Мама — бледная-бледная — стояла в дверях и смотрела на них.

— Чёрный День, — тихо сказала она вместо приветствия. — Неужели вы были… там?

— Я не успела, — блёкло сказала ей Инти. — Я… не успела.

— Иаллин, — поняла мама сразу.

— Ты не виновата, — в который раз сказала сквозь всхлипы Кайра.

Инти вздохнула, борясь с тем, чтобы снова не искривить рот в рыдании.

— Мама, — тихо сказала она, — держи. — Протянула ей руку с браслетом. — Она попросила тебе… передать. Но если не хочешь, я оставлю её у себя и уговорю перенестись на кого-нибудь другого…

— Не получится, — раздался в голове усталый голос. — Знаешь, сколько вас таких было?

И Инти не успела ничего даже почувствовать — из браслета вылетела тонкая золотая паутинка и обвила руку её мамы.

Несколько секунд они неуверенно смотрели, как по паутинке с одной руки на другую перетекает жидкое золото с вкраплениями изумрудов.

— Ничего, — сказала мама. — Есть множество литарийцев достойнее меня.

Инти очень хотела бы в это верить.

— Тётя Ари, — тихо всхлипнула Кайра. — Что нам делать?

Мама вздохнула.

— Организовывать оборону, — твёрдо сказала она. — Вернее, организовывать будут адмиралы, а вы будете подчиняться. Как и все. Инти, ты идёшь на флот, ты ветровая, ты свои обязанности знаешь. Кайра, ты летишь по Цитаделям, в Вечную Башню, в Академию Пророчеств в кабинет ректора, везде, где находились магистры в момент гибели — собираешь короны, разносишь их куда скажут и кому скажут. В первую очередь относишь кого скажут адмиралам. Они будут спорить, и им нужен какой-то знак старшинства.

— Знак старшинства? — переспросила Кайра.

— В Чёрный День всё так же, как и обычно — у кого корона, тот и главный. Да, и брата своего мне принеси.

Кайра стёрла рукой кровь с лица. Мама подошла, взмахнула рукой, и кровь растворилась в воздухе. Мама поцеловала её в лоб, Кайра всхлипнула в последний раз и исчезла.

Инти тоже не стала задерживаться.

Море встретило штормом, дождём, грозой и волнами высотой с Инти. На Чёрный День погода тоже всегда чёрная, по всей Литарии — она читала.

Вместе с морем под дождём встретила её и Сиарин. Она стояла на палубе, ничуть не заботясь о том, что дождь заливает всё вокруг, кроваво-красный китель был тёмным-тёмным от влаги, золотые, как у мамы, волосы липли к лицу тёмными прядями. Рядом с ней стоял Эри Ниатес, капитан её флагмана, и что-то взволнованно ей доказывал. Сиарин внимательно его слушала, но, увидев Инти, прервала его движением ладони и стала внимательно рассматривать её.

— Когда ты успела встретиться с высшим демоном? — жёстко спросила она, и лицо её закаменело. — И что с Кайрой?

— Жива, — коротко ответила Инти. — Уже почти цела. Демона я убила, но…

— Я не чувствую на тебе запаха чьей-то ещё крови. Только твоя, Кайры и высшего демона.

Инти с трудом подавляла желание подойти к сестре, обнять её, уткнуться лицом в мокрый китель и так и остаться стоять.

— Кровь магистров забирают Цитадели, — горько напомнила она.

Сиарин прикусила губу.

— Тётя Алли? — спросила она. — Это был этот… её бывший муж?

Инти кивнула.

— Я… не смогла… прости…

Сиарин твёрдым шагом подошла к ней и обняла сама, прижала к себе.

— Тебе так плохо, а ты передо мной извиняешься, — укоризненно сказала она. — Ты не виновата. Ты не могла убить высшего демона.

— Но я смогла, — возразила Инти, высвобождая лицо из мокрого кителя Сиарин и смотря на бушующее море. Лицо теперь было мокрым, как будто у неё были настоящие слёзы. — Потом я смогла. Я просто… должна была успеть раньше. И не обнимай меня, а то я сяду на пол и буду выть, а сейчас для этого совсем не время.

— Ты не виновата, — повторила Сиарин.

И не позволила отстраниться ни на сантиметр.

