День тянулся медленно. Марк уже в третий раз перелистывал журнал, как вдруг наткнулся на строки, которые его заинтересовали. «Почему так случается, — писал автор статьи, — что люди влюбляются именно друг в друга, а не в кого-то ещё? Что заставляет людей совершать безумные поступки? Возможно, это какой-то ещё не открытый электрический импульс, искра, которая пробегает между людьми». Марк подумал, что это очень похоже на теорию Дана о человеческих отношениях.

      Наконец, долгожданный час настал, и Марк выскочил на улицу. Накрапывал мелкий дождик. Марк сел в машину и поехал в отель. «Ещё немного — и я его увижу», — стучало в голове.

      Поворот. Ещё один. И вот отель. Марк припарковался и вошёл, вызвал лифт, нажал кнопку и поднялся на нужный этаж. Марк остановился перед дверью с номером 172 и взялся за ручку. Дверь, конечно же, была открыта. Марк без стука вошёл.

      Кровать в идеальном беспорядке. Вещи на полу. Распечатанная бутылка. И пачка презервативов на столике. Это значило, что с тем сопляком Дан всё-таки спал: со всеми, кроме Марка, он был осторожен. Но на простынях не было никаких следов. Возможно, Марк в чём-то ошибался. Тем более что пачка была нераспечатанной.

      Марк завернул в ванную. Дан, из одежды на котором было лишь полотенце, стоял у зеркала и брился.

      — Где он? — спросил Марк, облокотившись о косяк.

      Торески вздрогнул и обернулся:

      — А?

      — Я спрашиваю: где он?

      — Кто? — Дан продолжил бриться.

      — Тот сопляк, с которым ты спал.

      — Ты просто невозможен… — Дан вытер лицо.

      — Где?

      — В шкафу посмотри или под кроватью, — посоветовал он. — А можешь даже в мусорную корзинку заглянуть.

      Он фыркнул, явно с вызовом. Марк повернул Дана к себе лицом и сдёрнул с него полотенце.

      — Эй, — возмутился тот.

      Ни единого пятнышка на его теле.

      — Отдай! — Дан попытался забрать у него полотенце. — Ты какой-то ошалелый.

      Марк привлёк его к себе:

      — Неужели?

      Сердце Торески колотилось. Зрачки его расширились.

      — Значит, нет никого? — Марк поднял его лицо за подбородок.

      — Разве это имеет значение?

      — Так ты спишь с ним!

      — Марк, я устал. — Дан закусил губу. — Нам не следовало встречаться. Нужно всё-таки покончить с этим.

      — Пусть это будет завтра. — Марк легко приподнял его за талию. — А сегодня мы с тобой вместе. Неужели ты не соскучился по мне, Дан?

      Дан запустил пальцы в волосы Марка:

      — Я умираю без тебя, просто умираю без тебя. И никто другой тебя мне заменить не сможет. Никто, слышишь?

      Говоря это, Дан целовал его лицо. Сами не заметили, как оказались на кровати…

      Дан запрокинул голову на подушки и пробормотал:

      — Знаешь, о чём я думаю?

      — Нет, Дан.

      — В нашей жизни было чудо, Марк, помнишь? Как жаль, что чудо не может повториться дважды.

      — А если может? — Марк гладил его плечи.

      Дан отрицательно покачал головой:

      — Нет, Марк. То чудо обоих нас изменило…

      Он вдруг закашлялся, подскочил на кровати.

      — Что такое? — встревожился Марк.

      — Горло, ты же знаешь. В последнее время беспокоит… слегка…

      Он поудобнее устроился на плече Марка. Тот припомнил слова доктора и ещё больше встревожился, но виду не подал. Он дотянулся до столика и взял с него презервативы:

      — А это тебе зачем?

      — На всякий случай…

      Дан, казалось, думал о чём-то другом. Его пальцы легко поглаживали грудь Марка. До чего это было приятно! Марку даже показалось, что он задрёмывает.

      — Тебе пора, — сказал вдруг Дан, отстраняясь.

      — Нет…

      — Да. — Торески провёл рукой вдоль тела Марка. — Иди. Лучше сделать это сейчас.

      — Я приеду завтра. На обеде. — Марк сел и за плечи привлёк Дана к себе. — Ты ведь будешь меня ждать?

      — Нет, не надо… Завтра я улетаю.

      — Когда?

      — Вечером.

      — Обед — это не вечер. Мы попрощаемся, Дан, и всё… ещё на десять лет… — Марк улыбнулся.

