Питер ещё некоторое время сидел в мастерской Тони и смотрел перед собой.
Наверняка, стоит только команде узнать, что они свободны, те сразу же сорвутся лететь. Особенно Рокет. Но Питер не был готов. Не сейчас, просто… не сейчас. Ему ещё надо побыть здесь, чтобы… Вообще-то, дел полно: микс не составлен, комиксы не прочитаны и… ещё столько всего, что и за пару дней не управиться. Так что пусть Рокет поджимает свой пушистый хвост и терпит. Питер же терпит, что тот постоянно выкидывает какую-то ерунду, из-за которой потом вся команда оказывается в заднице.
И следующим утром он сообщил Тони, что они задержатся на Земле на неопределённый срок. Тони на это только улыбнулся и вежливо ответил, что рад. Но Питер разглядел в его глазах нечто такое… Облегчение как будто. Словно не хотел расставаться. Хотя, вполне возможно, что ему это лишь показалось.
Отныне Тони их не избегал, даже, наоборот, старался выкроить больше времени, чтобы пообщаться, рассказать об обычаях землян и особенностях культуры. Позволил Рокету пошвыряться в лабораториях, после чего они там вдвоём закрылись и не выходили почти целый день. Питер к концу дня поймал себя на мысли, что почти… ревнует. Не в том самом смысле, конечно же, просто ему не нравилось, что Тони общается не только с ним. Гамора, стоило вслух озвучить недовольство, посмотрела странно и даже немного пугающе, отчего Питер почувствовал себя неуютно и тут же замолчал.
Он понимал, что его чувство собственничества не имеет серьёзных оснований, но в нём проснулось нечто необъяснимое. Тони казался родственной душой. Таким вот посланным, возможно, самой судьбой человеком, который просто твой. Чем-то похожий и в то же время совсем другой, но родной.
Это родилось в душе случайно и неосознанно. Он просто взял и пролез под кожу, но что ещё важнее, Питеру казалось, что так и должно быть.
Мама всегда говорила, что каждого в мире ждёт его половинка. Не обязательно это тот, с кем создашь семью или начнёшь любовные отношения. Просто это человек, с которым тебе легко и хорошо, который понимает и которого понимаешь, тот, с кем ты будешь счастлив.
Питер об этих словах почти забыл, но, встретив Тони, вспомнил отчётливо и ясно. И осознал, что он тот самый.
Наверное, именно поэтому к нему тянуло очень сильно. Потому что мама добавляла, что связь между такими людьми рождается практически мгновенно, хватает взгляда, чтобы понять это, и никогда не угасает. Даже спустя долгие годы разлуки в сердце продолжает теплиться огонёк, который согревает в самые тяжёлые моменты, ведь ты знаешь, что где-то там, далеко-далеко, живёт тот, кто вспоминает о тебе и скучает.
Но Питер не хотел быть далеко от Тони, он хотел рядом, близко-близко, чтобы протянуть руку и коснуться. Но боялся. Он не знал, как намекнуть, как не испугать и не показаться навязчивым. Потому что Тони создавал впечатление человека, который из-за постоянных плевков в сердце теперь закрывается в себе от одного неосторожного шага. Питер понимал его: после огромного количества боли проще отказаться от чувств вообще, чем испытывать хоть что-то и постоянно бояться, ожидая очередного удара.
И всё же страх Питера был слабее, чем желание узнать Тони.
Потому, когда Рокет, довольный, что ему разрешили поковыряться в железках, появился на ужине и даже сам изъявил желание остаться на Терре ещё на какое-то время, Питер решил действовать. И сперва начал делать шаги Тони навстречу, попросив того рассказать о новой музыке.
Как оказалось, Тони меломан. Он слушал музыку почти всех жанров, отдавая предпочтение старому доброму року и джазу. Такая музыка Питеру пришлась по душе, и они почти всю ночь слушали лучшие, по мнению Тони, альбомы его любимых групп. А потом сам Тони словно загорелся, возможно, потому, что раньше никто его с таким интересом не слушал. Он предложил Питеру и команде посмотреть фильмы, которые Тони считал практически классикой. Стар трек, причём обязательно именно сериал 66-го года, Звёздные войны, которые Питер так и не досмотрел, серию фильмов о Гарри Поттере, которая по какой-то причине запала Тони в душу, и Властелин Колец.
