— Твоим супругом?..
Вэй Ин тряхнул головой, лихорадочно сглатывая.
— Ты про обеты, свадьбу, гостей и всё такое прочее? — продолжал недоумевать он, напрочь отказываясь верить, что ему задают тот самый вопрос, который в корне меняет жизни людей.
Лёгкий кивок головы Лань Чжаня и его полный надежды взгляд смотрелись искреннее некуда, но Вэй Ин был как на иголках.
Это Лань Чжань так своеобразно пытается хохмить, или что? Тут одно из двух — либо он потерял рассудок, либо так отменно комедию ломает.
Потеря рассудка в случае со Вторым Нефритом клана Лань, почему-то казалась Вэй Ину неприемлемой, следовательно вывод напрашивался сам собой:
Использует против меня мои же методы — под дурака косит!
— Конечно согласен! Я ж на выданье давно, а ты жених завидный! Забирай меня скорей, увози за сто морей! — с ядовитым сарказмом пропел Вэй Ин, стараясь не выдать размаха одолевающего его волнения, но голос под конец фразы всё-таки дрогнул. — Только этого и жду!
— Хорошо.
Глаза Лань Чжаня мягко сияли, тогда как у остряка засосало под ложечкой.
Что хорошо? Что, нечисть подери, хорошего?!
Не справляясь с накалом удивления, Вэй Ин старался убедить себя, что Лань Чжань играет с ним, а он вроде как подыгрывает, и всё бы неплохо, но в душу то и дело закрадывались сомнения.
Ох и напрасно я уговорил его выпить! Говорил мне Цзян Чэн: не лезь к нему — угодишь в историю! Как в воду глядел! Зря я не слушал! Это ж подумать только, что он городит! Я же про сваху просто так ляпнул, а он сразу — пойдёшь за меня? Во дела!
Всё же, дабы не ударить в грязь лицом, Вэй Ин стиснул зубы и завзято ухмыльнулся, притворившись, что ему совсем не страшно.
Кто б мне рассказал, что Лань Чжань такой! Не было бы этой ночи занимательных открытий! Век её буду помнить!
Тем временем, не совершая резких движений, Лань Чжань, прищурившись, придвинулся к нему ближе.
— Почему так напряжён?
Да, действительно, почему?! Всё же как на ладони, Лань Чжань! У меня от твоего превращения из почти монаха в сластолюбца — мурашки! Нельзя же так! Вдруг у меня сердце слабое!
Вэй Ин был на грани помешательства. Мысли его и произносимые вслух слова заметно разнились.
— С чего ты взял, что я напряжён? Я само спокойствие и расслабленность, — фразы прозвучали до того фальшиво, что ему самому себя стало жалко, только вот Лань Чжаня этим было не растрогать.
Он нахмурился.
— Что ты задумал?
— Что я задумал? Ха-ха! — Вэй Ина передёрнуло. — Причём тут я? Сегодня в центре внимания твои задумки!
Он решился на новую хитрость, изобразил долгий зевок с риском вывихнуть челюсть и потёр глаза.
— Ё-моё! Лань Чжань, отмокая в этой чудесной бочке, мы с тобой совсем забыли о времени! Ночь-полночь на дворе!
Лань Чжань и пальцем не шелохнул, лишь продолжал сверлить Вэй Ина изучающим взглядом, от которого тот звенел внутри как струнка.
— Поздно, говорю уже, аж край! — снова попытался напомнить Вэй Ин. — Пора бы нам вылезать из водицы, она почти остыла.
Согреться бы теперь… Ой, нет! Это говорить нельзя, никак нельзя!
Настроение штормило от нервного возбуждения до вполне выраженного мандража с подёргиванием века.
— Хотя, если возражаешь, — протянул Вэй Ин с косой усмешкой, — можем ещё посидеть, пообщаемся о том о сём…
Интересно, если попытаться снять заклятие с окон и двери и начать вопить во всю глотку, может, соседи услышат и ворвутся? Нет, чушь! Ну услышат, ну ворвутся, увидят эту стыдобу — два голых мокрых парня после совместного омовения и в «приподнятом настроении»! Как объяснять сие недоразумение? К гадалке не ходи, ясно, что дальше — скандал, порка и, вероятно, не одна! Шепотки и пересуды за спиной на всю оставшуюся жизнь! Как в лицо дяде Цзяну смотреть? Как объяснить Цзян Чэну? Влип в переплёт — не выпутаться!
