Лучи солнца пробивались сквозь задёрнутые белые шторы, предвещая новый день. Молодой парень устало зевнул, потирая ладонью заспанные глаза, и тут же поёжился от холода — всё же выходить на кухню без халата было плохой идеей: приближалась зима, а отопление в квартире оставляло желать лучшего. По привычке собрав растрёпанные светлые волосы в хвост, чтоб длинные пряди не лезли в глаза, и умывшись, парень потянулся за пачкой сигарет.

Уже несколько лет Дмитрий жил в квартире своего парня, радуясь тому, что удалось покинуть родительский дом. С семьей он никогда не был близок, и разные взгляды по многим вопросам способствовали этому разладу. Даже сейчас Дима помнил, как родители разозлились, узнав о его ориентации, а уж стоило парню найти свою вторую половинку, как предки сами выставили его из дома. Впрочем, после, как ни странно, они просили его вернуться — очень настойчиво просили, — но в конце концов смирились с решением сына и даже продолжали регулярно пополнять счёт на его банковской карточке. Семья Фаворских была очень богата, так что Дмитрий никогда не нуждался в деньгах, и в этом плане всегда мог положиться на родителей. Двадцать лет он жил, особо ни о чём не задумываясь, наслаждаясь роскошью и возможностью в любой момент получить всё, что пожелает. Только вот это касалось только материальных благ: таких как техника, одежда, путешествия в разные уголки мира… А вот о таких вещах, как банальное понимание, парень мог только мечтать. Впрочем, неприязненное отношение родителей к его взглядам и интересам беспокоило Диму лет так до пятнадцати, а после стало совершенно безразличным.

Он давно хотел разорвать все связи с семьёй, но финансовая зависимость от них не давала этого сделать. Дима был обычным студентом юридического факультета, и его учёбу также оплачивали родители. Да и в глубине души Дмитрий боялся потерять опору. Стремление к свободе и независимости неведомым образом сочеталось в нём со стремлением к стабильности и безопасности, и семья хоть и отнимала свободу, но дарила взамен безопасность, хотя бы в финансовом плане.

Впрочем, настоящую безопасность он чувствовал лишь в объятиях Андрея, того, кто когда-то спас его, еще слабого, не способного защитить себя, но в то же время слишком гордого, чтобы попросить о помощи, мальчишку, на которого всегда нападали одноклассники. Лишь с Андреем он впервые ощутил настоящее понимание и принятие себя таким как есть. И даже спустя несколько лет, живя вместе под одной крышей, Дима порой поражался тому, что Андрей до сих пор не бросил его и продолжает терпеть его вспыльчивый, эгоистичный характер.

Андрей учился на педагогическом факультете, одновременно подрабатывая тренером в школьной баскетбольной секции. Зарабатывал он немного, но любил свою работу. Ему нравилось общаться с подростками, учить детей, да и спорт парень любил.

Не смотря на различия в некоторых взглядах, парни хорошо ладили, и Дима надеялся, что они смогут всегда вот так жить вместе, вместе развиваться, вместе обогащать свою жизнь новыми впечатлениями.

Покурив, Дмитрий снял чайник с плиты и налил себе кофе, как всегда спросонья умудрившись слегка перелить и обжечь себе пальцы кипятком. Тихо ругнувшись себе под нос, парень протёр маленькую лужу на столе. Не успел он приступить к утреннему кофепитию, как почувствовал мягкие руки, обвившиеся вокруг его плеч.

— Ди-им, сделай мне кофе, — послышалось сзади сонное бормотание.

— Это вместо доброго утра? — усмехнулся Дмитрий, выскальзывая из цепких объятий своего парня.

— Ага, — хозяин квартиры вальяжно развалился на стуле, ожидая свою порцию кофе, а Дима потянулся к чайнику.

Субботнее утро начиналось как нельзя лучше, о чём мимолётно подумал Дмитрий, почувствовав горячее дыхание коснувшееся его шеи.

— Чего ты так рано встал? — спросил Андрей, пробираясь руками под футболку парня. — Ещё и восьми нет, могли бы ещё полежать, выходной же.

— Привычка, — выдохнул Дмитрий, откидывая голову назад, позволяя Андрею целовать его шею.

Почувствовав как пальцы Андрея легко проводят под рубашкой вдоль позвоночника, он невольно выгнулся навстречу ласкающим прикосновениям, желая быть как можно ближе, так, чтобы холод за спиной и холод в душе перестали быть столь отчётливыми. Перекрыть этот холод жаром его объятий, в коих уже столько лет он находил спасение от всех тревог. Андрей накрыл его губы требовательным поцелуем, сильнее прижимая к себе. Дима обеими руками опёрся на стол позади себя, чтобы устоять на ватных ногах, и шумно выдохнул, отстранившись.

— Может, пойдём в спальню?

— Зачем? — Андрей хитро улыбнулся и, опустившись на стул, посадил блондина на колени лицом к себе.