На пересмотр всех фильмов ушло почти три дня, но Питер ни капли не пожалел, даже несмотря на ворчащего под боком Рокета, когда тот видел космические корабли или оружие. Это того стоило. Видеть, как блестят глаза Тони, как он улыбается на любимых моментах и цитирует их, как что-то в нём загорается. В такие минуты он становился похожим на ребёнка, таким же непосредственным, немного наивным. И счастливым. И наблюдать последнее было прекрасно.
Шли дни, Питер открывал что-то новое в Тони. И ему это нравилось.
Но больше нравилось осознавать, что Тони открывается навстречу. Постепенно, боязно и робко, но рвётся ближе. Это заставляло сердце биться быстрее. И Питер понимал, что теперь ему будет не просто сложно улететь отсюда, а почти невыносимо.
***
Питер быстрым шагом направлялся в кабинет Тони, решив, что стоит провести время с ним, пока команда нашла себе развлечение. Оказалось, что видеоигры одинаково увлекали и Дракса, и Рокета, и Мантис, и даже Гамору, которая поначалу назвала это детской ерундой.
Он надеялся уговорить Тони прогуляться и поесть мороженого. Отчасти он понимал, что это очень сильно похоже на свидание, но не видел ничего странного или неправильного. В конце концов, не только ведь влюблённые его едят, но и друзья тоже. И, хотя Тони мог посчитать иначе, Питер решил рискнуть.
Он дошёл до кабинета и, услышав тихое «Войдите», прошёл внутрь.
— Ох, Пит, это ты. — Стол Тони был завален бумагами, папками. Сам Тони, весь взъерошенный и немного безумный, оставлял какие-то пометки и выделял нужное ярким маркером. — Ты что-то хотел?
Питер улыбнулся внешнему виду Тони.
— Не хочешь прогуляться, развеяться? Тебе это явно нужно.
— Прости, но не сейчас. — Тони потряс стопкой документов в воздухе, объясняя: — Работа. Просто уйма. Я точно здесь умру, под этими завалами, и слушание пройдёт без меня.
— Я уверен, ты справишься. — Он подошёл ближе и сел на стул, пытаясь разглядеть, над чем именно Тони работал. — Что за слушание?
— Это… насчёт Соглашения, — ответил Тони после небольшой заминки. — Кое-какие поправки и… рассмотрение вопроса об амнистии Роджерса и команды.
Сначала Питер решил, что ослышался. Он просто не мог представить, что Тони будет бороться за возвращение этих… этих. Ради чего? И, главное, почему именно он должен заниматься подобной проблемой?
Кажется, все эти вопросы отчётливо читались на его лице, потому что Тони продолжил:
— Я помню твою позицию по этому поводу. Но, пока ты не начал ничего говорить… Я должен, понимаешь? Есть и моя вина в том, что случилось. Я мог бы… должен был сделать что-то. Сделать больше, лучше, но не допустить всего этого. И я должен исправить всё. — Он говорил быстро и захлёбывался словами, а Питеру оставалось только молча слушать и ощущать, как внутри что-то закипает.
— Я понимаю, что тобой движет чувство вины. Но объясни мне вот что. Почему виноваты вы все, а решаешь проблему только ты? Уже не первый раз, между прочим. Я почитал кое-какие новости, послушал, что рассказывают… — Он понял, что проговорился о сталкерстве, но останавливаться было уже поздно. — Мстители косячат, а разгребаешь всё дерьмо ты один. Ты платишь за разрушения, ты оправдываешься перед репортёрами, ты берёшь удар на себя, и что в итоге? Все кругом белые и пушистые, а ты плохой. Того робота-мизантропа создавал не ты один. Эта чокнутая ведьма с братом ему вообще помогали, но виноватым оказался почему-то только ты. Тебя даже не поддержали. Твои, между прочим, друзья так называемые. И я отчего-то уверен, что такое было постоянно. А сейчас ты продолжаешь их защищать? Они ведь тебе и спасибо не скажут! Посмотрят так, словно ты враг народа, да ещё и грязью обольют!
Питер тяжело дышал, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. Внезапно стало безумно обидно. Не за себя, а за Тони, потому что он не просто предполагал, а знал, что каждое его слово — правда.
Он перевёл взгляд на Тони. Тот выглядел затравленным и… очень грустным. Глаза повлажнели, побледнело лицо, будто вся кровь отхлынула.
