Дан предложил выпить, и они отправились к бару. У стойки они столкнулись с Эваном. Тот удивился:

      — Опять здесь, Марк?

      — Снова.

      Дан заказал виски, Марк — пива, а Эван пил какой-то коктейль. Дан быстро допил свой стакан и заказал вторую порцию.

      — Ты бы не напивался, — тревожно сказал Марк.

      — Это всего лишь порция виски, — раздражённо возразил Дан, отставляя стакан, — а не конец света… Я пойду, потанцую. — И он затерялся в толпе.

      — Упс! — сказал Эван, пожав плечами.

      — Что? — не понял Марк.

      — У него ломка. Ты что, не заметил? — спросил Эван недоуменно.

      — Ломка? — воскликнул Марк. — Как ломка?

      — Конечно, ломка… Он недавно что-то принял, и ему этого мало, и теперь ему хочется ещё, и он злится, стараясь сдержаться.

      — Откуда ты это знаешь?

      — Марк, — улыбнулся Эван, — я знаю его достаточно долго, чтобы это говорить… И я знаю кое-что ещё.

      — Что? — Марк насторожился.

      — Он не может завязать, хотя и обещает это.

      — Отсюда и четыре клиники?

      — Ты знаешь?

      — Да. Но Дан об этом не знает.

      Эван поиграл бровями:

      — Интересный расклад…

      — Но почему клиники не помогли? — задумчиво спросил Марк.

      — Потому что он никогда не доводит дело до конца. Курс длится три с половиной недели, но Дан ни разу не завершил его. Он всегда придумывает какие-то отговорки, чтобы прервать лечение… Я тебе этого не говорил, — поспешно добавил он.

      Марк кивнул:

      — Я постараюсь ему помочь.

      — Попробуй.

      Вернулся Дан. Его щёки горели, а дыхание было сбивчивым. Он повис на плече у Марка и, невпопад смеясь, сказал:

      — Ты непременно должен потанцевать со мной!

      Марк сразу почувствовал неладное. Он всмотрелся в любовника, пытаясь понять, что именно не так. Дело было в лихорадочном румянце, а ещё в глазах: его зрачки были расширены, и венки ясно прорисовывались. Но главное: Марк заметил на крыльях его носа следы чего-то белого. И поскольку исключено, чтобы Дан пудрил нос… Марк готов был поклясться, что это кокаин.

      — Я не хочу танцевать. — Марк привлёк Дана к себе. — Посидишь здесь, со мной?

      — Если закажешь мне виски, — поставил условие Торески.

      — Тебе не хватит? — осведомился Эван.

      — Тебя не спрашивают, — отрезал Дан и взял у бармена ещё порцию виски.

      Марк не стал возражать, поскольку решил: пусть Дан напивается, но только в его присутствии. Главное, чтобы он никуда не ускользнул и не принял что-нибудь покрепче. Его план сработал. Дан порядком набрался и уронил голову на плечо Марку.

      — Он напился, — сказал Эван. — Ты бы отвёз его домой?

      — Естественно… — Марк попытался растормошить Дана. — Эй, Дан, ты меня слышишь? Дан…

      Тот пробормотал невнятно, что слышит. Марк понял, что довести его до машины не удастся, поэтому он взял Дана на руки и понёс его к выходу. Дан скорее машинально, чем осознанно, обвил шею Марка руками и легко застонал. У машины пришлось повозиться. Марк прислонил Дана к капоту, потом засунул его на заднее сиденье, а сам сел за руль. На светофорах он оглядывался назад: Дан спал, и на щеках его играла всё та же нездоровая краска.

      Когда Марк подъехал к дому, вновь не обошлось без возни. Ему пришлось приложить усилия, чтобы вытащить Дана из машины и внести его в дом. Он казался Марку необыкновенно тяжёлым, тяжелее, чем обычно; наверное, оттого, что плечо у Марка болело. Тем не менее, он дотащил любовника до спальни и опустил его на кровать. Сейчас Дан был труп трупом: румянца уже не было на его лице, и голова всё время скатывалась с подушки. Но, в конце концов, Марку удалось пристроить его голову к себе на колени.

