— Думаю, ты прав, — шепчет Сатору в самое ухо Сугуру, покусывая мочку уха, задевая зубами чёрную серьгу и пробуждая несметное количество мурашек на коже. — Это утро действительно можно потратить на что-то более стоящее.

И жилистая рука нетерпеливо опускается по ровной спине, обходя позвонки и доходя до ягодиц светловолосого мужчины. Пальцы со всей мощи сжимают одну их часть, оставляя тёмно-красные отметины, по которым с громким шлепком проходится ладонь.

Сугуру приподнимает другую руку и опускает на затылок Годжо, чтобы сжать и утянуть в требовательный, жгучий и в то же время трепетный поцелуй, оставляя на пухлых губах слегка заметные кровоточащие раны.

Сатору ощущает, как сзади его касается один влажный палец вокруг сжимающегося колечка мышц, и машинально издаёт тихий стон. Горячее дыхание касается шеи, и Гето закатывает глаза, поскольку это в высшей степени сводит с ума.

Постепенно подготавливая и растягивая, Гето медленно вводит палец за пальцем, оставляя несколько мокрых поцелуев на бархатной коже. И, честное слово, думает Сугуру, секс с Годжо — это самое лучшее, что случалось с ним в этой жизни. Потому что он буквально может быть разным: грязным - когда они оба, используя секс-игрушки, стонут настолько громко, что нервируют всех соседей; нежным - когда Годжо хочет лишь классического секса без каких-либо экспериментов; сладким - когда мужчины успевают несколько раз поменяться ролями, доводя друг друга до безумного оргазма, не единожды кончая вместе за одну ночь.

— Чёрт, Сугуру, — стонет Годжо, приподнимаясь и самостоятельно насаживаясь на возбужденный член.

Одной рукой Гето обвивает плоть своего любовника и водит кулаком верх-вниз, иногда подразнивая, останавливаясь на головке и зажимая, не давая проступить смазке. И тогда Сатору запрокидывает голову назад, откидывая прядь волос, блаженно закрывая глаза. Годжо чувствует пульсирующий член внутри себя, и его приоткрытый влажный рот продолжает бархатным голосом издавать приятные слуху стоны.

— Подними колени и отклонись назад, — на одном выдохе просит Гето. И Годжо повинуется, широко раздвигая ноги, давая рассмотреть Сугуру всё до самой мельчайшей детали.

Это настолько прекрасное зрелище, что Гето готов поклясться - ещё немного, и он впервые за всё время кончит первым. И Годжо будто понимает, насколько это заводит его мужчину, поэтому начинает ускоряться, насаживаясь на член сильнее и чаще, в то время как его ягодицы с громкими шлепками впечатываются в бедра.

Нежно переплетая пальцы, Гето тянет на себя Сатору, укладывая на липкую вздымающуюся грудь. Он снова дотрагивается до ягодиц, раздвигая их, чтобы сильнее насадить Годжо на член и, пожалуй, выбить ещё пару-тройку стонов.

Только потом он прижимает к себе разгоряченного любовника, перекатывается на широкой кровати и оказывается сверху. Их лица находятся на столько близко, что Сугуру невольно засматривается в глаза Годжо, отмечая про себя всё их великолепие. Сейчас он готов утонуть в них с головой, погружаясь все глубже и глубже, чтобы остаться на самом дне, не имея возможности выбраться.

— Прекрати сводить меня с ума.

Приподнимая пальцами подбородок, Гето невесомо скользит губами по чужим, оставляя едва заметный призрак прикосновения. Ему хочется бесконечное множество раз касаться Годжо в разных местах. Запечатлеть себя самого на чужом теле, чтобы никто больше не мог к нему прикоснуться.

Гето хватает одну ногу светловолосого, цепляется пальцами вокруг щиколотки и подводит стопу к своим губам только для того, чтобы покрыть поцелуями подушечку каждого пальца, вызывая мощнейшую волну удовольствия в теле второго, словно ток, проходящий по проводнику.

Стоит головкой достать до простаты, и Годжо выгибает спину дугой, сжимая простыню с такой силой, что костяшки пальцев становятся в разы белее, а колечко мышц сжимается у основания. У обоих одновременно с губ слетает нечто нечленораздельное, эхом проносясь по комнате.

— Готов кончить? — отрывисто спрашивает Сугуру, вновь резко входя до упора.

Ему не нужно слышать ответ, достаточно заметить подрагивающий член с обильно выступившей смазкой, как все становится понятно.

— Одного раза будет недостаточно, — выдыхает Гето, кончая глубоко внутри Годжо и любуясь, как под ним содрогается мужчина, выплескивая сперму себе на живот.

Сугуру аккуратно вытаскивает член, и вместо того, чтобы лечь рядом и привести дыхание в нормальное состояние, он склоняется и проводит горячим языком по вязкой жидкости, демонстративно сглатывая.

В его длинных темных волосах вовсю орудуют чужие пальцы: они проходятся через пряди, пока мягкие локоны окутывают их, словно змеи.

— Ты — само совершенство, — полушепотом произносит Гето, большим пальцем вытирая с губ остатки спермы.

Ты — живое воплощение искусства.