— Прости, — тихо произнёс Питер, понимая, что перегнул палку. Всё, что он сказал, было правильно, но не надо было так резко. — Прости, Тони. Это не моё дело, но я искренне не понимаю, зачем это тебе нужно — губить себя ради тех, кто этого не просто не оценит, а даже не поймёт.
Рука потянулась к чужой ладони, мёртвой хваткой сжимающей карандаш.
— Ты… не извиняйся, — отмер Тони, выпуская карандаш, который с глухим стуком покатился по столу. — Возможно, ты прав, но я… я всё равно должен. Для себя, не для них.
Питер сжал его холодные пальцы, чтобы отогреть и показать, что он рядом, и кивнул. Отговорить его всё равно не получится — уж больно Тони упрямый, а сейчас ещё и ощущает себя виноватым, но он сможет принять его решение и поможет пройти через этот ад, а потом…
— Ладно, — начал он. — Ты хочешь этого, я понимаю. А что потом? Я имею в виду, вот вернутся они, и что ты будешь делать? Снова встанешь в ряды Мстителей под командованием Капитана Лицемерие? — Он честно сильно старался не назвать его так, но не сдержался. Тони хотел что-то сказать, однако Питер продолжил: — Я пытаюсь подвести вот к чему. Мы тут с ребятами посовещались. Не хочешь присоединиться к нам?
Он разговаривал с командой на эту тему ещё давно, после того, как Тони прорвало на откровение, рассказал всё, что думал сам по этому поводу. И признался, что хочет предложить Тони улететь с ними, ожидая их решения. Питер почему-то думал, что никто не согласится, кроме, разве что, Грута, но ребята даже не стали ничего обсуждать.
И вот теперь Питер решил, что самое время сказать об этом Тони.
Тони молчал. Очень долго. Смотрел с сомнением и неверием, почти не дыша.
— Не обязательно отвечать прямо сейчас. Подумай, всё взвесь. Тебе всё равно надо разобраться с этим, — указал он на бумаги. — Я подожду.
Он встал и ушёл, оставляя Тони в одиночестве.
Возможно, это было не честно — поставить Тони перед таким выбором, когда тот и так погряз с головой в работе, тем более настолько выматывающей и требующей концентрации. Но именно сейчас он бы задумался о чём-то для себя, а не для кого-то. После того как поправки в Соглашении одобрят — в этом Питер даже не сомневался, — Тони сразу начнёт заниматься возрождением Мстителей, будет пытаться вернуть им то доверие в глазах граждан, что было раньше. И это поглотит его целиком, снова заставит взять на себя колоссальную ответственность.
Но сейчас Тони сможет принять верное решение. Даже если оно будет значить, что он хочет остаться на Земле.
Для себя Питер решил, что примет и его. Конечно, не хотелось расставаться, но он сможет уважать любой выбор Тони. Главное, чтобы он основывался именно на его желаниях, на том, что лучше конкретно для него самого.
***
Полдня, с утра и до обеда, Питер провёл как на иголках. Он не мог ничем себя занять — всё мгновенно надоедало и казалось идиотским занятием. Он постоянно что-то теребил в руках: ручку, ложку, какую-то бумажку, пульт или плеер. В какой-то момент Мантис, устав и от нервного Питера, и от замечаний команды в его сторону, уже собиралась просто усыпить его, но Тони вернулся с заседания ООН.
Как Питер и ожидал, поправки прошли, а команде позволили вернуться, но Тони не выглядел радостным или просто довольным, что наконец всё закончилось, скорее, вымотанным до последнего.
Он устало опустился на диван рядом с Питером, стянул галстук, швырнул его куда-то в сторону, расстегнул пиджак и разлохматил аккуратно уложенные волосы. И устало вздохнул.
Грут, поедающий разноцветные кукурузные колечки, протянул Тони миску и сам подвинулся ближе, приобнимая его за руку.
— Спасибо, приятель, — улыбнулся Тони и закинул горсть колечек в рот. — Ты меня просто спасаешь.
— Я есть Грут.
— Выглядишь паршиво, Старк, — заметил Рокет, на что Тони только усмехнулся.
— И чувствую себя так же. Надеюсь, вы не обидитесь, если я пойду отдохну.
