Бег: стремительный и отчаянный. Эйнеке рвался вперед, сквозь чужой стылый лес и навалившийся сумрак. Демон рокотал за спиной. Его дыхание жгло затылок. Клыки громко клацали у самого уха. Полуэльф не останавливался. Не смел, хоть боль и разрывала его грудь.

«Это всего лишь сон! Морок!» - превозмогая, говорил себе Эйнеке. Он лихо перемахнул через поваленную сосну и помчался дальше – в самые глубины зловещего леса. Глянул через плечо.

«Что?!» - округлил глаза.

Тело на миг позабыло как двигаться не просто быстро, но и слаженно. Эйнеке запнулся об вывороченный корень. Пролетел вперед, саданувшись плечом о ствол очередной сосны. Искры посыпались из глаз. Короткая вспышка боли охватила разум, но тут же погасла, вытесненная накатившим ужасом. Эйнеке стоял посреди поляны в окружении тотемов и камней. По алтарю все текла и текла кровь. Ее тонкие ручейки собирались на мерзлой земле в небольшие лужицы.

Смирись! - шипел демон, горой возвышаясь над полуэльфом.

- Да пошел ты! - Эйнеке зарычал в ответ. Сделал два глубоких вдоха и развернулся. Снова побежал.

Черные силуэты сосен и елей, похожие на обглоданные рыбьи скелеты, густые низкорослые заросли – все это проносилось вокруг. Шумело и шуршало, дразня. Несколько рывков в никуда и… полуэльф ошарашенно замер.

Демон. Поляна. Тотемы и камни. Окропленный кровью алтарь.

«Это морок!» - Эйнеке тряхнул головой. Еще пара вдохов. Развернулся и побежал – опять в лес.

Смирись! - шептало ему вслед.

Голос демона, сухой шелест хвои… все слилось – стало насмешкой, брошенной в спину. Эйнеке стиснул зубы. В легких разгорался огонь. Совсем не магический! Холодный воздух жег кожу и ноздри, резал глаза. Мышцы наливались усталостью, а в костях бурлил жидкий металл. Эйнеке изнемогал и все-таки бежал. Чуял, что остановка равносильна смерти.

Смирись! - голос демона не умолкал. Напротив, он становился громче.

Зеленый туман заклубился между деревьев. Фиолетовая дымка сгустилась у самых макушек. В последний раз, когда это случилось, сон изменился. Эйнеке оглянулся.

Ничего!

Все тот же проклятый северный лес! Ели и сосны, тяжелый стылый сумрак и…

Полуэльф едва устоял на ногах. На этот раз он споткнулся об подвернувшийся под ногу камень. Тотемы и алтарь? Нет! Теперь Эйнеке видел иное. Он различал среди деревьев мрачные тени.

В миг позабыл о том, что остановка – это смерть.

Полуэльф увидел себя. И не только себя. Были еще люди. Много людей. Заказчики, жертвы… Одни давали деньги – блестящий бездушный металл. Другие умирали. Иногда быстро, иногда нет.

«Я оставил это давно!» - Эйнеке нахмурился и покачал головой.

Быстро зашагал прочь, готовясь снова перейти на бег, но… Теперь он видел битву. Одну из тех, что пережил когда-то в бытность наемником. Пестрые знамена, хлопающие на ветру, как крылья больших и жутких птиц. Лязг стали о сталь. Крики. Рокот магии. И опять Эйнеке увидел себя – свою тонкую тень. Он стоял в сердце колдовской бури. Щит обернулся вихрем: беспощадным и сметающим. Жег и рвал. Своих, чужих, всех! «Победа любой ценой» – так сказал наниматель, а значит…

- Все было не так! - рыкнул Эйнеке. Вскинул руку, взывая к магии. Та не откликнулась, однако видение растаяло – развеялось, будто дым на ветру.

Лжешь! Себе и всем лжешь! - насмешливо прошелестел демон. Его дыхание вновь опалило затылок. Эйнеке обернулся.

Никого.

Только новые тени скользили впереди.

Ты любишь убивать! И жрать! Поглощать то, что осталось в убиенных тобою! - голос демона становился настойчивее.

Эйнеке зло оскалился. Противоречивые желания охватили его. Разум велел бежать – спасаться. Иное – совсем далекое от здравого смысла – остаться, закричать, зарычать громче и яростнее, бросить вызов.

Ты же хищник, а не жертва, ведь так? - и опять насмешка.

Эйнеке не выдержал. Оскалился шире. Раскинул руки. Тонкие пальцы, по-эльфийски крепкие и острые когти. Да, он привык полагаться на магию, но кое-что мог и сам.

