Ёлку они выбирали долго. Дан, придя в себя, сыпал шутками. Марк, покатываясь со смеху, пытался остаться серьёзным, но у него это плохо получалось. Торески облюбовал одну пушистую красавицу, на полторы головы выше его самого:

      — Вот эта ничего, а?

      — Ничего, — согласился Марк.

      — Она неплохо будет смотреться в гостиной. — Дан задумчиво потрогал мохнатую лапу. — Да, я беру эту.

      Они не без труда засунули елку в машину. На снегу остались зелёные иголочки, а в салоне сразу же запахло хвоей.

      — Запах Рождества, — сказал Марк. — Я очень рад, что проведу этот праздник с тобой. Вот только бы погода испортилась ещё больше!

      — Куда ещё больше! — Дан тряхнул головой, и с его волос посыпался снег. — Но я рад, что ты здесь. Теперь едем за индейкой.

      — Интересно будет попробовать то, что ты с ней сделаешь, — заметил Марк.

      — Ха-ха, как смешно, — не очень довольно сказал Дан и притормозил у супермаркета. — Я бы тоже очень хотел посмотреть на то, как ты готовишь.

      — Я не умею, — признался Марк. — Кофе и яичница — всё, что я могу приготовить.

      — Да я бы помер с голоду на такой диете, — хохотнул Дан.

      — Ха-ха. А спагетти?

      Торески это не показалось смешным. Он неопределённо хмыкнул и вылез из машины.

      В супермаркете кое-что случилось.

      Дан выбирал индейку с прежним юмором. К нему подошёл какой-то тип, довольно красивый. Марк подумал, что во многом проигрывает ему.

      — Дан! — воскликнул тип. — Какая встреча!

      Торески поднял глаза, его лицо окрасилось румянцем. Тут этот тип рывком притянул Дана к себе за талию и поцеловал, вернее сказать: поцелуем чуть ли не опрокинул его на прилавок. У Марка голова кругом пошла от ревности. Когда тип отпустил Дана, по лицу Торески нельзя было сказать, что он возмущён или недоволен.

      — Кто это? — сумрачно спросил Марк, едва ли не ткнув в него пальцем.

      — А? — Дан словно бы очнулся, лицо его ещё больше разгорелось. — Ещё один любовник.

      Для Марка это прозвучало пощёчиной. Щёки его заалели. Он резко повернулся и вышел из супермаркета. Он не мог сейчас ясно думать. Он сел в машину и бесцельно уставился на ветровое стекло. Это было уж слишком. Эта мерзкая сцена… и его слова: «Ещё один любовник»… Может, и о нём, о Марке, он так говорит?

      Дверца хлопнула, в машину сел Дан. Марк и не взглянул на него.

      — Ты обиделся? — как ни в чём не бывало спросил Дан, гладя его по щеке.

      — Отстань, — резко сказал Марк, сбрасывая его руку. — Это уже слишком.

      — Я знаю. Так ты обиделся?

      Марк с удовольствием бы ему врезал, настолько был зол. Но, разумеется, он сдержался и только буркнул:

      — Не лезь ко мне!

      — Да ладно тебе! — Дан бесцеремонно встряхнул Марка за шиворот. — Чего ты взвился?

      — Я?!

      — Ты. Это буря в стакане воды. Из-за чего ты злишься? — Он с явным недоумением пожал плечами.

      — «Ещё один любовник», да? — зло спросил Марк. — Так, значит?

      — Я не о тебе говорил, и ты это знаешь.

      — Ну конечно.

      — Перестань, Марк. Конечно, это было глупо с моей стороны так сказать, но ты ведь знаешь…

      — Я, похоже, ничего не знаю о тебе. — Марк встряхнул его за плечи, но не сильно, потому что машина сковывала движения. — Кто он такой?

      — Кто-кто… Да никто. Подумаешь, переспали пару раз… — Дан дёрнулся.

      — Когда?

      — Когда? Может, тебе ещё рассказать, как?

      — До меня?

      — Перестань, это глупо.

      — До меня?

