– Но он же совсем мальчишка…

– Арсений, если бы меня интересовали твои советы, я бы так и спросил. Но, мне кажется, что я чётко и ясно дал понять, что от тебя требуется.

За большим лакированным столом из темно-красного дуба в высоком кресле, оббитом тёмным бархатом, сидел мужчина в дорогом бордовом костюме. Его идеально начищенные туфли сверкали чистотой и блестели маленькими стальными носами. Каждый раз, приходя «на ковер», Арсений не мог оторвать от них взгляда. Такую необычную деталь мужской обуви он видел только у своего заказчика. Ни один другой мужчина, среди которых время от времени приходилось крутиться наёмнику, не мог похвастаться даже чем-то подобным. Возможно, дело было в непрактичности данной детали – на металле постоянно собиралась грязь, и специальному человеку приходилось постоянно протирать их; а может, никто просто не хотел составлять Хозяину конкуренцию. Ведь человек, сидящий в кресле напротив, был слишком властен, слишком богат и, в чём пришлось убедиться ещё раз, – слишком жесток.

– Я вас понял, Станислав Владимирович. 

– Тогда я не смею тебя больше задерживать. Не желаю видеть тебя раньше, чем на моем пороге будет лежать голова этого пацана. 

Арсений коротко кивнул, сцепив ладони за спиной в жёсткий кулак. В этом доме приказы не обсуждаются никогда. Даже на службе в армии Попов не ощущал такой тотальной жёсткости. Но что такое служба в армии, а что – работа на самого страшного человека Петербурга? Прямо за спиной наёмника открылась дверь – аккуратный намёк от личных охранников Шеминова, что пора бы покинуть помещение. Арсений взял со стола фотографию с изображением очередного «заказа» и молча вышел из кабинета.

Нет, Арсения ни в коем случае нельзя было назвать мягкосердечным. Он не испытывал никаких чувств, работая твердой рукой и без какого-либо сожаления. На его руках была кровь десятков людей. Возможно, если вспомнить Чечню, на которой он успел побывать будучи ещё совсем мальчишкой, – сотни. На своей должности в роли наёмника у Шеминова он был уже почти десять лет. За это время приходилось ни раз устранять конкурентов. Он успел застать самые «тёмные» времена Петербурга – послевоенное время, бандитские разборки «нулевых», всероссийский банковский кризис 2004-го… Да продолжать можно было просто бесконечно, ведь этот человек был не тем, кто старается наладить свою жизнь и существовать мирно. Арсений был ужасным человеком без стыда и совести. Но отчего-то, именно сейчас, когда в его руках была фотография улыбающегося мальчишки, которому едва исполнилось восемнадцать, у него впервые внутри что-то щёлкнуло. Щёлкнуло и подорвалось, как осколочная граната. В этом ребёнке он словно узнал самого себя, только окончившего школу и ещё надеющегося на хорошую жизнь, Арсения Сергеевича Попова. 

Руки крепко сжимали руль, ведя машину по мокрому асфальту вдоль набережной реки Мойки. Добравшись до педагогического института, Арсений остановил машину, паркуясь прямо напротив парадных ворот. К сожалению, всё складывалось слишком хорошо: людей было мало, припаркованных машин, среди которых его черный BMW с лёгкостью затерялся – много. Никто, проходящий мимо, даже не мог представить, что именно сейчас, именно в это мгновение, рядом с ними планировалось настоящее похищение человека. 

Попов взглянул на электронные часы, плотно сжимающие запястье – ровно 16:00. Сейчас как раз должен был прозвенеть звонок, после которого, по самому лёгкому расчёту, минут через пять, из института должна была выйти жертва. Нет, сейчас мальчишку никто не собирался похищать – что за вздор! – нужно было проверить все детали, собрать воедино карту его перемещения, проверить на наличие «хвоста» и вообще понять, что там за «кекс» такой. 