      — Я не хочу больше встречаться с тобой. Я хочу уехать прямо сейчас. Мне плохо, Марк. Не нужно было…

      Но он всё-таки не сопротивлялся, когда Марк поцеловал его, а как-то истерично прижался к нему, почти с дрожью…

      Как бы там ни было, распрощались они только ещё через три часа.

      Дан встал первым, надел халат, который ему не шёл. Это были вещи из отеля: тяжёлый махровый халат…

      — Уходи, Марк. — Он отошёл к окну и посмотрел через жалюзи на улицу.

      — Сейчас… — Марк медлил.

      Что-то держало его здесь, но совсем не то, что прежде. Какое-то невероятное чувство… конца.

      — Мы заплатим за это когда-нибудь, — вдруг негромко сказал Дан, оборачиваясь. — И с меня спросят по полной.

      — Почему именно с тебя?

      — Это моя вина. Я все силы приложил, чтобы сбить тебя с пути. — Дан как-то криво улыбнулся. — С меня и спрос.

      — Глупости! — Марк неспешно одевался. — Случается только то, чему суждено случиться. И если мы с тобой встретились, то это судьба. Она всё время сводит нас вместе. Так что это ещё не конец, поверь мне.

      Галстук никак не завязывался. Дан привычным жестом поманил Марка к себе и завязал как надо. Марк опять привлёк любовника к себе:

      — Ну, так встретимся завтра?

      У Дана был странный взгляд. Он как-то стеклянно смотрел на Марка, сквозь приоткрытые губы сбивчиво звучало дыхание.

      — Встретимся? — не дожидаясь ответа, Марк целовал его снова и снова.

      Дан закрыл глаза.

      — Так хорошо… — неясно сказал он.

      — Встретимся? — повторил Марк.

      — Хорошо.

      — Обещай, что не сбежишь уже сегодня? — потребовал Марк.

      Глаза Дана распахнулись.

      — Хорошо. Ну, иди же…

      Дан хотел оттолкнуть его, но его руки лишь безвольно скользнули по плечам Марка.

      — Уходи… — шёпотом повторил Торески.

      Марк отпустил его:

      — Ты хочешь этого?

      — Да… — ответил он ещё тише.

      — До завтра тогда. — Марк в последний раз заглянул в его глаза и оказался за дверью.

      Но теперь Марк полностью уверился в судьбоносности их встречи. Он не собирался отпускать Дана завтра ни навсегда, ни на десять лет. Он твёрдо решил уломать любовника продолжить отношения. Может, он бы и не стал этого делать, но он чувствовал, что Дан хочет того же.

      У лифта Марк столкнулся с тем сопляком и решил подстраховаться. Никогда в жизни Марк не подумал бы, что способен на такое, но ревность толкала его на совершение необъяснимых и подчас безумных поступков. Марк поймал сопляка за шиворот и сказал:

      — Эй, погоди, как там тебя…

      Тот с оторопью назвал своё имя.

      — Так вот, послушай, что я тебе скажу…

      Марк говорил спокойно, но внутренне чувствовал, что если тот ему возразит, он ему врежет:

      — Хоть пальцем Дана коснёшься, даже случайно, я тебе шею сверну. Дан — только мой, и я не собираюсь его делить ни с тобой, ни с кем бы то ни было ещё. Уяснил?

      — Да, — пролепетал сопляк.

      Марк отпустил его и вошёл в лифт. Возможно, не стоило так круто… Но это лучше, чем потом входить в комнату и видеть Дана с ним в постели.

      В холле он повстречал Эвана. Тот окинул Марка изучающим взглядом:

      — Судя по твоему виду, вы опять сошлись?

      — Мы и не расходились, Эван.

      Марк вышел из отеля, чувствуя себя необыкновенно счастливым. Домой он попал ещё нескоро. По дороге он заехал в цветочный магазин. Он долго бродил среди цветов, выбирая, остановился на кремово-белых розах, ещё не распустившихся.

      — Составьте мне букет, — попросил Марк у флориста.

      Флорист выбрал три розы, доказывая, что их лучше всего украсить серебряными колокольчиками. Но Марк не собирался покупать три розы. Он сказал:

      — Я хочу, чтобы вы составили букет из ста таких роз. И никаких колокольчиков.

      Флорист опешил и намекнул, что стоить это будет…

      — Я знаю, — прервал его Марк, — это не важно. Вы вроде бы занимаетесь и отправкой букетов?

      Флорист подал ему бланк заказа:

      — Заполните и укажите время. Стоимость доставки указана внизу.