      — Ты переигрываешь. Все эти сцены ревности…

      — До меня?!

      — После!!!

      Они почти с ненавистью посмотрели друг на друга.

      — Доволен? — вполне спокойно спросил Дан.

      — Да пошёл ты… — Марк выскочил из машины, хлопнув дверцей, и наугад побрёл по заснеженному тротуару.

      Дан поехал следом. Он опустил наполовину стекло и, высунувшись, воскликнул:

      — Марк! Ну перестань! Куда ты?

      — Чёрт, какая разница?

      — Большая. Давай, не валяй дурака, садись в машину, поедем домой, — продолжал уговаривать его Торески.

      Марк был слишком зол, чтобы сделать это прямо сейчас. Мысли разбежались в разные стороны. Он спал с этим типом уже после их встречи… Когда?

      — Когда это было?

      — Что было?

      — Ты сам прекрасно знаешь, что.

      — Садись, Марк. Ты же не хочешь, чтобы все слышали?

      — Мне плевать на это.

      — Ну ладно. Ну было. Ну что это, конец света, что ли?

      — Когда это было?

      — Не так давно. Ничего такого. Просто случайность. Ну, приспичило, понимаешь?

      — Нет, не понимаю.

      — Если тебя это утешит, то я в тот момент думал о тебе.

      — Ты скотина. — Марк остановился.

      — Садись, Марк, и покончим с этим. — Дан распахнул дверцу.

      Марк постоял какое-то время, но потом всё-таки сел. Некоторое время они молчали. Марк первым нарушил молчание:

      — И тебе понравилось?

      — Марк…

      — Понравилось, да?

      — Это ничего не значило, понимаешь?

      — Тебе понравилось?

      — Секс — это классно в любом случае, — пожал плечами Дан. — Но ему до тебя далеко.

      — Спасибо хоть на этом, — оскорблённо фыркнул Марк.

      — Ну, перестань. — Ясно было, что он подлизывается. — Это же несерьёзно. Если бы не этот придурок, ты бы об этом вообще не узнал.

      — И частенько, а?

      — Что «частенько»?

      — «Приспичивает»? И как часто ты в это время обо мне думаешь?

      — Не злись, пожалуйста. — Торески попытался его поцеловать, но Марку было противно, и он отвернулся.

      Дан не стал настаивать:

      — Ладно, тебе нужно время, чтобы отойти. Я понимаю. Я тебя не перестаю разочаровывать, да?

      Снова воцарилось молчание.

      — Я не имел на это права, — наконец, сказал Марк.

      — То есть? — Дан, кажется, удивился.

      — Между нами не те отношения, Дан. Чтобы устраивать тебе допросы и скандалы, мы должны жить вместе или, по крайней мере, регулярно встречаться. А это… от праздника до праздника… — Марк сумел слегка улыбнуться. — Это то же самое, что ты сказал: «Подумаешь, переспали пару раз»…

      — Марк, это не так! Это вовсе не «подумаешь»! — возразил Торески.

      — Да ладно. Я обещаю больше не устраивать тебе никаких допросов. Я ведь обещал научиться тебе доверять. Так что извини.

      — Я в самом деле скотина, Марк, — с отвращением сказал Дан. — Я дрянь, а ты просишь прощения у меня за то, что я делаю что попало? Ох, Марк, я никогда ещё не чувствовал себя так мерзко. — Он опять закусил губу. — Да, представляю, что ты про меня сейчас думаешь! Сначала убийство, потом наркотики, а теперь ещё и это… Да, со мной что-то не так, Марк. Мне сложно сломать стиль своей жизни ради тебя, Марк, но нельзя сказать, что я не пытаюсь. Но я просто слишком долго жил по-другому, чтобы так легко ото всего отвыкнуть. — Он криво улыбнулся. — Прости меня.

      Он затормозил. Они, оказывается, уже доехали до дома. Марк принял решение, хотя ему было непросто, так как оно шло вразрез со всеми его представлениями об отношениях между двумя людьми.

