Это было одно из самых счастливых пробуждений Марка. Первое, что он почувствовал, — это свинцовая тяжесть в плече и на веках, но он всё равно был счастлив. Он открыл глаза и потянулся. Он отлично выспался, но у него болела голова; видимо, от морфина, а может быть, и от кое-чего другого.

      Дана не было. Марк потрогал постель рядом с собой; она была прохладной, стало быть, Торески ушёл сравнительно давно. Может, на работу уехал…

      Марк повалялся ещё немного в постели, протирая глаза. Нужно было возвращаться к реальности: купить газету и подыскать адвоката, чтобы тот подготовил документы о разводе… Как же не хотелось об этом думать в такое замечательное утро!

      Марк посмотрел на часы, было уже пол-одиннадцатого. Он встал и отправился в ванную, чтобы умыться. На умывальнике он заметил шприц и удивился: он ясно помнил, что Дан вчера зашвырнул шприц в корзинку для мусора. Марк не поленился заглянуть туда: нет, вчерашний шприц лежал там. Но чего там не было — так это флакончика с морфином. Марк обшарил всё вокруг, пока не обнаружил его под биде. Марк поднял флакончик и зажал его между указательным и большим пальцами. Он был пуст. Марк опустился на край ванны, закрыв рот рукой. Он мог быть пуст только по одной причине.

      «Нет, — подумал Марк, — я не стану ничего говорить. Я должен понять его… Для него это сложно… На всё нужно время, а на это — в особенности…»

      Марк бросил флакончик туда, где его нашёл, и спустился вниз. Дан сидел в кресле, сжав переносицу пальцами.

      — Привет, — сказал Марк, стараясь, чтобы его голос звучал как обычно.

      Дан поднял на него глаза (под ними были тёмные синяки) и испытующе посмотрел на любовника.

      — Я думал: найду тебя рядом, когда проснусь, — продолжал Марк, садясь на подлокотник и целуя Дана в щёку.

      — Были кое-какие дела. — Он расслабился. — Обещаю, когда в следующий раз ты проснёшься, я буду рядом. Как спалось?

      — Отлично. Немного побаливает, но это пустяки… Есть предложения?

      — В смысле?

      — Ну, чем заниматься будем?

      — Позавтракаем? — предложил Дан. — А потом поболтаем немного.

      — На тему?

      — О многом нужно поговорить… — Он встал и снял трубку. — Закажу завтрак в ресторане. Тебе чего бы хотелось?

      — Всё равно… Что-нибудь или ничего… Я странно себя чувствую…

      Дан заказал еду, потянулся, а потом — с прежним бегающим взглядом — поинтересовался:

      — Ты уже принял душ?

      Марк прекрасно понял, почему он это спрашивал.

      — Нет, конечно. Думаю, мне пореже стоит этим заниматься. Это может повредить швам.

      — Значит, не составишь мне компанию? — Торески скользнул по его шее рукой.

      — Нет, но могу составить тебе какую-нибудь другую компанию, если захочешь, — предложил Марк.

      — После завтрака… Я приму душ. Откроешь посыльному?

      — Конечно.

      Когда приехал посыльный из ресторана и оставил завтрак, Марк поднялся наверх, чтобы сообщить об этом Дану. Тот всё ещё был в ванной. Он стоял под душем, напевая. Разумеется, никакого шприца на умывальнике уже не было. Полюбовавшись немного на Дана, Марк решил пока разобрать вещи. Он выложил на кровать свои документы и папку с фотографиями…

      Дан вышел из ванной, взъерошенный как кот после дождя. Наверное, это был холодный душ. Но выглядел он заметно посвежевшим, это факт.

      — Завтрак уже на кухне, — сообщил Марк. — Одевайся, и позавтракаем?

      — Ладно… — Дан, наклонившись, поднял с постели фотографии. — А это что? Ого, — присвистнул он, просматривая их. — Работал профессионал.

      — Почему?

      — Качественно сделано… Хороший ракурс… Значит, на этом ты и погорел?

      — В смысле?

