Волны с шумом разбиваются о галечный берег. Ветер гоняет редкие жухлые листья и пластиковые пакеты - еще чуток и подхватит под белы рученьки, унесет куда-то далеко. Мел совершенно не против, сам готов отдаться, лишь бы не оставаться в этом захолустье. Он смотрит на горизонт, а впереди только бескрайнее бушующее серое море. Мел чувствует эту бурю внутри себя, с каждым днем все сильнее грохочущую. У него с этим морем больше общего, чем с людьми настоящими.
Сигарета дотлевает между пальцев, Мел и забыл о ней совершенно. Она догорает до фильтра, обжигая кожу, но Мел не чувствует боли. Теперь уже, кажется, ничего не чувствует вовсе. Он словно в тумане плутает и все никак выбраться не может. Прямо, как тогда на корабле, когда пытался поймать призрак Анжелы.
Призраки живых и мертвых преследуют его, не желая отпускать. Мел видит то, чего на самом деле нет: мертвый Роман в катакомбах, загадочная Анжелка на корабле. Это пугает, особенно страшно после слов Хэнка. Маховик возмездия действительно раскручивается, вот-вот будет исполнен приговор. Или эти видения уже и есть тот самый злосчастный рок? Мел не знает. Все что он может сделать: попытаться заглушить эти видения поганым вином. Кислый привкус на языке разливается, никакого покоя за собой не неся, только желудок с пищеводом скручивая.
Мелу думается мимоходом, что стоило бы утопиться. Зайти сейчас в бушующее море и исчезнуть. Можно было бы забыть про все уже наконец, отдаться волнам, стать частью моря. Мел с радостью стал бы пеной морской, как в той сказке. Только здесь жизнь, никакая ведьма не даст ему шанс изменить свою судьбу и тем более не прекратит его страдания. Остается давиться алкоголем, в попытке не думать, не помнить.
На деле же ничего не помогает, в мыслях Анжелка кружится: воздушная, легкая, красивая. Она мерещится Мелу повсюду, преследует своим образом и сводит с ума. К этой светлой любви другая тянется, пугающая своей неожиданностью. Знакомые голубовато-серые глаза сменяются насыщенно-синими, а тонкий силуэт превращается в загадочный образ юноши в драповом пальто. От этого еще поганее, и Мел вновь прикладывается к бутылке, в тщедушной надежде сбежать от этого.
Леша кажется легким уравнением: он простой, открытый, добрый парень. Но вот есть в нем что-то такое, из-за чего Мел не может перестать думать о нем. Со стороны посмотришь на них обоих, покажется, что оба они сбежали из другой эпохи: в своих длинных шарфах, аристократических чертах и манере высокопарно изъясняться. Мел, когда это понял, сразу пропал. До сих пор эти глубокие синие омуты не может выкинуть из мыслей.
Голова кругом идет, он садится на гальку, не отрывая взгляда от морской глади. Камни больно колят истерзанные степлером ладони, но так даже лучше. Так Мел хоть что-то чувствует, кроме крика израненной души.
- Привет, - голос, грубо вырвавший из череды собственных мыслей, заставляет вздрогнуть, - Ты чего тут?
- Видом наслаждаюсь, - Мел выдавливает из себя вялую улыбку, - А ты?
- Да так, гуляю, - Леша улыбается искренне, до морщинок в уголках прищуренных от ветра глаз. - Воздухом дышу.
Мел кивает, все не поднимая головы, потому что знает: посмотрит на него и сразу поплывет. Будь Леша не таким открытым, быть может и не казался таким манящим. Может и не было бы у него никаких осложнений с легкими, кто знает. А Мел тогда не утонул бы в чувствах с головой. Даже сейчас от одного чужого присутствия кожу мурашками покрывает.
- Будешь?
Протягивает почти опустевшую бутылку вина, поднимая взгляд на парня. Леша похож на воробья, такой же взъерошенный и крошечный, в пальто все плотнее кутается. Смотреть на него без улыбки попросту невозможно: красивый до ужаса. Мел тушуется от собственных мыслей и жалеет уже, что предложил Леше выпить.
- Оно правда холодное, - с запозданием говорит Мел, мимоходом вспоминая про чужие больные легкие.
- Не страшно, - Леша присаживается рядом, осторожно полы пальто подгибая.
Сталкивается своими теплыми пальцами с Мелом, когда бутылку забирает. У Мела внутри что-то замирает в предвкушении, окончательно выбивая его из колеи. Он торопливо отводит взгляд, чувствуя, как кровь начинает приливать к щекам. Остается лишь надеяться, что Леша на это не обратит должного внимания.
- Кошмар какой, - комментирует Леша выпивку, сморщившись от кислого привкуса.
Мел бы с удовольствием шутку какую-нибудь придумал бы, только не в настроении он совсем.
- Несчастная любовь?- совсем не весело фыркает Мел.
- Вроде того да, - Леша рассеянно пальцами по стеклу водит, - А у тебя?
- И у меня.