И снова в голову постучалась «гениальная» идея.
— Лань Чжань! Может, ещё выпьем? — предложил Вэй Ин, судорожно тасуя планы отступления и наступления. — А то меня что-то попускает, тебя наверняка тоже?
После всего увиденного за вечер Вэй Ин надеялся, что дополнительная порция вина снова отправит Лань Чжаня в крепкий минутный сон, а он под шумок свинтит, ведь кто знает, что грядёт следом за купанием.
Вместо ответа Лань Чжань запустил руку куда-то вниз за бортик бочки, неторопливо пошарил среди разбросанных вещей и через секунду вручил Вэй Ину ёмкость с вином.
— Пей.
— Как предусмотрительно! Я и не заметил, что ты с собой вина прихватил!
Вэй Ин покрылся испариной.
— Ты, оказывается, обо всём подумал, какой молодец! Премного благодарен! А сам глотнёшь?
Лань Чжань без лишних уговоров взял у него из рук сосуд, прилично отпил из него и вернул. Только — печаль-беда! — ничего с ним не случилось, только тигриный взор ещё больше разгорячился, а губы совсем чуточку выгнулись в подобии скупой улыбки.
Видно, отруб срабатывает только в переходе от трезвости к опьянению, а сейчас Лань Чжань всё ещё пьян и подпитка ему как мёртвому припарка! — заключил горемыка, залюбовавшись идеальным лицом своего «мучителя».
Не теряя намерения как-то выкрутиться из щекотливого положения, Вэй Ин снова заговорил о времени.
— Лань Чжань, всё же довольно поздно. Разве распорядок твоего дня не подразумевает, что пора бы в постель?
— Сейчас пойдём.
— Что значит «сейчас пойдём»? — напряжённо фыркнул Вэй Ин.
Сердце принялось долбить рёбра так рьяно, что на лице отразилась тревога.
— Мне нужно в свою постель! Я не могу спать в твоей!
Лицо Лань Чжаня посетила озадаченность.
— Почему?
— Не понимаешь? — Вэй Ину хотелось расхохотаться и заплакать одновременно.
Если мы окажемся в одной постели, кое-чего точно не получится избежать, и как быть потом?
— Почему? — с нажимом повторил Лань Чжань, потёр между ладонями мыльный корень и принялся мыть своего соседа по бочке.
Едрёна кочерыжка!
Вэй Ина начало потряхивать подло подкравшимся нервным тиком. Прикосновения Лань Чжаня, до этого жёсткие и властные, неожиданно стали, подобно порханиям крыльев бабочки, лёгкими, почти дразнящими. Невесомо задевая чувствительную шею, плечи, ключицы, соски, Лань Чжань вмиг довёл Вэй Ина до состояния, когда ещё мгновение и гордости конец. Перед глазами последнего уже плыло. Скулы сводило напряжением. Рот наполнился вязкой слюной, а в чреслах полыхал пожар.
Вэй Ин протестующе отпихнулся. Как и предыдущие разы, пользы от возражений оказалось ноль. Нежные на вид пальцы Лань Чжаня хранили в себе чудовищную силу и в ответ на сопротивление больно впивались в кожу. Попытки Вэй Ина освободиться привели к тому, что его ещё теснее обхватили и сжали.
Лань Чжань наблюдал за ним с интересом и захваченностью.
— Почему ты не можешь спать в моей постели? — настойчиво переспросил он.
— А то ты не знаешь! — скомканно промямлил Вэй Ин, ощущая себя крайне нелепо. — Мы — мужчины. Между мужчинами такое не принято.
Как и вообще всё, что мы с тобой делаем с момента твоей пьяной отключки.
— Не принято, но допустимо, — парировал Лань Чжань.
— С тобой многие бы поспорили.
— И ты?
— Что — и я?
— Ты тоже считаешь, что отношения между мужчинами… — Лань Чжань запнулся, его облик изменился, теперь он выглядел расстроенным, — заслуживают порицания?
— Ну-у… Я… Нет… То есть, я не знаю… — мялся Вэй Ин, не представляя, какой ответ сейчас более безобиден в плане последствий.
— Зачем тогда ты мне показывал?.. — Лань Чжань медленно моргнул и чуть понурил голову, словно что-то обдумывая.
— Что я тебе показывал? — голос Вэй Ина предательски осип.