      — В смысле: твоя жена наняла детектива, и он представил ей полный отчёт, — пояснил Дан.

      — Наверное. Я бы тоже не обрадовался, если бы увидел подобное.

      Торески смотрел их уже по второму кругу:

      — Ну и как тебе эти фотки?

      — То есть?

      — На что потянут: на эротику или на лёгкое порно? — Он показал Марку фото с кухни. — Мне вот эта нравится.

      — Их стоит выбросить, — предложил Марк.

      — «Выбросить»? — переспросил Дан. — Нет, я их оставлю. Мне они нравятся. В них нет той фальши, которая бывает на фото. Ведь мы не знали, что нас снимают… Я возьму эти фотки себе, ладно?

      — Ладно. — Марк удивлённо пожал плечами.

      Торески спрятал папку в свой сейф:

      — Конечно, они ни к кому не должны попасть. Эти фотки не для чужих глаз, ты согласен?

      — Пожалуй.

      — Было бы неприятно, если бы их вдруг напечатали в газете. У тебя, случаем, нет негативов?

      — Нет. Они, наверное, остались у детектива… Думаешь, ему придёт в голову их пустить в печать?

      Дан задумчиво постучал по сейфу пальцем:

      — Нет, на этот счёт можно не беспокоиться.

      — Почему?

      — Детектив не местный, — утвердительно сказал Дан.

      — Но почему ты так думаешь?

      — Если бы он был из Вегаса, он бы знал, кто я. И эти фотки были бы уже напечатаны во всех местных газетах… — Дан надел рубашку с короткими рукавами. — Пошли завтракать?

      Завтракали в тишине. Марку ничего не хотелось говорить, поскольку ему казалось, что слова были лишними. О чём нужно было говорить сейчас? Хотя бы немного покоя… Кто знает, каковы были причины Дана. Он казался задумчивым и смотрел сквозным взглядом. Ясно было видно, как на его шее билась венка, такая же пульсировала на оголённом локте, а на предплечье были следы от перетяжки (она, видимо, была слишком тугой). Наверное, Дан не заметил этого отпечатка, иначе не надел бы рубашку с короткими рукавами.

      — Ты странно на меня смотришь, — сказал вдруг Дан. — Что-то не так?

      — Я люблю тебя, — ответил Марк, меньше всего желая, чтобы Дан стал доискиваться о причинах.

      Но Торески только улыбнулся в ответ и вилкой потянулся за очередным кусочком рыбы. Разговор, таким образом, уже можно было считать развязанным, и Марк ждал, что Дан разовьёт эту тему.

      — Любовь часто толкает на необдуманные поступки.

      — Это ты о моём разводе?

      — Ты уверен…

      — Я никогда ещё не был так уверен в своих поступках.

      — Хорошо. Кто ведёт твоё дело?

      — Никто. Я думал купить газету и подыскать адвоката, — сказал Марк.

      — Нет.

      — Что?

      — Я уже позвонил моему адвокату. Он будет вести твоё дело.

      — Но, Дан…

      — Не спорь со мной, когда я хочу что-то для тебя сделать, — предупредил Торески.

      Марк сказал, что он в принципе не против, но…

      — Никаких «но».

      — Ну, хорошо, хорошо. — Марк поднял руки. — Ты прав. Лучше, если этим займётся проверенный человек.

      — Вот именно. Ты, в самом деле, оставляешь ей всё? — Он изогнул бровь.

      — Да. Так меньше волокиты.

      — Ладно. На что ты собираешься жить? Ты ведь бросил работу, а?

      У него был какой-то… практический что ли… интерес. Как будто ему не хотелось, чтобы Марк жил за его счёт.

      — Во-первых, у меня есть личные сбережения. А то, что я бросил работу, вполне закономерно: я собираюсь жить в Лас-Вегасе, значит, работа в Лос-Анджелесе мне не подходит. Думаю, куплю тут себе квартиру. — Последнюю фразу Марк специально сказал, чтобы подзадорить Дана.

      — Квартиру? В каком это смысле? — Торески моментально нахмурился.

