— Так, кого нет? Заболотной нет, и всё? Из вас всех нет только Заболотной? Мне нравится, молодцы. Ладно, начнём. Буквально только что, чуть больше двух часов назад, произошло то, что случается не каждое столетие. Был уничтожен литарийский магистерский круг. В связи с этим лорд Эхендрион приказал провести у всех групп сверхурочную лекцию на тему «Что такое Литария и чего можно ожидать». Так как мы до сих пор не знаем, кто и каким образом уничтожил Круг, то мы не можем предсказать, кому придут мстить и кого придут убивать магистры нового Круга в Белую Ночь. Сами понимаете, вероятность того, что наши войска всё-таки уничтожат Цитадели и захватят остров, крайне мала, я, честно говоря, не думаю, что это вообще возможно. Так что цель нашего нападения — максимально ослабить военный флот Литарии и Окружно-Окрестного Альянса. Ну и, опять же, мы не знаем, кто станет магистрами следующего Круга, но будет большой удачей убить хоть кого-то из наиболее достойных кандидатов в магистры, пока на это есть реальные шансы. Белая Ночь неизбежна. Вы — студенты Дворца Искусств и находитесь под защитой преподавателей и лорда Дария Эхендриона. Если окажется, что в Белую Ночь магистры нового Круга захотят убить вас или ваших близких, вы можете укрыться и укрыть предполагаемых жертв в стенах нашего учебного заведения, а мы и лорд Эхендрион сделаем всё, чтобы защитить вас. А теперь начнём нашу лекцию. Литария, как известно, является довольно маленьким островом во Всеобъемлющем океане. Точные координаты у нас есть, но при попытке их кому-либо сообщить у любого, кто не является гражданином Литарии и стран Окружно-Окрестного Альянса, в результате получается белиберда. Их очень сложно запомнить — хотя возможно — и нарисовать Литарию на карте тоже не получается. Литария просто не рисуется, чернила не оставляют следов на поверхности при любой попытке хоть как-то указать местоположение Литарии и Терзиеттских островов, которые, как и Литария, тоже называются Невидимыми островами. Помимо этого, тем, кто не является гражданами Окружно-Окрестного Альянса, Литария на литарийских картах просто не видна. Мы до сих пор не знаем, как литарийцы этого добились. Считается, что это что-то из области божественной магии. Да, Хортис?

Поднявший руку студент прокашлялся.

— Профессор, если местонахождение Литарии неизвестно, то куда тогда сейчас отправились корабли Империи и лорда Эхендриона?

— Да, я как раз собиралась об этом рассказать. Все командующие и адмиралы помнят, где она находится. Обычно, когда кто-либо из нашего флотского командования передаёт дела, то новому человеку показывают Литарию пальцем на картах до тех пор, пока не запомнит. И Терзиетт тоже. Да, пока не забыла, хоть Литария и одна из Невидимых островов, но визуально она для нас существует. Если случайно к ней приплыть — хотя я не представляю, как это можно сделать, не попавшись их пограничникам — то её прекрасно можно увидеть и прекрасно можно на неё высадиться. Литарию и Терзиетт называют Невидимыми островами именно из-за карт и координат, а не из-за чего-либо другого. Однако, продолжим. Население Литарии нам неизвестно даже приблизительно. Как, собственно, и население Терзиеттских островов. Оно не может быть большим, учитывая, опять же, неизвестные нам, но небольшие размеры острова. Литария — достаточно древнее государство, древнее Пламенной империи, но младше Миров Страха. Точный её возраст нам, опять же, неизвестен. Литарию сделали Литарией так называемые Изгнанные богини. Это отчасти легенда, отчасти нет, мы, опять же, не знаем, насколько она правдива. Тринадцать божественных сестёр жили мирно и спокойно, однако как-то раз бог День решил изменить жене своей Ночи и положил глаз на одну из них. Та ему отказала. Он решил принудить её силой, но все её сёстры вступились за неё и защитили её. День собрал все свои силы и в отместку изгнал сестёр на землю, лишив их большей части их силы. Они попали в центр Всеобъемлющего океана на маленький остров, где были тринадцать старых замков. Чтобы выжить, они сделали эти замки своими новыми телами, и теперь они зовутся Цитаделями. У тринадцати замков были тринадцать ключей. Семь из них были золотыми, а шесть — серебряными. Было по золотому и по серебряному с чароитом, с топазами, с бирюзой, с изумрудами, с янтарём и с сердоликом, а один, золотой без пары, был с рубинами. Сёстры сделали эти ключи своими голосами. Согласно легенде, как-то раз человек взял ключ и услышал голос. Голос сказал: выбери двенадцать друзей, и пусть твои друзья возьмут ключи от других замков. Мы, тринадцать Изгнанных богинь, дадим вам, тринадцати персонам, огромную силу, какой нет ни у кого на земле, дадим вам бессмертие и власть над остальными. Взамен же вы будете править людьми на этом острове, а души и тела своих врагов и преступников жертвовать нам, чтобы поддерживать наши силы. И взяли эти люди — а, согласно легенде, изначально на острове жили именно люди, а не персоны других рас — и взяли эти люди ключи от замков, и ключи стали частями их тел, и получили они божественную силу, и стали править людьми на этом острове и жить в замках, прозванных Цитаделями. Но Цитадели обманули людей на острове. Взяв ключи, которые позже стали называться коронами, люди стали частями Изгнанных богинь, а богини стали их частями. Короны стали жить всё время в их телах, и магистры действительно стали бессмертны — пока в их телах были короны, любую рану затягивали металл и камни, отрубленную голову притягивали обратно, вырванное сердце заменяли сердцем из золота или серебра, которое вело себя как человеческая плоть. Божественная магия превратила металл и камни в субстанцию, которая может всё. И, когда в их телах были короны, эти персоны могли общаться мысленно со всеми двенадцатью другими магистрами и со всеми тринадцатью Цитаделями. Но, стоило им снять корону, стоило металлу покинуть тело, как персона эта теряла связь с остальными, а также становилась смертна, как все. А так как все тринадцать всё равно были единым целым, то умирали все тринадцать магистров сразу, как только умирал кто-то один из них. Цитадели поглощали их тела и души и искали себе новых носителей. Может показаться, что Цитадели дали этим персонам власть, но и это тоже не так. Магистры стали всего лишь их голосами, передавая другим жителям острова их волю. Если магистры и имеют какое-то право голоса в управлении Литарией, то могут лишь советовать и что-то предлагать. Однако, продолжим. Постепенно в Литарии установилась система, по которой Цитадели выбирали в магистры тринадцать сильнейших жителей острова, причём они должны были практиковать разные направления магии. Золотая корона с рубинами принадлежит магистру боя. Остальные направления магии имеют по два магистра. Согласно литарийской системе обучения магии, любое направление, кроме, собственно, чисто боевой магии, имеет гражданскую и боевую ветви. Боевые маги всех направлений занимаются деятельностью, связанной с боем, гражданские — соответственно, гражданской деятельностью. Поэтому у каждого направления есть гражданский и боевой магистр. Магистры гражданских ветвей имеют золотые короны, магистры боевых ветвей — серебряные. Не спрашивайте меня, почему не наоборот. Так исторически сложилось, я понятия не имею. Магистры некромантии носят короны с сердоликами, магистры алхимии — с янтарём, целители — с изумрудами, телепаты — с бирюзой, пророки — с топазом, а артефакторы — с чароитом. Да, Усихети?