Мужчина опустил козырек, предназначенный для защиты от солнца. На внутренней стороне, рядом с солнцезащитными очками квадратной формы, всунутое наполовину в маленький кармашек крепилось фото «объекта». То самое, которое днём ранее дал ему Хозяин. Арсений снова пристально посмотрел на мальчонку, стараясь запомнить как можно больше деталей, чтобы точно не ошибиться. Но ошибиться, на самом деле, было не так просто. Того, кто ему нужен, Попов узнал сразу… Парень был очень высоким и худым. На нём, словно парус, развивалось чёрное худи, а узкие джинсы, не смотря на своё название, были не такими уж и узкими. Арсений наблюдал, как парень выходит из главных ворот, в сопровождении какой-то девушки. Про себя наёмник отметил, что было бы хорошо узнать, что это за девчонка, поэтому быстро вытащил телефон из кармана и сделал несколько фотографий, наводя кадр максимально близко. 

Парочка, весело болтая, двигалась в сторону Невского проспекта. Мужчина отпустил их на достаточно большое расстояние и только, когда те начали пропадать из виду, завёл машину. Он отъехал совершенно недалеко – лишь для того, чтобы скрыться от камер, расположенных при институте. Подобрав самое ближнее к перекрестку парковочное место, мужчина остановился и, натянув те самые солнечные очки, быстро вышел из машины. 

На перекрестке ребята повернули в сторону Адмиралтейства, по пути заглянув в небольшой магазинчик и купив по мороженому. Попов старался двигаться на приличном расстоянии, но благодаря большой толкучке на улице точно не переживал о том, что его заметят. В таком количестве людей можно было потерять даже своего собеседника. Почувствовав, что его точно не раскроют, Арсений сократил расстояние до своей жертвы и шёл уже, практически бок о бок с ними, иногда даже подслушивая части разговора. 

– …я так устала от этой Свириной. Она меня в наглую топит!

– Да ладно, Свинина <footnote>данное обращение использовано Антоном намеренно, не надо его выделять ошибкой</footnote> всех топит. Мне Диман<footnote>Раньше вместо имени "Диман" был указан Лёха. Если в будущих главах заметите упоминание этого персонажа, пожалуйста, выделите бетой</footnote> рассказывал, что у нее без мзды никто ещё ни разу не сдавал.

– А мне где эту мзду брать?! При моих «ста пятидесяти» в час, я ни то что на взятку ей, так себе на поесть еле наскребаю. 

– Да я тебе уже сотню раз говорил, Оксан, давай с отцом поговорю, от тебя к себе куда-нибудь устроит. 

Парочка резко остановилась, и Арсений чуть не врезался в их спины – успел вовремя сменить курс и пройти чуть дальше, остановившись у какой-то вывески с очередными экскурсиями. 

– Не надо мне подачек этих, Тош. Спасибо, но не надо, – девушка положила руку на плечо парня, при этом чуть отводя его в сторону от бесконечного потока туристов. – Я сама в Питер приехала и поступила, сама комнату сняла, учусь сама и зарабатываю. Всё, что мне нужно от тебя – стакан кофе раз в сутки и пирожное из «любящих». А папу твоего, я вообще всё ещё побаиваюсь… 

– Да Окс, – протянул парень, поджимая губы и приобнимая девушку за плечи. – Хорошо, как скажешь. Сколько у нас ещё времени? Пойдем, кофе тебе возьму, что ли. 

Девушка радостно кивнула, и парочка вновь продолжила свой путь по Невскому проспекту. По пути они заглянули в одну из кофеен и вышли через пару минут со стаканчиками кофе. Арсений, стараясь больше не подходить так близко, шёл за ними. Они остановились на Гороховой улице, почти у перекрестка с Адмиралтейским проспектом, у небольшого кафе с простым и лаконичным названием «Сибирь». Поболтав ещё некоторое время и обнявшись на прощание, девушка юркнула в ближнюю арку, скрываясь из вида в глубоких дворах Петербурга. Объект ещё пару минут стоял на улице, копаясь в телефоне. Успел дважды покурить и, ориентировочно через десять минут, уехал на прибывшем такси. 

