Переводя дыхание в мятой постели, Чан зачесал свои влажные волосы назад и едва не подавился воздухом, когда блондинистая голова впечаталась лицом ему в грудь. Прижавшись щекой так плотно, насколько это вообще возможно, Феликс крепко обнял его за торс и едва не замурлыкал. Жался он профессионально, старательно смешивая запахи, чтобы ни одна живая душа не могла различить их. «Всё ради конспирации». По крайней мере так Ли объяснял свою маниакальную тягу к долгим, крепким обнимашкам в постели.

Чан был только рад, хоть и порой не вывозил программы. Ну, не мог он предположить, что цыплёнок окажется ненасытным хищником, выжимающим из него все силы. Порой это было действительно тяжело, а в некоторые дни и вовсе опасно, но Крис учился игнорировать свою природу ради того, чтобы свободно проводить ночи с этим парнем.

После расправы над альфой «Лютоволков» Чану пришлось заново учиться собой управлять. Сила терзала его тело, пронизывая болью каждую клетку, контролировать гнев почти не получалось. В тот роковой день, когда он не подумав взял на себя слишком многое, он бросался буквально на всех подряд с редкими пробуждениями разума. Стае пришлось хорошенько постараться, чтобы затащить Чана в семейный автомобиль Хванов, на котором прибыл отец Хёнджина. Туда же сунули и Сынмина, который уже периодически отключался из-за потери крови. Старший Хван не смог отказать слёзной просьбе своего сына и помог его друзьям не только в транспортировке раненых, но и в организации первого полнолуния Криса в новом статусе. 

В ту ночь Бан Чан едва не погиб.

Лишь через несколько Лун альфа мог попробовать справиться с воздействием Луны самостоятельно. Вся стая участвовала в адаптации полукровки к неподъёмной силе, но более всего проникся Хан. Тот с особым удовольствием усмирял своего альфу и, не то издевательски, не то серьёзно, напоминал ему о важности правильного дыхания.

Краем глаза заметив положение стрелок настенных часов, Бан Чан вздрогнул всем телом и напуганно выпалил:

— Мы опаздываем! Чёрт, надо торопиться!

Подскочив, оба парня принялись спешно приводить себя в порядок, чтобы поскорее покинуть квартиру. В этот день стая должна была встретиться, но ребята потеряли счёт времени. Поэтому когда парни вышли из дома, на обочине перед их подъездом уже стоял автомобиль бизнес-класса, а возле него, присев на копот, устало ждал Хёнджин. За день до этого, Чан договорился с Хваном, чтобы тот заехал за ними, и они бы все вместе отправились к месту назначения.

— Даже не буду спрашивать, почему так долго, — недовольно протянул оборотень, неспешно садясь за руль.

— Прости, мы проспали, — почти честно отозвался Феликс и сел на заднее сидение.

— Да-да, — скептически протянул Хван и, прежде, чем завести машину, заглянул в зеркало заднего вида, чтобы поправить волосы.

Вернувшись в родной город, парень поспешил возобновить свой старый образ жизни. Он снова щеголял с красивой платиной волос, в стильной одежде и дорогой обуви, как и полагается золотой молодёжи. Будто и не он когда-то спал на земле, подстелив худое одеяло. После случая в ангаре рыбацкого города, Хёнджин вернулся в семью. Похоже, все её члены пересмотрели отношение друг к другу. Угроза потери своих детей подтолкнула родителей к более лояльному общению. Хёнджин теперь не только помогал Чану, но и вплотную занялся живописью, как и мечтал. Лишь тема чистокровных браков по-прежнему создавала напряжение внутри семьи. Некоторые идеологические взгляды искоренить очень сложно.

— Минхо, наверное, разозлится, если мы опоздаем, — неловко выдохнул Чан.

— Я скажу, что это вы виноваты, — сразу предупредил Хван и резво вырулил на нужную дорогу.

Ехать предстояло не мало. Они направлялись в приграничный район, в котором раньше и находился старый дом Ли Ноу. Теперь тот жил в более оживлённом месте. Коттеджный посёлок, в котором Минхо с Джисоном снимали дом последнее время, был тихим и ухоженным. Там Минхо снова смог открыть ветеринарный кабинет, а Джисон стал его ассистентом, помогая по мелочам. В планах у Хана было поступление в ветеринарный колледж, чтобы его помощь была более квалифицированной. Впервые в своей недолгой жизни, он обрёл реальную цель. После многих лет метания с места на место, это казалось почти чудом.

