Паника припёрла к стенке. Напускная бравада улетучилась, но Вэй Ину было плевать, что он выглядит жалким и пристыжённым. Бледно-золотистые радужки Лань Чжаня спрятались за полуприкрытыми веками.
— Ты неисправим. Иногда я совершенно не понимаю тебя.
Его плечи осунулись. Сев спиной к Вэй Ину, он склонил голову и закрыл лицо ладонями. Было неясно, о чём он думает и что последует за этими думами. Одна эта поза заставила Вэй Ина испытать приступ угрызений совести. Он даже отчасти протрезвел. Казалось, Лань Чжань тоже расстаётся с пьяными иллюзиями и, приходя в себя, погружается в сожаления обо всём, что происходило последний час.
— Поначалу мои выходки были игрой, — начал Вэй Ин. — Я рвался напоить тебя ради забавы, поэтому нёс околесицу, а затем… захотел поцеловать и понял кое-что.
Лань Чжань поёжился и отнял от лица ладони. Влажные пряди волос укрывали его сникшие плечи и спину, как густые потёки чернил. С уст сорвался долгий вздох.
— Что же ты понял?
— Что меня к тебе тянет со дня нашей первой встречи, — осторожно продолжил Вэй Ин. — Я хочу быть с тобой. Всегда. И дело вовсе не в желании дружить.
Я столько всего с бухты-барахты наболтал за вечер, столько наворотил… Поверит ли Лань Чжань теперь? Захочет ли поверить?
Вэй Ин умолк, тяжело хватая ртом воздух. Нагнало чувство бесконечного раскаянья за глупое детское рвение что-то доказать, поддавшись которому он создал исключительно проблематичную ситуацию. Им с Лань Чжанем предстоит возвратиться в Облачные Глубины и продолжить обучение бок о бок. Как быть со вскрывшимися наклонностями и всколыхнувшими душу чувствами?
Если сегодняшняя ночь нас разведёт окончательно, хоть в петлю!
Вэй Ин с трудом смёл мысли в кучу и разбудил в сознании сцену, как какой-то час назад подсел к Лань Чжаню, как начал свою партию — провоцировал, врал, морочил ему голову ради прихоти, к которой побуждала куда более серьёзная и весомая нужда. Она неосознанно управляла им с момента их первой встречи — самая настоящая необходимость сердца, игнорируемая так долго и упорно.
Если я отвратил Лань Чжаня с концами, как буду жить дальше? — кричала каждая клеточка в теле Вэй Ина.
— Лань Чжань! — его голос прозвучал испуганно. — Я должен извиниться перед тобой за всё! Я такой идиот…
Дрожащими пальцами он дотянулся до руки Нефрита и накрыл ладонью, а лбом ткнулся в его плечо со спины.
— Вместо того чтобы всё это время досаждать тебе, мне просто следовало признать — ты нравишься мне, ты запал мне в душу, ты мне нужен.
Он был почти уверен, что после всего, что произошло, Лань Чжань не воспримет попытку убедить его в искренности. Однако спустя пару мгновений Нефрит всё же обернулся.
— Ты и правда идиот, — едва слышно слетело с его губ. — Но ты мой идиот.
Пальцы ласковым поглаживанием прошлись по подбородку Вэй Ина.
— Зачем соврал, что у тебя уже всё было? — с укором предъявил Лань Чжань.
Эта особенная тень обиды в выражении его лица была Вэй Ину хорошо знакома. Нефрит его ревновал даже к деревьям.
— Думал, мои слова подтолкнут тебя выпить вина, — пробормотал Вэй Ин. — И сработало же!
Со стороны Лань Чжаня последовал свирепый рык, грубый поцелуй в губы и длинная их череда вдоль шеи Вэй Ина, а затем резкий укус в предплечье.
— Плут и бесстыдник!
Сорвавшись в стон-восклицание, Вэй Ин в четверть силы ткнул его кулаком в грудь.