Мужчина ещё некоторое время стоял поодаль, пока машина не завернула за угол. Первый день слежки подошёл к логическому завершению. Теперь точно было известно, что у объекта – Антона Шастуна, была подруга – Оксана, которая работала (иначе откуда у неё такая низкая ставка) официанткой в кафе «Сибирь». Такси, на котором уехал парень, явно было из таксопарка – Попов видел через стекло, как тот смотрел карту города перед тем, как тронуться.

Последующие несколько недель наблюдений привели к тому, что Арсений точно убедился, что объект жил самой обычной жизнью типичнейшего подростка. Он опаздывал на учёбу, много курил, иногда сбегал с последней пары, общался в институте с небольшой группой людей, играл в «КВН», снова много курил, провожал свою подругу Оксану до работы (а она явно не была девушкой, ведь кроме дружеских объятий между ними не было замечено совершенно ничего), каждый день покупал ей кофе, иногда ходил на тренировку в зал, раз в неделю вечером ходил пить пиво со своими друзьями и опять много курил. Если не знать, что родитель этого мальчика – тот самый бандит Шастун, что в девяностых подмёл под себя целые предприятия, при этом не щадя жизней людей для достижения своей цели, можно было подумать, что в нём нет совершенно ничего особенного. И, проводя каждый день в постоянном контроле за ним, Арсению становилось неимоверно грустно, что именно этого паренька придется <i>«убрать». </i>

– Какие новости ты хочешь мне рассказать? – вопрос Шеминова звучал в полной тишине. Кажется, можно было отчётливо слышать, как за окном стучали редкие капли дождя по карнизу. 

– Я отслеживал цель на протяжении месяца. 

– Я это знаю, Арсений. Поэтому и задаю вопрос: что ты хочешь мне рассказать? 

– Станислав Владимирович… Может вы всё-таки смените своё решение? Я могу выкрасть его, упакуем, как надо. Шастун за сына любые бабки отдаст, бизнес. Зачем мальчишку убивать? Он же мелкий совсем! – Арсений старался говорить, как можно спокойнее, но некоторое волнение внутри него всё-таки присутствовало. Говорить «нет» Шеминову было не так просто – уж весьма сильно напрягали два мужика за спиной, которые в любой момент могли спустить курок, если начальнику что-то не понравится. 

– Ты можешь выкрасть его, а можешь убить. Именно так, как я тебя и <i>попросил</i>, – ручка «Паркер» с золотым наконечником звонко стукнула по столу. – Если же ты <i>не можешь</i> выполнить просьбу, то это будет уже другой разговор. 

Взгляд тяжёлых тёмно-коричневых глаз устремился прямо в душу Попова. От одного этого чувства хотелось провалиться сквозь землю. 

– Не могу вот что понять, Арсений. В какой момент ты решил, что мои приказы можно обсуждать? – мужчина наклонил голову, всматриваясь всё глубже. – Если я сказал, что мальчишку надо <i>убить</i>, значит, его надо <i>убить</i>. А знаешь что, друг мой… Я даю тебе две недели на то, чтобы разобраться с мальчишкой. Если к концу октября мне не доставишь его труп – будешь лежать рядом. Не смотря на твой длинный послужной, мне не нужны те шавки, которые оспаривает мои приказы.

– Я вас понял, – вновь коротко кивнул Арсений, опуская взгляд на торчащие из-под стола стальные «носы».

– Я надеюсь на это. Потому что мне бы очень не хотелось терять такого ценного сотрудника, как ты. 

План был прост: Арсений настолько хорошо выследил весь маршрут движения мальчишки, что точно был уверен, что сможет подловить его в подворотне, по которой тот ходил каждый день, по пути домой. Там можно было крайне удобно припарковать машину, да ещё и «упаковать» в неё объект так, что никто не увидит. Ни камер, ни прохожих, ни окон. Но «насильная упаковка» планировалась лишь в том случае, если «объект» откажется следовать за Арсением добровольно. А шансов на это было крайне мало, ведь помимо того, что Попов умел хорошо убивать, он мог весьма неплохо вести переговоры, лгать и уговаривать. Мальчишка бы даже не догадался, что всё, что будет – лишь игра, которая рано или поздно приведет к его смерти. 