— Профессор, как целители могут быть боевыми?

— Интересный вопрос, да, у нас целителей этому вообще не учат. У нас считается, что целитель должен спасать, и только, и у нас все целители дают клятву не вредить. А у них — только гражданские. Боевые целители изучают человеческое тело именно с точки зрения того, что там можно на расстоянии сломать, причём, желательно, фатально. Нет, они могут вылечить человека, их этому тоже учат, и тоже учат хорошо, но у боевых целителей упор делается на то, чтобы убить или ранить. Я ответила на ваш вопрос?

— Да, профессор.

— Отлично. Магистры Литарии имеют особую магию, связанную с божественной. Помимо того, что они — химеры-полубоги, если не заострять внимание на деталях, они также могут собирать Круг — объединять все свои и божественные силы и организовывать нечто, что может сотворить нереальное — уничтожить целую страну или, к примеру, убить сильного бога. По другой легенде, именно так когда-то была уничтожена богиня Страсть, и именно поэтому повелитель мира мёртвых предпочитает не заключать с живыми персонами сделки, вынуждающие его навредить Литарии, прочим странам Окрунжно-Окрестного Альянса и их жителям. И именно поэтому мы нападаем на Литарию в Чёрный день, когда старый Круг уже уничтожен, а нового ещё нет. Потому что магистерский Круг, собравшись, просто утопит весь наш флот на радость русалочьим стервятника. Немного о том, как меняется магистерский Круг и почему Литария беспомощна сейчас, в Чёрный день. Как только кто-то тем или иным способом уничтожает Круг, Цитадели теряют силу. Когда магистры живы, магистерской короне, металлу и камням ключа от замка, которые ведут себя как живая божественная плоть и текут по венам магистров, достаточно дотянуться до любой персоны, чтобы одним прикосновением убить её и забрать её душу и тело. А если живой магистр снимет корону, то любой, кто прикоснётся к короне, умрёт и будет съеден сразу же, как только прикоснётся, и неважно, хочет ли этого Цитадель и хочет ли этого снявший её магистр. Но, как только Круг умирает, короны теряют силу, и любой может взять их и надеть, и они никого не могут убить. И только через сутки они вновь обретают эту силу, потому что становятся частями тех, кого выбрали себе в новые магистры. В Чёрный день у Литарии и литарийцев вообще нет божественной силы, и им приходится защищаться тем, что у них есть. У них даже есть такая поговорка — если что-то не нужно и жалко его выкинуть, они говорят «оставь на Чёрный день», потому что в Чёрный день может пригодиться всё. И, пока не кончился Чёрный день и они могут надеяться только на свои силы и оружие, мы на них нападаем. Потом наступит Белая ночь — став магистрами, новые магистры будут мстить родственникам и друзьям того, кто убил предыдущий Круг. Вряд ли они для этого соберут Круг, но могут, если почувствуют слишком сильную угрозу со стороны защищающихся. Насколько я понимаю, чтобы собрать Круг, нужно слишком много сил и ресурсов, они не сделают этого просто так. Ещё раз повторю, что пока мы не знаем, кто уничтожил предыдущий круг, но, если это был кто-то из ваших родственников или друзей, то лорд Эхендрион и преподаватели всегда защитят вас и тех, кого ещё они захотят убить — мы считаем, что сможем им противостоять, потому что лорд Эхендрион всё же из тех демонов, которые сильнее богов.  А магистры пусть убивают тех, кого вам не настолько жалко, чтобы привести под нашу защиту. Да, Сиан?

— Профессор, но они же всё равно кого-нибудь убьют, я правильно понимаю?

— К сожалению, да. У них правило — за тринадцать магистров должно поплатиться минимум тринадцать жертв. Первая жертва — это обязательно тот, кто уничтожил Круг. Или те, если их было несколько. Остальных они выбирают на своё усмотрение, но обязательно — минимум тринадцать. Они легко могут убить и больше, их в этом ограничивает только то, насколько легко они могут это сделать. Поэтому, если вы будете под надёжной защитой, они не станут рисковать и убьют кого-нибудь другого. Всё ясно?

— Да, профессор. Усихети, вы что-то хотели?

— Нет, профессор, у меня был тот же вопрос.

— Отлично. Дальше. Согласно той же легенде об Изгнанных богинях, Литария как государство имеет особое предназначение: укрывать всех, кого преследует власть в иных землях. Когда человек ступает на землю Литарии, все его преступления забываются, он начинает жизнь с чистого листа — пока, конечно, не натворит новых преступлений уже в Литарии. Поэтому Литария укрывает всех беженцев и беглых преступников и никого никогда не выдаёт. Иногда — и, я думаю, довольно часто если преступник натворил что-то настолько серьёзное, что магистры опасаются противодействия со стороны самых сильных представителей власти — например, тех же демонов из рода Эхендрион — то магистры рекомендуют таким преступникам всегда носить маски, скрывающие их лица, скрывать запахи, голоса, прочие признаки, по которым их можно узнать. В Литарии маской никого не удивишь, а полиция и прочие государственные структуры опознают граждан по паспортному заклинанию, которое видно только им. Причём довольно часто преступники перестраховываются и всё равно носят маски, даже если им никто и ничто не угрожает. Опознать их довольно трудно. Например, мы до сих пор не знаем, кто скрывается — вернее, скрывалась — под маской и фамилией королевы Галайи. О королеве сиф Исанна, ныне уже покойной, так как она была магистром, нам так и ничего не известно. Она всю жизнь ходила в маске, скрывала своё имя и даже, будучи королевой Галайи, ни разу в жизни не была в Галайе. Многие так делаю, потому что Цитадели защищают всех жителей острова от разных видов магического поиска, но только пока они находятся на острове. Нам известна о ней только её фамилия в браке, то есть, фамилия династии сиф Исанна, и больше ничего, и мы не знаем, что за женщина была королевой Галайи и магистром Литарии всё это время.

— Может, там вообще мужик…

— Митриарт, вы сидите на первом ряду, я всё слышу. И нет, она родила двоих детей, и её видели беременной.

— Молчу-молчу, но спасибо за пояснение.