— Конечно нет, тебе это даже нужно, — ответил Питер. Он всё порывался спросить, что решил Тони насчёт предложения, но сейчас это было абсолютно неуместно. Тони опять улыбнулся, но сейчас улыбка была светлой и благодарной, и Питер не мог не улыбнуться в ответ. — Хочешь, я тебя провожу? — Он понял, как нелепо звучат его слова, слишком поздно и попытался придумать, как можно им придать не настолько интимный смысл.
— Нет, — усмехнулся Тони, — я ещё вполне в состоянии сам. Но спасибо за предложение. — Он взял ещё парочку колечек и отправил их в рот, прежде чем подняться и выйти. Питер ощутил, как на него уставились все члены команды, но стойко молчал, чтобы не начать глупо оправдываться и поставить себя тем самым в ещё более дурацкое положение.
***
Ночью Питер не спал и смог уснуть лишь под самое утро. Он всё лежал и думал, стоит ли подойти к Тони и прямо спросить, что тот решил, или ждать его ответа. Наверное, сейчас не самое время его торопить, ведь это могло бы оттолкнуть или испугать. Потому Питер пытался призвать себя к терпению.
Но выходило так себе. Команда уже начала косо на него смотреть, а Дракс с Рокетом ещё и посмеивались гадко так, что Питера это раздражало. Не покидало чувство, что они знали что-то такое, чего не знал сам Питер, как будто подстроили какую гадость и всё ждали, когда же он в неё попадёт.
Ближе к обеду он едва не сорвался, готовый плюнуть на терпение и пойти к Тони, уже поднялся из-за стола и решительным шагом направился к выходу, но в комнату вошёл незнакомый темнокожий мужчина. Хотя «вошёл» сильно сказано — проковылял точнее.
Мужчина пристально оглядел всех и остановился на Питере.
— Ты Квилл? — спросил он и, не дожидаясь ответа, прошёл к дивану и с выдохом сел.
— Э-э, да. А в чём дело? — немного растерянно ответил Питер.
— Меня зовут Роуди. Тони, возможно, упоминал обо мне, — представился мужчина, и Питер моментально вспомнил, как Тони рассказывал о лучшем и единственном настоящем друге, и кивнул, садясь в кресло напротив. — В общем, не хочу ходить вокруг да около. Ты это всерьёз? Когда предложил Тони улететь с вами?
Питер на мгновение потерялся с ответом, не ожидав такого вопроса в лоб, и потому только промямлил что-то в ответ.
— Я это к чему… Если ты и правда хочешь, чтобы Тони присоединился к вам, то я постараюсь его уговорить. — Выражение лица Питера от этих слов явно стало глупым, если не тупым, потому что Роуди сразу же начал объясняться: — Я не хочу его сплавить или вроде того, нет, разумеется. Он мой лучший друг, я знаю его с тех пор, когда он был мелкой прыщавой занозой, и не хочу его отпускать, но… Ему это нужно. Начать думать, наконец, о себе, о том, что хочет он и что будет лучше для него. И он хочет с вами, я точно знаю. Просто боится признаться себе, считает, что не заслуживает хорошего и не имеет права на него. Так что я поговорю с ним. — Питер хотел было добавить, что благодарен, но Роуди перебил: — Но учти, если ты причинишь ему боль, то клянусь: найду тебя, где бы ты ни был, и надеру твой зад.
Почему-то Питер ему верил. Слишком серьёзным было лицо Роуди, слишком отчётливо на нём читались обеспокоенность и забота о Тони, и Питер ощутил радость оттого, что у Тони есть такой друг.
***
Следующие несколько дней в Щ.И.Т.е прошли нервно. Все агенты бегали туда-сюда, были на взводе и выглядели безумными. Причиной тому было возвращение Мстителей. А день, когда они должны были прибыть на базу, Питеру показался хаосом во плоти. И сумасшествие, витавшее в воздухе, невольно передалось и ему.
Он представлял себе встречу с Кэпом и Ко, хотел посмотреть в глаза этим людям, надеясь увидеть в них хоть каплю раскаяния и благодарности Тони. И не знал, что будет, если не увидит этого. Возможно, взорвётся и выскажет всё, что думает о них. Имел он на это право или нет, Питер не знал. Наверное, нет. Но и просто молчать вряд ли в его силах. Лучше было бы совсем с ними не видеться.
Гамора сказала то же самое — это не их дело, и не стоит туда лезть, ведь между Тони и Стивом всё может оказаться не совсем так, как они думают.
