Жизнь вошла в привычную колею. «Ailes de papillon» постепенно «оброс» клиентами, и дела шли неплохо. Я мог уже посылать заявки на конкурсы или мастер-классы не в отчаянных попытках получить дополнительные деньги, а ради собственного удовольствия. Но я отчего-то медлил. Может, потому, что никак не мог выкинуть из головы слова о «подаренных победах».

      Для Шин Джин-Чо любое упоминание Рина Мацумото было как красная тряпка для быка. Он ничем не выдавал раздражения, когда кто-нибудь произносил это имя, но глаза его наливались кровью, и в такие моменты я невольно побаивался, что стул опять полетит в витрину, как тогда, ещё в старом «Ailes de papillon».

      — Ты так и не вернул на место «мою прелесть», — заметил как-то Марлон, подразумевая фотографию Рина, которую Джей-Си разбил перед возвращением в Сеул. — А ведь Джей-Си даже рамку под неё купил, да, Джей-Си?

      Об этом кореец явно предпочёл бы не вспоминать, да и я тоже, но Марлон услужливо откопал где-то в коробках ту самую рамку, содрал с неё упаковочную плёнку и поставил на тот самый стол, где раньше и стояла фотография. Я неохотно достал из кармана бумажник и вытащил изрядно помятую фотографию.

      — Ты всё время её с собой таскал? — удивился Марлон, а кореец нахмурился.

      Под чётким руководством Марлона я вставил фотографию в рамку и поставил на стол.

      — Ну вот, — сказал Марлон, — а то без неё как-то осиротело выглядело… Правда, Люк?

      Тот кивнул, но без особой уверенности: смену настроения он подметил, разумеется.

      — А, — спохватился Марлон, — Серж, а ты ему рассказывал, почему она именно на этом столе стоит?

      Я вспыхнул.

      — Нет, значит… — Он развернулся к корейцу. — Ты ведь хочешь узнать, почему?

      — А что, есть какой-то скрытый смысл? — недружелюбно отозвался кореец.

      — Ещё бы.

      — Марлон, закрой рот, — мрачно посоветовал я.

      — Марлон, не стоит, — подхватил Люк.

      Они оба знали, что в тот вечер прямо на этом столе… Я скрипнул зубами и предупредительно поднял палец:

      — Марлон, предупреждаю…

      Он как будто специально провоцировал Джей-Си, а заодно и меня.

      Шин Джин-Чо скривил лицо, сузил глаза и резко сказал:

      — Если ты о том, что они совокуплялись на этом столе, то я об этом знаю. Серж рассказывал.

      Ничего подобного я, разумеется, ему не рассказывал. После этих слов Марлон потерял к ситуации интерес.

      — И давно ты знаешь? — между делом спросил я у корейца. — Догадался или от кого-то услышал?

      — Несложно было догадаться, сопоставив кое-какие факты, — неохотно сказал Джей-Си. — Так ты всё это время носил его фотографию в бумажнике?

      — Совсем о ней забыл, — сказал я, и это было правдой, но он наверняка не поверил.

      После случая с фотографией Джей-Си стал каким-то дёрганным.

      Мы всё-таки подали заявку на какой-то конкурс. Рин Мацумото должен был участвовать, но не смог из-за других дел в Милане. Марлон со смехом поинтересовался, буду ли я проводить прежний ритуал «вытрахивания» сомнений. Он считал, что я хожу по борделям накануне важных соревнований, и никто не смог бы переубедить его в обратном. Я только с досадой от него отмахнулся — шутка приелась, — а вот кореец помрачнел и придирчиво наблюдал за мной весь день.

      — Да ладно, — не выдержал я, — это было бы уж до банального по-французски — ходить по борделям.

      — Но с кем-то ты трахался тогда, — мрачно возразил Джей-Си. — Ты определённо с кем-то трахался накануне того конкурса! Теперь-то я точно знаю.

      — «Теперь-то»? — уточнил я.

      — Я ведь знаю, как ты выглядишь после секса. Теперь знаю.

      Я несколько смутился и буркнул в ответ:

      — Глупости! Ни с кем я тогда не трахался, мастурбировал просто. Да и вообще это всё в голове Марлона. Нет у меня никакого «ритуала», совпадало так просто, вот и всё.

      — В любом случае теперь ты можешь использовать меня, — после паузы сказал Джей-Си.

      — Использовать тебя? — повторил я.

      На его скулы наползла краска.

      Сексом мы вечером всё-таки занялись. Джей-Си было лёг ничком, но я заставил его привстать, выставив вверх ягодицы, и взял его, стоя позади него на коленях. Летний вечер был душный, лежать друг на друге, обливаясь по́том, было не лучшим вариантом, как по мне. А в такой позе пот хотя бы скатывался по телу на постель, и под моими коленями уже образовалось мокрое пятно. «Надо купить кондиционер», — машинально подумал я, забирая волосы со лба и стряхивая с пальцев тёплые капли. Казалось, в этой духоте стук тел отдавался особенно гулко и яростно.