Когда Хёнджин свернул с дороги к кирпичному одноэтажному домику с широким подъездом, друзья увидели на парковке знакомый серый пикап. Девственно чистый, он сверкал бликами солнца, словно никогда не выезжал из автомойки. Но все знали, на что способен этот вездеходный монстр. Чанбин встретил гостей у дверей, пока хозяева дома носились по кухне с угощениями.

— Вы опоздали, — поведал Со, пропуская друзей в дом. — Но не только вы, хах.

— Что? Мы не последние? — невольно порадовался Бан Чан.

— Младшие не научились пунктуальности, — хохотнул Чанбин.

Через некоторое время наконец-то появился самый младший. Чонин добирался своим ходом и имел с собой большой рюкзак. Плотно занявшись учёбой в университете, он переехал в общежитие и лишь иногда приезжал навещать родителей, которые жили неподалёку. Естественно, мама не отпускала его, не заполнив весь рюкзак различными вкусными запасами – очень беспокоилась, что сын неправильно питался.

— Простите, родители долго спорили сколько банок кимчи мне дать. Так утомили! — пожаловался макнэ, сев за стол и тут же уткнувшись себе в телефон.

— Это твои родители, они просто хотят тебе помочь! Цени это! — разразился поучениями Чанбин.

— Да-да, — не уделяя ему должного внимания, отозвался лис. В телефоне его кипела студенческая жизнь с планами на вечеринки и обсуждениями проектов к сессии.

— Вот молодёжь, — недовольно буркнул Со, но понимающе шлёпнул паренька по плечу. — Где Сынмин? Почему так долго?

— Ты слишком громкий, — недовольно протянул Хёнджин, расставляя по столу стаканы. — Он у моего отца, скоро приедет.

— У него всё получается? — заинтригованно влез в разговор Джисон из другой комнаты. Он обожал подслушивать за другими, находясь далеко. В человеческой жизни такой возможности у него не было.

— Это же Сынмини. Конечно получается. Он же будущий экономист, как и мой отец, а практика в таком месте – это хороший старт, — поведал Хван.

— Вот тихушник, никогда не говорил, что учился в универе, — проворчал Чанбин.

— А ты спрашивал?

Ответа Хёнджин так и не получил, потому что в дверь постучали. Объект сплетен наконец-то прибыл. Уставший, но довольный, он поставил на стол свои традиционные сладкие угощения, и стая смогла приступить к трапезе.

Повод был весомый: в этот день друзья договорились озвучить свои планы на будущее.

Так уж вышло, что, лишив многотысячную стаю их лидера, юный альфа встал перед важной дилеммой – попробовать сохранить вражескую стаю, встав у неё во главе, или распустить её окончательно. Некоторые беты сразу же отделились, образуя новые мелкие стаи. Естественно, это привело к новым конфликтам и волнениям. Лишь благодаря семье Хван, что выступила на стороне нового альфы, «Лютоволки» продолжили своё существование, хоть уже и в совсем новом статусе. Теперь «лютые» налаживали связь с другими крупными стаями, а «Пожиратели» больше не были их союзниками. Беты Бан Чана могли присоединиться к стае, а могли и отказаться, поэтому тот и ждал их финального решения.

— Я конечно могу помочь, если сильно нужно, но я ветеринар, а не дипломат. Большие стаи – это всегда большие проблемы. Я пас, — пожал плечами Минхо, откусывая большой кусок острой курочки.

— Я тоже пас. Мне по горло хватило этого боевика. Захочу ещё раз испытать что-то такое, лучше фильм какой-нибудь гляну, — фыркнул Джисон.

— На меня тоже не рассчитывай. Я не хочу иметь никакого отношения к этой стае, — хмуро признался Чанбин, сильно всех удивив. Это был первый раз, когда он не поддержал своего альфу, — Я за то, чтобы наша стая продолжила своё существование в старом составе. Я навсегда верен стае Бан, — серьёзно продолжил Чанбин. — Но я не стану «лютым», Чан. Ты уж извини.

— Ты же можешь быть альфой сразу двух стай? — резво поинтересовался Джисон.

— Ну, технически такое возможно. Я слышал о таком. А как это на практике, не знаю, — неуверенно улыбнулся Крис.

— Я помогу. Думаю, мне тоже стоит быть на две стаи, — Хёнджин ободряюще сжал плечо альфы и улыбнулся. — Моя родная стая имеет большую историю, и я бы хотел изменить её будущее, попытаться исправить последствия её тёмного прошлого.