Попов остановил машину именно там, где и планировал. Как ожидалось – не было ни одного прохожего. Все окна на стене дома, выходящего во двор-колодец, были замурованы, а то одно окошко, которое было открыто, явно не использовалось уже ни один десяток лет. Сидя в машине, он ждал и, если честно, надеялся, что мальчишка не придёт. Куда было бы лучше, если бы он его упустил. Ну, бывает же, что подросток совершенно внезапно решает пойти куда-то к другу или вообще из дома сбежать – что было бы куда лучше. Однако, господь, молитвы убийцы, видимо, слушать не желал, ибо в скором времени из-за угла появилась знакомая высокая фигура. Всё в такой же черной толстовке и джинсах. 

Когда парень поравнялся с машиной, Арсений открыл дверь, совершенно спокойно вылезая из неё и облокачиваясь на крышу, с улыбкой глядя на паренька. 

– Эй, Антон, – парень, услышав своё имя, вздрагивает, останавливаясь. – А меня твой папка послал, – как ни в чём не бывало продолжает Арсений. 

– Зачем это? – настороженно интересуется подросток, медленно подходя к машине. 

– А я почём знаю? Сказал: привести куда надо, что предупредил тебя, говорил. 

– Меня ни о чём не предупреждали. Вы путаете с кем-то, наверное. 

– Ты, пацан, SMS-ки что ль не читаешь? – закатив глаза продолжает лить в уши наёмник, при этом всем своим видом показывая, как сильно его бесит вся эта затея. 

Парень тут же полез в карман, доставая из него телефон и открывая сообщение с номера отца, которое действительно повисло в шторке. 

<i>«Не задавай вопросов. За тобой приедет машина, садись с ним. Объясню всё на месте.»</i>

Антон нахмурился, ставя телефон на блок и убирая обратно в карман. По одному его взгляду видно – клюнул. Арсений кивает, обходит машину с пассажирской стороны и открывает переднюю дверь. 

– Будьте любезны не ослушиваться батюшку. 

Парень помялся еще с минуту, переминаясь с ноги на ногу, а потом всё-таки прошёл к машине, усаживаясь на приготовленное для него место. 

– Вот и славненько, – отвечает Арсений, закрывая дверь и возвращаясь на водительское место. 

Чёрный «BMW» мчался по автостраде, ловко лавируя между встречающимися машинами. Антон долгое время старался даже не смотреть на водителя, чуть ли не показушно отворачиваясь к окну, стараясь переключить все свои мысли на мелькающий мимо пейзаж. По всему его виду можно было с уверенностью сказать, что парень дико переживал: его коленка время от времени отстукивала только ему известный ритм, а пальцы переплетались в настоящие узлы, иногда звеня кольцами друг об друга. 

– Куда мы едем? – голос юнца звучал робко, Арсений чуть ли не вздрогнул, когда он разрезал звенящую тишину. 

– На одну базу отдыха, – как можно более спокойно и правдиво ответил мужчина. 

– Зачем? 

– Я не обсуждаю приказы. 

К горлу подступил ком, от которого безумно хотелось разучиться дышать. Мальчишка рядом – ещё совсем дитя. Не смотря на свой почти двухметровый рост, он всё равно был ребенком. Только вырвавшись из школьных стен, парень поступил в институт, завел новых друзей, едва лишь начинал строить планы свою жизнь. Возможно, совсем недавно впервые по-настоящему влюбился, стал наконец-то сам покупать сигареты, гулять где и когда захочется. Его жизнь – совершенно далека от мира, в котором жил и живёт его отец. Этот парень, совершенно не такой человек, как Шастун. Кто знает, может быть он сам это понимает и делает всё, чтобы быть не таким, как тот, кто его породил. Эх, малой… Если бы ты родился в другой семье, то всё бы действительно было в твоих руках. А сейчас, вся твоя жизнь зависит лишь от одного человека, который не может ослушаться приказа. 