- Выходи! - рявкнул Эйнеке. Гнев и злоба выворачивали его изнутри. Колени подгибались от усталости. Тело дрожало. Замерзшие пальцы едва гнулись, но…

Демон рассмеялся. Густая тень мелькнула справа. Эйнеке ринулся туда, готовый в любой момент атаковать. Остановился. Новое видение. Теперь Эйнеке видел себя и Наталя. Молодых. Уже не детей, но и не тех, кем они стали ныне. Крики. Опять крики! Отчаянный вой. Собственный срывающийся голос. Эйнеке – тот самый Эйнеке из прошлого – бился в истерике. Наталь смотрел презрительно и мрачно. Молчал, поджав губы. Одной рукой вытирал сочащуюся из носа кровь. Во второй держал пузырек с синевато-зеленой жидкостью – отваром звездолиста – веществом, столь полезным для магов, сколь и опасным.

- Отдай! Верни! - вопил Эйнеке-видение, Эйнеке-тень. Широко распахнутые глаза. Расширенные зрачки. Трясущиеся руки. Тело болезненно худое и отощавшее. Он бросился вперед, силясь вырвать из рук брата склянку, но, видно совсем обессилев, свалился рядом.

А может ты и не так хорош? - замурлыкал демон, наслаждаясь. - Зависимый, жалкий…

- Это в прошлом! - отрезал настоящий Эйнеке. Его ярость притупилась. Уступила смущению. Да, звездолист помогает. Он будит магию, обостряет чувства. С тем же и пьянит.

В прошлом ли? - усмехнулся демон. Его голос по-прежнему звучал, будто из ниоткуда. Клыкастая тварь – ложный орочий бог – скрывалась.

Видение переменилось. Эйнеке и Наталь на лошадях. В ладони собственного отражения полуэльф увидел заветную склянку. Наталь был раздражен, но не противился. Что Эйнеке тогда сказал ему? Это не прихоть? Ха! Пожалуй, все-таки именно она! От столь малой дозы проку немного в бою, но чувствовать в себе течение магии, будоражащий холодный огонь… Да, Эйнеке не сумел отказать себе в этом! Тем более в такой-то ситуации, когда враг неизвестен, но непременно опасен!

Полуэльф стиснул зубы, нервно передернул плечами. Впрочем, не возразил. Заставил себя бежать. Прочь от демона, прочь от проклятого леса, прочь от этого странного и страшного сна!

Опять убегаешь? - спросил голос, потом залился злобным лающим смехом: - А, впрочем, ты всегда убегаешь! Ты же трус, Эйнеке!

Полуэльф скривился, заслышав свое имя, однако не остановился, только ходу прибавил. Он снова несся сквозь чащу. Тени заполонили лес. Десятки и сотни видений – отрывков из жизни Эйнеке – бегство за бегством. Белое пятно на фоне нахлынувшей на лес темноты. Эйнеке зацепил его боковым зрением. Некогда было всматриваться, но… Он все равно различил тонкий девичий силуэт. Зажмурился. Отчаянно рявкнул и тряхнул головой, гоня от сердца вспыхнувшую было тоску.

«Это тоже в прошлом!» - сказал сам себе и тут же с размаху налетел на ствол низкорослого деревца. Саданулся плечом. Ветвью получил по лицу. Почувствовал, как рвется о жесткую кору одежда. Упал. Столкновение с землей вышибло из легких воздух, почти погасило сознание.

А стоит ли бежать, малыш-полуэльф? - голос демона зазвучал ближе – еще ближе!

Что-то тронуло Эйнеке между лопаток: жесткое и острое. Оно прошило рубаху и на пару миллиметров вошло в кожу. Эйнеке дернулся. Затрещали нити. Спину точно кипятком обдало! Тонкая, но глубокая царапина. Эйнеке ощутил ее особенно ярко. И все же не остановился. Прополз немного. Поднялся на локтях. Сел, разворачиваясь лицом к тому, что коснулось его.

Демон.

Он припал к жесткой земле. Звериная морда. Кривящая зубастую пасть ухмылка. Недобрый блеск красных глаз. По длинному острому когтю на правой лапе прокатилась капелька крови. Упала. Разбилась.

Глупый-глупый Эйнеке! Такой слабый и беспомощный без своей магии! - ухмылка демона стала шире. – Все еще желаешь бежать? 

Эйнеке подался назад. Отполз совсем немного и тут же оцепенел. Между собой и демоном узрел очередную тень – морок: чересчур явный, но все же заставляющий кровь стыть в жилах. Эйнеке видел себя: изломанного, изувеченного, с остекленевшим взглядом и неестественно запрокинутой головой. Зрелище навевало воспоминания. Не лучшие. Кости заныли особенно яро.

Сколько не беги, а оно все равно к одному идет! - рассмеялся демон. В несколько стремительных движений он оказался подле Эйнеке. Надавил на грудь. Вжал в землю. Оскалился.

А ведь мог принять силу! Стать могущественным! Непобедимым!

