Полуденное солнце обжигало. Горячий, сухой ветер, несущийся навстречу, то и дело, обдувал лицо, вынуждая щуриться и часто моргать. А ещё он оставлял после себя неизменный горьковатый привкус на языке, щекоча ноздри запахом пыли, прогретого асфальта и скудной придорожной растительности.

В салоне джипа было жарко и душно, несмотря на фактическое отсутствие крыши, замененной плотным навесом и какой-никакой приток свежего воздуха, поэтому Тони, с трудом подавляя все усиливающееся раздражение, мысленно считал минуты до следующей, вероятно последней, недолгой стоянки и попутно сочувствовал Джеку, вынужденному сидеть за рулём фургона, напоминающего в такие жаркие дни чёртову душегубку.

Границу округа Мора, по его подсчётам, они должны были пересечь только ближе к вечеру и, следовательно, путь предстоял ещё достаточно долгий и утомительный. Оставалось только смириться и терпеть.

Однако же перестать тихо ненавидеть здешнюю духоту и бесчеловечные расстояния между населенными пунктами, Монтойя просто не мог.

Наверное, нужно было окончательно сойти с ума, чтобы полюбить проклятый Нью-Мексико, хотя погодные условия не так уж и сильно отличали штат от родного Техаса.

Серое полотно трассы с потертой белой разметкой, с характерным шорохом колес по дорожному покрытию, неслось навстречу, и столь же быстро исчезало позади автомобиля, правда, пейзаж при этом менялся настолько мало, что любой другой водитель, впервые оказавшийся в этих местах почти со стопроцентной вероятностью переживал бы бесконечное дежавю, ощущая себя не иначе, как угодившим в сюрреалистичную пространственную ловушку.

Не радовало даже высокое небо без единого облачка, сияющее чуть размытым ультрамарином, ведь именно в нем, в самом зените, стоял раскалённый добела солнечный диск.

Хотелось пить, но пластиковая бутылка с отвратительно теплой от долгого лежания в салоне водой совсем не прельщала, хотелось хоть немного размяться, и дать отдых затекшим шее и пояснице, но до ближайшей заправки ещё было как до луны пешком, хотелось, в конце концов, в душ, чтобы смыть с себя дорожную пыль и усталость, но обстоятельства вынуждали терпеть не только капельки пота на висках, но и взмокшую на спине рубаху.

Проворчав себе под нос нечто недостаточно цензурное, Энтони покосился в зеркало заднего вида. Естественно, фургон был по-прежнему позади. Джек продолжал двигаться следом, держась на минимально допустимом расстоянии и, тем самым, следуя давнему негласному соглашению между ними — в дороге никогда не пропадать из виду. Однако же, ему время от времени требовалось убедиться, что все в порядке. Особенно, если приходилось ехать не за Джеком, а впереди него. Поэтому Тони не считал зазорным позволять себе проявлять подобную, вероятно, излишнюю тревожность, естественно, пока этого не видел Кроу.

Стоило ему только вспомнить о напарнике, как мысли плавно перетекли совершенно в иное русло. Крестоносец накануне очень торопился с отъездом, и потому вся команда была едва ли не до позднего вечера занята подготовкой к предстоящей охоте. В итоге у них с Джеком не нашлось даже лишней минуты перед сном, чтобы нормально обсудить новое поручение Ватикана, о котором, как водится, первым узнавал глава группы.

Неизвестность отнюдь не добавляла внутреннего спокойствия. И хоть Энтони, в силу своей натуры, редко тревожился по мелочам, сейчас отчего-то на душе было особенно муторно. Ему нужно было поговорить с Джеком. Определенно. Кроу, как никто другой умел внести ясность в любую ситуацию всего парой фраз. Правда, делал это исключительно в том случае, когда считал пояснения жизненно необходимыми.

В очередной раз за последние неполные сутки объятый необъяснимым дурным предчувствием, охотник тяжело вздохнул и сверился с наручными часами.

Тонкие металлические стрелки, показывающие без четверти два, его слегка удивили. Выходит, он был настолько сильно погружен в свои мысли, что последний час, а то и полтора, пронеслись для него практически незаметно.

Вынужденно вернувшись к созерцанию уходящей за горизонт дороги, Тони уже решил, было, закурить, но за очередным некрутым витком трассы внезапно обнаружился дорожный указатель, заставив Монтойю мгновенно вскинуться и приободриться. Заправка, судя по всему, оказалась куда ближе, чем он предполагал.

Оставшиеся полторы мили до заветной развилки трасс, Тони провел в нетерпении и предвкушении столь необходимого ему перекура и, если уж совсем повезет, ещё и перекуса.