— Понимаешь, — мокро выдохнула Инти, чувствуя, что рот снова кривится в рыдании, — я хочу, чтобы вы были живы. Вы. Все. Все, понимаешь? А…

— А не получается, — сказал, подойдя, капитан Ниатес. — И в этом не обязательно кто-то должен быть виноват. Тем более, что если они погибли — значит, кто-то из них снял корону, так? В этом не ты виновата. Совсем не ты.

— Тётя Алли сняла корону, — утвердительно сказала Сиарин. — И, раз сюда пришёл тёти Алли бывший муж, значит, она чем-то выдала себя. В этом не ты виновата.

— Он прорвался через щиты Цитадели… — прошептала Инти. — Я не знаю, как. Но я могла… могла бы…

— Эй, чего вы тут обжимаетесь? — заорал кто-то сзади. — Чёрный День на дворе, что, не видите? Вы ещё трахаться начните!

— Это моя сестра, ты, урод! — закричала Сиарин, отпуская Инти.

Она рванулась, на ходу зажигая огненный меч, но Инти сориентировалась вовремя, и кричащего ударил о борт порыв ледяного ветра.

— Си, давай ты вызовешь его на дуэль после Белой Ночи! — крикнула Инти. — Это подождёт, правда.

Кричавшим ожидаемо оказался адмирал Сайни — и было понятно, что кричал он по привычке. Привык оскорблять Сиарин, чтобы провоцировать дуэли — вот и кричал. Инти не думала, что он специально хотел нарваться на свою восьмую дуэль с Сиарин именно в Чёрный День. Но привычка — вторая натура…

Инти подумалось о том, как же это странно — Чёрный День, магистры убиты, мир рухнул, сейчас начнётся очередная в их бесконечной истории война одного дня, она уже почти, почти началась, и им всем надо готовиться, надо быть на постах и выполнять свои обязанности, надо преодолеть себя и не впасть в хаос без магистров, надо быть серьёзными, сильными, в эти сутки им надо быть сильнее всего мира — а они как будто душой не понимают, что случилось такое, и продолжаю свою жизнь как всегда, как привыкли — вон, адмирал Сайни гадости говорит, хотя прекрасно знает, что они сёстры. Души не понимают, что мир рухнул.

— Ладно, — сказала Сиарин, стиснув зубы. Меч из золотого — она на миг забыла о контроле — пламени исчез из её руки.

— И он в чём-то прав, — сказала ей Инти. — Нам надо сосредоточиться не на том, виновата я или нет.

— Имперские корабли уже вышли из портов, — сказал, поднимаясь, Сайни.

— Я догадываюсь, — бросила ему Сиарин. — После смерти лорда Кейтана — кто из нас главный? Надо собраться и проголосовать.

— Надо, — кивнул Сайни.

— Предлагаю для встречи и голосования свою «Бездну». Если, конечно, никто не предложил своих флагманов.

— Нет, никто пока не предложил.

— Мама сказала, что у кого корона, тот и главный, — вспомнила Инти. — Кайра принесёт вам корону, кому-то из вас.

— И корона десять за день раз сменит носителя, а потом, надеюсь, вообще уйдёт кому-нибудь не из флота, — возразила Сиарин. — Нам надо утвердить хоть что-то и хоть кого-то, а дальше разберёмся.

Из её рук, сложенных чашей, вылетели пламенные вестники. Все адмиралы флота Литарии должны были вскоре прибыть на корабль с жутковатым названием «Бездна».

— Ну, как знаешь, — сказала ей Инти. — Что ты думаешь дать под мою ответственность?

— Весь флот, — хмыкнула Сиарин. — Наш, я имею в виду. У остальных свои ветровые есть. Но если они вдруг захотят… Хотя, если тебе сложно…

— Мне не сложно, — мотнула головой Инти.

Она не стала говорить сестре, что на самом деле у неё нет ноги, и она просто присоединила себе оторванную как протез. По запаху этого было не понять, и Инти только радовалась этому.

Хотя по возросшей магической силе Сиарин могла об этом догадаться. Она достаточно много отрывала ей в детстве конечностей, чтобы запомнить, что Инти начинает мочь и в каком состоянии. Сиарин, помнится, плакала, закрывала магически рану и тащила её к маме и тёте Алли, когда приходила в себя, а Инти улыбалась и показывала — мол, смотри, как я теперь могу, ну чего ты, мама же отрастит мне эту руку за день, ну и что, похожу пока без руки. С тем, что всё нормально, Сиарин так ни разу и не согласилась, но память на мелочи у неё была хорошая.

