой внутри кипело, а мысли туманились, концентрируясь лишь на одном. Лавируя между агентами, отвечая на какие-то короткие вопросы, он дошёл до нужного места уже едва не подпрыгивая, когда увидел силуэт друга.

Тот сидел, накрывшись пледом, в окружении двух медиков, которые проводили первичный осмотр. Надеясь, что это лишь формальность, а не необходимость, потому что издали Сэм казался в порядке, даже шутил, судя по улыбкам и негромкому смеху врачей, Стив, не сводя взгляда, оказался рядом с ним.

Сэм его заметил, отсалютовал, легко улыбаясь, и попросил медиков оставить их, поднимаясь на ноги. Стив подошёл ближе и крепко его обнял, не находя подходящих слов. Да и не казались они нужными сейчас, когда всё и так понятно. К тому же это Сэм, который всегда умел понимать.

Не обращая внимания, что кругом люди, Стив просто стоял, стиснув Сэма, и не мог разжать руки. Казалось, стоит это сделать, и всё испарится, окажется или сном, или игрой уставшего разума. Это было страшно. После сводящего с ума напряжения, тревог и опасений, после невыносимой жестокости жизни, которая бьёт, когда ты уже и так едва держишься, снова получить удар… Едва ли можно выдержать, не лишившись рассудка.

Сэм похлопал по спине и со смехом сказал:

— Задушишь, ты ведь как скала, кэп. — Стив отстранился, коря себя за такую глупость, только сейчас понимая, что Сэму могло быть больно, даже если видимых повреждений и не оказалось.

— Прости… Ты в порядке? — всё ещё держа руку на его плече, спросил Стив, смотря прямо в глаза.

— Да, в порядке. Вообще-то, я тебя об этом хотел спросить, — усмехнулся Сэм, взглянув за плечо Стива. Наташа подошла и негромко сказала, что им пора лететь обратно и отчитываться перед Россом, оставляя других заканчивать работу.

Уже в джете Сэм рассказал, как из разговоров между охраной и мельком услышанных обрывков фраз узнал, что его похищение было лишь приманкой, чтобы заманить Стива в ловушку. Освободители, осматривая оборудование Сэма, каким-то образом нашли тот маячок и поняли, что им воспользуются в ходе поисков. Поэтому решили устроить засаду и отвлекли внимание, устроив подрыв в Буффало, тем самым вынуждая команду разделиться. И если бы со Стивом не отправился тогда Тони, то Капитана бы и не нашли, по крайней мере, не так быстро.

Узнав, что Тони и правда помогал искать его, а теперь лежит в медотсеке, Сэм был ошарашен, сказав, что счёл те слова террористов ошибкой. Не то чтобы он считал Старка конченым эгоистом, но не думал, что тот будет помогать, учитывая всё произошедшее.

Оставшееся время полёта он дремал, закутавшись в плед. Стив, сидевший рядом, не мог перестать думать о том, что всё это из-за него, что он был целью и причиной всех действий Освободителей. Наверняка они рассчитывали, что, избавившись от него, избавятся от всех Мстителей, лишив их капитана. Но неужели они были настолько поглощены ненавистью, чтобы проворачивать всё это ради уничтожения одного человека? Это не укладывалось в голове, и казалось, что и тут есть какой-то подвох, что всё это лишь вершина и начало чего-то крупнее и гораздо серьёзнее.

Решая не накручивать лишнее и успокоиться, ведь теперь всё закончилось, Сэм был спасён, а значит, можно отойти от дел, как и задумывалось, Стив откинулся в кресле и расслабился.

Теперь осталось лишь одно дело — Тони. Последнее дело на данный момент, и потом, после того, как тот очнётся, придёт в себя, после того, как Стив попытается наладить прежнюю связь, можно будет уйти на покой. Заняться чем-нибудь для себя, возможно, рисованием. Или обучать новобранцев, если, конечно, позволят. Но никакой полевой работы.

Раньше Стив бы посчитал такие мысли кощунством, не смог бы позволить жить для себя, ставить свои мирские интересы и желания выше общественного блага. Но теперь он хотел этой жизни для себя, заниматься чем-то обыденным и рутинным, переживать из-за счетов и думать о том, что приготовить на ужин, читать по вечерам и смотреть глупые телепередачи. Завести собаку, каждые выходные ходить в парк или на пруд кормить уток. И ещё сотни разных мелких дел, из которых и складывается простая жизнь.