И лишь включив поворотник, и заставив джип вывернуть на асфальтированную, но куда менее широкую и ухоженную ветку дороги, ведущую куда-то вправо, прочь от трассы, охотник выдохнул с некоторым облегчением. Впереди их с Джеком ждали, как минимум, полчаса совместного времяпрепровождения, с возможностью отдохнуть от сидения за рулём и в общих чертах обозначить дальнейшие планы группы.

Автозаправочная станция, как водится, ничем не отличалась от десятков точно таких же, разбросанных по всему засушливому и на поверку оказавшемуся достаточно неприветливым штату, что лишь притворялся способным обеспечить приличной работой приезжих, увидевших пару раз с голубого экрана здешние островки цивилизации и наивно решивших попытать счастья на юге страны.

Тони, по счастью, уже довольно давно лишился подобных опасных, чреватых разочарованием в собственных силах и возможностях, иллюзий и потому не ждал от Нью-Мексико больше, чем тот мог предложить. По роду своей нынешней деятельности, он успел неплохо изучить, как сам штат, так и ближайшее приграничье, куда периодически заносило группу в поисках вампирских гнезд, и если бы его просили найти десять глобальных отличий между здешними территориальными единицами он с уверенностью мог бы сказать, что таковых не существует.

Несмотря на беспощадный послеполуденный зной в зыбкой тени перекрытия, нависающего над парой стареньких заправочных колонок, ошивался парень в заляпанной машинным маслом униформе, в котором Тони тут же безошибочно угадал местного заправщика.

Что, несомненно, радовало. Необходимость шарахаться по жаре битый десяток минут в поисках хоть чьей-нибудь задницы, ответственной за здешнюю торговую точку его абсолютно не прельщала.

Других машин на станции, по счастью, не обнаружилось, что давало возможность рассчитывать на относительно быстрое обслуживание.

Пока Джек подгонял тяжёлый фургон к колонке, Тони успел не только обосноваться возле соседней, но и выбраться наружу, утирая со лба испарину.

— Ого, — чуть нараспев протянул подошедший к охотнику парень, засунув руки в карманы форменных штанов и откровенно таращась на бронированный кузов фургона. — Вы вместе?

Энтони неохотно кивнул.

— И откуда вы здесь такие а, мужик? — продолжил парень, негромко присвистнув.

Монтойя смерил парнишку, которому на вид было не больше девятнадцати, долгим оценивающим взглядом. Весь его внешний вид, начиная от существенной, сразу бросающейся в глаза заторможенности и заканчивая подозрительно расширенными зрачками, наводил на определенные мысли.

Однако, Тони предпочел списать все это на жару. Его совершенно не интересовало какими запрещенными веществами мог баловаться накануне заправщик, хотя подобные субъекты ему, по понятным причинам, никогда доверия не внушали.

— Надеюсь, вы не торгуете оружием или наркотой, — не совсем уместно хохотнул, тем временем, парень, переведя чуть плывущий взгляд уже на внедорожник.

— Сюда сорок, — проигнорировав его словесный выпад, буркнул Монтойя, прикидывая в уме остаток бензина в канистрах, лежащих на дне кузова джипа. — В фургон полный. И поживее, мы торопимся.

Не считая нужным продолжать дискуссию с неслабо обдолбанным заправщиком, охотник направился к небольшому, приземистому зданию, что, по всей видимости, служило и пристанищем местному оператору станции, и забегаловкой для водителей.

Обернувшись на ходу всего лишь раз, Тони краем глаза отметил для себя спрыгнувшего в этот момент с подножки фургона крестоносца, и плетущегося, на свою беду, аккурат в его сторону мальчишку. Окажись Кроу не в духе, тому могло сильно не поздоровиться.

Спеша поскорее убраться с солнцепёка, Монтойя почти бегом преодолел пару широких ступеней, ведущих ко входу, и толкнув крепкую, но внезапно очень скрипучую дверь, скрылся внутри помещения.

В единственном, достаточно просторном для заведения такого размера зале, заставленном старой барной мебелью было душновато и слегка накурено, но все же гораздо комфортнее, чем снаружи. Прохладу создавали монотонно, но несколько надрывно гудящие под потолком вентиляторы, и заблаговременно опущенные жалюзи на большей части окон.

По всей видимости, скучающий в гордом одиночестве на кассе седеющий благообразный джентльмен, который в своей новенькой клетчатой рубахе и светлых брюках с превеликим трудом вписывался в обстановку придорожной забегаловки, мог оказаться либо новичком здесь, либо хозяином заведения, по какой-то причине вынужденным подменять отсутствующего работника.

Впрочем, Энтони это мало волновало. Достаточно было и того, что мужчина был на месте и выглядел гораздо более адекватным, чем парень у колонок.