— О том, зачем нам воевать с Литарией, вы и без меня прекрасно знаете, этого не знает только слепой и глухой дурак. Литария одним своим существованием подрывает все устои Империи и Миров Страха, пропагандирует неприемлемые для нас ценности и укрывает тех, кто должен поплатиться за свои преступления, грабит наши торговые корабли, отвоевала у нас немалую часть наших колоний, а также запрещает государствам Окрестно-Окружного Альянса с нами торговать. А совсем недавно, всего каких-то лет десять назад, они захватили королевство Хид, объявили его своим так называемым протекторатом, а по сути очередной своей колонией, сломали там весь традиционный уклад жизни и навязали свой порядок. Все граждане Хида стали гражданами Литарии и обязаны подчиняться магистрам и принимать их ценности и законы. Да, достоверно неизвестно, кто начал многовековую холодную войну между нами и Литарией, но, скорее всего, это были они — Изгнанные богини всегда жаждали мести, а, как известно, богам нет разницы между другими богами и их последователями, они считают их за единое целое и мстят всем сразу. Но, к сожалению, мы не можем уничтожить или захватить всю Литарию раз и навсегда и разрушить Окружно-Окрестный Альянс. Такие попытки предпринимались, и не раз, но ни к чему не привели. Цели нашего флота сейчас — ослабить литарийцев настолько, насколько это возможно, постараться казнить тех из наших беглецов, кого получится, и убить тех, кого Цитадели уже выбрали или могут выбрать в качестве следующих магистров. Да, мы не знаем, кого они выбрали или могут выбрать, но эти персоны, скорее всего, будут на острие контратаки. Если мы их убьём, Цитаделям придётся выбрать кого-то более подходящего, и это несколько ослабит Литарию на время правления следующего Круга. Да, девушка, как вас там… а, Окенийо. Да, Окенийо?

— Получается, что цель объединённого флота сейчас — убить как можно больше литарийцев?

— Ну, не надо же говорить так грубо. На войне всегда все друг друга убивают. Мы, разумеется, не будем совершать военных преступлений и убивать гражданских, добивать раненых — если, конечно, их не надо казнить за их преступления. Но солдаты военного флота Литарии сами убивают наших воинов. Они — не гражданские. Конечно, у нас нет другого выхода, что нам ещё с ними делать? У вас есть ещё вопросы, Окенийо?

— Нет, профессор. Я всего лишь уточнила задачи флота, это был искренний вопрос.

— Я рада, но, всё же, думайте над формулировками. Ну и, напоследок, пара слов об Окружно-Окрестном Альянсе. Помимо Литарии существуют также и Терзиеттские острова, государство, столица которого находится на острове Терзиетт. Они также относятся к Невидимым островам, их, как и Литарию, не найти на картах. Терзиеттские острова имеют особую магию. На них рождаются персоны, вне зависимости от расы, каждая из которых может повелевать одной и четырёх стихий. Они называются маг’анта и становятся правителями островов. Вместе они могут собирать так называемый Крест, и магия собранного Креста не так разрушительна, как магия собранного Круга, но всё же более чем разрушительна. Маг’анта от старости не умирают, но всё же смертны, и, как и магистры, связаны — если умрёт кто-то один, то умрут и остальные трое. В тот же момент на острове родятся четверо детей с теми же способностями, которые станут следующими маг’анта. На Терзиетте, в отличие от литарийского Чёрного дня, есть Чёрные года — осознанным возрастом считается возраст в тринадцать лет, и именно в этом возрасте маг’анта начинают при помощи советников править островами. И, таким образом, в Литарии есть Чёрный день, а на Терзиетте — Чёрные года, и это время, когда эти государства куда менее защищены, чем обычно. Терзиетт и Литария заключили вечный магический договор, согласно которому литарийцы защищают Терзиетт в Чёрные года, а Терзиетт защищает Литарию в Чёрный день. Но, так как Литария и Терзиетт могут оказаться беззащитны в одно и то же время, они пошли на хитрость и предложили другим государствам присоединиться к их альянсу с условием, что Литария и Терзиетт будут защищать эти государства от внешней агрессии всегда, когда магистры и маг’анта живы, а эти государства будут защищать Литарию и Терзиетт в Чёрные дни и Чёрные года. Так образовался Окружно-Окрестный Альянс. В Окружно-Окрестный Альянс входят в том числе и непризнанные Пламенной Империей и Мирами Страха государства, такие как, например, Бездарные острова, которые ещё называют Пиратскими островами. Входящие в альянс государства не могут нападать друг на друга. Несоблюдение договора любой из сторон приводит к выжженной земле по всей территории нарушившего государства. В истории есть всего один такой пример, и это Чёрная степь, которую только потом заселили кочевники-вечнотанцующие и сирены. Раньше она называлась королевством Гвингора. Из альянса можно выйти, по крайней мере, все так говорят, но таких примеров в истории нет. Почему-то члены альянса считают, что это выгодно — сломя голову нестись защищать эти две страны, чтобы не превратиться, как Гвингора, в Чёрную степь. Хотя членство в альянсе не приносит им никакой выгоды. Литария и Терзиетт их не защищают, потому что на них никто не нападает. Более подробно о странах Окружно-Окрестного Альянса вы узнаете на географии. Вопросы есть? Нет? Отлично.

***

Сколько часов длился бой, Инти не знала. Она никогда не следила за временем в боях. В какой-то момент в неё прилетел пламенный снаряд и оторвал ей вторую ногу. Она ногу потеряла, а потому выкинула и первую, уже начавшую неприятно пахнуть, села на остаток мачты и продолжила ветровать. В какой-то момент по связи пришло сообщение, что флот Дайсии на востоке уничтожен полностью, и имперцы прорвались к Литарии. Инти знала, что ими занялись маг’анта, собрав Крест, и не беспокоилась. Она вообще не беспокоилась, пока войсками командовала Сиарин. Потом то ли имперцы, то ли демоны что-то сделали, и связь прервалась, и теперь она вообще не знала, что там и где.

Потом на их корабль перенёсся сам Дарий Эхендрион, и пришлось скрыть свой запах и надеть маску. И вовремя — начав бой с Сиарин, он почти сразу перерубил мачту пламенным клинком, и Инти едва успела взлететь, и всё равно падение было довольно жёстким. Хорошо хотя бы, что она смогла ветром отнести себя на палубу и не упасть в море.

Лорд Эхендрион дрался с Сиарин, лучшей фехтовальщицей Литарии, и почти не обратил внимания на безногую фигурку в порванных тряпках, грохнувшуюся на палубу.

И зря.

Инти, ненавидя его всей душой и чувствуя себя преданной им, сложила из пальцев знак Крови, и его чуть было не выгнуло дугой, но он успел вовремя перенаправить защиту, и кровь только потекла тонкими струйками из уголков его глаз и носа, но не начала высасываться сквозь поры его кожи, как должна была. Конечно, он не был так слаб.

Но это отвлекло его, и Сиарин смогла достать его бок.

Не сильно. Но смысл был надеяться на мгновенный успех, когда они дрались с одним из тех демонов, которые сильнее богов?

Пальцы плавно сложились в знак Переворота, и Эхендрион всё же упал. Ударил Сиарин крылом по ногам, отлетел к полуразрушенному борту и вскочил на ноги, наконец вернув себе равновесие. Инти не знала, было ли это каким-то её успехом, но, по крайней мере, у Сиарин была секундная передышка.

