Сначала Марку ничего не снилось, а потом вдруг привиделся труп. Марк проснулся с воплем ужаса, в холодном поту подскочив на кровати.

      — Что это с тобой? — спросил Дан.

      Он лежал на спине и протирал глаза. Вид у него был болезненный.

      — Я тебя разбудил?

      — Нет, я раньше тебя проснулся. — Торески сел и, застонав, обхватил голову руками. — И кто меня просил так напиваться!

      Марк сполз на подушку, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди.

      — Тебе что, дурной сон приснился? — поинтересовался Дан, подползая к нему поближе.

      — Просто жуткий… — Марк содрогнулся, вспомнив то, что пережил ночью.

      — Расскажешь?

      — Нет.

      — Ладно… — Дан уронил голову на руки. — Какое дикое похмелье! Ты не помнишь, сколько я выпил?

      — Больше, чем я.

      — Ты меня подпоил! — Торески поднял голову и заглянул Марку в глаза. — Не иначе!

      — Зачем мне это? — притворно удивился Марк.

      — Ну, не знаю…. Может, сделать со мною хотел что-нибудь? — Он развалился поперёк кровати, головой на животе у Марка, и согнул колени.

      — И что же, например?

      — Не знаю. Например… Ха-ха! Правда, вот это интересно, что ещё ты можешь со мной сделать? Дальше уже некуда…

      — Пошляк… — Марк закрыл ему рот ладонью. — Не говори ничего. Не будем портить это замечательное утро!

      — Что это? Откуда?

      У Марка на руке были мозоли. Он сбил себе ночью руку, когда копал мёрзлую землю.

      — Вчера бутылки тебе открывал, — полушутливо ответил Марк.

      — Да? — с сомнением переспросил Дан.

      — Угу.

      Больше вопросов Марку Дан задавать не стал, лишь молча прикоснулся к ладони любовника губами. Потом он опять зевнул, растирая виски, и сполз с кровати:

      — Мне срочно нужно выпить. Составишь мне компанию?

      — Ладно, — согласился Марк, но медлил встать.

      Дан оделся. Его белый костюм уже выглядел не так нарядно, весь был помятый, но ему просто лень было искать что-то другое в гардеробе.

      Марк тоже оделся и последовал за ним. Дан уже успел принести бутылку вина и с аппетитом ел холодную индейку. Марку есть не хотелось, но он выпил немного вина, поскольку голова у него всё-таки побаливала.

      — Божественно! — смакуя, проговорил Дан.

      В это время в дверь позвонили. Дан едва не подавился, но запил вставший в горле кусок вином и пошёл к двери. Там стояли полицейские.

      — Что вам угодно, господа? — спросил Дан.

      Марк быстро встал и тоже подошёл к двери. Главное, чтобы Торески не занервничал и не сказал какую-нибудь глупость. Например, правду.

      — Господин Торески? — спросил офицер, глядя на них обоих.

      — Это я. — Дан пожал плечами, но Марк заметил, как его пальцы конвульсивно сжали дверную ручку.

      — Мы могли бы задать вам несколько вопросов?

      — На какой предмет?

      — На предмет исчезновения Клайда Бенинга.

      — Проходите, — сказал Дан, пропуская их.

      Марк увидел, что Дан побелел как полотно и его едва ли не затрясло, но это секундное выражение паники тут же скрылось за улыбкой гостеприимного хозяина.

      — Так что там с Клайдом? — спросил Дан.

      — Вы с ним родственники?

      — Я бы не сказал.

      — А точнее? — настойчиво спросил офицер.

      — Вроде как сводные братья. — Чувствовалось, что Дану этот вопрос не понравился.

      — В каких вы с ним отношениях?

      — В смысле?

      — Ну, какие контакты между…

      — Деловые.

      — Хорошие?

      — Нормальные.

      — Нам сообщили, что вы с ним часто ссорились.

      Дан изогнул бровь:

      — Это не так. Я к нему отношусь терпимо.

      — «Терпимо»? — повторил офицер. — А из-за чего ссоры?

      — Из-за денег, оставленных его отцом. Вы можете получить подробный отчёт о нашем соглашении у моего адвоката.