— Вы владелец? — все же решил прояснить для себя Монтойя, расплачиваясь за бензин.

На что его собеседник, изначально показавшийся охотнику немногословным и угрюмым, тяжело вздохнул и кивнул в ответ головой:

— К своему несчастью, пока ещё да.

Тони удивлённо вскинул бровь, но не счёл нужным отпускать какие-либо комментарии, в то время как мужчина, нервно перебирая пальцами аккуратные усы, продолжил:

— Что греха таить, меня и так последние пару месяцев посещала мысль продать бизнес, а после недавних событий и вовсе вопрос встал ребром.

Внезапно остро ощутив на себе чужой выжидательный взгляд, Монтойя нехотя встретился глазами с хозяином заведения. И только сейчас он заметил, что на загорелом лице мужчины, изрезанном редкими, но глубокими морщинками, отчётливо читается тревога вперемешку с безысходностью.

— Впервые слышу, чтобы возле трассы совсем не было прибыли, — максимально вежливо выдавил из себя Тони, совершенно не настроенный на задушевные беседы с кем бы то ни было.

— Да не в прибыли дело, — отмахнулся владелец, словно нарочно очень медленно отсчитывающий сдачу с крупной наличности. — Проблема с персоналом. Где это видано третий раз за месяц открывать вакансию на одну и ту же непыльную, в общем-то, работенку.

— Неужто подворовывают? — усмехнулся охотник, сгребая с поцарапанной стойки стопку мятых баксов.

— Пропадают, — внезапно очень резко обрубил мужчина, буквально вцепившись пристальным взглядом, в глубине которого плескался панический страх, в по-прежнему спокойного собеседника. — Без вести.

Заметив тень заинтересованности промелькнувшую на лице охотника, мужчина снизил тон до полушепота и наклонившись чуть вперёд заговорил очень быстро и с явным волнением:

— На самом деле, у меня тут пропало уже шестеро, хотя шерифу я сообщил только про троих, что были из соседнего округа. Ещё трое — нелегалы, мексикашки. Работали, конечно, спустя рукава, больше напивались и устраивали драки, чем дело делали, да ещё и малыша Родни вон на травку подсадили, но тем не менее, помогали наводить порядок в подсобках и на заднем дворе.

Владелец заведения судорожно сглотнул, затем прочистил горло, словно припоминая что-то не очень приятное, но все же решил продолжить:

— По ночам ветка трассы, ведущая в округ Мора, превращается в чёртов бермудский треугольник. Говорят, народ там пропадает с такой завидной регулярностью, что этим уже заинтересовалось местное самоуправление. И ладно, черт с ними с местными, я бы даже внимания может сильно не обратил, они частенько в загулы уходят, но мексикашки…эти всегда возвращались и за те гроши, что тут получали держались крепко.

— Ну и где они теперь? — хмыкнул Тони, опершись локтями на стойку, и решив-таки дослушать.

— Черт их разберёт, — перейдя уже совсем на шепот, ответил мужчина. — Но на прошлый уикенд я отпустил их с последним своим работником Стэнли, который жил на ферме, где-то возле форта Юнион. И с тех пор больше никто не видел ни самого Стэна, ни эту троицу.

Монтойя нахмурился. История, несомненно, пахла дурно, но ему, в отличие от насмерть перепуганного владельца заправки, что, рассказывая, едва ли не начинал через слово креститься, была примерно понятна причина «таинственных» исчезновений.

— Никто больше не соглашается работать здесь, даже за приличный аванс и удвоенный гонорар, — подытожил мужчина, вновь принявшись нервно теребить седой ус. — Пришлось мне самому вставать за кассу. Ну и малыш Родни остался, да. Ему хоть и страшно, но он продолжает прикрывать мой зад. Его семье очень нужны деньги…

«Как же, — хмыкнул про себя Монтойя, смерив собеседника недоверчивым взглядом, пытаясь понять, так ли тот наивен, или попросту мастерски изображает святую невинность. — Ты только не обижайся, папаша, но мальчишка обдолбан вусмерть. И если на что ему и нужны деньги, так это на травку, а не на помощь нуждающимся родственникам».

Беседу, что в большей степени напоминала монолог обеспокоенного происходящим владельца заправки, прервал скрип открываемой двери.

«Ну, наконец-то, — подумал Тони, оборачиваясь. — Интересно, чего он так долго?».

Возникший в этот момент в дверях Джек, на лице которого присутствовало вполне предсказуемое выражение крайнего недовольства, небрежным жестом сдёрнул с переносицы темные очки и поспешно осмотрелся.