      К тому моменту, как я кончил, я совершенно упарился. Я сполз с Шин Джин-Чо, прилёг ненадолго на постель, избавляясь от презерватива и растирая одеревеневший пенис. Кореец вильнул задом, ложась, и, кажется, сделал попытку меня обнять. На меня дохнуло жаром его распалённого тела, я легко смахнул его руку и, упираясь ладонью в кровать, поднялся и пошёл в душ. Прохладная водичка — вот что мне сейчас нужно.

      Душ меня порядком освежил. Я завязал полотенце на бёдрах, открыл дверь… и вздрогнул, невольно подавшись назад. За дверью ванной меня поджидал Джей-Си. Он стоял абсолютно голый, лицо у него было странное.

      — Джей-Си? — осторожно спросил я. Мне отчего-то показалось, что он сейчас набросится на меня и трахнет.

      Кореец сузил глаза и сквозь зубы сказал:

      — Тебе настолько неприятно быть со мной?

      — Что? — удивлённо переспросил я.

      — Ты всё время, всё время! — с силой произнёс он.

      — Я всё время — что? — растерянно отозвался я. Кажется, не трахать он меня собирался, а устроить сцену. Вот только по какому поводу?!

      — Ты всегда сбегаешь в душ сразу же после секса. Я тебя или ты меня, ты всегда сбегаешь в чёртов душ! Так торопишься избавиться от всяческих следов моего присутствия…

      — Минуточку, — совсем опешил я, — да я всегда принимаю душ после секса. Тем более в такую жарищу. Я насквозь по́том провонял. Кому захочется нюхать…

      — Мне, — резко прервал он меня, схватил за руку и потащил в спальню, где грубовато толкнул на кровать и залез сверху, стоя надо мной на руках и коленях. — Это должен быть не гель для душа, а запах твоего тела, твой настоящий запах.

      — Хм, — сказал я, глядя, как покачивается надо мной его стремительно твердеющий пенис, — значит, грязный вонючий мужик в твоей постели тебя устраивает больше, чем…

      — Не надо так, — опять прервал меня кореец. — Твой запах, твой настоящий запах… как подтверждение, что ты меня хотел… что мы стали чуточку ближе…

      — Кто бы мог подумать, что корейцы так заковыристо трактуют всего-навсего физиологический процесс… — усмехнулся я, чтобы скрыть смущение.

      — Не лишай меня моих иллюзий, — глухо отозвался Джей-Си и вжал лоб в моё плечо.

      — Ладно, никакого душа после секса. Но учти: постельное бельё сам будешь отстирывать, — несколько нервно предупредил я.

      — Буду, — подтвердил он тут же.

      — И может, слезешь с меня уже… или нет… — с сомнением предположил я, заметив, что его пенис уже так встал, что торчит едва ли не перпендикулярно кровати.

      — Или нет, — опять подтвердил он, рванув с меня полотенце.

      Дышал он тяжело — явный признак возбуждения — и подрагивал всем телом. Я сделал попытку перевернуться под ним на живот, Джей-Си мне не позволил — прижал мои руки к кровати, бёдрами встраиваясь между моих ног.

      — Хотя бы раз можем мы сделать это лицом к лицу? — отрывисто спросил он.

      — Не слишком удачная идея… — пробормотал я.

      — Не хочешь на меня смотреть? — мрачно предположил он.

      — Не смогу притвориться, что мне в кайф пассивный секс. Впрочем, если тебе нравится наблюдать судороги и конвульсии лицевых мышц… — хмыкнул я.

      Шин Джин-Чо слегка сощурился, как будто пытался прочесть мои мысли и определить, говорю я серьёзно или подшучиваю над ним. Кажется, к определённым выводам он пришёл.

      — Можешь и не притворяться, — сказал он после продолжительной паузы. — Но я всё равно буду тебя трахать, даже если тебе это никогда не понравится.

      — Спасибо за откровенность, — фыркнул я. — Нужно ли мне сказать то же самое?

      Он поиграл бровями и обронил:

      — Мне… в кайф, когда ты меня трахаешь. Это чертовски больно, но я доволен, что в состоянии возбудить тебя…

      Он не договорил, встал на колени, нервными пальцами разрывая упаковку с презервативом. Я был несколько обескуражен тем, как развивались события и этот разговор. Джей-Си, верно, по-своему истолковал мой взгляд и уверил меня:

      — Не волнуйся, времени, чтобы выспаться перед завтрашним конкурсом, у нас хватит. Я постараюсь по-быстрому.