– Мы почти приехали, – вдруг отвечает Арсений, сворачивая с шоссе на узкую длинную дорогу, окружённую высокими соснами. 

Асфальт здесь – просто убожество. Пришлось знатно снизить скорость, чтобы не разбить всю машину, которая, к слову, стоит немало. Водитель такси в один конец старается не отвлекаться на мальчишку, но его волнение, кажется, начинает превышать допустимую норму. 

– У меня связь пропала. 

– На месте будет «вай-фай», – как можно спокойнее говорит мужчина, короткой улыбкой озаряя единственного пассажира. 

Машина остановилась у «КПП», расположенного у высоких резных закрытых ворот. Антон с интересом разглядывал вход, пока водитель вышел из машины, открывая проезд. Возможно, сейчас у него был последний шанс выбраться из ловушки – пока Арсений не видел, Антон мог бы тихо выбраться из тачки, обойти её и бежать по той самой дороге, куда глаза глядят. Возможно, он бы поймал попутку, уехал обратно в Петербург, добрался до дома и остался бы жив. Но он продолжал сидеть на своём месте, лишь с интересом разглядывая того, кто по легенде, работал на его отца. Антон пытался вспомнить: видел ли когда-нибудь этого человека раньше. Но нет, перед ним тот, кого лучше бы никогда и не встречать. 

Мужчина вернулся в машину, проехал на территорию базы и вновь вышел, закрывая за собой ворота. Дальше «BMW» двинулся по грунтовой дороге.

– Вы не сказали, как вас зовут. 

– Арсений. 

Перед ними наконец-то показались здания. База отдыха, на которую наёмник вёз свой «объект», на самом деле была базой отдыха. Вот только, уже давненько не использованную по своему назначению. Это место принадлежало Шеминову. В документах, конечно, были указаны совершенно иные фамилии, но, по факту, владел им именно этот страшный человек. И именно по его приказу Арсений приезжал сюда с кем-то время от времени, а уезжал один. 

– Пойдем, – ответил мужчина, когда машина остановилась на парковке у одного из зданий. Он вышел со своего места, обходя машину и открыл дверь мальчишке. Тот затушевался на некоторое время, но через мгновение встал, возвысившись над своим похитителем почти на голову. 

Антон кивнул, идя следом за мужчиной. Вот же он – шанс сбежать. Но мальчишка, кажется, совершенно не думает об этом, либо же просто не хочет.

– А отец где? 

– Должен быть внутри, – бросает в ответ мужчина, открывая дверь и проходя вперёд парня.

Тот, словно ведомый неведомой силой, идёт следом. 

– Подожди тут, – Арсений открывает один из кабинетов, впуская в него юношу и закрывает за ним дверь. 

Ловушка закрылась. Жертва запуталась в паутине.

Арсений не понимает, почему ему настолько не хочется выполнять этот заказ. Всё ведь так просто, и на месте этого мальчишки мог оказаться кто угодно. Он уже кучу раз был здесь, но отчего же решил отойти от прошлого плана? Обычно, жертва понимала, что ей конец лишь только её ноги касались земли. А тут, этот ребёнок сам идет туда, откуда он точно не выйдет. Мужчина заводит руку за спину, доставая из-под ремня, прикрытого кофтой, пистолет. Крутит его в руках, словно вспоминая истинное назначение. Этот заказ слишком жесток. Даже для него. Неужели, чем ближе к старости, тем сентиментальнее он становится? 