И ведь не скажешь, что Леша и есть причина этого отчасти. Мел совсем потерялся в своих чувствах, запутался в этом хороводе и не понимает уже совсем ничего. Самое поганое, что с Лешей ситуация аналогичная Анжелкиной. Как тогда отпечатались в голове образ разбитых коленок и взгляда прекрасных глаз. Так и с Лешей, стоило обернуться, столкнуться взглядами и все. Он тонул, откровенно тонул, захлебываясь и не зная за что ему уцепиться.
В голове путаются чувства, отношения, мечты и дуэли. Последние вспыхивают бордово-алым, затмевая все мысли. Мел вздрагивает, когда цепляется взглядом за черную точку в море. Он подскакивает, пытаясь разглядеть объект. К горлу подступает тошнота, когда Мел догадывается, что видит в воде куртку. Тяжелый пуховик режиссера Романа покачивается на волнах.
- Егор, ты чего? - Леша сжимает плечо крепко, но не до боли, только для того, чтобы привести в чувство.
Мел моргает, понимая, что нет никакой куртки - морской простор чист, только светлая полоса волн разрезает серую поверхность. Ему показалось, снова привиделось то, чего в самом деле нет. Мир качается, Мел оступается, чуть было не падает - упал бы, если бы Леша не держал его крепко под локоть. Его словно под дых бьют, хочется броситься бежать прочь отсюда, куда-то подальше, как тогда, в катакомбах. Но теплая рука не даст сдвинуться в любом случае, Мел уверен.
- Егор, посмотри на меня, - у вечно спокойного взвешенного Леши голос вздрагивает, заставляя тем самым Мела наконец оторваться от бушующих волн. - Просто дыши медленно, ладно?
Он растерянно кивает, пытаясь прислушаться к чужим словам и уже сам цепляется в ответ за чужую руку. Леша придерживает мягко, заботливо, так это непривычно после веселых тычков и крепких объятий с друзьями.
- И-извини, мне просто… - он не знает, как все объяснить, как рассказать и при этом не выдать себя и весь клуб с потрохами.
А Леша смотрит этими своими голубыми омутами, не отрывается от Мела ни на секунду. Глупое сердце бьется заполошно в груди, радуется чужому присутствию. Самому же Мелу взвыть хочется от того, как это все тяжело. Тяжело быть так близко, тяжело разрываться от чувств к двум совершенно разным людям. Мел окончательно понимает, что судьба не только слепа, но и коварна.
Ему бы вырваться, да убежать подальше от этого всего. Не хватало еще Лешу утянуть за собой на дно, туда, куда они всей компанией дружно спускаются. Но вот он напротив стоит, и уйти от него кажется непосильным.
- Мне что-то поплохело, - выдавливает из себя Мел, вяло моргая, прогоняя остатки тумана. - Погода меняется резко, знаешь…
- Еще из-за вина, да?
Леша не верит ему, чувствует, что тот недоговаривает. Он, в конце концов, не дурак, видел все прекрасно и поди уже сложил в голове два плюс два. Мел шумно сглатывает, старается выглядеть спокойным, пока внутри все бурлит. Откровенно говоря, хочется уже во всем сознаться, отпустить ситуацию и будь что будет. Но нет, нельзя, нельзя втянуть сюда еще и Лешу.
- Я просто… просто не знаю, как со всем этим справиться, - говорит приглушенно, опустив голову, и замечает, что слезы уже бегут по щекам, - Это все так… так сложно.
И тут Леша молча притягивает его к себе в крепкие объятья. Мел удивленно утыкается ему в плечо, ошарашенный чужим поступком. Внутри все переворачивается, трепещет дикими бабочками - красиво, но опасно. От Леши веет легким запахом одеколона, тонким ароматом ментола и чем-то неуловимо терпким. Возможно вином, хотя Мелу хочется думать, что это нечто более загадочное.
Леша перехватывает его, плотнее к себе прижимая, и Мел отмирает. Своими руками за чужую спину цепляется, позволяя себе беззвучно выплакаться. Ему кажется, что вместе со слезами уходит и частичка той боли, что он носит в себе последние недели. Леша своим молчанием поддерживает лучше, чем любыми словами. Он словно и так все понимает, ничего больше Мелу говорить и не нужно.
В чужих руках тепло и уже совсем не страшно. Мелу бы хотелось остаться на этом берегу навечно, пусть только остается это чувство покоя и защищенности. Ветер завывает с новой силой, подгоняя волны, так что брызги достают до парней. Мел на секунду пугается, что он отстранится, и сильнее обхватывает его спину. Пусть так, но чтобы Леша был рядом и так же бережно сжимал в своих объятьях.
- Мел, - шепчет Леша, знакомое прозвище, которое уже привычнее собственного имени, мягко перекатывается на чужом языке.
Мел сдержать улыбку не может, чувствуя себя влюбленным по уши до такой степени, что ноги подкашиваются. Леша отстраняется только для того, чтобы своим лбом в чужой уткнуться, совершенно не стесняясь этого жеста. Бабочки в животе у Мела совершают новый кульбит, пока он сам пытается уговорить себя не смотреть на чужие губы. Так хочется поцеловать Лешу, но это едва ли не страшнее, чем выстрелить на дуэли. Вместо этого замирает, молча дышит с ним одним воздухом, ощущая покалывание на губах.
Буря внутри ненадолго утихает.