Заметив привалившегося к стойке напарника, ещё минуту назад вынужденного проявлять интерес к чужой болтовне, крестоносец быстрым шагом миновал захламленный, на его взгляд, зал, и через пару мгновений очутился рядом.

— Это что, блядь, за дерьмо?! — без лишних вступлений начал он, обращаясь к опешившему от такого напора пожилому мужчине. — Этот чертов опарыш снаружи еле копошится, а все потому, что накурен, мать его!

Хозяин открыл было рот, но затем тут же его закрыл, видимо так и не найдясь, что ответить.

— Это вообще нормально?! — продолжал между тем бушевать и без того раздраженный жарой и долгой утомительной дорогой, Кроу. — Я ничуть не удивлюсь, если вся эта богадельня, стараниями таких вот работничков скоро взлетит на воздух!

— Клянусь Богом, Монтойя, — переключился крестоносец уже на партнера. — Если этот убитый травкой индивид не закончит заправлять машины через четверть часа, я собственноручно отправлю его на «заслуженный» отдых.

На что Тони, внимательно выслушав тираду Джека, просто молча кивнул в сторону зала, предлагая крестоносцу занять один из пустующих столиков и продолжить разговор тет-а-тет, без лишних ушей.

С минуту они просто переглядывались, не обращая никакого внимания на владельца заведения, но затем Кроу все же нехотя уступил. Проворчав себе под нос нечто нечленораздельное, он направился вглубь помещения, на ходу стаскивая с плеч кожаную куртку.

На этот раз коротко и исключительно по делу, переговорив с хозяином заправки, Энтони через пару минут присоединился к боссу, но уже с четырьмя бутылками холодного светлого лагера и громко шуршащим пакетом каких-то снеков, качество которых можно было подвергнуть сомнению уже глядя на одну лишь упаковку.

Дожидаясь его, Джек успел закурить, без особого интереса разглядывая потемневшие от никотина потолочные балки, но при этом с наслаждением потягивая сигарету.

— Бесит, блядь, — несколько нервно выплюнул крестоносец, пододвигая к себе одну из оказавшихся на столе бутылок и тут же делая большой глоток. — И пиво здесь, между прочим, дерьмовое.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул в ответ Монтойя, тоже отхлебывая из горла пресноватый напиток. — Однако промочить горло сойдёт. За неимением лучшего, естественно.

Пару минут они просто молча пили, утоляя жажду и позволяя себе остыть после тридцати градусов в тени. Так что, вскоре Тони, по собственным ощущениям, практически пришел в норму, чего нельзя было сказать о Джеке. В каждом жесте крестоносца буквально сквозило плохо скрываемое нервное напряжение вкупе с никак не проходящей раздражительностью.

Энтони с преувеличенным вниманием наблюдал за партнёром, периодически прикладываясь к быстро пустеющей пивной бутылке. Он слишком хорошо успел изучить Кроу, чтобы не замечать его истинного эмоционального состояния. То, как он излишне резко стряхивал пепел с кончика сигареты в стоящую рядом пепельницу, то, как периодически прикусывал нижнюю губу, очевидно размышляя о чем-то важном.

— Что за работа нас ждёт в округе Мора? — наконец, решился задать вопрос охотник, нарочито негромким голосом, дабы не получить в ответ поток ругательств и недовольства всем тем, что, очевидно, беспокоило крестоносца.

— Ничего из ряда вон выходящего, — пусть и практически сразу, но несколько неохотно отозвался Кроу. — По данным, что я получил из кардинальского офиса в Санта-Фе, где-то в окрестностях форта Юнион, кажется, появилось гнездо, и что-то мне подсказывает, что даже не одно.

В ответ Тони лишь покачал головой, тут же сопоставляя услышанное с тем, что ему совершенно случайно удалось узнать от владельца заправки. Перебивать Джека он не считал нужным, поэтому предоставил ему возможность закончить.

— Местные начали пропадать уже давно, — пренебрежительно фыркнул крестоносец, затушив в пепельнице окурок, и тут же вновь потянувшись за сигаретой. — Месяц назад, а то и больше. В основном с ферм, обслуживающих близлежащую мельницу. Но в верхушке округа по какой-то причине предпочитали закрывать на это глаза, пока мать их, этот говнюк не начал нападать на людей прямо на трассе.

— Есть очевидцы? — осведомился Тони подкуривая Джеку, а затем и себе, за компанию.

— Да ты чё, Монтойя, — Кроу ядовито и как-то совсем недобро усмехнулся. — Какие, нахер, очевидцы? Ты сам себя-то слышишь? Нашли у обочины одну брошенную тачку, затем другую, и у кого-то все же хватило ума поднять панику.