Хотелось верить, что Тони сможет стать частью этой жизни, и пусть только другом. Даже этому Стив будет невообразимо счастлив, но задумывать так далеко вперёд он не решался, боясь сглазить. И всё же мысли проскакивали, светлые и приятные, от них разливалось тепло где-то под рёбрами, растекаясь по телу волнами.

По приземлении, несмотря на протесты со стороны Сэма, Стив повёл его в медотсек. Он должен был убедиться, что и правда ничего серьёзного, к тому же от него не укрылось, как Сэм морщился и сквозь зубы шипел от резкого движения.

Уже там, ожидая друга в коридоре, Стив заметил Роуди, который вышел из кабинета Тони и устало опустился на диван. Он колебался несколько секунд, не решаясь подойти и узнать о состоянии Тони. Не то чтобы было страшно услышать упрёки или осуждения, но всё же неприятно, да и Роуди сам наверняка не захотел бы его видеть. Но здравый смысл пересилил глупые страхи, так что Стив, глубоко вдохнув, пошёл в другой конец коридора.

Роуди его заметил и нахмурился, его глаза смотрели жёстко и неодобрительно, но потом черты лица смягчились, и он кивнул, приглашая сесть рядом.

— Как он? — спросил Стив, опускаясь на диван. Ладони вспотели, и он потёр колени, стараясь выровнять дыхание.

— Всё ещё без сознания, — спустя некоторое время выдохнул Роуди. — Слышал, что Сэма спасли. Я рад. Он в порядке?

— Да, он у врачей, на осмотре, но в целом всё хорошо, — Стив несколько раз вздохнул, словно собираясь силами. Сердце отчего-то бешено колотилось, и стук эхом отдавался в ушах. — Я хотел…

— Стив, слушай, я на тебя не злюсь, — перебил Роуди. — То есть я на тебя сейчас постоянно злюсь. И как только я узнал, что случилось, разозлился очень сильно. Но в том, что случилось… ты ведь не заставлял или принуждал его. Он сам решил помочь и осознавал риски. Хотя мы ведь о Тони говорим… — он повернулся лицом к Стиву и легко улыбнулся. — Это не твоя вина. И Тони, я уверен, не будет тебя винить. Он, разумеется, будет строить из себя обиженного на весь свет засранца, но… это в его духе. Так что… — Стив слушал его, не до конца веря в реальность происходящего. Он полагал, что Роуди его ненавидит, потому что знал, как дорог для него Тони. И он рассчитывал на тираду вроде той, которую Роуди произнёс после слов Клинта… — Знаешь, он, разумеется, зол на тебя, но… не настолько, чтобы ненавидеть или проклинать. Только не говори ему, что я это сказал, иначе… Это же Тони, да? — усмехнулся Роуди. Стив не смог сдержать улыбку, прекрасно понимая, о чём он говорит. Тони — это Тони, трудный, очень сложный и ранимый человек, которого почему-то никто ранить не боится, считая не человеком, а бесчувственным роботом. И он любит придумывать несуществующие проблемы, из которых потом развиваются какие-то нелепые страхи и комплексы, и… И ещё много другого, что делает его удивительным и прекрасным.

— Не скажу, — тихо ответил Стив, снова вспоминая разговор с Тони под завалом. — И я знаю, что он не ненавидит, мы с ним… Он говорил об этом… — слова застревали в горле, и он прокашлялся, судорожно вдыхая.

— Ну тогда не профукай этот шанс, — поднимаясь, ровно и жёстко, но не зло сказал Роуди, — потому что он второго не даст.

Стив молча кивнул, глазами показывая, что сделает всё возможное. После этого «благословения» Роуди он понимал, что просто не имеет права снова облажаться, не оправдать доверия, оказанного ему. Стив и раньше был готов сделать всё, что в его силах, лишь бы заслужить прощение, суметь наладить жизни, свою и Тони, но теперь, получив от кого-то стороннего подтверждение, что всё получится, если постараться, словно открылось второе дыхание.

Да и правильно сказал Роуди: второго шанса не будет. Жизнь и так смилостивилась, вернув Тони, и уповать снова на помощь было бы глупо и недостойно. Теперь всё зависит лишь от собственных сил.