— Хорошо, — сказала Сиарин, кажется, не заподозрив подвоха.

Потихоньку стали прибывать адмиралы, и Инти отошла в сторону, чтобы им не мешать. Сиарин увела всех к себе в кают-компанию, капитан Ниатес ушёл с ними, и Инти осталась на палубе одна — все матросы и офицеры благоразумно попрятались от дождя. В другое время Инти тоже ушла бы, но сейчас она хотела стоять под дождём — он создавал ей иллюзию того, что она плачет, да и стоять под сильным ледяным ливнем было физически почти так же плохо, как ей было душевно, и поэтому она стояла. Смотрела на беснующееся море, чёрные-чёрные тучи и мелькающие иногда отсветы молний. Смотрела и вспоминала, что это тётя Алли вживила ей в голову артефакт, позволяющий видеть, не имея глаз. Мама на тот момент ещё не была настолько умелой целительницей. Мама только научила её создавать иллюзию — мама думала, что Инти так страшно и плохо смотреть на себя в зеркало, и что Инти не хочет, чтобы её пустые глазницы видели люди вокруг. Инти не было страшно или плохо — до этого она никогда не видела зеркал, а думать о красоте её впервые научили всё те же мама и тётя Алли, да ещё Сиарин. Сиарин в детстве была страшной модницей, и Инти сначала очень удивлялась тому, как она подбирает одежду и украшения. А та, когда поняла, что Инти вообще никогда ничего такого не видела, стала таскать её по лавкам, как влюблённый лорд свою юную леди. Мама только улыбалась и гордилась дочерью, денег у мамы было много. Потом ещё к ним прибилась Кайра. Инти очень смущалась, а тётя Алли тоже очень гордилась дочерью.

А теперь тётя Алли погибла. А Кайра даже не хочет никогда не прощать Инти за её смерть. Казалось бы, надо просто тихо скорбеть и поблагодарить Кайру за то, что она её не винит, но у Инти не получалось принять это и поверить, что это правильно, что она действительно ни в чём не виновата. И то, что Кайра её не винит… это говорило только о том, что Кайра почти святая, но это не было правильным. Это не должно было быть так.

Страшно хотелось циатара. Инти знала, что это неправильно и знала, что не должна его пить, но всё это было несущественно. Существенно было то, что Сиарин обязательно учует его запах. Инти решила, что она обязательно смотается куда-нибудь, купит его и выпьет, как только окажется подальше от Сиарин.

И тогда она не будет думать о горе и боли. Тогда она будет думать о том, как выжить в Чёрный День. И сделать так, чтобы выжили все, кто ей дорог.

Мысль об этом вырвала Инти в реальность. Это будет её первый серьёзный морской бой. Раньше она участвовала только в рейдах на Хад-Эттей и побережья Пламенной Империи и стычках с их эскадрами, из которых литарийцы почти всегда выходили победителями. Но это было просто. Обычно она ходила в рейды на кораблях с самим дядей Кейтаном, а с таким адмирал-магистром, как он — конечно, это было просто. Ей, конечно, повезло и в том, что она ходила с Сиарин, а та была одним из самых победоносных сначала капитанов, а потом и адмиралов флота, и поражение во всей военной карьере Инти было только одно. Но сейчас — сейчас дядя Кейтан погиб. И сейчас на Литарию двигался весь флот Империи и весь флот демонических княжеств. И все флоты их сателлитов. Сейчас не было подушки безопасности из всемогущих и ужасающих магистров.

Вода, заливающая палубу, забурлила, поднялась, и из неё соткалась фигура Удэн’Кая.

Да, точно. Маг’анта же не останутся в стороне. Ещё и лидеры остальных союзников должны появиться.

— Адмиралы внизу, — сообщила ему Инти, не дожидаясь приветствия.

Он молча кивнул и снова растворился в каплях дождя. Наверное, появился теперь внизу в чьей-то кружке чая, или чего они там пьют.