От её слов стало нехорошо.
Могло ли быть такое, что Тони и Стив… были больше чем друзьями и товарищами по команде?
Ответ знать не хотелось потому, что… Возможно, Питер ревновал? И совсем не по-дружески.
Питер не был до конца уверен, а обдумать всё ему не дал Рокет.
— О, ты глянь, припёрлись эти Мстители недоделанные, — проворчал он, стоя у окна.
Питер моментально рванул к нему. На улице, на площадке перед центральным входом, из фургона Щ.И.Т.а выходила девушка, в которой Питер узнал ту ведьму, и встала рядом с… кажется, это был Соколиный Глаз. Там же стояли все остальные: и Человек-Муравей, и Сокол, и, конечно, Кэп.
Руки сжались в кулаки от дикого желания вмазать ему по лицу, но Питер тряхнул головой, отгоняя агрессию, и перевёл взгляд на Тони. Тот даже отсюда казался ужасно бледным и напряжённым, стоя неестественно ровно.
Что-то внутри кричало, что надо быть там, рядом с ним, чтобы поддержать и показать, что он не один.
— Может, выйдем и наваляем им, а? Хоть развлекуха какая будет, — с кровожадной улыбкой предложил Рокет.
— Дивная идея, давно мы не участвовали в битвах, — поддержал Дракс.
— Ни с кем мы драться не будем, — ответил Питер, хотя ему очень хотелось.
— Да ладно, Квилл, они заслужили. — Рокет скрестил лапы на груди.
— Я есть Грут.
— Не, отправлять их в космос без скафандра — это перебор. Но вот хорошенько помутузить…
— Это не наше дело, — отрезала Гамора. — Мы тут гости, не стоит вмешиваться в чужие разборки.
— Вечно вы весь кайф обламываете, да ну вас, — махнул лапой Рокет.
***
Вечером Питер зашёл в мастерскую Тони без стука, тихонько закрыв дверь. Тони сидел за столом, спрятав лицо в ладонях. Рядом с ним стояла початая бутылка и пустой стакан.
— Ты как? — тихо спросил Питер, подойдя ближе и положив ладонь ему на плечо.
Тони выпрямился и откинулся на спинку кресла, повернув голову. Взгляд его был опустошённым. Никаких эмоций, только пугающая пустота.
— Отлично, просто прекрасно, — выдохнул он, неестественно улыбнувшись.
— Тебе надо отдохнуть. Когда ты последний раз спал?
— Ты чересчур заботлив. — Тони положил ладонь поверх ладони Питера и сжал её. — Спасибо.
Питер хотел ответить, что совершенно не за что благодарить, но в дверь несмело постучали, а после в комнату вошёл Роджерс собственной персоны. Тони моментально вскинулся. Питер едва не скрипнул зубами.
Какого чёрта он припёрся вообще?
— Я не помешал? — робко спросил Роджерс. Хотелось очень сильно ответить что-нибудь колкое и резкое, но Питер молчал.
— Ты что-то хотел? — немного растерянно сказал Тони.
— Я… Мы можем поговорить наедине? — Роджерс переводил взгляд с Тони на Питера, словно не решаясь говорить при незнакомом человеке, и пару раз задерживался на ладони Питера, которая всё ещё лежала на плече Тони, что явно его раздражало.
И от этого Питера сорвало.
— Не можете, — грубо бросил он. Тони пытался его остановить, но Питер лишь покачал головой. — Нет, Тони, я скажу, потому что ты этого не скажешь, я уверен. Ты считаешь, что не имеешь права злиться или чувствовать себя обиженным, хотя это совершенно не так.
— Тони, кто это?! — Роджерс подошёл ближе и сжал руки в кулаки, дыша тяжело и громко. — Почему ты позволяешь…
— Я его друг. Настоящий, а не тот, кто смывается в закат, натворив дел, кто в глаза говорит, что в команде враньё и недомолвки недопустимы, но позволяет себе умалчивать важные вещи, кто сливает в задницу годы дружбы из-за сраной бумажки, даже не пытаясь найти компромисс. И не тот, кто попрекает за каждую мелкую ошибку, когда у самого их полным-полно, и считает своё мнение единственно верным. Ты просто Капитан Мудак, ясно? И Тони ни о чём не будет с тобой разговаривать ни сейчас, ни потом. Потому что говорить не о чем. Ты поступил как кусок дерьма, и этому нет оправданий.