      — Ну, у меня должно быть укрытие, куда я смогу сбежать, если ты вдруг на меня разозлишься и схватишься за пистолет.

      Дан захохотал.

      — Я серьёзно. Что ты смеёшься? — Марк тоже улыбнулся.

      — Так… — Дан уже не смеялся. — А с работой что?

      — Думаю, я её найду без труда, если обращусь на биржу труда.

      — Исключено, — перебил его Дан.

      — Как это «исключено»? — удивился Марк.

      — Ты будешь работать в моей компании. Либо ты вообще не найдёшь места. Если уж ты переехал ко мне, бросил всё ради меня, я хочу, чтобы ты постоянно был рядом со мной.

      — Зачем?

      — Чтобы ты мне помог удерживаться от всяких глупостей, которые я склонен совершать. Твоё присутствие придаёт мне силы. Итак, твой ответ?

      — Ты выиграл, — сказал Марк, — я согласен. Быть с тобой 24 часа в сутки — это то, о чём я мечтал.

      — Как бы тебе не надоело… — Он изогнул бровь.

      — Никогда ты мне не надоешь!

      — Никогда не говори никогда, знаешь такую пословицу?

      — Иди к чёрту, Дан.

      Это не было перебранкой, всё было тихо и мирно, но попахивало ссорой, поэтому Марк перевёл разговор, едва почувствовал веяние электрических искр в воздухе:

      — Ты сегодня не едешь в офис?

      — Не знаю ещё. Хотел тебе помочь вещи разбирать. А потом, наверное, стоит проехаться по магазинам. Тебе наверняка нужно прикупить что-нибудь?

      — Наверное. Я мог что-нибудь и забыть.

      — Идём наверх и проверим? — предложил Дан.

      — Проверим что?

      — То, о чём мы только что говорили. Ты что, не слушал меня?

      — Слушал. Но иногда я просто слушаю твой голос, а не слова.

      — Я это заметил. Идём. — Он за руку потянул Марка за собой.

      — Я могу спросить?

      — Конечно.

      — Полиция больше не приезжала?

      Дан остановился (они как раз были возле ёлки):

      — Почему ты спросил?

      — Потому что я волнуюсь.

      — Нет. И не приедут. Никто, кроме тебя, не знает… об этом… несчастном случае… Да?

      Марк, у которого всё-таки были кое-какие сомнения насчёт «случайности», кивнул.

      — Я уже почти забыл об этом. А ты?

      Это было трудно забыть, но…

      — Почти, — ответил Марк. — Просто столько всего сразу свалилось…

      Вместе они в два счёта разобрали вещи. Большую часть гардероба Марка Дан раскритиковал. Ему не нравился стиль или цвет: «Тебе это не идёт!»

      Марк прикинул на себя свой любимый костюм:

      — Не идёт?

      — Нет. Мне не нравится.

      — А мне нравится. Но почему тебе нет?

      — Безнадёжно устарело. Ты одеваешься как служащий.

      — Чёрт, а как я должен? Я и есть служащий!

      — Единственное, что заслуживает внимания из твоего гардероба, так это джинсы, — категорично сказал Дан. — Тебе стоит купить что-нибудь помоднее.

      — Например? Какие-нибудь обтягивающие брюки и маечку? Дан, я не ты, я не могу одеться в это.

      — Почему? И что значит «ты это не я»? — Дан сцепил руки на груди. — Намекаешь, что я одеваюсь вызывающе?

      — На тебе всё смотрится естественно, Дан, потому что ты во всём естествен, у тебя нет комплексов. А я так не могу.

      — Приличие?

      — Не то чтобы…

      — Это потому что ты над этим задумываешься, — предположил Торески. — Я никогда не думаю о том, что на мне надето, как я веду себя… Если бы я это делал, возможно я бы не надел эту рубашку. Но если ты мне доверишься… немного… увидишь, что может быть лучше.

      — Предлагаешь выбросить мои вещи?

      Дан пожал плечами:

      — Сам решай. Но тебе это просто не идёт.