На этот раз задумался уже Энтони, выпуская изо рта тонкую струйку сигаретного дыма. Что-то во всей этой истории, при всей её кажущейся простоте и ясности, его по-прежнему настораживало.

— А что местный шериф? — вновь первым нарушил молчание охотник. — Он в курсе, надеюсь? Чтобы потом не возникало глупых вопросов, какого хрена на его подшефной территории забыла до зубов вооруженная банда.

Кроу утвердительно кивнул, принявшись к этому времени уже за вторую бутылку.

— Я с ним разговаривал сегодня утром, перед отъездом, — все же счёл нужным прокомментировать Джек. — К счастью, его мало волнуют детали. В любом случае, он обещал предоставить нам «максимально комфортные условия проживания и полное содействие».

На этот раз ухмылка Джека, как в зеркале отобразилась и на лице Монтойи. Они оба слишком хорошо понимали, что может значить столь опрометчивое обещание, в отличие от шерифа, само собой, рискнувшего его дать.

Не выпуская изо рта сигарету, Монтойя придвинул к себе поближе оставшуюся бутылку, затем перевел взгляд на нетронутый пакет со снеками. Но через пару минут раздумий пришёл к выводу, что не так уж он и голоден, чтобы рисковать состоянием своего желудка ради нескольких кусочков чего-то, остро пахнущего в лучшем случае специями, а в худшем вообще какой-нибудь адской химией.

— Как там ребята? — как бы между прочим, спросил Тони, избавляясь от столбика пепла на кончике сигареты и тут же прикладываясь к горлышку бутылки. — Если мы тут застряли надолго, то, может, стоило выпустить их?

— Ты не хуже меня знаешь, что им там гораздо комфортнее, чем нам с тобой, — несколько небрежно фыркнул в ответ Кроу. — У них там кондиционер и выпивка. Полчаса особой погоды не сделают, в конце-то концов.

Возразить действительно было нечего, и Энтони оставалось только вернуться к своему пиву, невольно вспоминая бесконечные партии в покер, коими он сам, будучи ещё новичком, развлекался вместе с командой во время особенно долгих переездов.

— Нам нужно шевелиться, Монтойя, — внезапно подал голос Джек, остервенело сминая в пепельнице ни в чем неповинный окурок.

Убедившись, что напарник внимает ему, он продолжил:

— До ночи нужно успеть не только пересечь границу округа, но и встретиться с шерифом.

Вряд ли нам разрешат остаться, — на лице Кроу в этот момент промелькнул явный сарказм. — В административном центре. Поэтому в наших же интересах позволить нашему «благодетелю» найти для нас надёжное место для ночлега, где мы не будем «нарушать общественный порядок».

Глядя на партнера, Тони, как и всегда, видел гораздо больше, чем тот хотел бы демонстрировать окружающим.

Джек что-то недоговаривал и потому продолжал нервничать.

«Что же тебя так сильно беспокоит?» — подумал про себя Энтони, не сводя глаз с любовника и потягивая остатки пива со дна бутылки.

Он прекрасно понимал, что задавать подобные вопросы мало того, что абсолютно бесполезно, так ещё и достаточно неразумно. Ничего кроме вспышки гнева он бы все равно этим не добился. Если Джек предпочитал о чем-то молчать, то никто и ничто не могло заставить его изменить решение.

— В общем, расклад у нас такой, — подытожил крестоносец, решительно отодвигая от себя пустую бутылку, что тут же с жалобным звоном стукнулась о бок своей предшественницы. — Поедем быстро и без остановок. Сдается мне, работы нас ждёт много, поэтому нужно дать группе, как следует отдохнуть и отоспаться. А завтра утром, уже на месте, оценим обстановку и приступим к поискам гнезд.

Дождавшись утвердительного кивка напарника, Кроу поднялся с места и бросив на ходу: «Я отлить, Монтойя. А ты пока узнай, чё там делается с машинами», удалился в соответствующем направлении.

Однако Тони вовсе не торопился выполнять чужую просьбу, позволив себе не спеша допить содержимое бутылки. Даже исконно деловым интонациям в голосе Джека не дано было обмануть его восприятие. Созерцая оставленную крестоносцем на спинке стула куртку, он в очередной раз пришел к выводу, что тот сегодня, как минимум, не в себе.

Встав из-за стола, Энтони избавился от окурка и попутно сгреб в охапку забытую напарником вещь.

— Ну и как обстоят дела у вашего помощника? — все же спросил Монтойя владельца, исключительно для очистки совести, ибо был практически уверен в том, что именно услышит в ответ.

— Родни ещё работает, — виновато улыбаясь пробормотал пожилой мужчина, предварительно чуть приподняв жалюзи на окне и выглянув наружу. — Подождите ещё немного. Сейчас он закончит с фургоном и вы сможете ехать.