Преступления прежнего альфы были раскрыты, больше сотни людей были освобождены из плена. Десятки уголовных дел и сотни обвинений внутри сообщества оборотней всколыхнули закостенелый мир. Это спровоцировало первый за последнюю сотню лет конфликт оборотней с людьми, который, к счастью, закончился мирно. Даже не верилось, что действия всего одной стаи могли спровоцировать такой колоссальный эффект на жизнь общества. Эту мощь нельзя было оставлять без адекватного лидера, поэтому Бан Чан решил попробовать взять ответственность на себя, чтобы трагедия его семьи больше никогда не повторилась.

Изо дня в день лично налаживая связь со всеми, кто носил тату волка на своей руке, и кто не покинул стаю после смены лидера. Чан пытался стать их опорой, и для этого ему было важно узнать каждого бету, каждую семью под его началом. Потеряв львиную часть бизнеса, стая училась существовать по новым правилам, и беты не спешили доверять новому вожаку. Впереди было ещё много сложностей и опасности, но Чан старался, он делал всё, что от него зависело. И даже то, чего сам от себя никогда бы не ожидал.

***

В тот день, заручившись поддержкой Хёнджина, Сынмина и Чонина, Чан прибыл в тату-салон.

— Ты обезумел, — неодобрительно покачал головой Сынмин. — Не думаю, что это поможет.

Он пришёл в это место только потому, что ему нужно было обсудить дела с альфой. Работая теперь рука об руку с семьёй Хван, он помогал Крису в решении стайных проблем.

— Я тоже хочу тату, — восхищённо выдохнул Чонин. — Но не эту, я ж не волк. Можно такую с лисьей мордой замутить?

— Хён, ты точно решил? Это навсегда, если передумаешь, только кожу снимать, иначе никак, — который раз с беспокойством переспросил Хёнджин, наблюдая, как мастер размазывал по руке альфы прозрачный гель. Руку от него холодило и покалывало, но более никаких реакций не было. Это средство должно было местно подавить силу оборотня для закрепления краски в коже. Чан осмотрел свою левую руку последний раз и утвердительно кивнул. Он всё решил.

— Да, давайте.

Расположив руку на столе, он волнительно сглотнул и чуть вздрогнул, когда кожи коснулась игла тату-мастера. Это было не просто нанесение тату, это было принятием своего прошлого, своих страхов и будущего, в котором он должен был возглавить стаю, которую ненавидел. Потребовалось время, чтобы переосмыслить жизнь, но Бан Чан нашёл ту опору, которая позволила ему по-другому взглянуть на проклятое изображение.

— Хён, это ведь знак тех, кто лишил тебя семьи. Мне кажется, неправильно делать это тату только потому, что кто-то из «лютых» тебе не доверяет. Пошли они к чёрту! — Хёнджин волнительно наблюдал за процессом и не находил себе места. Он говорил о тех возрастных оборотнях своей родной стаи, которые ворчали на нового альфу из-за того, что тот не хотел носить их главный символ. «Какой он альфа? Где его волк? Это доказательство верности, а без него он самозванец. Мы приняли его лишь потому, что ему верит уважаемая семья Хван» — говорили многие старшие беты.

— Я не поэтому её делаю. Это не только знак убийц моей семьи. Это также знак моего ближайшего друга. Почему я не могу сделать тату, как у моего друга? Я ведь стольким ему обязан, я и мои беты живы лишь благодаря его семье, — тихо бурчал Крис, смотря за тем, как его кожа покрывалась чёрной краской. 

В тот день, когда он принял решение спасти жизнь своего врага и забрал его с собой, он обрёл надёжного соратника и друга. Всё не случайно. Хёнджин уже не мог ничего сказать. Крепко сжав губы, он лишь боролся с подступающими слезами, которые почему-то хотели пролиться из-за пары предложений.

***

После весёлой посиделки все ребята распределились по двум машинам и отправились в сторону границы с человеческим миром. Как бы то ни было среди них всё ещё был один человек, и этот человек решил закончить начатое образование. Как и Сынмину, ему осталось отучиться совсем немного, но для этого нужно было вернуться в родной город. Лишь его каникулы теперь всегда проходили на «Волчьей стороне».

— Ладно, цыплёнок, мы дальше не пойдём, — после очереди из крепких объятий, подытожил Ли Ноу.

— Что? Почему? — удивился блондин.