      «Я помогу тебе выпутаться», — подумал Марк, гладя Торески по волосам.

      Но ягодки были ещё впереди. Ночью Дану стало плохо. Его внезапно затрясло, как в лихорадке, и он застонал. Марк подумал, что у Дана поднялась температура, но, пощупав лоб, убедился в обратном: температура скорее упала, он был весь ледяной. Марк очень испугался и попытался привести Дана в чувство. Тот открыл глаза и невидяще посмотрел на Марка. Спрашивать у него о его самочувствии не было смысла. Он полежал какое-то время относительно спокойно, лицо его приобрело какой-то нездоровый желтоватый цвет.

      — Ох… — вполне ясно сказал он, — как же мне плохо…

      — Что у тебя болит? — спросил Марк, гладя его по лицу.

      Дан судорожно сглотнул, сбросил руку Марка со своей щеки и скрылся в ванной. Оттуда донёсся кашель: его рвало. Марк тоже вскочил; в голове его мелькнула мысль о передозировке, потом об отравлении. Он вошёл в ванную. Дан сидел на полу, вытянув ноги, лицо его было серым, и пальцы безвольно скребли паркет. Марк перерыл всю аптечку и нашёл таблетки активированного угля. «Это поможет», — подумал он и силой заставил Дана проглотить несколько таблеток и запить их водой. Дан сопротивлялся, но всё-таки сейчас Марк был сильнее и своего добился.

      — Давай вставай. — Марк постарался поднять его с пола.

      — Как же мне плохо… — слабо повторил Дан, пытаясь ухватиться за руку Марка, но его пальцы соскальзывали.

      В итоге Марк сам поднял его за плечи и отвёл в спальню. Кажется, Дан немного потеплел. Он упал навзничь на подушки и слабо вздохнул.

      — Всё будет в порядке, — повторял негромко Марк, поглаживая его руку.

      Всё-таки это напоминало передозировку. Передозировка от кокаина? Марк зажёг свет и осторожно осмотрел руки Торески. Рукав его рубашки был запачкан кровью; когда Марк задрал его, он увидел новую точку от укола. Значит, в клубе Дан принял ещё что-то. Лицо его теперь казалось совсем прозрачным. А Марк думал о том, что будет, когда Торески очнётся. Самое неприятное было ещё впереди.

      Марк облокотился о спинку кровати и сам не заметил, как уснул. Проснулся он от прикосновения чего-то холодного к губам. Марк открыл глаза, это был Дан. Он вновь коснулся губ Марка. Судя по всему, он уже давно проснулся и даже принял душ. Марк привлёк его к себе и, сжимая его плечи и талию, поцеловал раз, потом ещё раз… Марк прекрасно понимал, почему Дан начал утро именно с этого, но в любом случае это было неплохим началом. Где-нибудь полчаса спустя Дан отстранился и, стараясь смотреть Марку в глаза, сказал:

      — Доброе утро.

      — Доброе утро, — ответил Марк и решил пойти с места в карьер: — Как ты себя чувствуешь?

      Щёки Трески вспыхнули прежним румянцем, он отсел подальше от Марка:

      — Могло быть лучше.

      — Ты слишком много выпил вчера, — осторожно сказал Марк. — Я ведь тебе говорил: не пей столько виски. Ты меня здорово напугал ночью. Я думал: ты отравился.

      Губы Дана задрожали, а глаза стали огромными от блеснувших в них слёз. Он уткнулся носом в колени Марка и расплакался.

      — Дан! — Марк погладил его по плечам. — Не нужно… Ну что ты? Что за истерика?

      — Марк… Ты даже не представляешь, что я сделал…

      Марк молча ждал, что он скажет. Дан вытер лицо и, повернувшись, вновь положил голову на колени любовника. Он закусил губу, потом уверенно встретил взгляд Марка и сказал:

      — Виски тут не причём. Я вчера принял героин.