А у Инти передышка закончилась. Да, она не могла войти в вечный танец без ног, но она всё ещё была интиррэ, и в Дария Эхендриона прицельно полетела ветвистая молния с чёрного неба, потому что сейчас — сейчас Инти Заболотная, безымянная интиррэ из грязной деревни под Смиледом, была всем, была небом, была морем, была льдом облаков и электричеством этой молнии, обнимала сознанием не только ветер, но и всё вокруг.

Дарий Эхендрион, конечно же, не мог узнать студентку Дворца Искусств Инти Заболотную. Но магию отсутствия он узнал.

— Да ладно, — рычаще усмехнулся он, умудряясь атаковать Сиарин и одновременно с этим уворачиваться от молний. — Вы всё же используете этих бедных малолеток, причём до сих пор? А я думал, ваши хвалёные ценности хоть в этом имеют реализацию!

Прогрохотал гром, заглушив рычание и нецензурный ответ Сиарин.

Но своей цели демон добился — эмоциональная и нервная Си, нападки на сестру считавшая серьёзнее любых других оскорблений, ошиблась.

И улетела в воду.

Эхендрион зло хохотнул и пошёл в сторону Инти, безошибочно определив источник и знаков, и молний. Ураганные порывы ветра, вырвавшиеся из-под контроля ветровых с обеих сторон, трепали его мокрые волосы, но сквозь хлещущий ливнем дождь не было видно выражение лица.

Избавившись от Сиарин, он легко поставил щит против молний.

— Как мило, — прокомментировал он. — Ты, значит, интиррэ? И добровольно сотрудничаешь? Небось, последняя из тех девочек-рабынь, которых литарийцы вывезли из Хида?

В его голосе звучал неподдельный, искренний интерес. Инти знала этот интерес. Он хотел её исследовать, узнать, как именно магия отсутствия связана с кристаллом в её сердце, как она преобразуется, как отсутствие её конечностей становится её магией… Он хотел забрать её и показать студентам Дворца Искусств, как великолепный экземпляр одной из тех самых интиррэ из Хида, не зная, что она сама является студенткой Дворца Икусств.

— Не последняя, — зло прошептала Инти.

Её попытка взорвать ему лёгкие разбилась о его щит — впрочем, она и не надеялась — а её ураганный ветер не смог бы сбить его с ног, не опрокинув весь корабль. Но Инти попыталась — и израненная «Бездна» медленно повалилась на бок, и с ней по палубе вниз поехала Инти, и больно ударилась плечом о кусок борта.

А демон просто взлетел и встал на воздух, и с ним ничего не случилось.

Мокрая и злая Сиарин атаковала его в прыжке со спины, но это, конечно же, не стало для него неожиданностью. Он только отлетел с тонущей «Бездны» на соседний корабль, кажется, имперский, и Сиарин последовала за ним. Инти краем глаза заметила, как оттуда живенько убрались все имперцы, отдав корабль на растерзание высшему демону и его оппонентке, и после этого упала в холодную воду, смытая с края корабля огромной волной.

Телепорт на мачту имперского двадцатичетырёхпушечника вышел скорее рефлекторно, чем осознанно. Поэтому и на мачту — она просто привыкла переноситься на мачты. Отмахнула себе кинжалом левую руку, которая всё равно не делала ничего полезного, остановила кровь и взяла под контроль бушевавший ветер. Это было легко, почти легко, потому что имперцы и демоны уже не властвовали над ним, и она смогла создать много, очень много разрушений, прежде чем имперцы под ней поняли, что на их мачте сидит кто-то лишний, и попытались её оттуда убрать. Следующей молнией она убила всех их, кроме капитана из пламенных лордов, который перенёсся к ней, и его меч из чёрного пламени обжёг ей шею, но дальше зайти не успел, потому что она перенеслась на тот корабль, где всё ещё дрались Сиарин и Эхендрион. Но мачты на нём уже не было, она медленно тонула, отсечённая чьим-то пламенным мечом, и Инти просто оказалась на краю палубы.

— Здравствуй, не последняя интиррэ, — саркастично поприветствовал её Дарий Эхендрион. — Ты что, специально отрезала себе ручку? А ножки тоже специально? Честно говоря, в таком случае я рекомендовал бы начинать с ручки. Ножки, знаешь ли, ценны для убегания.

— Нет, ножку в гневе оторвал ваш папаша. Можете повторить ему ваше ценное замечание после смерти. До этого не получится, потому что его я уже убила.

Это точно не было для него ударом, потому что с отцом у него были более чем натянутые отношения — Инти как шпионка тёти Алли знала это очень хорошо. Может, он даже обрадовался.

Но удивился.

— Ты? Что, папа был настолько пьян?

Инти в спину влетело что-то мягкое, и по ощущениям там и осталось. Но её это не сильно волновало, потому что на палубе появилось ещё одно действующее лицо.

— Ты! — кричала Кайра хриплым сорванным голосом, не обращая внимания на то, что кричать ей уже было больно. — Мразь! Предатель! Дерьмо!

Она стояла на полуразрушенном мостике корабля, и её пальцы выплетали какую-то сложную вязь символов, потому что она, как мастер из Ордена Рук, умела делать это автоматически, не задумываясь. Эхендриону приходилось отражать новые символы каждую секунду, и это заметно замедлило его в бою с Сиарин.

А у Инти тем временем выросли ноги. И рука. Они все были серебряные с вкраплениями изумрудов, и её мимоходом посетила мысль о том, откуда Цитадели берут столько материала, если короны сами по себе маленькие.

— Ну, я же богиня, — ответила на эту её мысль Цитадель. — Привет, я снова тут. Рада, что ты ещё жива, было бы грустно.

Думать о другом было некогда, и Инти вскочила и вошла в вечный танец.

Умная Сиарин постаралась вести бой так, чтобы демон смотрел хотя бы в сторону Инти.

Он старался не смотреть. Старался отвлекаться. Но трое их против него — это было уже многовато.

И вскоре он стоял на коленях на шатающейся в буре палубе, связанный всеми способами, которые они только знали.

— Твою мать, — с чувством высказалась Сиарин, кашляя.

Кайра подошла и с размаху сломала ему нос каблуком.

Инти обессиленно села на пол, сложив по-хидски свои серебряные ноги, ощущавшиеся совсем как настоящие.

***

Имперцы и демоны высадились на остров довольно давно, почти все из Креста были ранены и не могли больше отражать их атаки, а маг’анта Зэм’Тиан вообще лежал в койке полумёртвый. Полиция защищалась как могла. Что поделать, Магистрат Гражданского Целительства традиционно считался наименее защищённым, и имперцы традиционно же нападали с его стороны. Но Ариастан, хоть и не верила в силы полиции, всё же не ожидала, что до центрального госпиталя при Академии Гражданского Целительства они доберутся так быстро.