— Ты вправе злиться, но зачем так сильно впиваться?! Больно же!
Лань Чжань сверкнул тигриными глазами: похоже, он нисколько не раскаивался в содеянном, более того — попытался придавить его собой к постели и снова укусить.
— Какого хрена! — завопил Вэй Ин. — Перестань, не то укушу в ответ!
— Попробуй.
— И попробую! Думаешь, слабо?
Вэй Ин выгнулся под Лань Чжанем и, дотянувшись до мочки его уха, прихватил её сначала губами, а вслед легонько зубами. Нефрит вздрогнул, но не от боли, а от прострелившего его импульса возбуждения, испустил тихий вздох и почти улыбнулся.
— Вэй Ин…
— Мм?..
— Я всё ещё собираюсь совершить с тобой поклоны, но не ври мне впредь. Никогда. Иначе…
Вэй Ин насторожился:
— Иначе что?
— Иначе последует расплата.
В потемневшем взгляде Лань Чжаня заплясали отчётливые сполохи огня. Он молниеносным движением смахнул с головы лобную ленту, накинул её на запястья оторопевшего Вэй Ина тремя тугими оборотами и крепко закрепил узлом. Поначалу Вэй Ин обрадовался, что Лань Чжань оттаял так быстро и вроде бы даже соблаговолил пуститься в игру, но теперь понял, что поторопился с выводами.
Да пень через колоду! Снова его «эротический энтузиазм» сносит куда-то не туда!
— Господин Лань? — сдавленно проворчал он. — Зачем ты связываешь меня, позволь узнать? Я уже слишком трезв для таких развлечений… Может, хватит?
— Нет.
— Не дури. Сними путы. Давай просто поговорим.
Лань Чжань с силой потянул ленту на себя, вынуждая Вэй Ина неграциозно плюхнуться ему на грудь.
— Слишком поздно для разговоров, — фыркнул Нефрит. — Ты будешь наказан.
Вэй Ина опять заколотило малодушным испугом.
М-да! Вляпался я во «взрослую жизнь» двумя ногами! — мысленно стенал он.
Первым порывом было — бежать!
Ну да, ну да! Голый, связанный, не очень трезвый! Картина не для слабонервных! Постоялый двор на уши встанет!
— Лань Чжань! Будь благоразумен!
Вэй Ин будто уговаривал ребёнка съесть ещё ложечку каши.
— Не надо так! Оставим игры позади, ладно? Сегодня их было достаточно.
— У всего есть последствия. И это последствия твоих забав.
— А что, если нам эти последствия перенести на какой-нибудь другой день?
— Нет.
— Почему нет?!
— Следует действовать по свежим следам, а то не усвоишь.
— Ну вот что! Не выделывайся! Отпусти меня сейчас же, с меня хватит!
Вэй Ин задёргался, пытаясь выдрать запястья из тисков ленты.
Ага, хрен там плавал! Клан Лань эту шёлковую красоту, похоже, нехило укрепляет заклинаниями, иначе чем объяснить, что от неё фиг избавишься!
Лань Чжань шикнул, тряхнув изысканными «вожжами». Вэй Ин чуть в голос не захныкал, но трепыхаться перестал — всё равно без толку, дальше только вывих, а то и потеря рук!
— Решил стоять на своём до последнего? — бросил он, подозревая, что морально подготовиться к следующему шагу не успеет. — И что, собственно, подразумевает твой метод наказания? Выкладывай!
Их дыхание пересеклось. Лицо Лань Чжаня стало строгим, зрачки сузились. Сие показалось Вэй Ину откровенно дурным предзнаменованием.
Что-то шибко скверное стукнуло ему в голову! — решил он.
Снова натянув ленту, Лань Чжань одним движением расположил скованного волшебным шёлком «пленника» поверх своих коленей. Очутившись пятой точкой кверху, Вэй Ин по-настоящему испугался.