И тут его осенило:
— Ты про порнографический сборник Лунъяна, из-за которого ты захотел нашинковать меня Бичэнем аккуратными дольками?!
— Мгм, — утвердительно кивнул Лань Чжань, и его потяжелевшее дыхание опалило кожу Вэй Ина сильнее, словно пыталось вызвать ответное пламя.
И получалось ведь — Вэй Ина обдало жаром. Он задыхался, не понимая, что с ним происходит. Трепет желания с новой силой вскружил голову.
— Ты что, его потом смотрел? — слабеньким блеянием слетело с губ.
Скулы Лань Чжаня едва заметно порозовели.
— Мгм.
Так вот ты какой… Цветочек аленький… Тьфу! О чём это я?
Вэй Ин не знал, порадоваться ему за возобладавшую любознательность младшего господина клана Лань или впасть в ещё больший беспорядок чувств из-за его понемногу проясняющихся намерений.
Неужели Лань Чжань, начитавшись и насмотревшись непристойностей, решил опробовать полученные знания с тем, кто их ему и подсунул?
Догадка должна была повергнуть его в ещё большее волнение и настороженность, но на деле воплотилась вопросами:
— И… как оно? Нашёл чтиво хоть малость занятным?
Подёрнутый страстью взор Лань Чжаня стал ещё более пробирающим.
— Мгм.
Вэй Ин жевал отдающие болью губы, скептично наблюдал за заботливыми действиями Лань Чжаня в отношении натирания его тела мыльным корнем и неумолимо приходил к выводу, что его собственный вклад в то, что ныне творилось, неоценим!
Кретин я, что ещё сказать?! Сам себя приговорил, подсунув этому «невинному облачку» с пытливой натурой пищу для размышлений!
— По-моему, ты всё слишком буквально воспринял, Лань Чжань. Я же не к тому вручил тебе тот содержательный материал, чтобы ты позднее воплощал увиденное таким нехитрым способом, как приволочь меня в свою комнату и…
Концовку фразы он, так и не сумев произнести вслух, проглотил.
— Я вообще-то даже не думал, что близость между мужчинами может показаться тебе интересной темой. Просто хотел тебя подразнить.
Лань Чжань замер, безотрывно взирая на также замершего пустозвона.
Опять не то болтаю… Опять невпопад! Подразнить… Сейчас он тебя подразнит — так подразнит, что мало не покажется! — Вэй Ин на мгновение перестал дышать. — Думай быстрее, исправляй ситуацию!
— А хочешь посмотреть другую брошюру? — затараторил он. — По чистой случайности у меня с собой одна такая есть, в моей комнате, давай схожу принесу? Картинки в ней намного красочнее и ярче! Таких красивых женщин, гарантирую, ты ещё не видел!
— С женщинами не надо, — уверенно отрезал Лань Чжань, демонстрируя полное равнодушие к предложению.
Вот так так! — мысленно причитал Вэй Ин. — Это что же получается?
— Лань Чжань, выходит, сборники с красотками тебе побоку, а тот… с мужчинами, понравился?
— …
— Ты уж прости мне моё любопытство, но с каких пор тебя тянет к парням?
— …
— Колись, Лань Чжань! Когда это началось?
— …
— Отвечай!
— Как увидел тебя, так и тянет.
— Не верю.
— Придётся поверить.
Видя, что собеседник по-прежнему теряется в догадках, Лань Чжань, вместо того чтобы ответить, медленно поднял руку, потянувшись к его лицу:
— Вэй Ин красивый.
— Аха-ха-ха!
Вэй Ин безотчётно шарахнулся назад, вжавшись в стенку кадки, и заржал как конь — конь, у которого от страха трясутся поджилки, внутренности крутит и глаза устойчиво круглой формы.
Отлично, просто отлично! Раньше ты меня по любому случаю приложить старался, а теперь — я красивый! Нет, я, конечно, страшно рад таким переменам, но предпочёл бы начать наш роман не с практических занятий по порнографическому сборнику, а с чего-то более прозаичного — подержаться за руки, например!
— Ты разве не хочешь быть со мной? — процедил Лань Чжань, словно впервые проникшись всплеском его переживаний.
— Весьма любопытная постановка вопроса… — горестно рявкнул Вэй Ин, мысленно начиная рвать на себе волосы.