И так быстро смогут в него войти.

Она была одна в зале, полном раненых, которых размещали уже на матрацах на полу, потому что коек катастрофически не хватало. В дыре в стене, некогда бывшей верным проёмом, стояли имперские пламенные лорды с зажжёнными огненными мечами, и впереди всех стоял принц Даргави, которого она помнила совсем ещё ребёнком.

— Ты бросил флот? — мягко спросила она, не давая ему первым заговорить.

Принц неприятно усмехнулся.

— Не твоего ума дело, — сказал он. — Сдавайся, целительница. Не будешь мешать нам убить здесь всех — так и быть, может, пощадим. Открой только личико, а то мало ли, кого ты там под масочкой прячешь.

Наверное, он бы её не узнал — ему было года три-четыре, вряд ли он её помнил.

— Ты думаешь, я соглашусь?

Она сделала пару шагов им навстречу.

— Ты безоружна, — сообщил Даргави то, что, казалось бы, должно было быть очевидным.

— Нет, — ответила Ариастан.

— Да? — издевательски фыркнул он. — И где же твоё оружие?

— Моё оружие — это мои дочери.

***

— Девочки, вы мне нужны в госпитале при Академии, срочно, пожалуйста! — раздался в голове приглушённый голос мамы.

— Кай, последи тут, пожалуйста, мы быстро.

Инти даже не стала подниматься, просто перенеслась в мамину Академию сразу на ноги. Сиарин тут же появилась рядом в столбе белого пламени.

Мама спокойно стояла перед кучей имперцев, возглавляемых — кто бы мог подумать — Даргави Даргиарданом.

— А, так ты свалил! — воскликнула Сиарин. — А я-то думала, почему имперский флот продержался так долго!

Инти посмотрела в окно. Там пламенел закат. На море догорали корабли. Из окна этого не было видно, но в ближайшем городе наверняка сдерживала имперцев и демонов полиция.

— Инти, раз у тебя теперь корона, сбегаешь потом к полиции, ладно? — мысленно спросила её Сиарин, подумав о том же самом.

Там наверняка уже был кто-то, в этом городе. Если враги прорвались в магистрат, несмотря на все усилия Креста, то там уже должны были собраться все, кому не лень, из других магистратов и из Альянса.

Но Сиарин, конечно же, хотела всё проконтролировать.

Инти её вполне понимала.

— А как сообщить что-то Сиарин, а не просто тебе? — спросила она у Цитадели.

— Просто подумай в её направлении, — недовольно ответила ей та. — Остальные сами догадываются.

— Сбегаю, — тут же ответила Инти.

— Хорошо.

Принц Даргави некоторое время молчал, видимо, не в силах придумать достойный ответ. Потом решил нее отвечать.

— А чего вы за масками прячетесь? — нахально спросил он. — Такие страшные, что ли?

За масками прятались все трое. Мама — чтобы имперцы не узнали, Сиарин — потому что была слишком похожа на папашу, а Инти не хотела быть узнанной конкретно Дарием Эхендрионом.

— Такие страшные, — спокойно согласилась Сиарин. — Сердце у тебя наши рожи не выдержит, а пинать труп ногами не интересно.

— Вообще-то, я должна вернуться к флоту, — сообщила она мысленно маме и Инти.

— Возвращайся, я тут разберусь, ничего страшного, — согласилась Инти.

— Нет, Си, проследи, чтобы с Инти ничего не случилось, а потом возвращайся, — вмешалась мама. — Только не убивайте его, я его трёхлетним помню.

Сиарин и Инти синхронно устало вздохнули.

— Ладно, я быстро, — тут же сказала Инти.

И, чтобы не медлить, тут же вошла в вечный танец.

Вечный танец был для неё как тот же ветер — только управляла она не кораблями, а телами и разумами других людей.

А Даргави Даргиардан не был ни Дарием Эхендрионом, ни даже кем-нибудь стоящим — и очень быстро и он, и лорды из его отряда были её безвольными куколками. Она поставила их на колени и связала, как они связали Эхендриона.

И Сиарин тут же унеслась на флот, исчезнув в столбе белого пламени.

— Ну вот, а я ей хотела укрепляющего дать, — расстроилась мама.

— Мне дай, — утешила её Инти.

Она бы предпочла циатар, но мама бы не дала его ей никогда в жизни. И почему его вообще считают наркотиком?..

Мама дала. Инти выпила и вернула ей пустую баночку.

— Спасибо. Мам, ты их тут удержишь? — спросила она, указывая на пленных.

Пленные медленно приходили в себя после очарования вечным танцем.

— Удержу, — усмехнулась мама. — Но если сюда заявится их подкрепление…

— Не заявится, — оборвала её Инти.

— В городе проблемы, — заметила мама.

— Я разберусь, — ответила ей Инти, начиная телепорт в город.

Хотя она совсем не была в этом уверенна, раз Даргави и его идиоты смогли прорваться в Академию.

Но после укрепляющего она хотя бы чувствовала себя получше.

В славном городе Итиаре, столице Магистрата Гражданского Целительства, уже кипели бои на улицах. Инти не сомневалась, что всех жителей эвакуировали ещё тогда, когда враги прорвались на остров, но зрелище горящих баррикад её всё равно покоробило.

Она, оказывается, отвыкла от того, что бои могут быть и на земле тоже.

И да, тут была куча полиции и альянсовцев — дайсийцев, галайанцев, терзиеттцев, кого угодно. Люди в военной форме разных государств смешались в однородную массу, умирающую и убивающую, и Инти вообще не знала, что ей со всем этим делать. Идти к министру внутренних дел? К командиру полиции? И что она им скажет?

— Дура, — неожиданно сказала в её голове Цитадель.

— У тебя есть план? — не стала реагировать на оскорбление Инти.

— Нет, конечно. Ими командует Темер, какие у меня могут быть планы?

Инти хотела было применить способности интиррэ, но вовремя почувствовала, что интиррэ в этом бою уже есть, причём куда более опытная, чем она сама — ведь её сняли со столба через три дня после инициации. И да, довольно часто в имперцев на улицах попадали молнии, они вспыхивали кострами, и совсем рядом с Инти у бегущего молодого демона просто сломались обе ноги, а потом он сгорел. Она так не умела. Поэтому она не стала мешать.

Что она вообще могла сделать здесь, да ещё против лорда Темера, племянника императора, который точно был как минимум ровней Сиарин?

— Тогда не обзывайся, — устало отозвалась она.

— Ты избранная гостья вечнотанцующих.

— Я не затанцую такую толпу, и причём точно задену половину своих.

— Дура, — снова сказала ей Цитадель. — Они тебе обязаны. Позови их.

— Они не в Альянсе.

— Они всё равно тебе обязаны. Хотя бы спроси у них, хотят ли они тебе помочь. Вдруг они захотят?

Инти вздохнула и послушно перенеслась в Чёрную Степь, на этот раз осуществив перенос не магией, а вечным танцем.