— Что бы ты ни задумал, остановись! — завопил он со смесью ошеломления и паники.
Всё пошло в ход: связанные руки, брыкающиеся ноги, даже зубы — а уж это было вовсе не в духе Вэй Ина. Но, зная «оппонента» как облупленного, Лань Чжань предусмотрел ярое сопротивление и уворачивался от его пинков ювелирно.
— Ты сам напросился, — звучало твёрдо и неотвратимо.
Нефрит не то потешался над ситуацией, не то вправду намеревался что-то донести таким незаурядным способом — его молочно-белая ладонь громким шлепком приземлилась на обнажённую кожу ягодиц Вэй Ина.
— А-а-а-а-а! Болотную жуть за ногу! Совсем одичал, Лань Чжань?!
Удар был несильным и боли почти не причинил, но Вэй Ин содрогнулся всем телом. Дыхание покинуло лёгкие. Он забился так, будто лишился рассудка, причём сам до конца не понимал, почему реагирует с таким ужасом и неприятием.
Новый хлопок. Вэй Ин взвыл как кошак, которому наступили на хвост, поминая на все лады тмутаракань и властителей девяти миров в самых образных и красочных выражениях.
— Не сквернословь! — наставлял Лань Чжань, и бровью не поведя на его ор.
— Иди ты в… А-а-а-а!!! Боги мои! Хватит!
Третий шлепок был ощутимее.
— Будет тебе! — Вэй Ин не мог унять дрожь. — Признаю вину и поражение, только остановись!
Ему причиняли муки не шлепки Лань Чжаня, а порождённые ими ощущения, окунающие в круговерть воспоминаний из далёкого прошлого, когда ему доставалось от жизни совсем не по-детски.
— Во имя «Улыбки Императора», заканчивай это!
Вэй Ин с трудом сглотнул, стараясь загнать память под замок, но это оказалось не так-то просто. Он извернулся, совершив отчаянный рывок с постели, но Лань Чжань, пресекая побег, грубо дёрнул ленту, повалил его лицом в подушки и сел на его ноги, зажав коленями.
— Лежи смирно.
Но инстинкт побуждал бороться. Тело Вэй Ина вибрировало от напряжения.
— Хочешь ударить — бей, но врежь как мужчина мужчине, а не так! — в сердцах воскликнул он.
Не ожидавший столь бурного негодования в ответ на достаточно безобидную порку, Лань Чжань застыл с рукой, занесённой над румяно покрасневшей, напоминающей спелый персик задницей. Гнев испарился. Острота восприятия Вэй Ином происходящего не являлась наигранной: он обливался холодным потом и дрожал, воздух с хрипом вырывался из гортани. Ко всему прочему, в попытках освободиться разгорячённое тело Вэй Ина энергично двигалось, создавая лишающее рассудка трение.
Продолжая удерживать запястья Вэй Ина одной рукой, вторую Лань Чжань медленно опустил на место, куда только что приходились шлепки, и нежно погладил.
— Успокойся. Я понял.
Одним незначительным движением распустив ленту, он склонился и мягко коснулся губами затылка Вэй Ина.
— Не стоило этого делать.
— Да, чёрт подери, не стоило! — процедил Вэй Ин, немного расслабляясь под нежной лаской.
Чуть не вынудил меня проверить, удаются ли мне проклятия!
— Впредь даже не помышляй о подобном!
Лань Чжань слез с него, давая свободу.
— Хорошо.
— Точно? — Вэй Ин лёг на спину и строго посмотрел на Нефрита.
— У тебя есть моё слово.
Только Вэй Ин начал успокаиваться после моральной и физической встряски, как Лань Чжань снова переместился и перевернул его на живот.
Нет, ну каков?! Что, ради Богов, теперь?!