      — Не переборщи… — спохватился я. От слишком быстрого секса ничего хорошего ждать не приходилось: он укладывался в рекордно короткие сроки, в какие-нибудь шесть или семь минут, но скорость, с которой его член ходил во мне, истирала анус в хлам. Результат был всегда неутешительный. Для моей задницы, разумеется.

      Кореец толкнул мои колени обеими ладонями, заставляя меня едва ли не прижать их к торсу. Ягодицы выпятились, раскрывая анус.

      — Эй, эй… — предупредительно начал я. — А-а!

      Он нанизал меня на член, проталкивая его одним мощным движением бёдер глубоко внутрь, тут же закачался, крепко удерживая мои ноги за лодыжки. Мышцы его живота напрягались, проступая чёткими кубиками пресса. Через пару минут от прохладной свежести, полученной в душе, и следа не осталось: пространство между прижатыми к животу ляжками наполнилось пóтом, тонкими струйками струящимся по рёбрам к кадыку, лицо тоже стало влажным. Корейцу в этом плане повезло больше, чем мне: он всё время двигался, и капельки пота брызгами слетали с его тела и падали на кровать. Последний толчок был сделан всем телом, Джей-Си прогнулся назад, вжимаясь в меня бёдрами и лобком, потом вперёд, заставляя меня раскинуть ноги и позволить ему лечь сверху.

      — Слезь-ка ты с меня всё-таки, — велел я. — Душ побоку: хрен с ним с душем, если ты так категоричен, — но слишком жарко так «бутербродиться».

      Он послушно устроился рядом со мной, прижимаясь всё-таки бедром к моему бедру. Я вжал обе ладони в лицо, отирая его, дотянулся до полотенца, которое валялось где-то на кровати, и повозил им по своему телу. Мокрое, оно несколько притупило ощущение духоты.

      Как только появятся свободные деньги — непременно поставлю кондиционер.

      Конкурс вообще отменили из-за угрозы теракта.

      — А, чтоб их! — ругнулся Марлон, который возлагал на мероприятие большие надежды: призовой фонд был внушительный. — И так по улице ходишь и оглядываешься: того и гляди какая-нибудь мигрантская банда или прирежет тебя за пару евро, или изобьёт до полусмерти, потому что у тебя нет бороды, а волосы крашеные. Пора валить из этой страны.

      — Куда? — машинально спросил я.

      — Я ему предлагал остаться в Корее, — немедленно сказал Джей-Си. — В Азии с этим строго. Попробовали бы они такое устроить в Сеуле!

      — Во-во, — поддакнул Марлон. — А что, идея-то неплохая, Серж.

      — Ну да, — отозвался я, занятый бухгалтерскими счетами, — учитывая, что ты по-корейски ни в зуб ногой…

      — Да они там все по-французски говорят, — возразил Марлон, извлекая откуда-то туристический проспект, обещавший золотые горы.

      Я только хмыкнул, припомнив приключение в такси сразу же по приезде в Сеул.

      — Ладно, поскольку мы вообще сегодня открываться не планировали, — сказал я, скрепляя уже проверенные бумаги степлером, — то закроемся пораньше. Идите по домам. Я закрою салон через часок, когда разберусь с платёжками.

      Джей-Си остался, разумеется, хоть у него к этому времени появился собственный ключ от моей квартиры. Он сидел в парикмахерском кресле напротив меня и сверлил во мне дырки взглядом.

      — Не обсуждается, — сказал я, предположив, что он заговорит о переезде в Корею. — И вообще… Если хочешь быть полезным, возьми список и пробегись по магазинам: нужно купить краску и ещё кое-что по мелочам. И занеси эти счета в банк. Сначала в банк: он через час закрывается. Я тебя дождусь.

      Кореец тут же вскочил с кресла, взял список, банковскую карту и документы и отправился выполнять моё поручение. Я закрыл остальные бумаги в сейф, постоял, размышляя, чем мне заняться, пока Джей-Си не вернулся.

      Колокольчик на двери звякнул.

      — Мы уже закрываемся.

      — Ну, может, для меня всё-таки исключение сделаешь?

      Я обернулся и увидел бармена. Он сделал приветственный жест рукой.

      — А, это ты… С чем пожаловал? — Я пожал ему руку.

      Жюль потёр подбородок:

      — Подровнять бородку и усы. Возьмёшься, или мне завтра прийти?

      — Ладно, садись, — кивнул я на кресло, — времени это много не займёт. Скобу, как обычно?

      — Угу, — сказал бармен, садясь в кресло и кладя руки на подлокотники. — Разрослась растительность… Газонокосилкой, надеюсь, не придётся воспользоваться?

      Я коротко хохотнул его шутке, накинул ему на плечи полиэтиленовый воротник, чтобы сбритая и срезанная щетина не попала на одежду, и стал готовить бритвенные принадлежности.