В племени было всё как обычно. Колосилась тёмно-серая трава, за которую степь и прозвали Чёрной, паслись в ней кони, стояли юрты, бегали дети, и такая мирная и спокойная картинка на миг показалась Инти нереальной, хотя она была здесь — у них в степи, а не на этой конкретной стоянке кочевого племени — уже множество раз.

Она быстро шла к ханской юрте мимо всех этих бегающих детей и работающих женщин, и на неё, оборванную, мокрую, в крови и в грязи, с серебряными рукой и ногами, все оборачивались. Не узнавали, естественно, да и зачем бы им.

В ханской юрте шло какое-то собрание, но Инти имела право прерывать любые собрания, а потому вошла. Сначала на неё смотрели непонимающе, удивлённо и враждебно, но потом она догадалась снять маску.

— Названный отец, — тихо сказала она, откашлявшись.

— Дочь моя, — в лёгком шоке заметил хан. — Что с тобой случилось?

Инти вздохнула.

— У нас Чёрный день, и я пришла просить помощи.

Среди советников хана раздались удивлённые возгласы, но хан быстро поднял руку, и всё стихло. 

— И давно он начался? — недовольно спросил он.

— Утром, — ответила Инти. — Часов в одиннадцать. Имперцы с демонами прорвались на остров, ими командует лорд Темер, и мы не знаем, сможем ли мы их сдержать.

— Дочь моя названная, ты с ума сошла? — спросил хан отчего-то зло.

Инти хотела было извиниться и уйти, сказав, что не настаивает на военной помощи, но тут один из советников хана перевёл ей вопрос:

— Интистайаттариллат, гостья наша, уже закат, почему мы узнаём о Чёрном дне только сейчас, когда имперцы прорвались на остров, а солнце скоро спрячется за холмами? Почему вы не вызвали нас сразу?

— Вы не в Альянсе, — напомнила Инти очевидное. — Вы не обязаны…

— Сейчас будем в Альянсе, где там крестик поставить надо?! — раздражённо воскликнул хан.

— Хан Кириаттиастави, это сложное решение…

— Да, и я приму его после Чёрного дня! Но то, что нас не позвали, меня совсем не радует! Где там именно сейчас идут бои?

— Город Итиар, — послушно ответила Инти.

— Ясно, иди сообщи там кому надо, мы будем через полчаса.

— Спасибо, названный отец.

— Иди-иди.

Надо было слушаться, и Инти перенеслась обратно в Итиар.

Нашла министра. С ним был король Дайсии, малознакомый Инти галайанский генерал, а ещё девушка постарше Инти, такая же темнокожая, без рук, ног, глаз и ушей, полностью седая. Она мило развалилась на диване и выглядела очень довольной жизнью и тем, чем она сейчас занималась.

Инти вежливо поздоровалась со всеми.

— Привет, подружка, — первой отозвалась девушка-интиррэ. — Если тебя мне помогать направили, то лучше не надо.

— Нет, я ветровая флота, — машинально ответила Инти. — Но флот уже почти разбит. А я здесь затем, чтобы сообщить, что скоро здесь будут вечнотанцующие.

— Зачем? — удивился тихо сидящий в углу мэр города, которого Инти до этого не заметила.

— Помогать нам.

— Они не в Альянсе, — недовольно заметил король Дайсии. — И вообще, кто ты такая?

— Но они очень обиделись, когда узнали, что их не позвали спасать нас на Чёрный день.

Второй вопрос она осознанно проигнорировала, но король настаивал.

— Кто ты такая?

— Скажи, что будущий магистр боевого целительства, — подсказала ей Циталель. — И назови полное имя, которое тебе вечнотанцующие дали, он тогда заткнётся.

— С чего это я магистр? — испугалась Инти.

— Потом объясню. Говори давай.

— Я Интистайаттариллат омир этти Аттави-хан вен Заболотная, после Чёрного дня буду магистром боевого целительства, — холодно сообщила королю Инти, чтобы, действительно, он заткнулся.

— Можно просто Инти Заболотная, первая ветровая флота, — сказал ошеломлённому королю галайанский генерал, который, оказывается, знал её лучше, чем она его.

Интиррэ на диване фыркнула.

— Тёзка, значит? — с усмешкой спросила она.

— Они старались, — в тон ей ответила Инти. — Но в конце концов сдались.

— О, — обрадовалась она непонятно чему. — Со мной тоже старались. Предложили, я выбрала. Зачем мне другое имя? Я в итиарском приюте росла, а ты?

— Я в приёмной семье, — смутилась Инти. — Я везучая, мне девять было, я три дня только провисела.

Она не стала уточнять, что из-за неё Литария в результате и воевала с Хидом. Точнее, из-за Сиарин… Но, на самом деле, всё-таки из-за неё.

— О, а мне пятнадцать было, — довольно сообщила старшая Инти. — Это чего, если танцующие будут, мне больше делать ничего не надо?

Инти усмехнулась.

— Расстрою, но нет. Это остальным надо потихоньку сматываться, а ты ещё можешь тут посидеть. Ты танцующим мешать не будешь. Как и они тебе, я проверяла.

— Вы что, тоже интиррэ? — тупо спросил король Дайсии. Инти решила, что он ей не очень нравится.

— Предпочитаю зваться Инти, — заметила она. — Но, если вам не нравится, то вечнотанцующие настаивают на том, чтобы звать меня Интистайаттариллат. Можете к ним присоединиться.

— Я это не произнесу, — поморщился король.

— А как вы с ханом Кириаттиастави разговаривать будете?

— Молча, — отрезал он.

Нелогично, но Инти решила сейчас промолчать.

— Мы отзываем войска? — подал голос министр.

— Да, осторожно только. Ну, вы лучше меня это знаете. Я тут ещё нужна, или могу вернуться на флот?

— Ну, вернитесь, если он там ещё не догорел.

Король ей определённо не нравился.

Но она не стала портить отношения с союзником, кивнула и перенеслась на корабль, где сейчас была Сиарин.

— Чего в городе? — тут же спросила та.

— Скоро будут вечнотанцующие.

— Но они же не в Альянсе.

— Но они обиделись, что их не позвали.

— Им выгодно взять в плен имперцев и потом продать их обратно за большие деньги, — сообщила Цитадель им обеим, как поняла Инти. — Как и нам, в общем-то. И всем остальным. А у вас будут проблемы сразу, как только имперцы и демоны поймут, что с острова их сейчас выпрут прямо в шатры Чёрной Степи.

— Какие? — так же мысленно спросила Сиарин.

— Дедуля Эхендрион. Он каждый раз так делает. Проверяет на нас боеспособность своей армии и флота. Как только мы их разобьём, то есть, боеспособность проверена, он приходит лично. Свою собственную боеспособность проверяет.