Все они стояли на обочине дороги перед тем местом, где когда-то и был укушен Хан. Это был самый короткий путь к пограничной ограде, который нужно было перелезть Феликсу. Пусть забор сделали ещё более надёжным и опасным, чем прежде, с поддержкой оборотня, человек мог его преодолеть.

— Когда переедешь сюда окончательно, мой отец даст нужные контакты. Сделаем тебе документы. Не совсем законно, но зато станешь оборотнем, как и хотел, — с улыбкой пообещал Хёнджин.

— Только на бумаге, — показательно грустно отозвался Ликс, но тут же широко улыбнулся.

— Ладно, идите, а то уже темнеет, — поторопил ребят Чанбин.

Провожать человека до места назначения отправился только Бан Чан. Посчитав, что паре нужно будет хорошенько попрощаться, остальные беты остались дожидаться альфу возле авто. Крис вёл парня за собой, крепко держа его за руку. Его сердце тоскливо сжималось, не желая переживать расставания, пусть это было и не впервой. Несколько недель каникул Феликса пролетели будто один день, ему было этого решительно мало! Но он знал, что последние полгода обучения пролетят быстро, а заботы о новой стае не дадут ему времени упиваться тоской по любимому человеку.

— Ах, так не хочется. Но осталось совсем немного, — с сожалением протянул Феликс, стоя напротив Бан Чана, когда они уже оказались возле ограды. — И так только чудом не исключили за проникновение в архивы и прогулы.

— Ты столько отрабатывал, — улыбнулся Чан. 

Он помнил тот эпизод. Пока Чан мучительно учился себя контролировать, Феликс вернулся в универ с надеждой на лучшее. Ему пришлось придумать убедительную сказку о том, что он искал информацию для помощи своему другу – Джисону, которого укусил оборотень. На фоне разгоревшегося скандала и информации о пленных людях, руководство университета пожалело парня и дало ему второй шанс. «Ты делал это ради спасения друга, нам нужны такие высокоморальные студенты. Обращение в оборотня – это большое горе», — говорил декан, возвращая Феликсу его зачётную книжку.

Если бы только он знал правду…

— Я буду скучать, — грустно улыбнулся Ли и прижался губами к губам альфы.

Сладкий поцелуй длился недолго, но этого хватило чтобы у Чана перехватило дыхание. Крепко смяв Феликса в объятиях, он плотно прижался носом к его шее и ласково покачал его в своих руках.

— Последний раз тебя отпускаю, понял?! — нарочито строго, буркнул Крис, но тут же улыбнулся. Пальцы его зудели от невозможности вонзить в парня когти. Правда, от переизбытка чувств он порой ощущал это странное желание вцепиться в свою «добычу» и больше никогда не отпускать.

— Наслаждайся пока, потом в твоей квартире станет теснее.

— Люблю, когда тесно.

Отпустив из объятий, Чан всё ещё удерживал Феликса за руку. Его маленькая ладошка в татуированной руке смотрелась меньше и светлее, но неоспоримо красиво. Не врал значит Ли Ноу, когда говорил, что Чан с Феликсом хорошо смотрятся.

— Ладно, тебе пора, — тихо выдохнул Крис и нехотя выпустил руку человека. Направившись к лесу, он вытащил большую пышную ветку, что больше напоминала среднее дерево, и прислонил её к ограде. Ветка хорошо пережимала колючую проволоку, которая могла ранить человека, и выступала в качестве лестницы. Этой веткой они уже пользовались не первый раз.

— Хорошо, я пойду, — чмокнув парня последний раз, блондин резво забрался на верхушку ограды и спрыгнул на землю с другой стороны. Когда придёт время вернуться, Чан тем же способом залезет на ограду и подтянет его наверх, потому что со стороны людей перебраться через неё без лестницы было уже невозможно.

Медленно отходя от разделяющей их ограды, ребята ещё долго смотрели друг на друга. Прощаться всегда было тяжело. Но когда зрение уже стало подводить, Феликс развернулся в сторону города, точно зная, что волчий глаз по-прежнему провожал его.

Оглянувшись вокруг, Феликс с удивлением обнаружил, что всё вернулось к тому, с чего и началось. Он снова учился в университете, и снова жил в родной маленькой квартирке, и снова студенческие друзья подбивали его на глупые споры. Но теперь Феликс не шёл на поводу, а «Волчья сторона» перестала быть страшным наказанием. Теперь он отсчитывал дни, чтобы навсегда вернуться к своей зубастой семье и к волку с самым добрым сердцем.