Шершавый язык повел по щеке. Огромные клыки оцарапали кожу. Эйнеке не шелохнулся. Только сердце его отчаянно билось в груди, а отрывочные мысли носились по голове. И более ничего. Совсем ничего!

«Я…» - по привычке начал полукровка – его одуревший разум – однако нужное слово не нашлось. Потонуло в потоке разрозненных соображений.

Острые клыки сомкнулись, сминая гортань и шейные позвонки. Эйнеке только вскрикнул. Слабо дернулся и тут же опал, чувствуя, как ускользает реальность – эта странная реальность, полная теней и тумана.

Вспомни! - прошептал голос. Не демона.

Другой.

Мягкий и теплый.

Челюсти сжались сильнее. Эйнеке забился в агонии.

Не уходи! - снова голос. Тот же самый… незнакомый…

«Знакомый!» - вспыхнуло.

Утекающие прочь лес и сумрак замерли, прояснились. Эйнеке неуклюже махнул рукой. Уперся ладонью в башку демона. Надавил, попытался отстранить, но… не хватало сил! Рваные мышцы, жилы, артерии… И кровь… Кровь текла по шее густым потоком!

Вернись! Сражайся! Вспоминай! - и все же Эйнеке узнал голос. Тот побуждал и пробуждал. Полуэльф второй рукой уперся чудищу в голову. Завертелся. Демон зарокотал. Плоть уступала клыкам.

«Это всего лишь сон! Морок! Иллюзия!» - вторил разум, а голос…

Дивный голос все велел и велел:

Вспомни!

Яркая серебристая вспышка озарила лес. Она пронеслась над деревьями. Звездой упала с неба. Налетела на демона, сшибла с Эйнеке. Вырвав из горла полуэльфа немалый кусок, демон покатился по земле. Он и некое серебряное создание сцепились. Одуревший от боли и ослепленный светом, Эйнеке услышал яростный рев и вой. Он думал, что задохнется, что в миг истечет кровью и умрет, но здравый смысл – то немногое, что от него осталось – говорил: умереть он должен был еще тогда, когда демон сомкнул челюсти на его шее.

«Я не погибну! Это же всего лишь сон! Кошмар! Абсурдный и ничтожный!» - сказал себе.

И боль отступила, словно ее и не бывало. Крови тоже не стало. Горячие липкие потоки не жгли разорванную в лоскуты кожу. Эйнеке коснулся шеи: ни ран, ни даже следов.

Вспомни! Вспомни! Вспомни! - голос, пробудивший его от небытия, теперь звучал не мягко и ласково, а требовательно и тревожно.

Эйнеке сел. Поднял взгляд. В нескольких метрах от него серебряное нечто схватилось с демоном. Лазурные языки пламени, сиятельная чешуя… Оно походило на…

«Дракона!» - закончил Эйнеке.

Вспомнил.

Дракон терзал демона. Бил крыльями и хвостом. Шипел. Ярился. Демон – теперь он походил на густой клуб тьмы – не уступал. Атака чешуйчатой бестии застала его врасплох, но все же он был сильнее. Миг, и Эйнеке услышал, как трещат сломанные кости – это демон вывернул змею крыло. Истошный вопль заглушил все прочие звуки.

- Я – дракон… - прошептал Эйнеке, во все глаза глядя на развернувшийся перед ним поединок.

Бездействовал, однако осознавал, что должен – просто обязан! – помочь. Останавливало одно – магия. Ее по-прежнему не было. Эйнеке не чувствовал в себе ее холодного огня. Не ощущал вокруг щита кипящих энергий. Не было в нем и того бездумного гнева, что прежде призывал кинуться в драку, несмотря на исчезнувшую магию.

Когда демон опрокинул дракона наземь и насел на него сверху, безжалостно вгрызаясь в чешую, Эйнеке увидел как наяву иную битву – схватку с Бормотуном в темном амбаре, Наталя и безумца, рвущегося к его горлу. Увидел и себя: напуганного, однако все же сражающегося.

- Я – дракон!.. - попытался снова и сжался, задрожал. Тогда у него хотя бы был меч!

Дракон заскреб лапами. Демон все-таки дотянулся до его глотки. Удовлетворенный рык смешался с тяжким сиплым дыханием поверженного змея. Слабые искорки пламени вспыхнули и тут же погасли у драконьих ноздрей.

Верь! - голос – уже совсем слабый – взмолился ему.

Просто верь! - просил, угасая.

И Эйнеке поверил.

Отчаянно и совсем для себя неожиданно. Он встал одним мощным рывком. Взвился. Ринулся на врага, как тогда в амбаре, только вот теперь к бою готовил не меч, а зубы и когти.

- Я – дракон! - прокричал в полный голос, чувствуя, как эти слова вибрируют в груди, выходят наружу вместе с глубоким мощным ревом.