Ну почему этот мальчишка не оказался каким-то ублюдком?! Он не воровал деньги, не избивал слабых, не терроризировал однокурсников. Не было ничего ужасного, за что разум мог зацепиться и оправдать действия наёмника. Все те люди, кого он убивал раньше – были ублюдками. Они сами убивали, насиловали, избивали, шантажировали. Они были уродами во всех смыслах этого слова. Убивая их, мужчина чувствовал над ними превосходство. Чувствовал себя настоящим санитаром леса, который избавляет мир от таких тварей. Но сегодня его «заказ» был совершенно другим. Это был ни в чём не повинный простой Антошка, который хотел жить своей свободной жизнью. Но что было самое страшное, Арсений понимал, что если это не сделает он, то сделает кто-то другой. А этот кто-то был настоящим мясником. Цаи – тот, кто подчищает всех «соскользнувших», если что-то идёт не так. Что ещё более страшное, подчищает он и тех, кто заказ не выполнил. В этом мире криминала, либо ты – либо тебя. 

Арсений вновь тяжело вздохнул. Как бы он хотел, чтобы этого дня не существовало, чтобы он не брал этот заказ, чтобы не выполнял его столь идеально, чтобы мальчишка испугался левого незнакомого мужика в подворотне, не поверил ему и сбежал. Как бы этого <i>до безумия</i> хотелось.

Мужчина перехватил пистолет, снимая с предохранителя. Прикоснулся к ручке двери и…

– На колени, быстро! 

Громкий и резкий крик полностью окутал помещение. Мальчишка, до этого тупо стоящий у стены, разглядывая какие-то фотографии на ней, рухнул на колени со всего своего двухметрового роста. Он совершенно испугано, словно бедная барашка, смотрел на того, кто медленно приближался к нему, ведя перед собой пистолет. Арсений остановился в трех метрах от него и лишь тогда, впервые за всё время, они встретились взглядами. 

Антона трясло, и он смотрел на своего похитителя, наконец-то понимая, что происходит. Только сейчас он понял, что всё это время он был в лапах настоящего зверя, из которых теперь точно не сможет выбраться.

То, как его испуганный взгляд медленно окутывало настоящее отчаяние, было видно издалека. Арсений сглотнул, когда на больших зелёных глазах выступили слёзы.

– За что…? – почти неслышно, одними губами произнес мальчик. 

– Твой отец перешёл дорогу очень страшному человеку, – стараясь как можно более твёрдо, отвечал наёмник. – С помощью твоей смерти его заставят «подвинуться». 

– Но я… Я ни в чём не виноват… Прошу вас… 

– Я не могу ничего сделать, тебя уже заказали.

– Пожалуйста, прошу, не убивайте!.. – заскулил парень, протягивая трясущиеся ладони к своему похитителю. Арсений дёрнулся на несколько шагов назад. – Я всё сделаю, прошу! Я уеду из города, куда угодно, если надо, я сделаю всё, что вы скажете! – парень тараторил так, словно от этого зависела его жизнь…

– Ты пересмотрел тупых фильмов. Не бывает так, что ты хорошо попросил, а я тебя отпустил, – с некоторым рыком в голосе прохрипел Арсений. – Если я тебя не убью, то приказ никуда не денется. Но никто уже не будет сюсюкаться, как я с тобой… Тебя всё равно убьют. А потом и меня. 

Мужчина тряхнул пистолетом, указывая на дверь. Мальчишка снова вздрогнул, закрывая голову руками. 

– Вставай и выходи отсюда.

Худые ноги тряслись от каждого шага. Мальчишка шёл вперед Арсения, пистолет почти упирался в его спину. Они вышли из здания через второй выход, прошли двор, выходя к резному забору, посреди которого находилась почти незаметная калитка. Арсений достал из кармана ключ, бросая его к ногам мальчишки. 

– Открывай.

Тот, совершенно не слушающимися пальцами старался как можно быстрее открыть калитку. Это получалось у него просто отвратительно. С каждой секундой его дыхание всё сильнее нарушалось, появлялись дикие всхлипы. Арсений дождался, пока дверь откроется. 

– Ключи оставь в замочной скважине. И иди дальше. 