Вэй Ин с новой силой почувствовал, как рдеют щёки — как сталкиваются его страх и страсть и, просачиваясь друг в друга, накаляют пространство. Острое возбуждение столько времени кряду было для него не только в новинку, но и уже невмоготу.
Кажется, я не переживу эту прелюдию! Эту ночь! Рассвет для меня не настанет!
Вэй Ин взглянул через плечо на Лань Чжаня. Тот, кусая губы и хмурясь, исступлённо уставился на его зад. Это было так непристойно, разнузданно и так возбуждающе, что Вэй Ин на миг забыл, как дышать. Лань Чжань в своей хмельной, взрывоопасной и дерзкой ипостаси представлялся ему ещё более привлекательным, чем трезвый, неприступный и закрытый.
Там, где Лань Чжань успел шлёпнуть Вэй Ина, отчётливо расцвели ярко-розовые следы ладоней. Принявшись бессознательно растирать красные отметины тёплыми подушечками пальцев, Лань Чжань через мгновение легко пробежался касаниями вдоль всей спины Вэй Ина. На смену пальцам пришли мягкие губы, покрывающие шею, плечи, поясницу Вэй Ина влажными поцелуями и расслабляющие каждую мышцу.
Не шлёпает, не кусается как собака, уже спасибо!
В голове Вэй Ина будто что-то щёлкнуло — мысли испарились, тело отозвалось пульсацией от макушки до кончиков пальцев на ногах. Лань Чжань действовал медленно и размеренно, хотя по испарине на его лбу можно было сделать вывод, что даются ему подобные неторопливые ласки отнюдь не просто.
Постанывая и слегка выгибаясь в спине, Вэй Ин плыл по волнам новых ощущений, подставлялся под томительные касания и вновь пьянел, только теперь не от вина, а от приятного покалывания под кожей, пылкости и чуткости действий Лань Чжаня, который, поднявшись поцелуями по линии его позвоночника, начал жадно прихватывать губами кожу на шее, за ушами, вдоль подбородка.
И где он набрался сноровки в этом деле? Неужто всё это было в том порнографическом сборнике? Какая, оказывается, потрясающая вещь!
Вэй Ин чуть приподнялся на коленях и локтях и тут же почувствовал, как пальцы Лань Чжаня заползли под него, скользнули вдоль рёбер, защемили соски, послав сладко-болезненные вспышки молний прямо к мошонке. Рвано хватая ртом воздух, Лань Чжань, словно не имея возможности насытиться, обнимал его сзади, целовал в затылок, прижимался собой, впитывая ответную дрожь и стоны, ёрзал, рождал желание большего. Проведя ладонью по груди Вэй Ина, он спустился ниже, добрался до его члена, поглаживая по всей длине, задержался там, где под пурпурной головкой выступала нежная уздечка. Ласки Лань Чжаня становились голодными, торопливыми, несдержанными, и каждая отправляла Вэй Ина куда-то выше неба. Откинув голову, зажатый между ним и постелью, Вэй Ин невольно застонал, вопреки испытываемому смущению бесстыдно выпячивая зад. Раскрывшись таким образом, он сразу ощутил, как рука Лань Чжаня сменила положение и почти невесомо легла поверх потаённой впадины между ягодицами.
В следующий момент пальцы, робко нажимая, обвели упругое кольцо мышц, вынуждая беспомощно взвыть от взорвавшегося в теле болезненного удовольствия и, простившись с гордостью, вжаться в чужие бёдра, уже не прося, а каждым вздрагиванием и рваным вздохом умоляя вести к разрядке.
— Вэй Ин… — Лань Чжань, словно опомнившись, отпрянул: — Не надо.
— Не надо? Да почему нет? — со сбившимся с ритма сердцем Вэй Ин перекатился на спину, оплетая его бёдра ногами. — Ты разве не этого хотел? И не говори, что нет! Зайдя так далеко, будь добр продолжать!
До чего дошло! Я сам его прошу меня поиметь! Кто ответит, что за магия тут правит?