Честно говоря, теперь Инти испугалась. Она вообще как-то забыла про Властителя Страха — забыла даже о том, что он вообще существует. Он всегда был фигурой безмерно далёкой и как будто бы заобласной. Инти привыкла думать, что он в жизни вообще не участвует — даже все политические новости из Миров Страха были по большей части не про него, а про его правительство или семью. Про него Инти знала только легенду о том, что он победил Дня — и поэтому его и его потомков называли демонами, которые сильнее богов. То есть, это была не легенда, и Инти знала это, но это совершенно не воспринималось ею как реальность — и это она тоже осознавала.

А теперь Ариарш Эхендрион явится сюда. Сам. Побеждать Изгнанных Богинь, Литарию и Окружно-Окрестный Альянс.

Это был кошмар.

— А почему он не делает этого сразу? В смысле, легче же победить Литарию, если он нападёт одновременно со своей и имперской армией? — спросила Сиарин. — Да и зачем ему проверять боеспособность своих войск, если после победы над нами не будет существовать никого сильнее?

— Бездна, — напомнила Цитадель. — Она существует, и из неё всё время что-то лезет. И это что-то постоянно надо сдерживать. Более того, если будет серьёзный прорыв, то он даже не исключает вероятность того, что ему придётся заключать перемирие и договариваться с нами. Поэтому на самом деле для него важнее проверить боеспособность, а победить — это второй вопрос.

— То есть, он просто убивает кучу народу с обеих… со всех сторон, гробит кучу ресурсов, и это всё — только для того, чтобы проверить, как хорошо справится его армия с гипотетическими существами из Бездны? — Сиарин была явно шокирована.

— Да. Потому что не «как хорошо справится», а «справится ли». И потому, что серьёзные прорывы уже были, и с его бессмертием это не гипотетические, а вполне реальные существа. Вот Аниарг, как и все Даргиарданы до него, этой проблемы не осознаёт, он даже не помнит о ней. Но Ариарш бессмертен. Он хорошо помнит, что способна из себя извергнуть Бездна. Для него это важнее. Инти, не паникуй ты так. Я даже не уверенна, что он действительно хочет победы над Литарией. То есть, он хочет, это понятно, но это не то, за что он готов всё отдать. Ему будет выгодно победить — но не победить для него тоже имеет свою выгоду. Отчасти потому, что Круг может очень помочь ему с Бездной в случае чего. Отчасти потому, что он понимает невозможность управления такой огромной империей — если в состав Миров Страха войдёт весь наш Альянс, то такого размера и такой удалённости территорий не потянут ни Миры Страха, ни Пламенная Империя. Да и мы как враги держим его и имперские войска в тонусе, и наличие внешнего врага укрепляет оба государства, от этого может зависеть даже их территориальная целостность. Мы как подвластные территории, склонные к восстанию, наоборот, будем дестабилизировать обстановку по всей территории и во всех структурах обоих государств. Да и без такого внешнего врага их войска станут гораздо слабее. Не могу сказать, что это будут крайне серьёзные проблемы — но это будут проблемы, которых он не хочет. Тот же Аниарг этого всего не осознаёт — а он осознаёт. Не паникуй ты, дура, да, он будет серьёзен, но для него это не вопрос жизни и смерти.

— Не называй мою сестру дурой!

— Я не дура, — медленно сообщила Цитадели Инти. — Я убила его сына.

Это была пауза. Страшная пауза.

— Ой, — наконец осознала Цитадель.

— Ему важна семья? — рассудительно спросила Сиарин, сохраняя хладнокровие. — Существует много персон, которым плевать на детей.

— Ему очень важна семья, — похоронно ответила Цитадель.

— Не паникуйте, — сообщил в голове другой голос, которого Инти не знала. Наверное, другая Цитадель. — Нас четырнадцать полубожественных кусков мироздания и много сильных и умных персон. Мы можем немало.

Инти потребовалось время, чтобы понять, что полубожественные куски мироздания — это, наверное, Цитадели.

— Почему четырнадцать? — спросила Сиарин, тоже это поняв.

— Таэ, — ответил голос.

— Таэ?

— Таэриан Ваари. Магистр Боевой Некромантии. Будущий. Он у нас полубог, сын Ночи от какого-то безумного тёмного эльфа. Недавно он поглотил свою мать, и он тоже на многое способен. Всё будет хорошо… во всяком случае, приемлемо, — ответил этот новый голос.

Инти вспомнила — тётя Алли что-то говорила про этого полубога. С мамой. Инти ещё ребёнком была — лет тринадцати, наверное. Тётя Алли говорила с мамой о том, что в Литарию на торговом корабле сбежал подросток-полубог. Сбежал от домашнего насилия и службы в армии, и о том, что он полубог, сам не знал — это вскрылось на медосмотре при получении гражданства, в результате чего на уши встали все магистры и разведка. В двенадцать лет Инти показалось это забавным, не более.

Забавным…

У них осталось четыре корабля. В таком состоянии, что они едва держались на воде. Ещё два корабля осталось у пиратов — даже представлять не хотелось, сколько надо будет возместить Пиратским островам.

Если ещё будет существовать Литария и будут существовать Пиратские острова.

— Есть очень большая вероятность того, что он ещё не знает о смерти своего сына, — сказала Цитадель. — Если он ещё не явился. Он не на связи со своими детьми, у них у всех своя жизнь. Наша задача — до последнего скрывать, что мы убили его сына. Это всем понятно?

В голове раздался нестройный хор незнакомых голосов — разумеется, со всем согласных.

— Он прорвёт щиты и явится прямо в Файнар. Обычно он переносится прямо в Башню, в зал собраний — показывает своё всесилие. Думаю, нам стоит ждать его там.

Сиарин зачем-то подошла к Инти и взяла её за руку — за правую, которая была из плоти и крови, а не из короны.

— Здесь нам уже нечего делать, — сказала она вслух, глядя Инти в лицо, а не на корабли и обгорелые обломки утонувших. — Пошли?

Инти не смогла ответить — голос ей будто бы отказал.

Поэтому она кивнула.

Она перенеслась в зал собраний вместе с Сиарин в её пламени — белом, безликом, скрытом. Ариарш Эхендрион никак не должен был знать об истинном происхождении Сиарин — кто угодно, только не он. Это было бы даже хуже, чем если бы о Сиарин узнал её отец.

В зале собраний было, разумеется, пусто. Зал собраний в Башне Круга был практически фикцией — и он, и сама Башня. Магистры всегда могли обсуждать что угодно, сидя в своих Цитаделях у каминов — да, собственно, они могли и ничего не обсуждать, а оставить это Цитаделям. Собрания в Башне Круга происходили только тогда, когда магистрам надо было встретиться с кем-то вне Круга, чаще всего — с другими лидерами Окружно-Окрестного Альянса.