— Ага, несомненно, — буркнул себе под нос охотник, толком не успев обдумать промелькнувшую было в голове мысль, но отчего-то лихорадочно за нее уцепившись. — Черт его дери, укурыша этого.

Ноги, как ни странно, уже несли Тони не куда-то, а прямиком в направлении уборной.

Небольшое, тускло освещенное общее помещение всего с тремя закрытыми кабинками, в силу размера придорожной забегаловки даже не разграниченное на мужскую и женскую половины, предсказуемо пустовало, за исключением, само собой, единственного посетителя.

Опершись руками о края хромированной, видавшей виды раковины, Джек пристально вглядывался в свое отражение в зеркале, висящем аккурат над ней. Что он надеялся там увидеть, так и осталось для Тони загадкой.

Однако звук открываемой двери, а затем и шаги, гулким эхом отдающиеся от стен и пола комнатки, под самый потолок сплошь выложенной грязно-зеленой, местами выщербленной плиткой, тут же вывел крестоносца из состояния странного оцепенения.

— Эй, порядок? — брякнул первое, что пришло в голову охотник, поймав на себе вопросительный взгляд Кроу.

Он все ещё сам не до конца понимал, что именно побудило его отправиться вслед за партнёром, поэтому выкручиваться приходилось на ходу.

— Да, — просто ответил Джек, но выражение лёгкой подозрительности с его лица так и не сошло. — Что, тоже приспичило?

Энтони против воли слегка задумался. Как ни странно, в общем-то, не сильно и хотелось. Что, естественно, не могло укрыться от внимания по обыкновению проницательного крестоносца.

— Если ты приперся сюда вовсе не за тем, чтобы сказать, что обе тачки заправлены, — хмыкнул Кроу и его тонкие губы тронула хорошо знакомая Тони похабная ухмылка. — То можешь считать, что затея твоя полное дерьмо, и потому заведомо провалилась.

— Ты забыл куртку в зале, — как ни в чем не бывало, Энтони приближался, игнорируя, что интонации, что смысл сказанного.

— И это все, мать твою? — теперь, стоя всего в паре шагов, Тони уже без особого труда мог различить в глубине темных глаз любовника вспыхнувший огонек азарта.

— То же самое я хотел спросить у тебя, — отозвался охотник, кинув куртку на край ближайшей тумбы и практически зажав Джека между стеной и своим телом.

— Ты чё, блядь, творишь, Монтойя? — негромко, но с ощутимым нажимом в голосе, осведомился тот, глядя прямо в глаза нависшему над ним напарнику.

— Собираюсь немного привести тебя в чувство, — усмехнулся Тони практически в приоткрытые губы любовника, продолжая одной рукой опираться о стену чуть выше головы Джека.

— И знаешь, что я тебе на это скажу? — тихо фыркнул в ответ Кроу, парадоксально не предпринимающий совершенно никаких попыток к сопротивлению. — Пошел ты нахер. У меня нет никакого настроения трахаться в туалете.

— Я почему-то знал, что ты это скажешь, — новый тихий смешок, и пальцы Монтойи чувствительно сдавили горло любовника чуть повыше кадыка, а в следующий миг губы порывисто припали к искусанным суховатым губам крестоносца.

К Джеку в какой-то момент внезапно потянуло, как случалось с Тони в последнее время достаточно часто, невзирая на неподходящую обстановку, и связанный с подобной спонтанностью риск.

К тому же, это был единственный действенный способ, которым можно было избавить Кроу от излишнего нервного напряжения, когда не спасал алкоголь, сигареты и разговоры по душам.

Поцелуй почти мгновенно распалил в них обоих желание, побуждая раз за разом жадно впиваться друг в друга, ища в глубине слившихся ртов и тесно сплетающихся языков все более горячих и интимных прикосновений. Ощущая лёгкие, чуть болезненные укусы и сразу же прикусывая в ответ, Тони с наслаждением впитывал знакомый горьковатый и терпкий привкус табака, который в команде курил только Джек, а также слабые, едва уловимые отголоски алкоголя, перемешанные почти в равных пропорциях с солоноватыми, металлическими нотками крови, вероятно сочащейся из ранки на губе крестоносца.

Кроу никогда на памяти Тони не проявлял покорности, и в этот раз ее тоже ждать не пришлось. Цепкие, невероятно сильные пальцы Джека, что ещё минуту назад сжимали его плечи, в мгновение ока очутились гораздо ниже талии, совершенно по-хозяйски оглаживая его зад. В прочем, Монтойя тоже в долгу не остался, разжав хватку на шее партнера и позволив своей раскрытой ладони быстро спуститься к чужому паху.

