Предисловие…

Василиса больше всего на свете умела любить.

Она любила маму, с которой пробыла совсем недолго и с которой никогда не была близка, любила отца, что встретил ее холодом, равнодушием и пощечиной за пустяк, любила всех своих друзей — Ника, Диану, Захарру, Маара, любила даже добрую половину Драгоциев, с которыми сблизилась за время после заточения Астрагора в шкатулке. Но больше всех Василиса любила одного единственного человека, чья судьба тесно переплеталась с ее, того, с кем однажды она уже прошла весь этот тернистый путь от знакомства с Эфларой и заканчивая мастерством в часодейном искусстве, — Фэша.

Василиса дорожила им больше всех на свете. Когда-то они жертвовали, пытаясь спасти друг друга, искали лучик надежды, который помог бы им воссоединиться, бесстрашно держались на чужбине и приободряли друг друга. В последнюю ночь именно Фэш пошел за ней в Безвременье, боясь остаться без нее. Именно они двое стали Временем, Королями Эфларского и Остальского Времени.

Только Фэш был половиной ее души, сердца. Только он всегда поддерживал ее, лишь он мог вызывать в ней одновременно смущение, радость, гнев и печаль. И она подумать не могла, что, исправляя прошлое в лучшую сторону, столкнется с кем-то другим. С чем-то более непонятным, не совсем правильным.

Второе, что Василиса умела лучше всего делать, — помогать.

Она помогала всем и всегда, неважно, будь он ей врагом или другом. К врагам проникалась сочувствием, друзьям отдавала даже самое последнее. У нее было доброе сердце, это так.

До цветения Алого Цветка она и предположить не могла, что ей придется стать жестче, чтобы не потерять свой будущий пост Королевы Времени.

Еще Василиса умела быть вспыльчивой и гордой.

Она быстро вспыхивала и быстро остывала, но вот чтобы исправить натворенное приходилось ждать долго — гордость мешала прийти первой. Частые ссоры в будущем не привели ни к чему хорошему — никто из Времени так и не научился отбрасывать свою гордость.

Это и привело к тому, что в самый важный день — день цветения Алого Цветка, день, когда для них всех жизнь может неожиданно прекратиться, — они были в крупной ссоре. И, кто знает, вдруг следующего дня, чтобы помириться, уже не будет?..

Алый Цветок мелко задрожал, происходило нечто странное.

Бледно-белые лепестки будто покрывались чернилами, оставляя после себя мелкие темно-бордовые пятна. Лепестки цветка зашевелились словно змеи в разные стороны, чем немало напугали большинство ключников и смотрителей. Из середины Алого Цвета слишком резко ударил яркий столб ослепительного света и распался в небольшой сияющий купол. Полы платья Василиса всколыхнулись. Будто дверь в помещение закрыли, отрезая возможность появления сквозняка. Путь обратно был закрыт.

Василиса с опаской коснулась темно-серой стены купола и отпрянула — языки пепла потянулись к кончику ее пальца. Она сглотнула, поспешив отойти.

Кусок золота, серебра, бронзы, железа и хрусталя мигом упали в землю и просочились в почву.

— Черный ключник, — послышался голос Рока. — Твоя очередь, — прибавил он, глядя в большие глаза Василисы, и ей показалось, что тот и сам немало взволнован.

Девочка сделала несколько нерешительных шагов и снова посмотрела на Алый Цвет. В лучах солнца он казался еще более устрашающим.

— Тут что-то не то, — тихо пробормотала она, но ее все услышали. — Он не должен быть таким.

Все выжидающе смотрели на нее. Василиса подняла свой взгляд и перебежала взглядом по каждому, останавливаясь на лицах друзей. Диана и Ник обеспокоенно не отрывали от нее взгляда, Маар пытался ее приободрить, а Захарра мрачно наблюдала за цветком, не решаясь поднять на нее взгляд. Маришка молчала, на этот раз на ее лице не было нетерпеливости или возмущения — она была испугана, как и все. Норт был бледен, как никогда, Ярис обратил свой ничего не значащий взгляд на Алый Цвет. Карина изучающе прищурилась, будто все вокруг было лишь экспериментальным опытом, в глазах Рока отчетно виднелось волнение. Василиса остановила свой взгляд на Марке. Он смотрел прямо на нее, будто пытаясь задать вопрос, на который она сама не знала ответа. Она еле заметно покачала головой и перевела свой взгляд на Фэша.

Единственный, кто мог ее всецело понять, как ни странно, был Марк. Только ему было известно, что цветение не должно было пройти так.

Фэш был хмур и все еще обижен. Он смотрел на нее недолго и почти сразу же отвел взгляд. Василиса опустила свой взгляд и снова повернулась к Алому Цвету. Глубокий вздох.

Происходило что-то странное.

Кто отобрал у нее Цветок?

Почему пострадавших стало в разы больше, чем было в тот раз?

Куда пропал Фэш? Почему его не было здесь, в прекрасном цветущем саду? Отчего его не было рядом? Он ведь не мог снова…

Что происходит с Роком? Почему Захарра борется против брата?

И почему Ник лежит весь бледный на широкой дорожке, посыпанной гравием? Почему не двигается и даже не дышит? Без единой царапины…

Кто же судорожно сжимает ее руку и пытается привести в чувство? Чей взволнованный голос зовет ее по имени, не прерываясь?

Силы покидали ее. Василиса пыталась сохранить остатки разума и силы здесь, в месте, в котором она, возможно, нужна, но с каждой секундой ей становилось хуже.

Перед глазами расплывалось. Она заметила два мутных силуэта, прежде чем расслабленно прикрыть веки.

Ей показалось, что ее будто уносит ветром, прочь от этого прекрасного места. Долгие мучительные минуты тянулись словно тягучий мёд, пока память Василисы не начала стремительно пополняться воспоминаниями.

Тук-тук. Тук. Тук-тук.

Будто издали слышит она биение сердца. Дышать трудно. Не пошевелиться.

Тук. Тук-тук.

Василиса медленно распахивает веки, замечая белый потолок больничной комнаты. В голове проясняется.

Поток мыслей мешает ей сосредоточиться. Неожиданная мысль будто молнией ударила в нее.

Она вспомнила. Вспомнила абсолютно всё.

Продолжение следует…