В комнате повисла тишина.
— Питер, — глухо произнёс Тони спустя несколько секунд. — Ты не мог бы оставить нас? Пожалуйста.
Питер перевёл удивлённый взгляд на него. Щёки Тони были ярко-красными, а в уголках глаз собрались слёзы, и всё же выражение его лица не было злым или недовольным, и Питер решил, что он и правда просто хочет что-то обсудить с Роджерсом, а не выставить его за дверь. В конце концов, он на самом деле перешёл границы, вмешавшись в дела этих двоих.
— Ладно, — согласился он и вышел из комнаты, оставаясь стоять у двери. Жаль только, что мастерская Тони была звукоизолирована.
Они разговаривали довольно долго. Питер начал ходить от одной стены к другой, отсчитывая минуты, но постоянно сбивался.
Наконец, вышел Роджерс и, наткнувшись на Питера, посмотрел на него нечитаемым взглядом. Питер не мог понять, был ли он злой или, скорее, расстроенный, но не стал задумываться об этом, сразу же заходя в мастерскую.
Ему было сейчас не так важно узнать, как именно прошёл их разговор, а как чувствует себя Тони. И, возможно, услышать ответ на предложение.
***
Следующим утром Питер поднимался на борт Милано. Остальная команда уже была там, попрощавшись со всеми.
Он затаскивал коробку, в которой были кукурузные хлопья, колечки и шарики, маршмеллоу, мармелад и несколько пачек печенья. Груту они очень понравились.
Питер бросил ещё один взгляд на здание, которое стало ему домом на планете, что он сам ещё почти месяц назад ненавидел. Но теперь его здесь больше ничего не держало. Снова. Возможно, как и говорила мама, его будет что-то связывать с этим местом и этой планетой сквозь годы и расстояния, как было всегда, но Питер надеялся, что этого не случится. И не придётся сюда возвращаться.
Внезапно окутало грустью. Не тяжёлой и прижимающей к земле, а светлой. Как бы то ни было, он нашёл здесь того, кто перевернул его жизнь. Важного и очень значимого человека.
Который шёл уверенным шагом к кораблю.
Питер передал коробку Драксу и смотрел на Тони. Сердце сорвано стучало, отдавая глухим звуком в виски.
Он влюбился. Сейчас Питер был готов это принять. Неожиданным и совершенно немыслимым способом из всех, что только могут быть. И не жалел об этом ничуть. Даже если они расстанутся и не увидятся никогда, Тони останется в душе особенным и прекрасным воспоминанием.
Тони улыбнулся, и Питер улыбнулся в ответ, делая шаг навстречу, но остановился, заметив Роджерса. Несмотря ни на что, злость к нему не утихла ни на грамм. Даже если Тони его простил, Питер не сможет никогда.
— Тони… — Роджерс подошёл к нему и протянул руку, но тут же опустил её, словно не решившись дотронуться. Тони остановился, но продолжил стоять спиной, лишь чуть повернув голову. — Я буду скучать.
Питер едва расслышал последние слова, но отчётливо заметил, как Тони дёрнулся, как взгляд его забегал и сам он задержал дыхание, будто окунувшись в ледяную воду.
— Не надо, — ответил он и быстрым шагом подошёл к Питеру. Питер по взгляду понял, что он хочет убраться отсюда как можно быстрее, и приказал Рокету взлетать.
***
Земля уже казалась маленьким голубым шариком, когда Тони решился посмотреть за стекло.
— Не боишься? — спросил Питер. — Ну, что всё развалится из-за того, что ты улетел.
— Нет, — уверенно ответил Тони без заминки. — Пеппер и так прекрасно управляла компанией всё это время, а Фил отличный парень. Он справится гораздо лучше меня.
— Я всё же считаю, что ты был самым классным директором за всю историю Щ.И.Т.а. Впрочем… Это уже не важно. — Он нежно взял его ладони в свои и наклонился к лицу Тони, смотря с трепетом и любовью. — Важно, что ты здесь.
— Может, ты перестанешь болтать и уже поцелуешь меня, м?
Питер усмехнулся и поспешил выполнить просьбу.
А за углом Рокет прикрыл Груту глаза со словами: «Разводят срамоту на корабле, да ещё и при детях».