Инти мимоходом задумалась, как он узнал, что появиться надо именно на «Бездне», если вестников ему не посылали. И похолодела: это означало, что Удэн’Кай считал Сиарин лидером осиротевшего флота. А значит, ожидал, что она станет адмирал-магистром в будущем. Что она станет магистром.

Только бы Цитадели не думали так же…

Почти одновременно на палубе «Бездны» появился король Дайсии, которого она не помнила, как зовут, но помнила по портретам, и адмирал Кариан — лидер Пиратских островов.

— Они уже чего-то нарешали, и Сиарин отправила вам вестников? — устало спросила Инти, смотря скорее на бушующее море, чем на них.

Приветствовать их она не видела смысла. Пусть даже это и было невежливо.

— Нет, — чуть удивлённо ответил Кариан. — Я просто узнал, что Чёрный день, отправил Рику вести флот, а сам явился встретиться с Сиарин.

— Почему тогда именно с Сиарин? — спросила Инти, прекрасно зная ответ и чувствуя себя от этого всё хуже.

— Ну а с кем ещё? — ответил он так, как будто она задала очень странный вопрос.

Король смотрел хмуро и недовольно. Кажется, он понятия не имел, кто такая Инти и почему Кариан с ней вообще разговаривает.

Инти не стала отвечать и отвернулась.

Они ушли с палубы без подсказки.

Хотелось просто уничтожить себя. Или Цитадели. Но Цитедели их защищали, и защищали маму от бывшего мужа, и всех жителей Литарии от демонов и пламенных лордов, а уничтожение себя было бы очень непродуктивным — так она никому больше не поможет и никого больше не защитит.

А Сиарин станет магистром. И это уже был практически решённый вопрос, раз иностранные правители уже воспринимали её как лидера флота.

Инти выдохнула и попыталась найти в этом плюсы, но получалось плохо. Сиарин и так была очень сильной и практически бессмертной. Она не была человеком, который, став магистром, мог бы обрадоваться бессмертию. И, став магистром, она только получала возможность умереть, не проиграв бой или будучи убитой очень искусным магом, а просто по неосторожности или слабости кого-то другого из круга, как сейчас все магистры погибли по неосторожности тёти Алли и слабости Инти, которая не смогла её защитить.

Сиарин наверняка скажет, что это не так плохо и что все когда-нибудь умрут. И что не хотеть стать магистрами — это просто общественно одобряемое и общественно понимаемое желание, и что быть магистром плохо, а магистр — это горе в семье — это всего лишь стереотип. Она наверняка, абсолютно точно так скажет. И мама, сдерживая слёзы, скажет так. И Инти будет повторять это тем, кто соберётся их жалеть — Сиарин ведь ненавидит жалость. Да и Инти её ненавидит. И мама тоже.

Раскрылся телепорт, и на палубе появилась Кайра. Выглядела она уже лучше, чем когда — казалось бы, не меньше получаса назад, а ведь прошло всего ничего — Инти видела её в последний раз. Она выглядела очень сосредоточенной и злой, но как будто отложила горе на потом. На следующие сутки, когда пройдёт Чёрный День, пройдёт Белая Ночь, и можно будет горевать.

— Сиарин, да? — почти безразлично поинтересовалась Инти, и сама удивилась тому, как тихо у неё получилось это сказать.

Но Кайра услышала.

На миг изобразила на лице сожаление и сочувствие, но потом как будто бы решила не притворяться. Лицо её вмиг стало хищным, и она немного жутко улыбнулась.

— Не только, — ответила она и стремительно подошла к Инти. — Не думай о том, что мы сможем умереть по чужой неосторожности. Думай о том, что мы сможем отомстить.

И Инти сама не поняла, каким образом на её руке оказался серебряный браслет с изумрудами.

— Что…

— Пойду обрадую Сиарин. — Улыбке Кайры очень не хватало клыков.

И она развернулась на каблуках и зло и уверенно прошла в кают-компанию.

Инти несколько мгновений тупо смотрела, как серебро и изумруды неощутимо уходят ей под кожу.

Спросить и сказать она хотела многое. Но начала со странного:

— Что вы сделали с моей подругой?

— Успокоили, — ответила ей Цитадель боевого целительства, ранее носившая прозвище Бледная. Как её называть теперь, когда старое прозвище исчезло, а новое ещё не появилось, Инти не понимала. — Временно, потом ей надо будет с твоей матушкой пообщаться.