      — Раньше ты мне об этом не говорил, — подметил Марк.

      — Раньше я считал это неуместным. Я не имел на это право.

      — А теперь?

      — А теперь, раз мы будем жить вместе… Я, конечно, не собираюсь примерять на тебя мои тряпки, но кое-что я бы мог посоветовать. Согласен?

      — Всё, что хочешь. — Марк притянул его к себе. — Чего ты хочешь?

      — Пока ничего. — Он освободился. — Да! Вот чего я хочу: свежего воздуха. Мы пойдём пешком, если не возражаешь.

      Ему в голову всегда приходили странные идеи. Марк давно не гулял пешком и только теперь вспомнил, как это замечательно. Было не так уж и холодно, дышалось легко. Они отправились в магазин, и Дану легко удалось уговорить Марка купить то, чего Марк никогда бы прежде не надел. Но Дан взял с него слово, что он всё-таки это наденет; и не когда-нибудь, а именно сегодня, потому что Дан вспомнил про какую-то вечеринку, на которую он непременно решил затащить и Марка. Возвращались домой тоже пешком.

      — И ты хочешь, чтобы я это надел? — вполне серьёзно поинтересовался Марк.

      — Да. Потому что тебе очень идёт, поверь мне… — Он прокатился на гололёде. — Вот, ещё один год начался…

      — И неплохо начался.

      Марк чувствовал, что устал. Ему хотелось забыться. Или хотелось морфина? Его пробил холодный пот.

      — Тебе плохо? — Дан взял его под руку. — Ты изменился в лице.

      — Я хочу тебя спросить кое о чём… Можно?

      Дан кивнул.

      — Когда ты понял, что подсел?

      Торески резко остановился:

      — Что?

      — Я хочу знать, когда ты подсел.

      — Дома поговорим, — буркнул он в ответ.

      — Честно?

      — Почему ты сомневаешься?

      — Потому что наши разговоры на эту тему всегда заканчиваются одним и тем же.

      — В этот раз поговорим.

      — Ловлю на слове.

      На лбу Дана залегла едва заметная складка, но он ничем не высказал недовольства. Марк подумал, что не будет настаивать, но он просто хотел разобраться в самом себе. Чем больше он об этом думал, тем сильнее ему казалось, что он сам подсел от вчерашней инъекции. А к тому времени, как они дошли до дома, он и вовсе в этом уверился.

      Дан вошёл первым, опустил пакеты на столик, проверил автоответчик и только потом обернулся к Марку.

      — Ты выглядишь озабоченным, — заметил он. — И я не думаю, чтобы это касалось твоего вопроса. Что на самом деле? — Он снял куртку и бухнулся на диван.

      — Как ты понял, что подсел? — Марк придвинул кресло к дивану и сел в него.

      — В прошлый раз ты, кажется, спросил когда, — уточнил Торески.

      — Да какая разница!

      — Ладно, не заводись… — Он подобрал ноги. — Я не подсел.

      — Дан!

      — Правда, я ведь говорил…

      — Я не собираюсь тебя осуждать или обвинять в чём-то… Просто хочу услышать честный ответ. Он ни на что не повлияет. Скажешь?

      Дан отвёл глаза:

      — Ну, не знаю… Лет в семнадцать…

      — Как ты понял это?

      — Всё время хотелось принять… — Его зрачки расширились. — Но это ерунда, я в любой момент могу бросить. Я же не наркоман. Ты ведь не считаешь меня наркоманом? — Он боязливо посмотрел на Марка.

      — Нет, конечно. А дальше?

      — Всё началось с кокаина. Но у меня не бывает ломки, — поспешно добавил он. — Я могу не принимать… ничего не принимать, если захочу.

      Марк чувствовал, что это не так. Четыре наркологические клиники о чём-то да говорят.

      — Дан.

      — А?

      — Если ты чувствуешь, что хочешь сказать ещё что-то, скажи.

      Дан долго молчал, потом проговорил:

      — Нет. Больше ничего… Ну, теперь-то ты мне скажешь, что с тобой?