Накатывающие на Вэй Ина ощущения волна за волной пробирались к каждой клеточке тела. Лань Чжань дышал, будто невидимо сражался с превосходящим его противником.
— Нельзя… Не сдержусь и сделаю больно.
— Больно? Мне уже больно!
Вэй Ин не понимал, что с ним такое творится, откуда взялся такой жар в теле, такая неуёмность и ненасытность.
— Мне нужна разрядка, иначе я за себя не отвечаю… И сам тебе сделаю больно!
Одна бровь Лань Чжаня насмешливо выгнулась. Губы поджались, как если бы он силился не рассмеяться.
— Ты… сможешь?
Хороший вопрос! Четверть часа назад я думал, ты меня собрался насиловать, но сейчас мне кажется, что я тебя! Совсем ты мне скрутил мозги набекрень!
Вэй Ин пихнул Лань Чжаня кулаком в грудь, не сильно заботясь о расчёте усилий, а следом хохотнул:
— Хочешь проверить?
Его разрывало. Он сошёл с ума, помешался, надышался Вторым Нефритом до истомы, выкручивающей внутренности. Впервые в жизни Вэй Ин не находил слов и соображал с такими провалами в адекватности, что проще было позабыть о способности мыслить вовсе.
— Лань Чжань, пожалуйста…
Вэй Ин сглотнул, невольно облизываясь — этот чудовищный голод был ему непривычен и этим доводил до изнеможения.
— Слышишь? Я уже умоляю!
Глаза прилипли к изгибам совершенного тела напротив — твёрдого, гладкого, идеального. Ум продолжал пребывать в сумбурном состоянии. Последние несколько мгновений Вэй Ин непрерывно спрашивал себя, доверяет ли он Лань Чжаню настолько, чтобы прямо сейчас отдаться ему, позволив всё? И удивлялся уверенному ответу: да!
Не разрывая взгляда с ним, он сполз ниже, ведя ладонями по его груди и очерчивая кончиками пальцев проступающие под кожей живота кубики пресса. Необходимость пересилила стыд и волнение.
Вэй Ин облизал губы и толкнул Лань Чжаня на спину, вынуждая распластаться перед собой. Попробовать его на вкус вдруг показалось ему совершенно естественным порывом, но вот Лань Чжань на это испуганно вскинулся:
— Вэй Ин, ты не…
Потом расскажешь, что «ты не…», сейчас будь хорошим мальчиком и не дёргайся, — нервно усмехнулся Вэй Ин и захватил его немаленькую головку в горячий плен собственного рта, стараясь с непривычки не доставить боли зубами.
Лань Чжань, со стоном хватанув ртом воздух, беспомощно выгнулся. Его живот и бёдра до предела напряглись. В глазах разлилась пелена парализующей неги. Забыв о контроле, он заметался — откинул голову, устилая чёрным шёлком волос белоснежную простыню. От попыток совладать с собой, уже через несколько секунд на его бархатной коже выступили бисеринки пота. Его облик стал ошеломлённым и беззащитным, словно он сам от себя не ожидал, что его так поведёт от действий чужого языка и губ.
Вдохновлённый такой неопровержимой и явственной реакцией, Вэй Ин в этот миг окончательно попрощался со своими тревогами. Отсутствие опыта, как оказалось, вполне компенсировалось инициативой и упорством. Его действия были немного сбивчивыми и суматошными, но глаза Лань Чжаня закатывались от удовольствия, он измождённо стонал, подрагивал, царапал постель — чем не подтверждение тому, что у Вэй Ина получалось, и неплохо?
Вэй Ина поначалу озадачил собственный резкий скачок от «защиты» к «наступлению», но как только он решился, все ощущения приобрели странную упорядоченность, правильность, лёгкость, а движения, хоть и оставались суетливыми, производились сами собой — интуитивно. Он никогда не делал ничего подобного и, конечно же, не представлял, что однажды решится на такое с другим парнем, однако с Лань Чжанем чувствовал себя настолько на своём месте, что даже не верилось.