Он почему-то был уверен, что если сейчас начнёт юлить, то на корню пресечёт всё, что между ними произошло, не позволив себе узнать, что могло бы из этого получиться. Сегодня Лань Чжань предстал перед ним в новом свете. Вино позволило Нефриту сбросить оковы чего-то, что обычно сдерживало в нём проявление любых чувств. Скрытая истина потянулась на зов поцелуев Вэй Ина, поднялась на поверхность и проявилась, но она могла так же легко вернуться обратно в укромные закоулки души Ванцзи, будучи неосторожно отвергнутой.
Если оттолкнуть его сейчас, впредь о каких-либо позитивных отношениях между нами можно забыть. Остановлю его — и завтра он проснётся с мыслью, что я развёл его на попойку, втянул в непристойности, выудил признание и отшил. Лань Чжань при его складе ума примет всё случившееся за очередное издевательство с отягощающими обстоятельствами, и эта дверь закроется навсегда.
Чувства Вэй Ина не позволяли ему так поступить, даже притом, что он их едва осознал и пока необъяснимо страшился.
— Вэй Ин? — всё ещё ожидая ответа, позвал Лань Чжань.
— Я здесь, с тобой, в этой комнате, в этой бочке — значит, хочу! — нервно отозвался Вэй Ин, в каком-то смысле противореча самому себе, ведь таким образом он давал разрешение на что-то, о чём имел довольно смутное представление.
На миг ему показалось, что Лань Чжань улыбнётся, и не просто улыбнётся, а улыбкой торжествующего демонёнка, но уголки невероятно возбуждающих губ лишь слегка дрогнули. Лань Чжань склонил к нему голову, словно очень хотел в чём-то признаться, но так и не решился. Вэй Ин бросил взгляд на его ресницы. Они были такими длинными и густыми, что их хотелось трогать, что он и сделал. Лицо Лань Чжаня находилось так близко к шее Вэй Ина, что последний ловил на себе его дыхание, скользящее от выемки между ключицами вверх, вдоль подбородка к уху. Казалось, одно неосторожное движение, и губы Нефрита прикоснутся… И они прикоснулись — к виску, когда Лань Чжань сказал:
— Не думай ни о чём, сейчас мысли будут только мешать.
Вэй Ину его слова показались чрезвычайно волнующими и одновременно немного зловещими. Отсутствие ясного понимания того, что намерен Лань Чжань делать дальше, чего именно он хочет и каково это в плане ощущений, вносило разлад и неопределённость в мысли.
— Ого! Ты советуешь мне не взяться за разум, а отринуть его! — продолжал суетливо хихикать Вэй Ин, массируя лоб. — Мир перевернулся вверх тормашками!
— Так нам обоим будет проще, — перебирая пряди его длинных волос, наставлял Нефрит.
Его губы снова коснулись кожи Вэй Ина — очень томно и влажно — в нижней части шеи, но всего на мгновенье, не позволяя полностью прочувствовать прикосновение.
— Будет проще что? — пропищал Вэй Ин, то шлёпая его по вездесущим рукам, то безвольно уступая им и зябко ёжась от пронизывающих нутро интенсивных импульсов блаженства.
Вспышки огня под кожей стали яростными, почти мучительными. Он тонул в своих странных ощущениях, всё больше упивался ими, но боялся полностью отдаться им.
— Сделать это, — взяв «пленённого» за подбородок, Лань Чжань приподнял его лицо вверх, вынуждая смотреть ровно и не отводить взгляд. — Ты сам-то сборник листал? — неожиданно спросил он.
Да если бы! Но нет! Я ж бестолковый! — ответил внутри себя Вэй Ин, и его симпатичное лицо исказилось неподдельным замешательством. — Едва обжимающихся мужиков на первой странице узрел, понёсся с этой стыдобой к тебе — шуму хотел наделать, в краску вогнать! Эффект, судя по всему, произвёл неизгладимый, но не совсем тот, на который рассчитывал!
— Не помню уже, — замялся он, пытаясь скрыть конфуз, — а что, стоило быть повнимательнее?
Лань Чжань задумчиво взглянул на него исподлобья. Он больше не излучал невозмутимость. Его движения сделались немного неловкими.
— Поначалу тебе, наверное, не понравится, — сумрачно вздохнул он. — Но если я всё сделаю правильно, то спустя какое-то время станет приятно.
Вэй Ин завис, переваривая услышанное и знакомясь с новым ощущением — непроизвольным шевелением волос на голове, — а Лань Чжаню наконец показалось, что они достаточно погостили в бадье и пора бы и честь знать. Подцепив рукой полотенце, он встал, и расширившимся до предела хмельным очам Вэй Ина, помимо всех остальных восхитительных достоинств Нефрита, предстал внушительных размеров эрегированный член.