Сложно было найти на это достойный ответ.

Но, конечно, у Инти были вопросы поважнее.

— Кому мне тебя отдать? — спросила она у Цитадели.

Несколько секунд та молчала.

— Хорошая попытка, но нет. Я буду с тобой, пока смерть не разлучит нас. Твоя смерть, разумеется.

— Я ведь даже не архимаг, — запротестовала Инти. — Я маг второй степени…

— Второй высшей степени, — поправила её Цитадель. — Боевого целительства. Помимо этого ты являешься ветровой флота, избранной гостьей вечнотанцующих, иситихай жёлтых гарпий, учишься во Дворце Искусств, что-то понимаешь в символах и проклятиях. Да, ты интиррэ, то есть, бывшая интиррэ, и это тоже плюс. Если для тебя это до сих пор было секретом, то магистров выбирают не из высших архимагов, а их тех, кто может защищать страну лучше. Без того, чтобы собрать Круг, я имею в виду. Ты можешь. И ты на это согласна и возьмёшь на себя всю ответственность. И не надо пытаться объяснять мне, что это не так. Я с тобой, конечно, знакома лишь заочно, но, поверь, знакома. Да и сейчас я на тебя уже посмотрела и всем, в принципе, довольна.

— Но я просто не могу быть конечным вариантом, — возразила Инти. — Стоит посмотреть ещё и на других граждан, в Литарии много достойных высших боевых целителей…

Наверное, если бы Цитадель могла вздыхать, она бы вздохнула.

— Ты правда думаешь, что мы всё решаем и подбираем состав нового Круга в Чёрный День, когда надо экстренно выживать и всех спасать, а до этого вообще ни о чём не думаем? Каждый раз, в каждом поколении мы точно знаем, кто станет следующими магистрами, если Круг погибнет прямо сейчас. Тебя выбрали ещё тогда, когда ты стала гостьей вечнотанцующих. Смирись.

Откровение это было убийственным.

— И Сиарин, и… маму?

— Именно так, — спокойно подтвердила Цитадель.

— Но я… буквально только что дала клятву Эри. Я должна защищать Кайру и Киона, и я умру, если не защищу их. И вместе со мной умрёт весь Круг.

Нет, услышав про маму и Сиарин, Инти была уже и сама вполне не против стать магистром. Даже хотела бы этого, на самом деле. Но она уже дала клятву Эри. Она не могла стать магистром после такой клятвы.

Некоторое время Цитадель не отвечала.

Потом — снова — Инти показалось, что она бы тяжело вздохнула, если бы могла тяжело вздыхать.

— Инти, — медленно сказала она. — А ты помнишь, как конкретно ты сформулировала клятву?

— Я поклялась, что буду защищать детей тёти Алли, — непонимающе ответила Инти. — Ну, потому что этот маньяк нападал и на Кайру, и на Киона…

— И да, я согласна, сказать, что ты будешь защищать «детей Иаллин», было гораздо быстрее, чем сказать, что ты будешь защищать Кайру сиф Исанна и Киона сиф Исанна, — сказала Цитадель, и Инти всё ещё не понимала, к чему она это. — Однако давай всё-таки постараемся вспомнить, что детей у Иаллин было не двое, а четверо.

Несколько мгновений Инти осмысливала услышанное.

— Ой, — наконец сказала она, не понимая вообще, как на такое реагировать.

Теоретически Цитадели не умели смеяться, но Инти точно была уверенна, что в её сознании раздался злоехидный смешок.

— Ну и как ты планируешь защищать Дария Эхендриона, принца демонов, когда он напьётся в стельку и спьяну попытается уничтожить Пламенную Империю? Ну, допустим, в Белую Ночь мы постараемся не убивать конкретно их с сестричкой, тебя нам всё-таки будет жалко…

Инти подумала о том, как она буквально только что — а, казалось, с тех пор прошла целая вечность — понадеялась на то, что Дарий Эхендрион, считающий себя её наставником и защитником, придёт и защитит их всех от своего собственного отца, а своего отца — от неё самой, защищающей Кайру и Киона, его же сводных сестру и брата. И его мать. Да. Его мать.