Самообладание Нефрита приказало долго жить, как только Вэй Ин полностью отпустил себя и вся его энергия устремилась к тому, чтобы доставить ему наслаждение. Лань Чжань изо всех сил старался отсрочить разрядку, но продержался от силы пару минут, и те обратились для него сладостной пыткой на грани не то крика, не то какого-то несдержанного поступка. В преддверии финала мышцы начало стягивать и выкручивать, как в каком-то экзальтированном наркотическом припадке. Лань Чжань не заметил, как потянул к себе схваченную впопыхах подушку и прикусил её край, потом отбросил и вцепился пальцами в изголовье кровати с такой силой, что та жалобно заскрипела.
— Вэй Ин… — глухо ронял он, напрягаясь всем телом, когда под неумолимым напором неумелой, но такой одуряюще приятной ласки его накрыло ошеломляющим оргазмом.
Слегка дрожа от проходящих через тело волн, Вэй Ин торопливо сглатывал то, что выплеснулось ему в горло. Он был поражён и захвачен собственными чувствами. Во рту и на губах тёплыми следами пережитого Лань Чжанем удовольствия ощущался необычный, солоноватый вкус с насыщенным запахом мускуса. Прикрыв отяжелевшие веки, Вэй Ин, желая продлить новые, не сравнимые ни с чем переживания, лениво слизал эти густые вязкие капли кончиком языка под пламенеющим взглядом Лань Чжаня.
— Понравилось?
Достаточно полные от природы губы Вэй Ина в процессе ласки ещё больше раскраснелись и припухли. Он выглядел растрёпанным, вспотевшим, запыхавшимся — и при этом безумно привлекательным.
Лань Чжань, расставшись со своей обыкновенной флегматичностью, взирал на него одержимо — со слепым обожанием, терпя крах в попытке обуздать эмоции.
— Вэй Ин… — лёд его светлых глаз обратился фейерверком нежности.
Вэй Ин улыбнулся. Между ними не осталось преград. Они больше не скрывали друг от друга то, что носили в сердцах. Холод неискренности и настороженность вытеснило тепло — такое естественное, родное, желанное, понятное им обоим. Всё встало на свои места, будто долгое время работавшие вразнобой шестерёнки вдруг гармонично и слаженно породили дивную музыку.
— Мой… — не первый раз за вечер повторил Лань Чжань, сгребая избранника в объятия и целуя, целуя, целуя.
В его влажных очах с порозовевшими веками плескалась неуёмность его любви. В эти мгновения невероятный, недостижимый Нефрит был открыт, уязвим перед человеком, которого полюбил с первого взгляда. Вэй Ин сдался ему всецело. Никто и никогда в жизни не смотрел на него с такой всепоглощающей жаждой. Он не брался утверждать, кто из них сейчас получил большее наслаждение. Восторг не умещался в груди.
В поведении Лань Чжаня не осталось и призрачного оттенка былой невозмутимости. Он набросился на Вэй Ина и прижал к постели, начав покрывать его тело поцелуями и совсем лёгкими, дарящими сладкую боль укусами, оглаживая живот и бёдра руками.
Вэй Ин, смеясь, произнёс:
— Не торопись так, у нас впереди полно времени…
В мерцающем взгляде Лань Чжаня плескались вожделение и сосредоточенность. Он переместился вдоль тела Вэй Ина, разместившись между его ног. Пальцы коснулись чувствительного до болезненности члена, скользкого от выделения смазки.
— Что ты… — с лёгким смятением проронил Вэй Ин. — Что ты собрался делать?.. — он сжал челюсти, стараясь ровно дышать.
Что за дурацкий вопрос?! Отвечает взаимностью!