      Марк промолчал.

      — Ну почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. — Дан дотянулся рукой и погладил Марка по щеке.

      — Я знал правду.

      — Я сволочь. — На лице Дана написалось отвращение. — Я обещал тебе… а сам…

      — Не надо, Дан… — Сейчас Марк чувствовал по отношению к нему скорее жалость, чем что-то другое.

      — Марк… Я должен признать… Я не могу остановиться. Я крепко подсел и не могу бросить. Не могу, понимаешь? Хочу, но не могу. — Он закрыл лицо ладонями. — Я наркоман, Марк.

      — Тебе нужна помощь, Дан, — Марк лёг рядом и заставил его отвести руки от лица.

      — Помощь?

      — Да, помощь специалиста. Это не смертельно, и вылечиться можно.

      — Я пробовал, — после паузы проговорил Торески.

      — Ну, тогда меня с тобой не было. Я помогу тебе, Дан. — Марк положил руку ему на талию. — Ты можешь на меня положиться во всём.

      Дан с благодарностью посмотрел на него, но промолчал.

      — Мы ведь попробуем, да? — Марк решил настоять на ответе прямо сейчас.

      — Я боюсь.

      — Чего?

      — Что опять ничего не получится. Это ведь уже не в первый раз, Марк, не в первый. — В его голосе появилось какое-то раздражение.

      — Я знаю. — Марк прервал его поцелуем.

      Нужно было прервать, поскольку это начинающееся раздражение могло быть симптомом очередной ломки, и просто необходимо было удержать Торески возле себя.

      — И об этом тоже? — Его глаза удивлённо раскрылись. — И ты до сих пор со мной?

      — Дан, помнишь, однажды мы говорили про это… Я всегда буду рядом с тобой, так или иначе. Я уйду только, если ты сам меня об этом попросишь, только так.

      — Думаешь, стоит попытаться ещё раз?

      — Да, я в этом уверен.

      — Думаешь, получится?

      — Я верю в тебя.

      — Марк… — Глаза Торески опять стали влажными. — Я ужасно себя чувствую.

      — Что-то болит? — Марк встревожился.

      — Душа у меня болит… и совесть мучает…

      — Дан, но ведь ты ни в чём не виноват. — Марк привлёк его к себе, чтобы тот мог почувствовать его поддержку.

      — Не виноват?

      — Это не ты, а твоя болезнь заставляет тебя делать то, чего ты не хочешь.

      — Болезнь?

      — Да. И хорошо, что ты это признал… что у тебя проблемы… С этого и начинается выздоровление, Дан.

      — Ты так считаешь?

      — Конечно.

      Дан освободился от его рук и взял телефон.

      — Кому ты звонишь?

      — Доктору. — Дан почти светло улыбнулся. — Самое время начать новую жизнь, да?

      Он набрал номер, долго ждал, потом среди гудков щёлкнуло, и ему ответили.

      — Это Дан Торески. Я бы хотел опять пройти курс… Да, я знаю. Опять, да… Да, полный курс… Когда вы можете меня принять? Когда? Хорошо… Конечно. Спасибо…

      Он отложил трубку и вздохнул.

      — Что?

      — Доктор примет меня сегодня после обеда. Значит, уже сегодня начинать курс… Ты ведь меня одного не оставишь, а?

      — Конечно же, нет. — Марк опять привлёк его к себе. — У нас есть немного времени. Чего бы тебе хотелось?

      — Выпить.

      — Не думаю, что это хорошая идея, — возразил Марк.

      — Почему?

      — Потому что потом тебе ехать к доктору.

      — Ты прав… — Торески ударил кулаком в подушку. — У меня нервы сдают… Я хочу выпить.

      — Перестань, Дан.

      — «Перестань, Дан», — передразнил его Торески. — Что «перестань»?

      — Подумай о чём-нибудь другом.

      — О чём? «Я хочу наколоться», да? — Он опять ударил по подушке. — Я знаю, это болезнь… Если я сейчас не приму что-нибудь, начнётся ломка… Она уже началась… Мне нужно как-то остановить это…

      — Остановить?

