Дилюк занимался обычным рутинным патрулём в окрестностях винокурни. В последнее время развелось много магов бездны, которые повадились портить его виноградник. Увлёкшись поисками нарушителей он вышел к озеру.

Закатное солнце играет на водной глади, сверчки стрекочут, красота и умиротворение. Дилюк остановился на мгновенье, вдохнул полной грудью прохладный вечерний воздух, наслаждаясь минуткой покоя. Он уже собирался уходить, когда из ближайших кустов до него донеслись перешёптывание и хихиканье.

Подойдя чуть ближе, Дилюк понял, что это дурачки из Ордо Фавониус подглядывают за купающимся. Мужчина привык к тому, что местный необразованный деревенский контингент любит подглядывать за девками. О членах Ордо Фавониус он был не лучшего мнения. Чего можно ожидать от этих некомпетентных дурачков, которым лишь бы в таверне выпить да на женские прелести посмотреть? Дилюк уже хотел махнуть рукой и пойти своей дорогой, но его привлёк знакомый блеск золотых волос.

Оказалось, это была не какая-то очередная девка, а Итэр. Его друг, товарищ, родная душа. Его Итэр! В груди стал разгораться яростный пожар. И сальные шуточки и пошлые фантазии выскакивающие из ртов рыцарей только подбрасывали дров, помогая разгораться ему всё сильнее и сильнее. Ревность и чувство собственничества душили горло. "Как они смеют так порочить его честь?!" - подумал Дилюк, — "Нельзя этого допускать." Гнев застелил глаза, воздух вокруг нагрелся, в груди стало тесно. Он не помнит как ему удалось обуздать себя. Не помнит как гортанным низким голосом, велел рыцарям убраться, и как они кинулись в рассыпную только услышав:

— Так вот как рыцари выполняют свои обязанности. Я удостоверюсь, чтобы ваше начальство узнало об этом.

Не помнит как вышел к Итэру и сколько времени он молча пялился на юношу, неловко перебирающего пряди. Золотые большие глаза в замешательстве смотрели на Дилюка.

— Что произошло? Что ты здесь делаешь?

Мужчина вкратце описал ситуацию. Во время разговора он сам не заметил как его голос и черты лица смягчились, а сердце возобновило здоровый ритм.

— Тебе нужно быть осторожнее. Рыцари только любят говорить о том, какие они благородные. — строго заключил Дилюк.

— Они... Хотели подшутить надо мной?

Вопрос Итэра прозвучал так невинно, это напомнило Дилюку, что Итэр ещё так наивен, почти как ребёнок. Он смотрел на юный стан, окрепший в боях, на изящные черты лица. Любовался золотыми прядями, дрейфующими на волнах. В вечерних лучах солнца они приобрели огненно-рыжее сияние, почти как у Дилюка. Невинный и беззащитный перед ним Итэр, полностью доверяет ему, настолько, что даже не смутился и не пытается прикрыться. Бесконечно прекрасный для него. Дилюк не решился разрушить этот образ, ответив лишь неопределённое:

— Возможно.

Только Дилюк ошибался. Итэр давно не ребёнок и далеко не невинен. Он прекрасно знал и о сексе и о похоти, и о том какие уродские и извращённые формы они могут принимать. Чего он искренне не мог представить, что его тело может кто-то возжелать.

Итэр благодарно улыбнулся и вполне искренне спросил: - Как я могу отблагодарить моего полуночного героя?

— Что за глупости... Брось... — Какое зрелище, кажется Дилюк Рагнвиндр впервые не нашёл что ответить. Хорошо, что в вечерних лучах тяжелее заметить румянец на его щеках.

— Тогда, хочешь искупаться?