И правда, Лань Чжань осторожно обхватил его пульсирующую плоть губами, замедлился на мгновение, а в следующий миг погрузил головку в свой влажный, горячий рот полностью.
О Небеса!
У Вэй Ина перехватило дыхание, сознание поплыло. Он закрыл глаза и тут же резко их открыл, издав придушенный стон в потоке непередаваемо ярких импульсов. Взирать на Лань Чжаня за текущим занятием было отдельным видом наслаждения. Румянец на щеках Вэй Ина принял более сочный оттенок красного. Он оказался совершенно не готов к тем ощущениям, которые сейчас посылали волны мурашек по его напряжённой спине.
Лань Чжань вскоре доказал, что он и в самом деле прекрасно освоил теоретическую часть порнографической книжки, что преподнёс ему ради хохмы Вэй Усянь, и, возможно, не её одной, ведь больше всего времени Лань Чжань проводил не где-нибудь, а в библиотеке Ордена Гусу Лань. Оставалось лишь догадываться, какие ещё занимательные сведения он почерпнул в запретных трактатах о любви между мужчинами. К тому же Второй Нефрит клана Лань был более чем сообразительным юношей и схватывал, что называется, на лету. Вот и ныне Вэй Ин лишь ошеломлённо расширял глаза, вздрагивал и стонал, поражаясь тому сводящему его с ума многообразию касаний, которые рождали старательные руки, язык и губы Лань Чжаня.
Мыча и лихорадочно выгибаясь от невозможности терпеть это концентрированное удовольствие, Вэй Ин продержался не многим дольше Нефрита и достиг кульминации с криком имени виновника его неземного блаженства на губах. В ушах стоял пронзительный звон. Оргазм сотрясал его одуряющими конвульсиями, так что даже становилось страшно от того, что с ним происходит. От силы и напряжения ум заволокло пеленой, словно он находился в шаге от того, чтобы утратить сознание.
Наконец обмякнув, Вэй Ин, сражаясь с головокружительной истомой, всё же продолжал наблюдать за Лань Чжанем. Тот смахнул с подбородка каплю семени. Как и Вэй Ин до этого, большую часть Нефрит проглотил, но кое-что осталось на коже. Под затуманенно-восторженным взором Вэй Ина он устроил голову у него на животе и поднял на него глаза.
Вэй Ин запустил пальцы в его волосы, перебирая пряди. А в следующий миг произошло то, чего он никак не ожидал. Лань Чжань медленно моргнул, лаская его взглядом, и широко улыбнулся, что было так не похоже на него. Только ради этого момента стоило очутиться с ним в постели.
— Ты улыбаешься! — не утерпел Вэй Ин, смеясь в ответ и жмурясь, словно его слепили солнечные лучи.
Улыбка Лань Чжаня и в самом деле могла сойти за маленькое чудо. Она была прекрасна до такой степени, что с равным успехом вгоняла в оцепенение и очаровывала, при этом полностью преображая внешность Нефрита и делая её ещё более богоподобной.
Лань Чжань тряхнул головой, пряча свои эмоции в упавших ему на лицо чернильно-чёрных волосах. Вэй Ин еле сдержался, чтобы тоже не помотать головой. От этого незатейливого и одновременно такого удивительного в исполнении Лань Чжаня жеста он испытал чувство сродни наваждению.
Если Боги и вправду правят Небесами, Лань Чжань непременно однажды присоединится к ним.
Лань Чжань внимательно смотрел на него и постепенно неистовство в его взоре сменялось нежностью. Вэй Ин погладил его по скуле. Где-то внутри он отчётливо почувствовал их странную связь.
— Лань Чжань?
— Мгм?
— Ты уже трезв?
— Мгм.
— И что ты думаешь о том, что произошло?
Лань Чжань смотрел захваченно. Казалось, два маленьких костра пылают в глубине его медовых глаз.
— Думаю, ты прав — столько времени потрачено впустую.