Это слишком! — грянуло в сознании, причём мысль относилась как к собственной моральной встряске, так и к поразительной физической одарённости безупречного партнёра.
Вэй Ин вскинулся, порываясь покинуть бочку и пуститься наутёк, но был ловко перехвачен за талию и прижат спиной к груди Лань Чжаня, а голыми ягодицами к тому самому месту, которое так впечатлило его секунду назад.
— Лань Чжань! Прекрати бесчинствовать! Даже думать не смей! Ты меня понял?
— Нет.
— Не собираешься слушаться?
— Нет.
Сопротивление распаляло Лань Чжаня и побуждало действовать ещё смелее. Вэй Ин замотал головой и начал выгибаться всем телом, чтобы отстраниться, но добился обратного — здоровенный возбуждённый член, с надутыми венами и побагровевшей головкой, был надёжно притиснут к его пятой точке.
Это сон! Это не может быть взаправду! — совсем уж малодушно визжал ум в шаге от срыва в хляби надвигающейся неизвестности.
Лань Чжань тем временем провёл рукой по мокрым волосам Вэй Ина, затем по щеке, огладил напрягшийся живот.
— Лань Чжань, мы не можем… — сердце Вэй Ина, совершив крутой вираж, забилось как у крольчонка, попытка усмехнуться застыла в горле, когда движения за спиной стали смелее и откровеннее.
Губы Лань Чжаня припали поцелуем к его шее и словно пустили в ход какую-то особо тонкую, но эффективную магию. Вэй Ина окатило волной непреодолимой потребности, признаться в которой было ещё сложнее, чем её испытывать. Он чувствовал дыхание Лань Чжаня на своих плечах — его дурманящий сандаловый аромат. Этот свежий, острый, чуть сладковатый запах щекотал ноздри, впитывался в волосы. Непривычный водоворот воодушевления то обострял яркость мыслей, то почти вгонял во мглу неосознанности. Щёки Вэй Ина горели. Он оказался совсем не готов к тем ураганным ощущениям, что порождали почти невесомые скольжения длинных бледных пальцев Лань Чжаня, подобравшихся к его вздрагивающему и готовому органу. Поглощённый процессом изучения, Нефрит нежно обхватил и осторожно взвесил плоть на ладони, оглаживая большим пальцем блестящую от влаги головку.
Стыдно, так стыдно…
Вэй Ин захлёбывался лавиной эмоций, ощущая много и сразу.
И так непозволительно сладко!
Тело соглашалось на всё, только бы безумие продолжалось, только бы кружило голову и дальше. Лань Чжань был доволен вызванной реакцией. Он исступлённо сжал бёдра Вэй Ина, целуя жёстче и требовательней, вынуждая его кусать губы и шипеть. В Вэй Ине поднималось до невообразимой выси слепящее желание. Он выгнулся, откидываясь на Нефрита спиной — уже не вырываясь, а добровольно подражая его движениям. Вэй Ин сам не заметил, как отправил собственную ладонь вдоль талии Лань Чжаня вниз — исследовать новую территорию. Ушей сразу же коснулся тихий стон удовольствия.
Представляю, что Лань Чжань думает обо мне теперь…
Вэй Ин не знал, куда деться: хотел провалиться сквозь землю, спрятаться, убежать — подошёл бы любой вариант, но ладонь уверенно продолжала своё движение.
— Легче… Спокойнее, — не то приказывал, не то уговаривал Нефрит, несомненно чувствуя его предательскую дрожь.
Он ещё будет мне говорить о спокойствии в таком-то положении! — ворчал про себя Вэй Ин, теряя ритм дыхания.
Его снова бросило в жар, зажало в тиски стыда.
— Лань Чжань, мы голые, касаемся стыдных мест друг друга! Какое на хрен спокойствие?! — взвился он.
— Пойдём на кровать, — низко обронил Нефрит,.
Вэй Ин дёрнулся.
— Слишком быстро… Тебе не кажется?
Лань Чжань не собирался уговаривать и просто подхватил его на руки — опять!
— Подожди! — Вэй Ин забился как уж на сковороде. — Да твою ж мать! Зачем же чуть что хватать?! Отпусти, быстро!