Инти была в этом зале всего один раз — после захвата Хида. Все хотели видеть причину его захвата. Она помнила: там были все магистры, король Дайсии — этот же, только моложе, предыдущий Первый Капитан, все маг’анта — они с тех пор ни капли не постарели, и ещё иситихай жёлтых гарпий и песчаный хан из колоний. Она мало что помнила. Помнила, что на неё почти не смотрели, что было логично — увидели, и хватит. Помнила, как Сиарин сжимала её руку. Потом они начали обсуждать что-то сложное, и мама их обеих увела. Она помнила в первую очередь то, что тогда мама связалась с ней ментально и дала ей возможность смотреть своими глазами — и после пары недель слепоты снова видеть было ужасно странно, почти шокирующе. Она так рассматривала всё и всех…

Сейчас в зале собраний потихоньку появлялись другие будущие магистры. Стоял, опершись на стену, какой-то парень — тёмный эльф с чёрными волосами и яркими жёлтыми глазами. Стояли две одинаковые дриады с напряжёнными выражениями лиц, среброволосые, кудрявые, смуглые. На глазах у Инти появился мужчина-человек с добродушным лицом, о нечистокровности которого свидетельствовали лишь голубые волосы, а потом — красивая нага с фиолетовым хвостом и волосами и острым холодным лицом.

Потом появилась Кайра.

— Инти, это тебе, пока тётя Ари не видит.

В руках у неё был высокий бокал циатара.

— Спасибо.

Сиарин поморщилась, но ничего не сказала. Она тоже понимала, что сейчас не время читать лекции о наркомании — а ещё, в отличие от мамы, не была целителем.

Игристый циатар обжёг пересохшее горло — сладкий лимонад, если не знать, что это. Кайра хорошо её знала, она принесла ледяной и с классическим вкусом. Золотисто-коричневая жидкость с маленькими яркими пузырьками быстро исчезла из бокала, и Инти поставила его на стол. Мама не Сиарин, мама не учует.

— Как ты? — тихо спросила она у Кайры.

Хотя циатар должен был подействовать не сразу — по крайней мере, не так быстро — легче ей стало уже. Либо плацебо, либо просто холодная жидкая сладость. Она давно не пила.

Кайра криво усмехнулась.

— Дарий сбежал, — сообщила она. — А я ему даже ничего не сказала… по существу. Орала что-то матом, да и всё. А я ведь думала, речь готовила… что-то вроде того.

— Откуда ты знаешь, что я его звала? — вспомнила Инти.

— Цитадель сказала.

— М.

После циатара Инти уже твёрже стояла на ногах, уже почти ничего не боялась и была практически готова к бою. И говорить с Кайрой было уже не так горько.

— Ты будешь магистром? — спросила её Сиарин.

— Гражданской Некромантии, — подтвердила Кайра очень легко. — Оказывается, у моего классического образования есть какой-то смысл, — усмехнулась она. — Никогда бы не подумала, что оно пригодится. Буду совсем как родители.

До Инти запоздало — только сейчас — дошло, что она теперь стала королевой. Теперь. Теперь она стала королевой Галайи.

Точно. Будет совсем как родители.

— Тоже циатаром по уши залилась? — поинтересовалась Сиарин нейтральным тоном.

— Ага, — бодро подтвердила Кайра. — Начала понимать Инти. Очень помогает, что бы ни происходило. И почему его вообще считают наркотиком?

Инти фыркнула.

— Потому что он даёт опаснейшую из галлюцинаций — веру в собственные силы, даже если их нет совсем.

— Тётю Ари цитируешь?

— Нет, тётю Алли.

Имя погибшей матери не произвело на Кайру никакого впечатления, как будто она могла спокойно его слышать — видимо, она выпила достаточно много, чтобы совсем не чувствовать этой боли.

— Чудесная штука, правда?

— Лучшая на свете, — улыбнулась Инти. — Сразу нет проблем, а если есть — то все решаемы.

Обычно Сиарин бы вставила что-то вроде «кроме зависимости от циатара» — но сейчас промолчала.

В зале тем временем появились все будущие магистры, и последней явилась мама. Оглядела присутствующих, одарив особо цепким взглядом парня из тёмных эльфов, дриад-близняшек, высокого мужчину из нетленных и молодого рыжего оборотня.

— А кто-нибудь знает, какие у нас планы по Эхендриону?

Мама была целительницей без великих сил и особых способностей — но единственная догадалась задать этот вопрос. Все остальные растерянно шатались по залу, смотрели на закат и готовились к смерти. Ну, или были Кайрой и Инти, которые смеялись под циатаром.

— Наверное, я что-то сделаю, — сказал тёмный эльф.

До Инти запоздало дошло, что тёмных эльфов в зале больше не было — а значит, это и был Таэриан Ваари, полубог и сын Ночи.

— Это понятно, — строго сказала мама. — Все что-нибудь сделают. Всё, что могут. Но надо также кое чего и не сделать. Во-первых, мы до последнего скрываем смерть его сына. Если он до сих пор не здесь, то он ещё не знает. Если вдруг он узнает, любым образом, то мы делаем всё, чтобы спровоцировать его на срыв.

— Надо приказать эвакуировать столицу, — заметила Сиарин.

— Я уже. Дальше. Сиарин, ты ни в коем случае не демонстрируешь обстоятельства своего рождения. Можешь делать что угодно, хоть отца своего назвать — но обстоятельства своего рождения не демонстрируешь. Никак. Дальше. Кайра. Закрой лицо, просто на всякий случай. — Кайра создала масочку. — Дальше. Таэ. — Полубог ей внимательно кивнул. — Я знаю, что это почти неизбежно, но всё же — давай ты не будешь сразу сообщать ему, что ты полубог. Если понимаешь, что кого-то сейчас убьют — то да. А так нет. Пока нет.

— Но…

— А мы согласны, — раздался в головах у всех голос какой-то из Цитаделей. — Он по понятным причинам богов не переваривает, может среагировать так же, как на прорыв из Бездны — это, кстати, почти одно и то же. Вероятность куда меньшая, поэтому можно, но в крайнем случае.

Таэриан недовольно вздохнул, но был согласен.

— Дальше, — продолжила мама. — Сначала мы с ним болтаем. Как можно дольше. Пока он стоит — Чёрный День идёт. Понятно? — Все кивнули. — Так, дальше… — Мама оглядела зал. — Так, нет, Инти, что ты здесь делаешь?!

— Не знаю, — честно ответила Инти.

— Собирается стать магистром Боевого Целительства, — ответила за неё Цитадель. — И это решение не обсуждается.

Инти не возражала. Может быть, из-за циатара.

Мама вздохнула, но лицо её закаменело.

— У нас у всех нет выбора, — напомнил нетленный из своего угла. — Моя Риа тоже будет магистром.

Рядом с ним стояла девушка одного возраста с Инти, чистокровно человеческая, русоволосая, очень маленькая и чуть пухловатая, выглядящая очень мило и явно младше своих лет.

За окном — далеко-далеко, у моря, где-то со стороны магистрата Гражданского Целительства — в небе расцвёл огромный огненный силуэт феникса. Знак победы вечнотанцующих над врагом.

— Я знаю, — непроницаемо сказала мама. — Это наша плата за жизнь и свободу. И за то, как мы их используем.