Было противно даже думать о том, чтобы не попытаться убить его при первой же встрече.

— Он ничего тебе не обещал, — напомнила Цитадель. — И по вашему договору он обещал — помни, даже не клялся магически, он предусмотрительный и умный — защищать тебя. Тебя, Инти, а не тех, кого ты попросишь защитить. Все, кроме тебя, ему не важны, и он может откликнуться на твой вызов, если только хочет это сделать и ценит тебя. Он не хотел.

— Но он же…

— Да, это была его мать. Но он не знал, что она жива. И не знал, что она сейчас умрёт. Это уже не твоя ошибка, это Иаллин решила скрыть от своего сына то, что она жива. В противном случае, может, всё было бы совсем не так. Но мы не умеем путешествовать во времени.

— Ты тоже будешь говорить, что это не моя ошибка, а тёти Алли?

Наверное, глупо было задавать именно этот вопрос, да и прямо в её голове это звучало так, как будто она хочет перевести тему. Но она просто… знала, что все будут это говорить. И ей не хотелось этого слышать.

— Нет, вы все хороши, — жёстко ответила Цитадель. — И ты, и тётя твоя, и сыночек её ненаглядный. И мы, потому как это мы не смогли удержать принца Харринара. Это демоны, которые сильнее богов, и мы не были к этому готовы.

Инти подумалось, что Цитадели — всё-таки — не боги.

Потом она осознала, что все Цитадели в данный момент могут читать её мысли.

— Простите…

— Ну почему сразу «простите»? Ты абсолютно права. То, что мы раньше были богинями, не значит, что это всё ещё так.

Прозвучало ядовито.

Да и надо было уже потихоньку заканчивать разговор и возвращаться к тому, с чего начали.

— Помимо этого я права и в том, что я не могу быть магистром, — заметила Инти.

Если бы она говорила вслух, прозвучало бы сухо.

— Да, — согласилась Цитадель. — Правда, не могу сказать, что мы предусмотрели с твоей стороны такую подставу и озаботились запасными вариантами… но ладно. Давно в последний раз в своей любимой Академии была?

Не была. Давно.

— Где-то… года четыре назад, а что?

— Ну вот и освежишь воспоминания. Твоя бывшая преподавательница по дальнему бою вроде ничего такая, с неё и начнём.

Инти честно перенеслась к табло с расписанием в холле Академии боевого целительства, а потом в нужный тренировочный зал. Там, как она и ожидала, вовсю шло занятие — профессору Аверсме не было никакого дела до какого-то там Чёрного Дня. Пока пара не кончится — студенты никуда не пойдут, пусть хоть весь мир рухнет.

Что ж, придётся её разочаровать. А студентов… наверное, обрадовать. Или нет, кто знает.

Инти прошла вдоль стены тренировочного зала, а потом направилась в центр, где стояла профессор Аверсме. На неё сразу же все обратили внимание, и она почувствовала себя преступницей, хотя ничего такого не сделала.

— Ну думай об Эхендрионе и сестричке его, — посоветовала ей напоследок Цитадель. — Они и сами о себе позаботиться способны, а убивать их из наших никто не будет. Все всё понимают.

Инти плохо понимала, что на это можно ответить.

— Заболотная? — узнала её профессор Аверсме. — Давайте быстро, что там у вас?

Инти хотела извиниться и дать ей корону, но Цитадель сделала так же, как и Цитадель тёти Алли при встрече с мамой: серебро с изумрудами быстро проявилось у неё на руке, протянуло тонкий щуп к руке женщины и перетекло на неё.

Профессор Аверсме поморщилась.

Оглядела зал и студентов.

— Если вы думаете, что какие-то Цитадели заставят меня закончить занятие раньше, то вы ошибаетесь. Это и так последняя пара, не пытайтесь мне слинять. Заболотная, свободны.

Инти послушно перенеслась обратно на корабль. Она не любила профессора Аверсме во время учёбы, надеялась, что магистром она всё-таки не станет, но ей всё равно было неудобно.

Когда она вернулась, то обнаружила, что на палубе стоят Сиарин и иностранные лидеры, с которыми она говорила внизу, а палубу защищает от дождя магический щит. Адмиралов не было — судя по всему, разошлись по своим кораблям.