Лань Чжань подчинился, швырнув его на постель. Вэй Ин попыталась запустить в хулиганящего Нефрита подушкой. Тот с лёгкостью увернулся и резко подался вперёд, так что Вэй Ин опомниться не успел, как очутился под ним. Лань Чжань навалился на него всем телом и сдавил кисти рук крепким захватом, заведя их повыше.
— Не переусердствуй! — выдохнул Вэй Ин. — Ты слишком напорист. Синяки вызовут вопросы.
Количество выпитого сказывалось на обоих. Лань Чжань уставился на него прожигающим взглядом. Вэй Ин испытал лёгкое головокружение.
Была не была! Не со злого умыслу, а по необходимости!
Пришлось крепко стиснуть зубы, когда его член впервые коснулся обжигающе горячего органа Лань Чжаня, чтобы не вскрикнуть. Их нагие тела переплелись. Движения стали резкими — какими-то дикими, путаными, необузданными. Заботы об аккуратности и тем более плавности отошли в сторону. Вэй Ин льнул к Лань Чжаню, с трудом удерживаясь от последнего рывка к звёздам, но когда все мышцы натянулись до нощей боли, вдруг взмолился:
— Лань Чжань… Лааань Чжааань… Давай сбавим немного темп, я не выдержу…
Он заставил Лань Чжаня замереть, перестал возиться сам и уставился на него с замиранием сердца.
— Я уже слишком близко, — выпалил он, с трудом сдерживая участившееся дыхание.
Лань Чжань на удивление терпеливо внял сказанному, его движения замедлились. Они слились в долгом поцелуе — на этот раз нежном. Эта небольшая передышка позволила Вэй Ину подумать о продолжении. Он не представал себе, каким именно оно может быть, но то, что поразительным, — сознавал чётко. Чем дольше он вглядывался в Лань Чжаня, тем лучше понимал: лишь страх стоит преградой к тому, что ему предлагают — при любом раскладе остановить происходящее уже ни одному из них не по силам. На фоне Второго Нефрита для Вэй Ина давным-давно потерялись все другие люди. Перед глазами не слишком разборчивым маревом нарисовался силуэт Цзян Чэна — не одобряющего, сердитого, — но мгновенно рассеялся.
Лань Чжань всегда был для меня особенным. И как вышло, что я так долго не понимал, что он значит для меня?
Лань Чжань медленно отпустил его запястья. Вэй Ин тотчас обнял его за талию, непроизвольно поведя бёдрами навстречу. Тело Лань Чжаня было твёрдым — и вместе с тем изящным и будто сотканным из тёплых, бархатных лучей, а ещё сильным и источающим аромат, в который Вэй Ину хотелось окунуться всем существом. В химерических глазах Нефрита плескалось безудержное желание. В нём бушевали чувства. То же самое творилось и с Вэй Ином. Брали своё вино и нервотрёпка, которой в качестве прелюдии он себя подверг.
— Поцелуй меня ещё.
Прильнув всем телом, Вэй Ин потянулся к Лань Чжаню губами, взглядом умоляя быть нежнее, а затем выгнулся, совершенно утратив способность контролировать себя, и застонал — призывно и протяжно. Нефрит пожирал его глазами и слегка завис, поэтому Вэй Ин, не утерпев, сам первым коснулся его губ дрожащим ртом. Хватка рук на его плечах стала сильнее, когда он провёл языком по нижней губе Лань Чжаня.
Вэй Ин, всецело открываясь и отдаваясь поцелую, совсем немного наклонил голову и впустил язык Лань Чжаня в себя, всем телом трепеща от потребности почувствовать больше. По-прежнему ощущая недостаток уверенности, он то ускользал от рук Лань Чжаня, то сам тянулся к ним. Член стоял так, что аж болел.
Дыхание Лань Чжаня становилось всё чаще. Вне всяких сомнений, он был до предела возбуждён. В конце концов хладнокровие начало оставлять его. Он смотрел так одержимо, что от одного этого ошалело-жадного взгляда можно было кончить. Вэй Ин никогда не испытывал такого шквала впечатлений. От переизбытка эмоций его трусило, хотелось поглощать другого человека, пока от него ничего не останется, стать с ним единым целым и в тот момент испытать умиротворённость. Его громкое дыхание отражало более тихие грудные звуки, издаваемые Лань Чжанем.