Не желая терять время на долгие дразнящие ласки сквозь плотную ткань джинсов, Тони, не прекращая поцелуя, использовал сразу обе руки, дабы поскорее расстегнуть ремень и ширинку любовника. Не дав тому толком опомниться, он сразу же запустил пальцы под нижнее белье, а улучив момент, ещё и вклинился бедром между ног крестоносца, делая контакт теперь уж совсем недвусмысленно тесным.

— Монтойя, мать твою, — хрипловато выдохнул Кроу, когда Энтони, наконец, оставил в покое его рот, и переключился сначала на мочку уха, а затем и на шею, очевидно наслаждаясь бешеной пульсацией вен под своими губами и запахом вновь выступившей на солоноватой коже испарины.

— Почему бы тебе не продолжить пиздеть, что тебе не хочется? — раздалось в ответ.

Естественно, Тони и не думал останавливаться. Член зажатый в его ладони стремительно наливался твердостью и жаром, чутко и с небывалой готовностью реагируя на прикосновения, а ещё бессовестно выдавая отсутствие к себе должного внимания последние несколько суток.

Свободной же рукой, в это время, он ловко стаскивал с бедер партнёра джинсы вместе с бельем, ровно настолько, чтобы одежда перестала мешать ласкам, а затем, запустил пальцы уже под ткань футболки, позволяя наверстать упущенное оставленным изначально без должного внимания груди и животу.

Адреналин от вероятности попасться прямо в процессе, на горяченьком, будоражил кровь почти так же сильно, как и ловкие пальцы Джека, таки забравшиеся к нему в ширинку. Куда разумнее было бы перебраться за закрытые двери одной из кабинок, как они неоднократно делали до этого, однако происходящее затянуло в этот раз настолько основательно, что ни сил, ни возможности оторваться друг от друга они уже не находили.

— Просто возьми, блядь, в рот, — прошептал Джек, тяжело дыша куда-то в изгиб шеи любовника и не зная толком куда деть руки, беспорядочно шарящие по телу Тони, практически полностью скрытому одеждой, в прочем, как и его собственное.

Тактильный голод сжигал заживо, буквально по крупице сводя с ума, так что от соприкасающихся небольших участков открытой кожи то и дело разбегались искры невыносимого желания, уже давно и основательно сосредоточившегося в паху.

Припертый к стене более массивным, и сегодня куда более напористым, чем обычно, партнёром, Кроу мог только тихо шипеть сквозь зубы ругательства и из последних сил сдерживаться, в то время как пальцы Монтойи продолжали ритмично дрочить оба их тесно прижатых друг к другу, уже начавших сочиться вязкой влагой члена. И по мере того, как трение постепенно превращалось в скольжение, эта изысканная сладостная пытка становилась все более невыносимой.

— Да чтоб тебя, блядь, — предпринял последнюю отчаянную попытку достучаться до партнёра крестоносец. — Мы же сейчас уделаемся, как чёртовы подростки!

— Что-то быстро ты сегодня, — дыхание Монтойи вновь обожгло его шею, прежде чем пронырливый кончик языка прошелся по изгибам ушной раковины, пропуская по спине волну колкой дрожи. — Аж с трудом верится. Впрочем, это и неплохо. У нас не так много времени.

Однако, опустившись рядом с Джеком на колени и позволив твердому пульсирующему естеству, оставившему на языке характерный терпкий привкус уже даже не смазки, а предъэякулята, практически сразу проникнуть глубоко в свое горло, Тони действительно ощутил, что любовник на грани. Ему не понадобилось особо напрягаться, чтобы Джек, судорожно зарываясь пальцами в волосы на его затылке и по-прежнему тихонько матерясь, достаточно бурно кончил, вынудив таки проглотить часть спермы хлынувшей сразу прямо в глотку.

Не позволив Кроу толком опомниться после оргазма, и тем самым на корню придавив любые возможные проявления его фирменного эгоизма, Монтойя тут же потянул любовника к себе, прекрасно зная, что тот не откажет.

Порой ему даже казалось, что такие моменты несомненно стоят того, чтобы терпеть поганый характер Джека до конца своих дней. Он все ещё не хотел знать сколько у Кроу было партнёров до него, но именно эта гадкая мыслишка периодически смешивала нереальный, почти космический кайф от умелых оральных ласк с каплей жгучей ревности, и в общем-то банального, чисто мужского собственничества.

