Кафе принадлежало другу семьи Фаворских и отлично подходило для семейных встреч: уютное, тихое, без лишних ушей (заведение отличалось дороговизной, а потому позволить себе здесь отдохнуть могли лишь состоятельные посетители. По мнению хозяина кафе, это, несомненно, являлось плюсом, ведь качество важнее количества). Когда-то Дима мечтал здесь работать, но после сурового отцовского «Хватит витать в облаках! Ну какой из тебя повар? Берись уже за ум, сынок» отложил заветную мечту в долгий ящик.

Забавно, но и сегодняшняя встреча началась именно с последней фразы:

— Не пора ли тебе взяться за ум, сын? — осуждающе-поучительный тон отца не предвещал ничего хорошего. Хотя, Дима к подобному отношению уже привык — от него с детства требовали многого и наказывали за несоответствие ожиданиям. Не лучшая участь для развивающейся личности. — Тебе скоро тридцать, а ни нормальной работы, ни своей семьи у тебя нет.

«Вот именно, что семьи у меня нет», — мысленно произнёс Дмитрий. Спорить о работе не было смысла — реализоваться в кулинарии ему не давали, а в других сферах деятельности парень себя просто не видел.

— Вообще вы с Андрюшей можете усыновить… — мягко начала Татьяна Витальевна, вновь подталкивая сына к неприятной для него теме, — конечно, приёмный малыш — не родной, но нужно же кому-то передать наследство.

— И мы с матерью не против, если это будет усыновлённый ребёнок. Всё равно вам, ненормальным, не вбить в башку правильные ценности, — под «ненормальными» Николай Игоревич всегда подразумевал лиц нетрадиционной ориентации.

Дима до сих пор помнил тот скандал, когда привёл Андрея домой, чтобы познакомить с родителями. Мать тогда рыдала, сокрушаясь о «пропадающих генах», а отец и вовсе пригрозил отправить сына на необитаемый остров, чтобы тот одумался. «Одиночество-то быстро дурь из тебя выбьет. Мигом побежишь делать Марине предложение». Марина — дочь владельца того самого кафе, в котором Дима сейчас находился с родителями. Красивая, но глуповатая девушка, фанатично стремящаяся выскочить замуж. Дмитрий таких не уважал. И одиночества не боялся — знал, что если понадобится, Андрей и до острова к нему доберётся. «Тем лучше — жили бы подальше от всех этих идиотов», — часто думал парень. В итоге родители смирились с новой любовью сына. Андрей оказался приятным парнем и, самое главное, любил детей и в будущем планировал стать отцом.

— Возможно, если вы перестанете меня пилить, моя жизнь наладится, — такой дерзости Дмитрий себе не позволял давно, предпочитая негативные мысли держать в голове. Но и терпеть нотации больше не мог — надоело.

Отец, покрасневший от гнева, медленно посмотрел по сторонам, проверяя, нет ли поблизости посетителей, любящих «греть уши» чужими разговорами, а затем резко ударил кулаком по столу.

— Коля, не надо… — супруга попыталась успокоить мужчину, взглядом намекая Диме, что тому следовало уйти, раз так бесстыдно довёл отца до белого каления. Как обычно, поначалу мирные семейные посиделки превращались в войну с угрозами и шантажом.

— Помолчи! — огрызнулся Фаворский-старший и, уничижительным взглядом зыркнув на Диму, сидевшего с равнодушно-скучающим лицом, обратился к сыну. — А ты… Да я тебя…

— И я был рад повидаться, папа. Спасибо, что пригласили.

Уж чему-чему, а полезной способности ретироваться Дима научился превосходно. Он знал, что отец грозит ему вслед кулаком, а мать снова в слезах, но в какой-то степени парню было на это наплевать — родители его не уважают, считают ненормальным, так с чего вдруг он должен им подчиняться и послушно кивать головой, соглашаясь с любыми условиями? Ну и что, что он финансово зависим от них? Что это за семья, в которой ценность твоего мнения определяется наличием работы, отдельной жилплощади и штампа в паспорте? Свинство, а не семья.

***

— Если бы ты знал, как меня всё достало. Как они меня достали.

Дима уже минут двадцать подряд жаловался Андрею на нерадивых родителей и их «тупые претензии». А Агатов так рассчитывал на трогательную романтическую прогулку в парке, ради которой даже тренировку отменил и примчался к любимому. Прогулка-то состоялась, но и состояла она из нытья Фаворского, убившего всю атмосферу спонтанного свидания. Хорошо хоть сегодня в город приехал цирк, и пары с детьми, по вечерам гуляющие в парке, в большинстве своём находились на представлении. Если бы сейчас перед и без того напряжённым до предела Димой мельтешили шумные неугомонные малыши, Фаворский точно бы взорвался.