      — Когда вы его видели в последний раз?

      — Два дня назад.

      — Где?

      — Здесь. Он приезжал за чеком.

      — С тех пор его не видели.

      — Вы на что-то намекаете? — Дан свёл брови вместе.

      Марк чувствовал, что Дан на пределе и готов сорваться. Он незаметно коснулся руки любовника, успокаивающе сжимая его запястье.

      — Ни на что, господин Торески, — возразил офицер. — Так, значит, он приезжал за чеком?

      — Да. Я перевёл деньги на его счёт, — уже нетерпеливо сказал Торески. — Продиктовать вам телефон банка?

      — Нет. Не возражаете, если мы осмотрим дом?

      — Разумеется, возражаю. У вас есть ордер?

      Марк чётко понимал, что за этим раздражением Дан скрывает страх.

      Офицер подал Дану какую-то бумагу. Марк, припоминая сериалы, подумал с испугом, что дела Торески неважные: в сериалах всегда после обыска кого-то арестовывали.

      Дан взял у офицера бумагу, надел невесть откуда взявшиеся очки. Марк никогда не видел, чтобы он носил очки!

      — Мой дом в вашем распоряжении, — сказал Дан, внимательно прочитав ордер и вернув его полицейскому.

      Полицейские прошлись по нижнему ярусу, тупо остановились возле двери в подвал.

      — Куда ведёт эта дверь? — спросил офицер.

      — В подвал. — Торески отпер дверь, но предупредил: — Там света нет.

      Полицейские всё-таки туда полезли, включив фонарики. Потом они отправились наверх. Дан пошёл с ними. Марк, разумеется, тоже. Полицейские пошарили везде, наконец, зашли в спальню. Дан, видимо, уже совсем успокоился.

      В ящике стола офицер обнаружил пакетик с чем-то белым. «Кокаин», — испуганно подумал Марк.

      — Что это?

      — Лекарство. На это есть рецепт. — Дан ловко выудил полупрозрачный бланк. — Вот.

      Офицер сунул в него нос и вернул пакетик на место.

      — Мне вот интересно, что вы ищете? — Дан вновь пожал плечами.

      — Ого! — сказал офицер. — Оружие? Заряженное?

      — Да, — ответил Дан.

      Марк опять похолодел: полиция сразу поймёт, что из него стреляли! Офицер проверил барабан, в нём было шесть пуль.

      — У вас, конечно, имеется разрешение? — спросил он.

      И оно тут же ему было предъявлено.

      Потом полицейские отправились осматривать гараж. Дан вышел на крыльцо, нимало не заботясь, что был практически раздет. Полицейские полазили по гаражу и вышли на улицу. Дан улыбнулся снисходительно и пожал плечами.

      — Это ваша машина? — спросил офицер, указывая на «Феррари».

      Дан только кивнул, по-прежнему улыбаясь, но улыбка начала превращаться в застывшую маску.

      — Дайте ключи, — попросил офицер.

      Марк заметил, что кончики ушей Торески побелели. Его шатнуло, Марк придержал его за плечи.

      — С вами всё в порядке? — обеспокоился полицейский.

      — У него лихорадка, — за Дана ответил Марк. — Сейчас принесу ключи.

      Дан беспомощно посмотрел на него, не в силах вымолвить ни слова. Марк принёс не только ключи. Он принёс шарф и куртку и, укутав Дана, прижал его к себе:

      — Так-то лучше! А то совсем простудишься!

      Полицейские осмотрели машину, офицер вставил ключ в замок багажника. Марк почувствовал, что Дан стал необыкновенно тяжёлым в его руках, взглянул в его лицо: Дан потерял сознание, едва полицейский открыл багажник. Марк подхватил его на руки и внёс в дом. Лицо Торески было белее снега, и дыхание совершенно не ощущалось.

      — Дан! — Марк легонько постучал по его щекам пальцами.

      — Похоже, сильная лихорадка! — сказал офицер, возвращая Марку ключи. — Не нужно было выскакивать на такой холод почти раздетым.

      — Вы уже закончили? — спросил Марк.

      — Да. Извините за беспокойство.