Лань Чжань запустил руку в волосы на затылке Вэй Ина, притянул избранника к себе теснее и поцеловал со всей страстью, на какую был способен. Заключив лицо Лань Чжаня в ладони, Вэй Ин нетерпеливо касался губами его бровей, век, переносицы, точёных скул, питая реющее между ними пламя; атаковал его губы снова и снова, в какой-то момент почувствовав пальцы Лань Чжаня у себя на члене. Те двигались, даря невообразимое наслаждение. Вэй Ина с новой силой бросило в краску. Он не мог поверить в происходящее.
Я и Лань Чжань совершенно без одежды в обнимку на постели, и его руки… Боги! Его руки…
Вдоль позвоночника бежало покалывающее ощущение. Мыслительный процесс давался всё хуже. Тем не менее в сознание Вэй Ина ворвался тихий голос, напоминающий, что они с Лань Чжанем пьяны и что пока последний не подтвердит свои чувства на трезвую голову, все они под вопросом. Вэй Ин был не робкого десятка парень и зачастую бросался в омут с головой, прежде чем взвешивал, чем выльется ему приключение, но сейчас, к собственному ошеломлению, пасовал и колебался, как непорочная девица. В душе он уже решил, что хочет, чтобы Лань Чжань был у него первым и последним, однако принятие этого рассудком занимало время, а времени ему Нефрит не давал.
Многим, кто полагал, что хорошо знает Вэй Усяня, казалось, что для него сблизиться с человеком — нечего делать. Так оно и было в ни к чему не обязывающих приятельских отношениях, но сейчас он стоял в шаге от того, чтобы подпустить Лань Чжаня к своему сердцу и заодно к телу, что подразумевало совсем иную глубину доверия.
Вэй Ину было ясно, что для Лань Чжаня всё происходящее тоже ново и нетипично, невзирая на попытки почерпнуть знания из эротической литературы. Вино, поцелуи, ответное возбуждение раззадорили его горячую натуру, толкая к немедленным и решительным действиям, но осознавал ли он до конца, что собирался предпринять?
Или завтра утром Лань Чжань проснётся и поймёт, что случившееся — пьяная выходка, верх неблагоразумия, и поддастся сожалениям?
Вэй Ин даже под флёром хмельной дымки не стерпел этой мысли.
— Лань Чжань! Я лишь пролистнул тот сборник, не вдавался в детали и не знаю, чего ты из него нахватался.
Нефрит смотрел на него сверху, часто дыша.
— Не тревожься. От тебя ничего не требуется.
Он жадно впился в губы Вэй Ина поцелуем, прикусывая и посасывая его нижнюю губу. Вэй Ин замер под его напором, но уже через мгновение, не в силах сдержаться, с упоением начал отвечать на поцелуй. Их языки вновь столкнулись в странном, самозабвенном сражении. Вэй Ин не имел опыта в таких делах, но, будучи парнем, легко читал обращённый к нему взгляд — возбуждение Лань Чжаня достигло точки, когда всё остальное отходит на второй план.
Вино! Им управляет вино! — опять взорвалось в мыслях.
— Постой… Лань Чжань, постой. Мне не по себе от того, как быстро всё происходит.
Вэй Ин сглотнул, согнав набежавшую от переживаний дурноту. Он чувствовал такое смятение, что перед глазами едва ли не рябило.
— Скажи, как тебе нравится и что тебе нравится, я всё сделаю, — заверил Лань Чжань, не понимая, почему реакции Вэй Ина такие двойственные — он то выгибался от истомы под ним, то замирал в напряжении, как натянутая тетива.
Вэй Ин покачал головой.
— Откуда мне знать, что мне нравится?
Лань Чжань сморгнул и прохладно напомнил:
— Но… ты сказал, что делал это.
Неотрывно вглядывался в Вэй Ина, он слегка отодвинулся.
— Должно быть, следовало уточнить… с парнем, с девушкой?
Тут-то накуролесившего проказника заколотило со всей мощью.
Лань Чжань — святая наивность! — полагает, что у меня за плечами соответствующий опыт. Хотя кто его упрекнёт, я ведь сам его в этом убедил. Отсюда и вся эта напористость. Надо признаться, что я соврал, пока не стало совсем поздно.
— Ничего я ни с кем не делал! Ни с девушками, ни с парнями!
Губы Вэй Ина задрожали, предательские слёзы навернулись на глаза, выпендриваться и хвастать больше и в голову не приходило.
— Я просто сыграл на твоей неискушённости, понимаешь? Чтобы убедить попробовать вино!