Дан очнулся где-то часа через четыре. Он пошевелился, что-то пробормотал, потом расплылся в улыбке и, наконец, открыл глаза, под которыми сразу проявились синяки. Он сел, отирая лицо ладонями, и тут заметил, что не один: увидел Марка, полулежащего в постели. Дан посмотрел на него с растерянным недоумением:

      — Марк?

      Марк ничего не ответил. Он пока ещё не знал, как всё это связать воедино.

      — Как ты тут оказался? — вполне искренне удивился Дан.

      — Как я тут оказался? — Марк тоже сел. — Ты даже не помнишь, как я тут оказался?

      Торески изогнул одну бровь в дугу вопросительного знака.

      — Я думаю, ты мне кое-что должен объяснить, — сказал Марк, хмурясь.

      — Да? И что же я тебе должен объяснить? — поинтересовался Дан, заваливаясь на кровать.

      — Вот это. — Марк показал ему шприц.

      Дан по-кошачьи мягко спрыгнул с кровати и попытался отнять шприц.

      — Отдай! — В глазах у него был какой-то странный блеск.

      Марк легко отшвырнул его обратно на кровать:

      — Ну уж нет!

      Взгляд Дана стал обычным. Торески немного полежал, ровно глядя на Марка, потом спросил:

      — А если я скажу, что это всего лишь витамины?

      — Витамины? — Марк быстро приставил шприц к вене на своей руке.

      — Стой! — Дан моментально вскочил и перехватил его руку.

      — Почему? Почему, если это «всего лишь витамины», как ты сказал? — насмешливо спросил Марк.

      Дан отвёл глаза и вновь опустился на кровать. Марк подкинул шприц на ладони:

      — Скажешь, что это на самом деле, или мне всё-таки вколоть это, чтобы определить?

      Тут Дан, что называется, выкинул номер: он встал перед Марком на колени:

      — Отдай.

      — Чтобы ты накололся?

      — Марк, пожалуйста…

      — Чтобы ты накололся?!

      — Отдай, я умоляю тебя…

      Марк распахнул окно и зашвырнул в него шприц.

      — Марк! Какого хрена ты делаешь?! — Дан вскочил, залился краской.

      Марк поймал его и прижал к себе:

      — Тише.

      — Пусти, чёрт тебя подери! — возмутился Торески.

      — Побежишь искать его в снегу? — Марк разжал руки.

      Дан остался на месте. Его глаза сузились:

      — Думаешь, я наркоман?

      — Я должен что-то другое думать?

      — Я не наркоман.

      — Конечно.

      — Чёрт… Закрой окно! Холодно. — Торески поёжился.

      Марк захлопнул окно. В самом деле, в комнату сразу же прокрался мороз. Дан, ёжась, нашёл свитер и надел его прямо на голое тело.

      — Давно ты эту гадость принимаешь?

      — Я не наркоман.

      — Я уже слышал.

      — Это так. Я могу и не принимать, если захочу.

      — Тогда почему всё-таки принимаешь?

      Дан не ответил.

      — Когда ты подсел?

      — Я не подсел, — с раздражением возразил Дан.

      — Ну ладно, ладно… Так, когда это началось?

      — Какая разница? — Дан, морщась, растирал руку (вероятно, укол болел). — Тебе не всё равно?

      Марк притянул его к себе:

      — Мне не всё равно. Я хочу помочь.

      — Тогда сменим тему.

      — Не принимай эту гадость, пожалуйста.

      — Боже! — Торески сделал страдальческое лицо. — «Дрянь», «гадость»… Ты хоть пробовал?

      — Нет, и не собираюсь. И тебя от этого тоже отучу.

      — О-ля-ля…

      — Это не смешно.

      — Сменим тему. — Дан оказался возле зеркала и тональным кремом стал замазывать синяки под глазами. — Почему ты здесь? Я же посадил тебя на самолёт?

      — Рейс отменили.

      — Ага?

      — Ага.

      Дан полуобернулся:

      — Значит ли это…

      — Именно так.

      — Что ж, — улыбнулся он своей красивой улыбкой, — до Рождества времени предостаточно, можно успеть…

      — Нарядить ёлку? — предложил Марк.

      Дан выудил из гардероба куртку:

      — Едем?

      — Думаю, тебе надо и шапку надеть… и перчатки. Там собачий холод.

      — Пустяки. — Дан застегнул замок до самого подбородка. — Мы быстро. Давай прикинем, что нам нужно?

      Он споткнулся на лестнице и полетел бы вниз, если бы Марк не поддержал его за локоть.

      — Ох, спасибо… Так, что нам нужно?

      — Ёлка и игрушки.

      — Только ёлка.

      — Индейка.

      — И то, что в неё кладут.

      — Я думал: готовая индейка?

      — Нет, так неинтересно, хочу сам приготовить.

      — А ты когда-нибудь готовил индейку? — поинтересовался Марк.

      — Не-а. Я в жизни ничего не готовил, кроме спагетти… но, думаю, у меня получится.

      Они окунулись в холод. Дан поёжился, прикрывая глаза рукой, чтобы защитить их от летящего снега:

      — Как думаешь, долго такая погода простоит?

      — Надеюсь, что, по крайней мере, неделю.

      — Ну…

      Марк поцеловал его. Дан вздохнул, но кто знает, что он вложил в этот вздох: удовлетворение или что-то иное.

      Они дошли до машины. Шприц валялся прямо у колеса. Марк не успел среагировать, и шприц оказался в руках Торески.

      — Деньги на ветер, вот как это называется, — сказал Марк.

      — Ладно, — проговорил Дан, — обещаю тебе, что ты больше не увидишь меня со шприцем.

      — В смысле: будешь колоться где-то в другом месте? — поинтересовался Марк.

      — Будь ты на моём месте, ты бы тоже… — Дан со злостью зашвырнул шприц подальше в снег и сел в машину.

      Марк провёл параллели и вдруг сообразил, что это могло быть связано с убийством. Он тоже сел в машину, притянул Дана к себе. Тот попытался отстраниться:

      — Ну что?

      — Прости меня, — сказал Марк, чувствуя губами прохладную кожу его щеки.

      — Ты просишь у меня прощения за то, что я накололся?

      — Не будь таким язвительным.

      — Прости. — Дан опустил взгляд. — Это всё…

      — Ломка?

      — При чём тут ломка?! — Он готов был взорваться, но Марк заткнул ему рот поцелуем.

      Какое-то время они безмятежно целовались. Дан запустил руку в волосы Марка и перебирал их пальцами. Марк был счастлив, но вдруг почувствовал, что по его рукам, которыми он придерживал лицо Дана, текут горячие капли. Марк открыл глаза и увидел, что из-под ресниц Дана катятся слёзы.

      — Дан? — воскликнул Марк.

      Торески открыл глаза и закусил губу:

      — Марк, прости меня, пожалуйста.

      — За что? — Марк ласково взял его лицо в свои ладони.

      — За всё. За то, что и тебя втянул… — Он не стал говорить, во что именно, но и так всё было ясно.

      — Едем за ёлкой? — спросил Марк, «вытягивая» ситуацию.

      Дан слабо улыбнулся сквозь слёзы и завёл мотор.