      — Может, он и не пропал? — спросил Марк. — Сейчас ведь Рождество, мало ли куда человек может уехать?

      — Это верно, — согласился полицейский. — Но исчезновение человека всегда стоит проверять.

      — Несомненно, — кивнул Марк.

      На этом полицейские откланялись. Марк запер дверь и посмотрел через занавеску на улицу. Их машина скрылась из виду. Марк вернулся к Дану, присел возле него на корточки и погладил его по щеке:

      — Дан, очнись!

      Торески пошевелился, кое-как открыл глаза и затуманенным взглядом посмотрел на любовника. Марк положил руку ему на лоб: по-видимому, резко подскочила температура.

      — Как ты? — спросил Марк, погладив его по волосам.

      Глаза Дана слегка ожили.

      — Где…

      — Они уже ушли.

      — Они…

      — Они ничего не нашли.

      Дан этих слов не ожидал. Его глаза широко раскрылись.

      — Они ничего… не нашли? — повторил он.

      — Да, — подтвердил Марк.

      Он сел, сжимая лоб руками, словно пытаясь решить эту задачу:

      — Но почему они ничего не нашли?

      — А ты хотел, чтобы нашли? — поинтересовался Марк.

      — Почему они ничего не нашли? — Он впился глазами в лицо Марка.

      Марку ничего не оставалось, как рассказать ему всё. Торески посмотрел на него так, словно видел впервые.

      — Ты что? — удивился Марк.

      — Нет, мне определённо нужно… — пробормотал Дан, встал и, пошатываясь и цепляясь за перила, стал подниматься наверх.

      Марк пошёл следом:

      — Да что с тобой, Дан?

      Дан добрался до спальни, опёрся о комод и, достав из ящика пакетик с «лекарством», стал лихорадочно его распаковывать. Потом он выпрямился и отшвырнул пакетик:

      — Нет. Я ведь обещал тебе, что не буду этого делать…

      — Чего делать? — удивился Марк.

      — Принимать наркотики.

      Марк ошалело посмотрел на рассыпанный порошок:

      — Это… это кокаин?

      Дан повернулся к нему с лукавым блеском в глазах и спросил как бы с недоумением:

      — А ты что думал? Что это на самом деле лекарство?

      — Но полиция… но рецепт… — бормотал Марк.

      Торески обвил его шею руками:

      — Марк, какой же ты наивный…

      — А если бы полиция…

      Дан пожал плечами и, вернувшись к столу, поднял пакетик двумя пальцами.

      — Выброси его, — посоветовал Марк.

      Дан небрежно бросил пакетик обратно на комод:

      — Ты прав, деньги на ветер…

      Он послюнил мизинец, ткнул его в рассыпанный порошок и провёл пальцем по своим губам, вновь окунул палец в кокаин и подошёл к Марку.

      — Зачем ты это делаешь?

      — Сейчас объясню… — Торески вдруг провёл пальцем по губам Марка.

      Тот, скорее по инерции, облизнул губы. Язык почувствовал странный привкус.

      — Люди бывают разные, Марк, — сказал Дан, пристально глядя на любовника. — Есть люди, которые просто не могут подсесть. Они начинают с курения травки, пробуют всё подряд, но не привыкают. Для них это… Не знаю, как объяснить… Это бесконечное летящее чувство… Они сублимируют наркотиками то, чего им не хватает. Любовь, например. Или секс.

      — Зачем это тебе? — спросил Марк, а сам чувствовал, что с ним что-то не так.

      У него как-то резко разъехались мысли, и он плохо понимал, что говорит ему Дан.

      — Что ты сделал? — Марк почувствовал сильное головокружение и схватился за спинку кровати, чтобы не упасть.

      — Ничего. Я просто хотел, чтобы ты понял… что чувствую я…

      Марк упал поперёк кровати. У него перед глазами залетали звёздочки.

      — Просто ты… — Голос Дана звучал всё дальше. — Это первое ощущение… такое незабываемое… Я просто хотел, чтобы ты понял.

      Марку показалось, что кровь вскипает в его венах и начинает струиться в обратном направлении. Что-то похожее на опьянение, но всё-таки не то же самое.