Стараясь не думать ни о чем постороннем, Энтони прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением горячих губ и языка, интенсивно ласкающих набухшую головку, уздечку и ставшее особенно чувствительным от перевозбуждения устье уретры. Кроу, несомненно, был гораздо опытнее его самого, и потому долго выдерживать уже полноценный глубокий минет, имеющий целью поскорее довести его до разрядки, было практически нереально, не смотря на все ухищрения и желание растянуть это жгучее, потрясающее по своей сути удовольствие подольше. Наслаждение накатывало волнами, все сильнее, все нестерпимее, так что сдержать его в один прекрасный миг уже просто не вышло.

Оргазм, как и всегда, на какое-то время оглушил охотника, позволяя ненадолго раствориться в приятном ощущении лёгкой заторможенности и неги, оставшемся после того, как стихли последние толчки покидающего тело семени.

В чувство Энтони привел звук льющейся совсем рядом воды. Его партнёр, успевший к этому времени привести себя в порядок, без особого энтузиазма плескался в раковине, тщательно смывая с рук и лица все возможные следы произошедшего.

— Одевайся давай, — бросил крестоносец своим обычным приказным тоном, перекрыв кран и вытирая руки сухой салфеткой. — И чтобы через пять минут был за рулём. Мы и так тут задержались дольше положенного.

Все ещё будучи слегка разомлевшим, Тони так и не нашел в себе сил поддержать диалог и потому просто кивнул в ответ, глядя вслед удаляющемуся Джеку, что на ходу натягивал на себя куртку.

— Хотелось бы думать, что парни нас не потеряли, — проворчал себе под нос Монтойя, мельком взглянув на часы, и только затем принялся не спеша приводить в надлежащий вид одежду.

Дабы не вызывать лишних подозрений, охотник позволил себе немного задержаться в уборной, сходив-таки по нужде, и тоже умывшись. Хотя стоило ему только показаться в зале, направившись к выходу из забегаловки, как в его широкую спину тут же воткнулся чужой неодобрительный взгляд. Старшее поколение везде было одинаковым.

«Ну и хрен бы с ним, — равнодушно подумал про себя Энтони, толкая скрипучую входную дверь. — Хотя в родном Техасе меня бы за такое сожрали с потрохами».

Недобро усмехнувшись про себя, он вышел улицу, чтобы вновь окунуться в изводящий послеполуденный зной. Как ни крути, но он был рад избавиться от неприятного холодка блуждавшего между лопаток под чужими осуждающими взглядами, как, впрочем, и от необходимости вспоминать прежнюю жизнь на ферме.

Джек, несмотря на даже и не думающую спадать жару, выглядел достаточно бодрым. К нему вернулось сносное расположение духа и он вполне спокойно дожидался напарника снаружи, возле внедорожника.

— А я уж думал, ты там утонул, Монтойя, — заявил со все той же ухмылкой, понятной лишь одному Тони, крестоносец.

— Ты проверил бензобаки? — ни один мускул не дрогнул на лице охотника.

— Да, все путем, — Кроу моментально перехватил его рабочее настроение, слегка хлопнув по плечу. — Поехали. Через часик все же стопнем, выпустим ребят подышать.

— Если будет, конечно, чем, — не особо оптимистично отозвался Энтони. — Сомневаюсь я, что через час эта проклятая жара хоть немного пойдет на убыль.

— Там посмотрим, — несколько небрежно отмахнулся крестоносец, разворачиваясь в сторону фургона. — На это раз я впереди, Монтойя, ты замыкаешь.

Вернувшись за руль, Тони, как и положено, дождался, пока громоздкий бронированный зверь немного отъедет от заправки, и только затем повернул ключ зажигания.

Несмотря на полчаса, проведенные с пользой и удовольствием, оставшаяся часть дороги его по-прежнему не радовала. Как, впрочем, и эта мутная, по всем параметрам, предстоящая охота в округе Мора. Кроу так и не открыл ему истинную причину своего беспокойства, и это все больше настораживало.

«Что ж, время у нас ещё есть, — пронеслось в голове охотника, выворачивающего в этот момент на трассу, вслед за фургоном. — Надеюсь, Джек по приезду станет более разговорчивым и все же посвятит меня в свои мысли на этот счёт».

Теперь, когда впереди вместо бескрайнего серого полотна дороги и далёкого горизонта маячил объёмистый кузов грузовика, Энтони отчего-то чувствовал себя несколько спокойнее.

Он мог бы сколько угодно отрицать свою психологическую зависимость от присутствия партнёра, однако его собственное внутреннее ощущение в такие моменты свидетельствовало об обратном.

Незаметно перекочевавшее на запад солнце все так же припекало, под колесами все так же шуршал прогретый асфальт, а вот от дурных предчувствий, занозой засевших глубоко в душе, Монтойю теперь не спасало абсолютно ничего…