Женя никогда не думал, что подружиться с кем-то может быть сложно. Нет, конечно бывало такое, что он не сходился характерами с кем-то на многочисленных секций, но, встретив Олега, он почему-то думал, что с ним он непременно подружится. Они оба довольно тихие и предпочитают общению уроки. Но кто же знал, что Женя входит в круг тех, кто слишком раздражающий для Муромцева, хотя никогда таким себя не считал. Казалось, со вторым Муромцевым подружиться легче, хоть тот и устранял любое неприемлемое для себя простыми кулаками. Но что Олег, что Илья, оба Муромцева были для него словно жителями другой планеты.

— Можешь помочь разобраться с этим? — тихо попросил Олег, когда на перемене не осталось никого кроме них.

Перемена была большая, а значит все сейчас либо в столовой, либо раскиданы где-то по школе. Женя терпеть не мог еду из столовой, что попробовал один раз, а слоняться по школе ему не хотелось. Ещё бы с братом встретился, что было особенно нежелательно. Почему Олег не исчезал в коридорах, он не спрашивал. Но наконец это стало для них поводом начать диалог.

Романов отложил книгу и со слишком радостной улыбкой, повернулся к Олегу. Тот выглядел совсем чуть озадаченным. Он нечитаемым взглядом сверлил Женю, что стушевался под ним.

— С чем надо помочь? — осторожно поинтересовался Романов.

Муромцев молча подвинул к нему свою тетрадь. Женя не удержал в себе обреченного вздоха. Почерк у Олега был абсолютно не читаем. То ли защита от списываний (что давала сбой на одном лишь Илье, но тут и понятно — брат), то ли мечта стать лучшим врачом. Женя кое-как понял, что это их домашка на сегодняшний день. Так он узнал, что Олег делает её на переменах.

— Что именно непонятно?

Совместными усилиями и совсем немножечко списыванием из тетради Романова домашка была доделана до звонка и даже осталось пару минут. Эти пару минут Женя выделил на совсем осторожный вопрос:

— Почему ты делаешь задание сейчас?

— Дома невозможно, — коротко выдохнул Олег.

И Женя почему-то сразу понял, что дело тут вовсе не в шумном Илье. Может по нахмуренным бровям, которые не хмурились, когда речь шла о втором Муромцеве, а может по ручке, что могла бы сломаться, будь в Олеге чуть больше силы. Спрашивать он об этом не стал. Не готов был тревожить что-то настолько глубокое и не готов был услышать об этом. Но Олега стало жалко. Тот почувствовал это даже своим профилем.

— Не смотри на меня так.

Это первое злое замечание, что Романов услышал от него. Первое, сказанное раздраженным тоном, говорящим ему о том, что смотреть и вправду не стоит. И не стоило об этом начинать даже думать.

— Прости, — сразу же произнес Женя.

Насколько же он не был обычным первоклашкой. Но почему-то слишком хотелось продолжать тянуться к нему.

В класс потихоньку сходились остальные. Романов уже знал, что сейчас к ним подлетит Илья, чтобы на скорую руку переписать у Олега домашнее задание, а Олег не будет против. И если бы такая акция была актуальна для всех, Олега бы определенно любили больше, но увы это работало только для Ильи. Олег и не гнался за всеобщей любовью. Это было общей чертой Муромцевых. Им было совершенно точно наплевать, что о них здесь думают.

— Что-то случилось? — спросил тихо Илья, но Женя услышал.

Илья бросил на него обычный муромцевский нечитаемый взгляд. Романову стало слишком неуютно.

— Всё в порядке, — чуть улыбнулся Олег.

Не сказать бы, что Илья поверил, но сделал вид, что да. Подозрительный взгляд (а за нечитамостью скрывалось именно это) всё же ещё на секунду задержался на Жене, отчего тот был готов совсем уж исчезнуть. Но Олег, лишь подняв глаза на пару секунд, всё же заставил Илью до конца оставить их парту в покое. Младший Муромцев ушёл к своей задней парте.

— Спасибо, — невпопад произнёс Женя.

— Ты не виноват, так что я не хотел, чтобы ты случайно навлек на себя неприятности, — проговорил тихо Олег.

И Жене в этот самый миг ясно почувствовалось, что что-то между ними изменилось. Может всё дело в слишком длинной фразе, от обычно лаконичного Муромцева, а может в самом её значении. Стало так приятно, что Женя не смог сдержать улыбку. Олег, Романов мог бы в этом поклясться, хоть и не видел этого прямо, тоже улыбнулся, скрыв половину лица рукой.