— Здесь… слишком холодно, — прошептал Дима, пока Андрей стягивал с него футболку. Он чувствовал возбуждённую плоть парня, недвусмысленно упирающуюся в него сквозь ткань пижамных штанов, но Андрей не хотел спешить, желая на подольше растянуть этот момент томительной истомы. Языком коснулся соска юноши, и мягко сжал в губах, посасывая. Длинные пальцы словно оставляли раскалённый след на ключицах, рёбрах, тазобедренных костях, спускаясь ниже и ниже.

Блондин тихо простонал, когда пальцы Андрея сомкнулись вокруг его члена, медленно двигаясь, сводя с ума этой неторопливой лаской. Словно издевался, заставляя тонуть в мучительном ожидании разрядки. Как и прежде, боясь причинить боль одним неловким движением. Слишком много было этой боли в прошлом. Слишком. Хватит её с него. Касаясь груди Димы, Андрей с неприязнью вспоминал, как несколько лет назад эта белая кожа была окрашена лиловыми отметинами синяков, оставленными людьми, не способными умерить свою зависть и непонимание, людьми, погрязшими в собственной глупости. И хоть прошли годы с тех пор, Андрей знал, что его никогда не покинут эти воспоминания, также, как и белые, едва заметные полосы шрамов никогда не сойдут с запястий Дмитрия.

Андрей гладил растрёпанные светлые волосы и что-то успокаивающе шептал, расслабляя любимого, осторожными движениями пальцев растягивая его, давая привыкнуть, и прерывисто простонал, когда Дима, сам резко насаживаясь, впился ногтями в его плечи. Его движения резкие и нервные, а в глазах застыла туманная поволока. Он тонул в ощущениях, переполнявших его. От каждого рывка его тело словно молнией пронзала вспышка удовольствия. Рука Андрея вновь переместилась вниз и обхватила возбуждённую плоть блондина, поглаживая её в такт своим толчкам. Запрокидывая голову, Дима обвил руками плечи Андрея, и тот, не сдерживая себя, впивался грубым поцелуем в беззащитное горло, оставляя на бледной коже следы страсти. Движения всё резче и сильнее. Дима забился в оргазме, так сильно сжав мышцы, что Андрей кончил почти одновременно с ним и тяжело дыша, откинулся на спинку стула.

— Хорошее начало дня, всегда бы так, — хрипло пробормотал Дима, коротко усмехнувшись.

Всё ещё слегка пошатываясь, он оделся и сел пить кофе, который за это время уже успел остыть.

— Сегодня ты кончил быстрее обычного, — заметил Андрей, потянувшись к салфеткам, чтобы стереть следы их утренней забавы. — Тебя что-то беспокоит?

— Оригинальный вывод, — рассмеялся Дмитрий. — Это такой новый вид психологии, основанный на длительности секса и количестве оргазмов?

— Нет, просто ты с утра какой-то дёрганый, — спокойно ответил Андрей. — Мы ведь давно вместе, так что тебе незачем что-то скрывать от меня.

Дима опустил взгляд и потянулся за пачкой сигарет. Андрей был прав, ещё со вчерашнего дня парень чувствовал себя не лучшим образом, и эта тревога явственно читалась на его лице.

— Отец скоро вернётся в Москву, — сказал он, делая затяжку и выпуская облачко серого дыма изо рта. — Снова начнётся старая песня… «Заведи семью», «в твоём возрасте пора бы и о детях задуматься»! — Дима неприязненно поморщился, нервно выплёвывая эти слова. — Я уже тысячу раз объяснял им, что мне это всё нафиг не нужно, но до них всё не доходит!

Андрей отвёл взгляд.

— Но ты не думал, что они могут быть правы? — осторожно спросил он, зная, что эта тема весьма болезненна для Дмитрия.

— Нет, — твёрдо ответил парень. В этот раз его голос звучал совершенно спокойно. — Мы уже говорили об этом много раз, и я уже сказал, что не хочу разрушить свою жизнь, поступая наперекор своим желаниям. Мне не нужны ни дети, ни семья. Это не то, чего я хочу. Точнее, это то, чего я совершенно не хочу. Кроме того, — парень улыбнулся, — разве сейчас мы не счастливы? Ты и я. Я хочу быть свободным вместе с тобой, мне не нужны лишние проблемы, которые всегда приходят с появлением спиногрызов. У меня совершенно другие цели в жизни. Андрей, ну неужели ты не можешь этого понять?

Андрей хотел что-то сказать, но неожиданно раздался телефонный звонок, настойчивой трелью прерывая их разговор.

— Я отвечу, сиди, — блондин положил руку на плечо Андрея, и отправился в зал, откуда доносился звонок.

Подняв трубку, парень услышал на том конце провода столь ненавистный ему голос отца, и тут же пожалел о том, что вообще не отключил телефон. Впрочем, в этом случае родители нашли бы другой способ до него добраться.

После формальных вопросов о жизни и самочувствии, которые, как казалось Диме, отец задавал лишь по правилам этикета, а вовсе не потому, что действительно был обеспокоен жизнью сына, — мужчина назначил время и место встречи. Единственное, что радовало парня, так это то, что хотя бы по телефону отец не стал мучить его столь опостылевшими нотациями и нравоучениями, тем не менее, это лишь значило, что основная часть пытки продолжится уже при разговоре лицом к лицу. Дима не был уверен в своей готовности к этому разговору.