      Дан наклонился над ним:

      — Не волнуйся. Это пройдёт через пару минут. Я дал тебе совсем немного… Марк!

      Он и опомниться не успел, как Марк опрокинул его на подушки. Всё было не так, как обычно, совсем по-другому. Такого с Марком никогда не было. Он не думал, что всё могло быть так… Мало, мало, бесконечно мало всего: воздуха, места, секса, жизни… Какое-то эйфористическое сумасшествие. А потом внезапно всё исчезло, и Марк опять оказался в реальности. Он растерянно заморгал, и дымка кокаинового экстаза рассеялась окончательно. Марк обвёл глазами разом преобразившуюся комнату. Дан лежал под ним, одну руку заложив под голову, изгибом локтя другой прикрыв глаза.

      — Что это было?

      — Теперь ты знаешь… — Дан лениво приподнял руку и из-под неё посмотрел на Марка. — Но не стоит тебе когда-нибудь ещё пробовать это. Ну, как ты? Пришёл в себя?

      — Кажется… — Марк сполз на подушку, чувствуя, что ему одновременно и жарко и холодно; он припомнил всё в подробностях. — Какой кошмар…

      — Это было классно, да? — Торески, не разжимая губ, засмеялся.

      — Ужасно… — Марк залез под одеяло, натянув его едва ли не до ушей. — Никогда больше мне этого не подсовывай, ясно?

      — Я ведь обещал. А теперь, раз ты уже в норме, давай-ка кое-что обсудим.

      — Что? — Марк по-прежнему чувствовал себя странно, но соображал уже ясно.

      — То самое. Ты ночью… просто взял и поехал… с… куда-то… — Его глаза были широко раскрыты, точно он видел, как всё это происходило.

      — Я сделал это, чтобы помочь тебе. Представь, а если бы полиция нашла?

      Говоря это, Марк прислушивался к себе. У него были такие ощущения, словно он выпил: и не опьянел вроде бы, но и трезвым назвать нельзя. Ощущение, которое сложно было описать. Ощущение, которое даже нравилось. Но Марк не хотел бы, чтобы оно повторилось ещё когда-нибудь. Особенно то, что было вначале. Тогда он забыл всё, абсолютно всё. Даже то, что любит Дана. Для него Торески в тот момент был всего лишь объектом… каким-то тренажёром… способом выплеснуть внезапно нахлынувшую энергию…

      — Поэтому ты исчезал? — спросил Марк без связи с предыдущими словами.

      — То есть?

      — Тогда… ты исчезал неожиданно, ничего не объясняя. Ты не хотел, чтобы я был всего лишь вещью для удовлетворения твоих инстинктов? — пояснил Марк, хотя слова было подобрать трудно.

      — Вижу, ты понял меня. — Дан опять накрыл глаза рукой. — Я не хотел, чтобы ты видел меня <i>таким<i>.

      — Но я всё-таки увидел.

      — Это не слишком приятное зрелище, правда?

      — Да уж! Но куда лучше трупа в багажнике.

      Дан резко сел:

      — Ты…

      — Да. И в связи с этим я хотел бы кое-что у тебя спросить.

      Торески свёл брови вместе и сказал:

      — Ну, спрашивай.

      — Это не было самообороной?

      — Ты так думаешь? — Дан сузил глаза.

      — Кое-что заставляет меня сомневаться.

      — И что же?

      — Дырка у того парня во лбу.

      — Что тут сомнительного?

      — Ровно по центру?

      — Марк…

      — Скажи мне. Мы ведь договорились: я на твоей стороне. Просто скажи мне правду, Дан.

      — Это была самооборона. Ты мне не веришь? Ты считаешь меня убийцей?

      Марк промолчал. Дан, подождав немного ответа и не дождавшись его, взъерошил волосы и предложил:

      — Принесёшь выпить?

      Глаза у него как-то не очень хорошо заблестели. А может, это просто были слёзы.

      — Ладно. — Марк натянул штаны. — Сколько бутылок?

      — Пару. — Торески скривился. — Или даже четыре.