      — Это всё плечо, — ответил Марк. — И морфин.

      — Морфин? — Дан, кажется, слегка насторожился.

      — Да, мне от него нехорошо.

      — Тогда, может, плюнешь на то, что сказал врач, — предложил Торески, — и не будешь ничего принимать? Думаю, вполне достаточно обычной таблетки какого-нибудь обезболивающего.

      — Думаю, ты прав. Не так уж оно и болит. — Марк шевельнул рукой.

      На самом деле плечо болело и очень сильно.

      — А пока иди сюда… Знаешь такую игру…

      Время как-то незаметно пролетело.

      — Ты обещал поехать со мной, — напомнил Дан.

      — Да. — Марк потёр скулу и подумал, что не мешало бы побриться.

      — …и надеть то, что мы купили, — докончил Торески.

      — Ладно, но исключительно ради тебя. — Марк сел, с него посыпались драже.

      «Игра» заключалась в том, что один бросал конфеты, а другой ловил их ртом. И каждая пропущенная конфетка считалась «фантом», за который приходилось что-то выполнять. На Дана что-то нашло, и он заставлял Марка вспоминать кучу левых вещей и отвечать на бессмысленные вопросы. Оказывается, он многое знал… Марк прежде не думал, что Дан может знать столько всего, ведь он не заканчивал колледжа…

      Марк вытряхнул конфеты из воротника:

      — Ты меня ими засыпал!

      — Просто ты плохо их ловил, — возразил Торески. — А зря. Они очень вкусные… — Он собрал конфеты и высыпал их себе в рот.

      — Можно вопрос?

      Дан пожал плечами.

      — Откуда ты столько знаешь?!

      Дан хохотнул.

      — Нет, правда… Ты засыпал меня такими вопросами…

      — Ты удивлён, — утвердительно сказал Дан.

      — Удивлён, — признал Марк. — Кое о чём я даже и не слышал.

      — Я много читаю, как бы странно это ни звучало. За пару лет я восполнил практически все пробелы. Руководить компанией — хорошая школа.

      — Согласен.

      — И ещё я очень рад, что удивил тебя… Давай, нужно переодеться, и отправимся, ага?

      — Хорошо, — согласился Марк, но без особого энтузиазма.

      Переодевшись и взглянув в зеркало, Марк сказал:

      — Какой ужас!

      То, во что он оделся, казалось ему вызывающим. Правда, рубашка была из отличного шёлка, но всё это был не стиль Марка. После того, что он прежде носил, это казалось ему очень несерьёзным, но…

      — Тебе очень идёт, — сказал Дан, наблюдавший за ним со стороны.

      — Ты так думаешь?

      — Я не думаю, это очевидно.

      — Я кажусь себе идиотом. Я никогда ничего подобного не носил.

      Дан уже отвлёкся, сосредоточившись на своём ремне. Он был таким красивым… Марк опять подумал о том, насколько этот человек изменил его жизнь…

      — Я готов. — Дан сунул в карман зажигалку. — Ты опять о чём-то задумался?

      — Нет. Идём.

      На этот раз взяли машину, потому что опять пошёл густой снег, а до клуба (по словам Дана) было порядочно.

      — Что за вечеринка? — осведомился Марк.

      — Да так… Просто возможность неплохо провести время. — Дан резко затормозил: он хотел проскочить, но свет сменился на красный, и пришлось остановиться. — К тому же, будет выступать Мастер Симон.

      — Кто это?

      — О, это самый известный в Вегасе саксофонист. Очень красивая музыка.

      Свет, наконец, сменился, и они поехали дальше.

      — Никогда не слышал этого имени, — признался Марк.

      — Конечно, ты же ведь из Лос-Анджелеса… Тебе нравится саксофон?

      — Очень сексуальная музыка.

      — Ты так считаешь?

      — Угу.

      — Я тоже… — Дан лихо подрезал одну из машин и припарковался у клуба. — Приехали.

      — Твой клуб?

      — Нет. Идём внутрь, я уже начинаю замерзать.

      Естественно, на нём ведь не было даже куртки.