Они шли мимо высоких сосен. Антон трясся, время от времени озираясь назад, чтобы проверить своего похитителя. Тот уверено шёл следом, не отставая дальше положенного. Теперь мальчишке некуда было деваться. Даже если вдруг он решил бы бежать, выстрел не заставил бы себя долго ждать. 

– Арсений…, – вдруг тихо проскулил парень, вновь оглядываясь на мужчину с оружием. – У меня есть деньги, много денег… Отец заплатит вам очень щедро… Если надо, он сделает всё, чтобы вас никто не нашел. Пожалуйста, я прошу вас… Пощадите…

Его голос был таким тихим, срывающимся на скулёж, от которого просто хотелось закрыть уши и больше никогда не вспоминать.  

– Ты не слышал, что я тебе сказал? Тебя всё равно убьют. Даже если это буду не я. Всё, что я могу сделать – убить тебя быстро, одним выстрелом. Если не будешь рыпаться. 

Кажется, в глазах мальчишки потух последний огонёк. Он опустил голову, закрывая лицо руками, продолжая идти дальше мелким шагом, цепляясь за свои собственные ноги и несколько раз чуть не падая. 

– Стой, – раздался строгий голос за его спиной. – Подойди к дереву и встань на колени. 

Антон, еле передвигая ногами, медленно подошёл к одному из деревьев, прижимаясь к стволу плечом. Его тело трясло, всхлипы уже давно перешли в самый настоящий плач. Кажется, мальчик до последнего надеялся, что что-то произойдёт и он будет спасён. Возможно, он верил в то, что Арсений передумает, или что откуда ни возьмись появятся настоящие люди его отца, как в фильме «Сёстры» и спасут его. Что не будет больше страха и выстрел никогда не прозвучит. Что завтра он снова пойдет в институт, встретится с Оксаной, купит для неё любимый лавандовый раф. Что в субботу он всё-таки поедет в Петергоф играть за институтскую команду «КВН» на их очередном слёте. Что вместе с Димкой поедет в Грецию летом, к его родственникам. Что Лёха даст погонять на своей тачке. Что он всё-таки закроет свою первую сессию. Что мама дома снова встретит его крепким поцелуем, напрочь пропитанным его тонким «LD» … Антон старался представить всю свою жизнь, которой, возможно, у него больше никогда не будет.  

Больше всего в этот момент он ненавидел только одного человека. И нет, этим человеком был не Арсений. Мужчина чётко дал понять – если не он, то придут другие. Он лишь марионетка в чужих жадных и омытых кровью руках. Тем человеком, которого Антон ненавидел большего всего на свете – его собственный отец. Именно из-за него он потеряет всё, что ему было предназначено. И как же сильно сейчас было жалко Оксану… Она ведь не переживёт смерть своего лучшего друга. Больше всего жить хотелось исключительно ради неё.

Громкий хлопок прозвенел эхом, окутывая собой весь лес. 

– Вот так бы сразу, Арсений, – с ухмылкой медленно говорил Шеминов, поджигая толстую сигару, зажатую между пальцев. – Просто и без сожаления. Разве так сложно без пререкания делать то, что от тебя просят? 

– Прошу прощения, Станислав Владимирович. Больше этого не повторится. 

– Я знаю, что не повторится, Арсений. 

Мужчина поднял голову, встречаясь с глубокими карими глазами своего хозяина. На его лице зависла ужасно мерзкая улыбка, от одного вида которой хотелось плеваться. 

– Мне кажется, что срок твоей службы мне подошёл к концу. 

Брови наёмника дрогнули, сползаясь к переносице. Мужчина сильно напрягся, поднимая выше нос. Впервые за долгие годы службы Арсений не знал, как реагировать на слова своего хозяина. 

– Что вы конкретно имеете в виду? 

– Я предлагаю тебе игру. Если сможешь убить Цая – дам тебе свободу. 

– А если не смогу? 

– Тогда Цаи убьёт тебя.