      Марк написал, чтобы этот букет доставили в номер 172 через пару часов. В графе: «Получатель» Марк указал лишь инициалы, а в графе: «Сообщение» написал по-румынски единственную фразу, которую знал: «Я люблю тебя». Своё имя он указывать не стал, думая, что Торески и так догадается.

      Букет получился роскошным. Марк с удовольствием расплатился, жалея, что не сможет увидеть лицо Дана в момент получения букета. Флорист уверил, что букет будет доставлен именно в указанное время.

      Анжелики дома не было. Это Марка слегка удивило, но он подумал, что, скорее всего, она отправилась к подруге. Марк залез в ванную, чтобы понежиться в тёплой воде. Его тело этого требовало. Он не чувствовал себя усталым, но ему хотелось продлить то чувство эйфории, в которой он пребывал.

      Телефон завибрировал на столике. Марк ответил.

      — Очень мило с твоей стороны, — это был Дан.

      Марк несказанно обрадовался этому звонку. Это означало, что Дан опять принял Марка, согласился возобновить отношения, иначе бы не стал звонить.

      — Тебе понравилось?

      — А ты как думаешь? Это так романтично.

      — Я люблю тебя.

      — Несмотря на это, я бы хотел кое-что выяснить.

      — Что?

      — Что ты наговорил Сэму? Бедный мальчик в истерике.

      — И ты его, конечно, утешил? — Марк почувствовал, как на него нахлынула злость.

      — Разумеется.

      — И как же?

      — Сначала я налил ему выпить, потом раздел его… медленно… заставил его лечь…

      — Дан! — Это было уж слишком, Марк был в бешенстве.

      — Целовал его в шею, спускался всё ниже. Этим можно успокоить, да?

      — Заткнись! — Марк чувствовал, что сходит с ума.

      — О, — сказал Дан, — я тебя расстроил?

      — Ты что, издеваешься надо мной?

      — Ты перестал понимать шутки.

      — Шутки?!

      — Не закипай. — Торески вроде бы рассмеялся. — Тебя так легко завести, что даже не интересно.

      — Ненавижу тебя! — Марк был почти искренен. — Ты ведь прекрасно знаешь…

      — Знаю. Ну, успокойся.

      — И как ты его утешил? — Марк всё ещё был раздосадован. — Кажется, ты остановился на том, что делал ему минет?

      — Фу, как грубо, — с отвращением сказал Дан. — Марк, ну это была шутка, понимаешь?

      — Я убить тебя готов…

      Марк слегка поостыл, но всё-таки злился, потому что не знал, шутка это, как говорил Дан, или всё-таки нет. Он обещал научиться доверять, но сейчас Дану не верил.

      — Перестань, Марк, это глупо. Ну хорошо, обещаю тебе, что больше так никогда не буду шутить.

      Эти слова Марка порадовали. Они намекали на то, что продолжение отношений всё-таки будет.

      — Ладно, — сказал он. — Забудем. Но прежде скажи мне правду, Дан.

      — Какую?

      — Ты спал с ним?

      — Ну…

      — Ясно.

      — Эй, ты спешишь с выводами!

      — Но ты ведь спал с ним?

      — Это был просто секс. В приступе отчаяния. К нам это не имеет никакого отношения.

      — И что ещё ты делал «в приступе отчаяния»?

      — То есть?

      — Напился… или что покрепче? — Марк говорил это вовсе не потому, что хотел уколоть или укорить Дана; он просто волновался за него.

      В ответ было какое-то длинное молчание.

      — Эй? — Марк встревожился. — Что с тобой?

      — Признаюсь тебе, — наконец, проговорил Дан, — в первый момент мне очень хотелось принять дозу. Невыносимо хотелось, да… Это ужасное чувство одиночества и депрессии… Осознание того, что это конец… Опять оказаться на руинах всей своей жизни…

      — И ты… — Марк задохнулся, боясь услышать ответ.

      — Нет, конечно. Я напился и позвонил ему. Вот как это было.

      — И часто ты с ним…

      — Бывало.

      — Дан, надеюсь, теперь ты понимаешь: в этом нет необходимости. Мы опять вместе и…

      — Марк, ну как ты не поймёшь? Не можем мы быть вместе.

      — Мы будем. Неужели ты всерьёз подумал, что я отпущу тебя теперь?

      — О боже… Марк, послушай…

      — Нет, это ты послушай. Я сдержу слово: я буду безупречным отцом моему ребёнку. Но если ты мне откажешь, этого не будет. Я просто вскрою себе вены. Я не могу так жить, Дан, пойми ты это! Лучше вообще не жить, чем жить без тебя.