— …слушай, а как там у Ани дела? — внезапно прозвучавший вопрос и смена настроения Димы ввели Андрея в ступор. Он до сих пор не мог привыкнуть к этому: сначала Фаворский сердится, ядом плюётся, а через секунду с улыбкой задаёт невинные вопросы и обсуждает совсем другие темы.

— У Ани? — неторопливо протянул Андрей, с лёгким изумлением поглядывая на парня. Удивительно, что Дима вдруг вспомнил о сестре Агатова — как правило, Аня интересовала его… никогда. — Да неплохо вроде. Она же как ты. Нормально она.

Не то, чтобы Фаворского на самом деле волновала Аня или её дела — он просто хотел узнать, не удаётся ли ей успешнее «отбиваться» от бестактных людишек, сующих нос в чужие репродуктивные системы. Вот только Андрей предпочитал не распространяться о родне и чаще всего обходился односложными ответами или отмалчивался. Но странное равнодушие в момент ответа на вопрос о сестре вызвало у Димы подозрения.

Андрей тем временем думал совсем не об Ане и даже не о возлюбленном. Ну почти. Около часа назад с Андреем по телефону связался Николай Фаворский. Он вкратце пересказал вчерашнюю встречу с сыном и вполне серьёзно предупредил о её последствиях.

— …мы с женой и так позволили ему сесть нам на шею. Я в его годы уже пахал и капитал свой зарабатывал, а не бездельничал, предаваясь идиотским мечтам. Андрей, ты же работаешь — должен меня понимать. Сынок, видимо, рассчитывает по жизни расслабляться, но нет — я намерен этого лба перевоспитать радикальным методом. Я лишу его наследства, если до конца следующего года у нас не будет внука. Пусть лучше всё моё состояние получит детский дом, чем пустоцвет, наплевавший на род. Так Диме и передай.

Андрею было искренне жаль любимого, ведь сам Агатов никогда не сталкивался с подобным давлением. С другой стороны, он не мог упустить свой шанс завести детей и не потерять Диму. Тем более, что чета Фаворских поддержит его.

Теперь было очень важно вовремя воспользоваться подвернувшейся возможностью, раз уж Дима спросил об Ане и отвлёкся от привычного брюзжания.

— Дим, — Агатов приобнял возлюбленного за плечи и склонился к его уху, — знаешь, у меня один номер сохранился. Надежды, суррогатной матери. С ней можно заключить договор…

Андрею показалось, что Фаворский вот-вот сорвётся и ударит его, потому что лицо Дмитрия меняло оттенки от бледного до пунцово-красного, а во взгляде разгоралась тихая ярость. Если действовать быстро, то, возможно, Агатов успеет объясниться и заставить Диму задуматься, а не спорить.

— Все же могут передумать! Вдруг ты ещё изменишь мнение? Любовь к своему ребёнку может проявиться не сразу — это нормально, — протараторил Агатов, наспех вспоминая все аргументы, которые видел на форумах для матерей. В комментариях женщины утверждали, что эти аргументы помогли переубедить упрямых и несговорчивых «половинок» и завести детей.

Дима ничуть не удивился очередному «уговорному приступу» парня. На Андрея, как и на родителей, порой нападало навязчивое желание повыносить Диме мозг темой о детях. И хоть внутренне Фаворский вскипал, внешне он более-менее научился держаться спокойно.

— К твоему ребёнку. Какое он будет иметь отношение ко мне?

Между парнями возникло угнетающее напряжение. Андрей, осознав логичность вопроса Димы, потерял былую решимость, а Фаворский из последних сил старался не вспылить. И почему он в принципе должен злиться, если прав? Пока не представляется возможным зачатие ребёнка от двух мужчин сразу. И на что тогда рассчитывал Андрей, предлагая эту глупость с суррогатным материнством? На любовь к отпрыску, который не будет родным для Димы? А сам бы Агатов так смог? Хотя, о чём речь, конечно же смог бы — дай ему волю, он бы в порыве нереализованных отцовских чувств променял Диму на десяток слюнявых младенцев. Фаворский глубоко вдохнул, брезгливо отгоняя образы пухлощёких ревущих детей, и активно зашагал по направлению к дому. Хватит с него прогулок.

— Подожди! — Андрей обогнал его и преградил путь, подняв руки в примирительном жесте. — Ладно, не кипятись. Просто неудачная шутка. Я ценю тебя и уважаю твои взгляды. Без обид?

Фаворский что-то неразборчиво буркнул, но по дёрнувшимся вверх уголкам губ стало понятно, что он не злится. Глупо беситься и обижаться на неумелый юмор, ведь обида зачастую говорит о том, что собеседник в чём-то да прав, иначе его слова не задевали бы ваши чувства.