      — Да… — Его взгляд опять стал мутнеть.

      — Ладно, я сейчас мигом это остановлю. — Марк подхватил его на руки, зашвырнул в ванну и включил на полную мощность холодную воду.

      — Чёрт тебя возьми! — Дан попытался вскочить, но Марк опять окунул его, едва ли не с головой, в воду.

      — Ты псих, перестань! — отфыркиваясь, воскликнул Торески. — Она же ледяная!

      — Тебе полегчало? — поинтересовался Марк, держа его за ворот рубашки. — Или повторить?

      — Не надо повторять… — Его забила дрожь. — Мне холодно! Отпусти меня!

      — Тебе по-прежнему хочется что-нибудь принять? — поинтересовался Марк, несильно «утопив» его в воду.

      — Нет. Пусти!

      Марк выключил воду:

      — Тебе нужно переодеться, не то простудишься.

      Дан выбрался из ванной, мокрый и недовольный, продрогший насквозь, почти синий, но с вполне ясным взглядом:

      — «Переодеться»? Что ты вытворяешь?

      — Это для твоей же пользы. — Марк протянул ему полотенце. — Что ты чувствуешь?

      — Холод. — Дан кое-как отлепил от себя мокрую одежду и зарылся лицом в полотенце.

      — А кроме холода?

      — Ничего.

      — И отлично. — Марк присел на край ванны.

      В глазах Дана мелькнуло искушение отыграться. Он шагнул к любовнику, словно хотел столкнуть его в воду, но потом остановился и сказал:

      — Нет, это может повредить твоей ране. Но я когда-нибудь это тебе припомню!

      — Идёт, — согласился Марк и подал ему халат.

      — Брр… — Его передёрнуло.

      Потом Дан долго сушил волосы, а Марк просто сидел и смотрел на него. Конечно, холодным душем ещё никто наркоманию не лечил, и Марк прекрасно понимал, что это не подействует, но, тем не менее, это сработало хотя бы сейчас, и это было уже неплохо.

      — Мне холодно… — Дан отложил фен и в зеркало посмотрел на Марка. — Так и будешь сидеть тут или что-нибудь сделаешь?

      — Намекни? — Марк встал и привлёк его к себе.

      — Кофе или чай.

      Он и в самом деле был ледяным. Марк подумал, что переборщил. Но оставить его здесь и пойти вниз…

      — Может, оденешься, и вместе спустимся? — предложил Марк.

      Дан моментально понял подоплёку:

      — Боишься оставлять меня одного?

      — Так будет лучше.

      — Я знаю.

      Дан оделся (на этот раз с удовольствием натянул свитер) и сказал:

      — Тогда выпьем кофе и поедем. Ты ведь со мной, да?

      — Конечно. — Марк дружески приобнял его за плечи, и они отправились на кухню.

      Кофе Марк не нашёл, а Дан, обшарив все шкафы, сообщил, что и чая нет. Марк решил впоследствии этим заняться и прикупить всё, чего тут не хватало.

      — Ничего не поделаешь, — сказал Дан. — Придётся отправляться так.

      Его взгляд упал на бутылку вина. Марк этот взгляд перехватил и решил немного уступить. Он, не говоря ни слова, откупорил бутылку, плеснул немного вина в бокал и протянул его Дану. Тот, кажется, растерялся и вопросительно кивнул ему.

      — Я думаю, — пояснил Марк, — что немного вина никак на тебе не отразится. В крайнем случае, я опять могу окунуть тебя в воду, мне это ничего не стоит.

      Дан натянуто рассмеялся и, приняв бокал, выпил всё, что там было. Глаза его на мгновение стали какими-то пепельными, но потом опять прояснились. Он протянул бокал Марку:

      — Слушай, может быть, ещё немножко, а?

      — Нет.

      — Ладно. — Дан пожал плечами. — В самом деле, было бы невежливо прийти к врачу поддатым.

      — Поехали тогда?

      — Поехали.