      — Ты что, серьёзно?

      — Откажи мне — и завтра будешь читать мой некролог. — Марк был вполне серьёзен, говоря это. — Я не могу так жить, слышишь? Мне нужно видеть тебя, слышать тебя, быть с тобой. Хотя бы иногда. Я не могу опять измениться и стать тем Марком, каким я был до встречи с тобой.

      — Марк…

      — Ты что думаешь, я шучу? Или ты говоришь «да», или…

      — Это уже шантаж, Марк.

      — Называй, как хочешь.

      — Завтра поговорим, хорошо? — Явно он старался уйти от ответа.

      — Ладно, — согласился Марк. — И если тебя ещё интересует, что я сказал ему… Я сказал ему: если он ещё раз тебя коснётся, я сверну ему шею.

      — О боже…

      — И не сомневайся, я это сделаю.

      — Ты меня пугаешь, Марк.

      — Так что ты мне скажешь?

      — Завтра, Марк. Я должен подумать.

      — Чёрт возьми, Дан, ты любишь меня или нет?

      Опять молчание.

      — Ну что ты за человек… Я сейчас приеду и заставлю тебя ответить!

      — Нет. Я же сказал: завтра. Мне нужно время, чтобы принять решение.

      — Я не прошу тебя говорить решение сейчас. Я только хочу услышать…

      — Марк, ты же сам прекрасно это знаешь…

      — Дан, пожалуйста… Мы уже не в начале наших отношений. Мы встречаемся уже довольно-таки давно. Мы знаем всё друг о друге. Мы взрослые люди, так давай общаться по-взрослому. Я люблю тебя, Дан, но иногда ты меня просто раздражаешь. Чёрт, я ведь не какой-то посторонний человек, Дан! Мы зашли так далеко, что дальше уже некуда. И ты знаешь, кем ты являешься для меня… в моей жизни… Ты и есть моя жизнь.

      — Ты, судя по всему, расстроился? — после паузы спросил Дан.

      — Признаться, да.

      — Ну, так завтра ты приедешь ко мне, и я тебя утешу.

      Он так легко и естественно обыграл предыдущую ситуацию, что Марк не выдержал и рассмеялся:

      — И как же?

      — Сделаю всё, что захочешь.

      — Всё-всё? — уточнил Марк.

      — Да.

      — Тогда, может быть, уже сегодня начнёшь раздавать авансы? — предложил Марк.

      — То есть? Устроить тебе секс по телефону?

      — Я никогда этим не занимался.

      — Да ну? — казалось, Торески удивился. — Правда, что ли?

      — Правда.

      — Ты меня удивляешь. А впрочем, я тоже.

      — Да ну? — теперь уже Марк удивился.

      — Да. Есть вещи, которыми я не занимался… несмотря на то, кем я был. Как насчёт того, чтобы вместе попробовать?

      — Ладно… — Марк лёг в ванне, поскольку от сидения уже начала затекать задница.

      Дану всегда приходили в голову какие-то сумасшедшие идеи.

      — Так, обрисуем ситуацию… Где ты сейчас?

      — В ванной.

      — Да ну? — Он рассмеялся.

      — Что смешного?

      — Просто я тоже в ванной. У нас, похоже, всё синхронно происходит…

      — Это ли не доказывает, что мы созданы друг для друга?

      — Перестань, Марк, не хочу это слушать!

      — Погоди!

      — До завтра! — И гудки.

      Марк чертыхнулся: он всё испортил. Не стоило говорить этого. И что самое мерзкое — позвонить Марк ему не мог, так как нового номера не знал. А потом Марк сообразил, что может позвонить в отель, и позвонил. Но Торески всегда был на шаг впереди: в отеле Марку сказали, что господин Торески просил его не беспокоить ни по какому поводу. Марку пришлось смириться.

      Журчание воды в ванной стало его раздражать, он вылез, принял холодный душ и пошёл спать.

      Анжелика сидела у своего трюмо (Интересно, когда она пришла и сколько услышала?) и не обратила на него никакого внимания. Она перебирала в руках какие-то склянки, вероятно косметику или лекарства.

      Марк ушёл в свою комнату и бухнулся на кровать. Всё опять цвело вокруг. Но было какое-то необычное ощущение, которого никогда не было прежде: легонько так покалывало в груди… Марк решил, что это от долгого пребывания в ванной, и проигнорировал.

      Разморенный, он скоро уснул.