      — Дан… — Он несильно сжал его руку. — Спи, с кем хочешь. Делай, что хочешь. Я больше не стану ничего говорить или злиться. Главное, чтобы ты любил только меня. Ведь ты любишь только меня, да?

      Торески как-то странно посмотрел на него, потом выскочил из машины и скрылся в доме. Марк не ожидал этого. Он поспешил следом и нашёл любовника в гостиной. Тот лежал ничком на диване, плечи его вздрагивали.

      — Дан, ты что? — Марк опустился рядом с ним на колени. — Что с тобой?

      — Как же я себя ненавижу, — выговорил Дан, не поднимая головы. — Как я себя ненавижу за то, что вынудил тебя… сказать такое…

      — Дан… — Марк был растерян. — Дан, послушай…

      — Оставь меня… на какое-то время. Я не… не хочу, чтобы ты… Уйди ненадолго… пожалуйста…

      Марк сказал «хорошо», вышел на улицу и сел на крыльцо; ему необходимо было проветрить мозги, а Дану — побыть одному. Его порядочно замело снегом, но он не чувствовал холода.

      Совсем некстати зазвонил телефон.

      — Да? — сказал Марк убитым голосом.

      — Что со сделкой? — Это был шеф.

      — Понятия не имею, — равнодушно ответил Марк.

      — То есть как? — опешил шеф.

      — Да вот так! — сказал Марк, и ему было наплевать, что его могли уволить за такое отношение.

      Шеф что-то начал шипеть в трубку. В это время вышел Дан. Он уже снял куртку и даже переоделся. Под глазами его был венчик, и венки на глазах были красными от слёз, но он уже держался ровно, и видно было, что истерик от него можно было не ждать. Марк поднялся, забывая про мобильник, который продолжал трещать. Дан, улыбнувшись, наклонился и поднял телефон со снега:

      — Испортится.

      — Да какая разница!

      Все разграничения между ними опять стёрлись. Словно и не было никаких размолвок. Дан легко чмокнул его в щёку и направился к машине. Он в одиночку попытался вытащить ёлку, но едва не упал, потому что ель отмела его в сторону. Но он всё-таки не сдался и принялся тащить, тащить, тащить… Ёлка вначале не поддавалась, но потом внезапно вылетела как пробка, сбив Дана с ног и свалившись прямо на него. Марк, всполошившись, бросился к ели и приподнял её край. Дан протянул ему руку:

      — Очень мило с твоей стороны. Помоги встать.

      На этот раз он не выкинул никаких фокусов, просто встал и потёр ушибленное колено. Вдвоём они затащили ёлку и поставили её в гостиной. Дан вновь смотался к машине и принёс из багажника два пакета с продуктами.

      — Как считаешь, сначала ёлку нарядим, а потом сделаем что-нибудь с индейкой? — спросил он, подбородком указывая на пакеты, и, не дожидаясь ответа, унёс оба пакета на кухню.

      Марк и опомниться не успел, как Дан уже вернулся с фонариком и ключами. Фонарик он перебросил Марку:

      — Сейчас достанем ёлочные игрушки. Они в подвале. Там света нет. Надеюсь, привидений там тоже нет. Рискнём, а?

      Марк не очень понял, стоило ли ему воспринимать это как шутку или нет. Похоже, Дан не шутил.

      В подвале на самом деле было темно и терпко пахло старыми вещами. Марк пошарил лучом фонарика по сторонам.

      — Где-то тут есть коробка… — сказал Дан.

      Коробки Марк не увидел, но заметил старый диван. На него-то он и завалил в одно мгновение Дана. Фонарик упал на пол и погас.

      — Ты что? — воскликнул Торески, сопротивляясь. — Ну не здесь же…

      — А почему нет?

      Дан не ответил и сопротивляться не стал, но чувствовалось, что он как-то напрягся под Марком. Марк решил, что это всё из-за их недавней размолвки, и поэтому шепнул ему на ухо:

      — Я больше не злюсь на тебя, слышишь? Больше не злюсь…

      — Марк… — Он всё-таки хотел отстраниться, но слишком слабой была эта попытка, так что Марк добился своего.