Молчание в Комнате Смерти воспринималось как норма. Профессор Снейп отнесся к ожиданию с должным вниманием, полностью сконцентрировавшись на незначительных изменениях положения завесы в пространстве. Если бы глаза мужчины не были открыты, Гарри бы посчитал, что тот уснул. Хладнокровное спокойствие не относилось к достоинствам Поттера, поэтому юный маг предпочел измерять шагами расстояние от стены до стены. Такому проявлению природной активности Северус решил не препятствовать. Каждому думалось лучше в разных условиях.

Единственное, что зельевар смог себе позволить в качестве поддержки для сына любимой женщины - временно притвориться пустым местом. Анализ того, кому из них хуже, зашёл в тупик. Надежда Гарри родилась недавно и расстаться с ней, если у Аланы ничего не получится, казалось проще. Снейп же жил этой надеждой, которая со временем трансформировалась в необходимость защищать от Волдеморта мальчика с такими же зелёными глазами, как у Лили. Но Тёмного Лорда больше не существовало, а Поттер продолжал оставаться сыном своего отца. Нет, что бы он не говорил гриффиндорцу, ненависти к мертвецам Северус не испытывал. Лишь обида на самого себя до сих пор ледяными когтями сжимала сердце, стоило только представить, что этот неуёмный ребёнок мог быть его сыном. Мерлин свидетель, Ужас Подземелий мечтал о другой жизни. Мечта зельевара даже носила конкретное имя.

- Лили Эванс, - прошептал Избранный, опускаясь рядом на холодный пол. - Слышите? Это ведь Алана, правда? Она зовёт маму.

- Да, - просто кивнул Снейп, соглашаясь то ли с одним из предположений спутника, то ли со всеми сразу, и обновил согревающие чары.

- Спасибо, - улыбнулся Поттер и вновь замолчал.

Тишина, нарушаемая лишь ровным дыханием двух магов и едва различимым шёпотом из-за завесы Арки Смерти, не казалась Гарри угнетающей. После всех событий противостояния с Волдемортом Поттер допускал, что голос Аланы - лишь слуховая галлюцинация. Но именно осознание этого помогло понять: он хотел, чтобы Тёмная Леди вернулась из мира мёртвых невредимой. Юноша верил в силу магии и был ей благодарен за подаренный шанс на новую жизнь. Для Волдеморта, для себя, для Снейпа, не говоря уже о "всеобщем благе", пропагандируемом Альбусом Дамблдором.

Гарри не был силен в предсказаниях, поэтому не стремился загадывать дальнейшее развитие событий. Как любой ребёнок, рано оставшийся без родителей, он искренне желал обрести семью. Лили Поттер в равной степени вероятности могла вернуться к сыну или навсегда остаться лишь воспоминанием. Невозможное становилось возможным в магическом мире.

Струящийся словно вода чёрный дым стал сгущаться, но рассмотреть проявляющийся в нём силуэт из-за спины Снейпа у Гарри не получилось. Убедившись, что "мальчику, который выжил" ничего не угрожает, мужчина отошёл на шаг в сторону.

- Вы видите то же, что и я? - тон старшего мага не выражал ни удивления, ни той заинтересованности в ответе, чем можно было бы ожидать при данных обстоятельствах. - Мерлин мой...

Мисс Ридлл, наследница Слизерина и Тёмная Леди выглядела чуть лучше выжатого лимона. Впрочем, её физических сил оказалось вполне достаточно, чтобы поддерживать под локоть высокую рыжеволосую девушку с яркими зелёными глазами.

Северусу Снейпу понадобилось всего мгновение для преодоления того незначительного расстояния, которое разделяло его с любимой.

- Позвольте помочь, мисс, - предложил он.

Лили осторожно положила ладонь на то место, где под несколькими слоями ткани ещё ранним утром скрывалась метка Пожирателя Смерти. Несмелая улыбка осветила её лицо, а в глазах читалась радость с оттенком грусти.

- А давно мы на "вы", Сев? Это же ты, правда?

- Более устаревшая версия, если говорить откровенно, - усмехнулся он в ответ. - Здравствуй, Лили.

Гарри Поттер потрясенно наблюдал, как по щекам профессора зельеварения текли слёзы, а его мама сцеловывала наверняка солёные капли и выглядела при этом абсолютно счастливой. Юный волшебник отвернулся, как только осознал, что это зрелище не предназначалось для чужих глаз.

Тёмная Леди привычно завладела его рукой, и они отошли практически к самой двери.

- Он часто плакал в детстве, даже получил в школе соответствующее прозвище, - зачем-то пояснила Алана шёпотом. - Но это не значит, что твоя память останется при тебе, если ты вдруг захочешь поиздеваться по этому поводу.

- Я понимаю. Прости, я так и не поблагодарил тебя, - опомнился Поттер и прикоснулся губами к девичьей щеке. - Спасибо за маму.

- Я люблю тебя, Гарри.

Поттер не успел воспользоваться ни одним советом Пожирателей Смерти просто потому, что Алана взяла инициативу в свои руки. Сам бы он ещё долго не решился бы на поцелуй. Сначала он ощутил её руку на своём плече. В этом не было бы ничего особенного, если не учитывать пристальный взгляд выразительных алых глаз. Тонкие пальцы пробрались чуть выше, зарылись в волосы. Гарри замер, наслаждаясь ласковыми прикосновениями. Тёмная Леди не подавляла, а словно безмолвно спрашивала разрешения на каждое желаемое действие. Он не возражал оказаться в кольце её рук, чувствовать обжигающее дыхание на шее, склонить голову, чтобы попробовать на вкус слегка холодные пухлые губки, и вовремя отстраниться.

Никогда Гарри Поттер не ненавидел Люциуса Малфоя настолько сильно, как в эту минуту. Сиятельный лорд стоял на пороге Комнаты Смерти и шипел не хуже змеи:

- Через пять минут осмотр помещений Министерства. Быстро за мной, господа-романтики.

- Малфой?! - воскликнула Лили.

- Рад видеть вас в добром здравии, - пробормотал мужчина, не обращаясь ни к кому конкретно. - Поспешим.

- Тебя она вспомнит чуть позже, Гарри - пообещала Алана шёпотом. - Воскрешающий камень носится семь дней. Нам лучше уйти.

"Чуть позже" свершилось уже спустя несколько часов.