Пальцы вытянулись, когти изогнулись крюками. Руки стали длиннее. Чешуя пробилась сквозь кожу, и широкие крылья отбросили тень, могучим взмахом подняли ветер.

Рокоча, Эйнеке налетел на демона. Его когти рвали плоть. Пламя, рвущееся из оскаленной змеиной пасти, прижигало раны. Демон сопротивлялся. Пытался сопротивляться, но не смог устоять перед столь яростным напором. Мучительный вздох. Демон затрясся, забился прежде, чем Эйнеке перекусил его пополам. Черный дым проскользнул меж клыков и истаял в холодном воздухе. Лишь гадкий привкус во рту напоминал о недавней схватке.

Хищник, а не жертва! - вновь раздался голос: совсем слабый и дрожащий, но все же живой. Облегчение слышалось в нем.

Эйнеке оглянулся. Уловил подобие улыбки – нечто, что другой принял бы за звериный оскал, но…

Подошел ближе, сгибая змеистую шею. Носом коснулся израненной щеки. Заглянул своему воспоминанию в сияющие глаза и тогда же понял: это была не она – не та, кто однажды сказала, будто он – Эйнеке – равен ей, что душою он дракон. Он видел себя самого – очередное отражение, подобное тем, что наслал демон. Только вот это не было тенью, дурным сном или отголоском пережитых несчастий. Это было тем немногим чистым и светлым, что хранил в себе полуэльф. Память о родном Златолесье, короткие мгновения беспечной радости, спокойствие в объятиях брата, чувство уверенности и нужности, приходящее с ними... Все это воплотилось в том создании – в другом драконе.

- Живи! - тихо и вкрадчиво сказал ему Эйнеке, обретая прежний эльфийский облик.

Тогда не прекращай верить! - отозвался голос – его собственный и с тем же нет. - То, во что ты веришь, здесь обретает плоть.

Эйнеке нахмурился. Он снова смотрел на другого дракона – на отражение своих лучших чувств и воспоминаний. Понимание приходило и вместе с тем тонуло в ворохе новых догадок. Кто перед ним? Что это – часть его самого или нечто разумное и самостоятельное, как демон? Эйнеке приоткрыл рот, почти спросил. Голос опередил его:

Проснись! - повелел он.

***

Эйнеке распахнул глаза. Одежда налипла на грудь. Растрепанные волосы на шею. Все плыло и туманилось, кружилось, как после гномьей водки. Было жарко. Ужасно жарко! И тело ломило так, будто Эйнеке переехало груженой телегой. Немного поелозив под одеялом (он не сразу заметил, что лежит в постели), полуэльф высвободил руку. Неловким жестом коснулся лба. Нахмурился, затем стянул тряпицу: холодную и мокрую.

- Эйнеке? - встревоженный голос Наталя пророкотал где-то совсем рядом.

Эйнеке моргнул, затем повернулся на звук. Сфокусировал взгляд. Смутные очертания, но… он узнал лицо: обеспокоенное, родное и такое похожее на его собственное!

- Ты как? - тыльной стороной ладони Наталь коснулся его лба. Эйнеке попробовал улыбнуться. Вышло, кажется, не слишком обнадеживающе.

- Все еще жив… - ответил близнецу.

Наталь поджал губы, серьезно кивнул.

- Вижу, - тяжко вздохнул, затем улыбнулся. - И я этому рад как никогда!

- Ты четыре дня в себя не приходил. Лихорадил и бредил… - улыбка Наталя погасла столь же скоро, как и вспыхнула. Он помрачнел.

- Когда я нашел тебя на полу, сам со страху чуть не помер! - пожаловался. - Еще и идол этот все никак…

- Идол! - прохрипел Эйнеке, силясь подняться. - Где он?!

Наталь уложил брата обратно. Заботливо поправил одеяло.

- Уймись! Слаб еще – вижу! - сказал твердо и жестко, потом смягчился: - На столе твой идол! С трудом, говорю, из твоей руки его вытащил! Знаешь, Эйнеке, иногда у тебя такая хватка!.. - начал было Наталь, но близнец его перебил.

- Сожги его! - дрожащим голосом велел Эйнеке.

Наталь пристально глянул на брата. Понял все без лишних слов, однако осторожно спросил, уточняя:

- Это из-за него? Какая-то магия, верно?

Эйнеке кивнул.

- Да… - а потом добавил: - Расскажу, когда…

Наталь усмехнулся. Качнул головой. Миг, и его ладонь легла Эйнеке на плечо.

- Когда наберешься сил, - закончил он.

Эйнеке стих. Осторожно коснулся руки брата своей.

- Принесу тебе воды, - Наталь первым оборвал краткий миг единения и отошел к столу, - а заодно избавлюсь от этой проклятой штуки!

Эйнеке одобрительно улыбнулся.