кривая линия пересекла страницу, из-за чего из груди вырвался раздраженный вздох. сочинение, написанное уже на половину (или больше, голова перестала соображать совсем) никак не удавалось закончить. косые буквы, кривой, не свойственный ему почерк, не предвещал хорошей оценки, учитель на удивление строго относился к оформлению тетрадей и проектов. отняв дрожащую руку от стола, коу покосился на лежащий чуть дальше учебник, раскрытый на середине. тема попалась сложная, но он бы разобрался, слушай на уроках внимательнее, вместо прокручивания в голове произошедших, выбивающих из колеи событий, и очередных историй-легенд. но события происходят, а школьные тайны всё так же бушуют, и кроме закатывания глаз сделать он ничего больше не может. в попытках наверстать упущенное по школьной программе, коу уже неделю посещает библиотеку, где значительно тише, чем дома и отвлекаться попросту не на что.

так было первые пару дней.

но проблемы никогда не заставляют себя долго ждать, верно? вот и его проблема исчезла ненадолго. когда холодными руками вцепились в плечи в первый раз и опустили подбородок на макушку, коу почти никак не отреагировал. только дёрнулся от неожиданности, едва не скинув со стола книги, но успокоился когда понял, кто перед (за) ним, задал пару вопросов, получив в ответ тихие смешки, да издевательства, и больше не проронил ни слова, несмотря на явные провокации время от времени. игнорирование проблемы лучший способ её решить. и он мог бы сказать что это работает, но не в случае с ханако. тот, судя по всему, задался целью перетянуть на себя всё внимание.

коу последний раз глубоко вздыхает, крутит между пальцев чёрную гелевую ручку, пытаясь сосредоточиться на задании и снова опускает взгляд к кривым строчкам. слова при перечитывании не складываются в предложения, в голове полный бардак мыслей о недавно пройденной теме, главы новой интересной книги и рук, оглаживающих ключицы. ханако тихо посмеивается, легко касается губами за ухом и поддевает пальцами край свободной футболки, грудью прижимаясь к спине, как можно теснее. он холодный, настолько, что коченеют конечности при соприкосновении и это создаёт одурманивающий контраст, потому что сам коу горячий как печка, словно внутри горит адово пламя. седьмой чувствует минимум этого тепла, но никогда не отказывает себе в удовольствии эту частичку забрать. минамото вздрагивает снова, когда стул с оглушительным скрипом отодвигают на полметра от стола вместе с ним, а в следующую секунду тянут за запястье, заставляя встать и оплетают руками и ногами, не отводя пронзительного взгляда. он опирается ладонями на деревянную поверхность по обе стороны от худых бёдер, наклоняется вперёд, кусая за нижнюю губу. ханако не хочет быть терпеливым сегодня и они стукаются зубами, приглушённо шипя. пальцы путаются в светлых волосах, надавливают на затылок, притягивая ближе, пока сам он отклоняется назад, почти ложась.

у коу сбито дыхание, раскрасневшиеся щёки и в глазах отражается самоуверенная улыбка самого невозможного призрака из тех немногих, кого он знает сейчас. он осознаёт неправильность ситуации, но всё становится неважным, когда ханако прижимается своей холодной щекой к его.