— Ты где была? — спросила Сиарин неожиданно грозно. — За циатаром бегала, а его запах от меня скрыла?

Она, кажется, совсем никого не стеснялась.

Ну и неважно.

— Нет, — мотнула головой Инти. — Корону отдавала.

— Кому? Зачем? — удивилась Кайра.

— Профессору Аверсме из Академии боевого целительства. Я ведь… всё-таки не могу быть магистром. Ведь на мне клятва Эри. — Инти постаралась улыбнуться с как можно более извиняющимся видом.

Кайра ругнулась.

— Когда ты умудрилась Эри на себя взять?! — рыкнула Сиарин.

Инти улыбнулась ещё более извинительно.

— Ну, это случайно вышло. Я просто думала, что прямо там и умру…

Сиарин не стала дослушивать и тоже грязно выругалась.

— Да… твоя сестра даже хуже моей, — заметил Кариан, когда она закончила выражать своё отношение к случившемуся.

— А то я не заметила, — ответила ему Сиарин. — Ладно, она хоть магистром не станет… Хотя я не знаю, что хуже. Всё, хватит трепаться. Работаем.

И все, кроме Сиарин, исчезли в своих телепортах.

Над флотом пронёсся сигнал боевой тревоги, и вместе с ней завибрировал амулет флотской связи.

Инти перенеслась на мачту.

Корабли подняли паруса, и она стала ветром.

В службе ветровой не было ничего сложного — по крайней мере, как считала она сама. Надо было просто направлять ветер так, чтобы их парусные корабли шли с нужной скоростью в нужную сторону. И всё. Ничего сложного. В бою было уже не так легко — приходилось ещё отражать атаки вражеского ветрового или нескольких и атаковать вражеские корабли сильным ураганным ветром. Но в битве ветровых всё решала магическая сила, а вот её у Инти было хоть отбавляй. То есть, так-то обычно нет, но вот если отрубить хоть пару пальцев… А сейчас у неё не было целой ноги.

Инти очень нравилось быть ветровой, очень нравилось. Тогда она чувствовала себя самим ветром, она почти что действительно была им. И даже сейчас, когда случился страшнейший кошмар любого литарийца, когда наступил Чёрный День, когда погибли тётя Алли и дядя Кейтан, а мама и Сиарин должны были вскоре стать новыми магистрами, и она сама подписалась всю жизнь защищать Дария Эхендриона, который наверняка ведёт сейчас демонический флот против них, и его сестричку, о которой она знала разве что то, что она есть… даже сейчас ей стало немного легче от того, что она стала ненадолго ветром.

Флот вышел за границы водного пространства Литарии — и, разумеется, Инти тут же почувствовала, что вдалеке ветер наткнулся на препятствие, которого там не должно было быть.

Один сигнал — и внизу принялись за работу.

Маскировку демонов было невозможно пробить или уничтожить, но, кончно, опытные разведчики даже не попытались этого сделать. Литарийский метод решения таких проблем был прост — Инти сосредоточилась и сообщила расположение судов, их размеры, типы и примерное вооружение, а внизу на вражеские суда наложили иллюзию их же самих. Поддерживать невидимость стало бессмысленно, и её сняли. Что интересно, с половины кораблей противника. Ожидаемо — демоны под командованием Дария Эхендриона сняли, чтобы не тратить на её поддержание магические силы, а имперцы под командованием принца Даргави Даргиардана не сняли, потому что Даргави был известным идиотом. Инти даже могла представить, как кривится Сиарин, глядя на прямое подтверждение отсутствия мозгов у её сводного братика по папаше. Сиарин всегда кривилась при упоминании этой семейки, но в каждом случае кривилась по-разному. Впрочем, принц Эхендрион сообщил принцу Даргиардану в своей излюбленной ехидной манере, что он думает о его умственных способностях, и невидимость исчезла и с имперских кораблей тоже.

Литарийский флот невидимостью и не заморачивался. Какая разница, если её всё равно снимать придётся? Это каперам в плаваньях невидимость нужна, а не всему флоту острова в Чёрный День.

Корабли сближались.

Жать было нечего, и на корабли противника налетел ураган, а прямо рядом с кораблями возникло сразу несколько торнадо.

Ветровые вступали в бой первыми, и за это Инти тоже любила свою работу. Особенно сейчас.