      Марк подошёл к двери, взялся за ручку, но вдруг обернулся, сам не зная почему. Дан, отвернувшись, открывал ящик, потом повернулся и, не целясь, выстрелил в Марка. Тот онемел; он не успел даже понять, что Дан в него выстрелил. Он оцепенел, почувствовав возле уха жужжание пули и треск где-то позади…

      — Мне не нужно целиться, чтобы попасть, — сказал Дан, вновь разваливаясь на кровати и играя пистолетом. — Может, это убедит тебя в том, что это было непредумышленное убийство?

      Марк подумал: «Я ещё жив». Он кое-как оторвал ноги от пола и развернулся. Пуля застряла в двери, пробив висящий там дартс. Марк опустился прямо на пол:

      — Ты стрелял в меня!

      — Я стрелял в дверь.

      — Мать твою, Дан! Пуля едва меня не задела!

      — Но всё-таки не задела. Так ты принесёшь вина? — Он улыбнулся подчёркнуто вежливо.

      — Иди ты к чёрту! — Марк закрыл лицо руками. — Что ты вытворяешь, Дан?

      Грохот (это Дан зашвырнул пистолет в ящик), и потом:

      — Так ты мне веришь?

      Марк открыл глаза. Он чувствовал, что у него нет сил ни на что. А как хорошо всё начиналось! А потом все эти шприцы, трупы, пистолеты, кокаин… и пуля, прошедшая в дюйме от его головы.

      — Веришь или нет? — повторил Дан уже нетерпеливо. — Ну, что ты молчишь?

      — Ты меня убил.

      — Нет.

      — Да. Ещё что-нибудь в этом роде выкинешь и… Что ж ты за человек-то?! — Марк нашёл взглядом его глаза.

      — Обычный… — Дан вылез из постели и, наскоро одевшись, за плечи поднял Марка с пола. — Ты не сердишься на меня?

      — Слушай, — после паузы сказал Марк, падая поперёк кровати, — может быть, ты сам вина принесёшь? Я бы сейчас напился…

      — Так ты не сердишься?

      Ну как можно было на него сердиться? За эти глаза, за этот взгляд из-под ресниц можно было простить что угодно.

      — Не сержусь.

      Дан тут же оживился, лицо его разъехалось в улыбке. Он запрыгнул на кровать, чмокнул Марка в щёку, спрыгнул и помчался за вином. Марк уставился на простреленную дверь. Да, морозец всё-таки пробирал. Особенно если представить себя с дыркой во лбу.

      Дан вернулся с бутылками и закуской.

      — Предлагаю заодно и перекусить немного, — сказал он вполне весело и вручил Марку одну из бутылок. — Как считаешь?

      Марк молча откупорил бутылку и из горлышка отпил, по крайней мере, четверть.

      — У тебя ещё есть какие-нибудь вопросы ко мне? — поинтересовался Дан.

      — К чёрту! — Марк крестообразно раскинул руки, едва не пролив бутылку.

      — Мне не нравится, когда ты такой.

      — Какой? Ты считаешь, если человек нервничает, потому что его едва не пристрелили, это неестественно?

      — Я в тебя не стрелял. — Торески залез к нему на кровать. — Расслабься. Хочешь, я сделаю что-нибудь?

      — Не хочу. Напиться хорошенько — вот чего мне хочется.

      — Я не хочу, чтобы ты напивался.

      — Вот как? — Марк за штаны подтянул его к себе. — Я серьёзно. Ты меня убиваешь своим поведением!

      Дан стал серьёзным:

      — Я у тебя в долгу, Марк.

      Марк не хотел сейчас серьёзных разговоров, поэтому предложил:

      — Ну, часть долга можешь выплатить прямо сейчас. Если есть наличные.

      Они какое-то время целовались. Потом зазвонил мобильник Марка.

      — Это шеф, — сказал Марк. — Что мне ему сказать?

      — Что ты всё уладил. Тогда он от тебя отстанет.

      — А если он спросит, с чего это ты решил разорвать контракт?

      — Скажи, что мои менеджеры перепутали. — Дан развалился на подушках: по его виду было ясно, что ему всё равно.

      А может, Рождество было и не таким уж плохим.

      «Смотря как воспринимать вещи», — сказал Дан.