      — Сбрить не пробовал? — поинтересовался я. Последний раз я его видел без какой бы то ни было растительности на лице на выпускном в школе. В следующий раз, когда мы встретились, у него уже была бородка в стиле Тони Старка. Ему шло, но интересно было бы взглянуть, как теперь выглядит его лицо без бороды и усов: люди меняются с годами, а ведь со времени выпускного уже немало лет прошло!

      — Это моя «визитная карточка», — возразил бармен. — Меня без неё узнавать перестанут.

      Я придвинул к его креслу лампу, встал напротив него и стал подравнивать скобку на его подбородке. Жюль вдруг пощупал меня за пятую точку.

      — Эй, что это ты выдумал? — спросил я.

      — Нужно же куда-то руки девать, — чуть усмехнувшись, ответил он, продолжая оглаживать мои затянутые в джинсы ягодицы.

      Со стороны двери послышался глухой стук. Я оглянулся. Джей-Си выронил на пол пакеты с покупками и стоял, широко раскрыв глаза. Ошеломление от представшей его глазам картины продлилось всего несколько секунд. Скулы его покрылись пятнами, он моментально оказался возле нас, за локоть отшвырнул меня в сторону и ухватил бармена за воротник, приподнимая его с кресла.

      — Ага, а этот тот корейский мальчик, о котором ты упоминал? — невозмутимо спросил Жюль, будто его нисколько не беспокоило, что в любой момент ему могут расквасить нос, не меньше, если судить по выражению лица корейца.

      — Джей-Си! — ужаснулся я, пытаясь его остановить.

      — Какого хрена он тебя лапает? — рявкнул буквально Шин Джин-Чо. — Какого хрена ты ему позволяешь себя лапать?

      — Джей-Си! Прекрати немедленно! — Я ухватил корейца сзади за локти, оттащил от кресла и впихнул в служебную комнату. — Остынь!

      Дверь я на всякий случай подпёр стулом, но вырваться оттуда Джей-Си и не пытался.

      — Извини, — сказал я Жюлю, — что-то он с катушек слетел.

      — Ещё бы ему не слететь, — ухмыльнулся бармен. — Я гляжу, это у вас серьёзно, а?

      — Что?

      — Да ладно… — поражённо присвистнул Жюль. — Так и не понял? До сих пор?

      — Понятия не имею, о чём ты… И сядь уже обратно, я ещё вторую половину не выровнял.

      Бармен поиграл бровями, сел в кресло, и я благополучно закончил работу.

      — Знаешь, — сказал он мне напоследок, — когда тебя в следующий раз кто-нибудь начнёт хватать за задницу, ты хотя бы возмутись, что ли… А то выглядело, как будто ты совсем не против.

      Джей-Си я нашёл сидящим на стуле и вжавшим лоб в нервно сцепленные руки.

      — Что это ты выдумал, — сказал я, — накидываться на клиента?

      Он поднял голову, посмотрел на меня долгим взглядом, от которого я невольно поёжился.

      — Это твой любовник? Ты с ним трахаешься? — отрывисто спросил кореец сквозь зубы.

      — Какая муха тебя укусила? — удивился я. — Нет, я уже с ним не трахаюсь.

      — «Уже»… — процедил он.

      — Да, «уже»… А ещё говорил, что не будет против моих «походов налево»!

      — Я солгал, — резко сказал Джей-Си. — Нет, вернее, я думал тогда, что смогу, но сейчас я понимаю, что не смогу, ни за что не смогу делить тебя с кем-то ещё.

      — Если бы знал, что корейцы такие ревнивые, не поехал бы тогда встречать тебя в аэропорт, — шуткой сказал я, — отправил бы багажом обратно Коэну.

      Кореец даже не улыбнулся. Губы его покривились, и он выдавил:

      — Я бы всё равно ждал. Сколько угодно, пока бы ты меня не забрал.

      — Хатико из себя изобразить решил? — фыркнул я и легко щёлкнул его по затылку пальцами. — Не больно-то ты был рад, что я тебя встретил.

      — Я нервничал просто, — с усилием возразил он. — Слишком нервничал, что встретился с тобой. Всегда видел тебя только на экране, а тут… Да кто бы угодно разнервничался!

      — А? — протянул я. — И о чём это ты?

      Он замялся, потом решительно выдал:

      — Я просто хотел с тобой встретиться. Даже если бы ты не приехал в аэропорт, я бы сам отыскал твою студию. Я знал от Коэна, где она находится… и что ты за человек… и что шансов у меня практически никаких. Но я всё равно решил попробовать.

      — Решил попробовать — что? — растерянно переспросил я.

      Джей-Си будто и не услышал меня, продолжая:

      — У Коэна я не учился. И отсасывал я ему не за уроки, а за информацию о тебе. Мне столько нужно было повыспросить, прежде чем принимать решительные меры.

      — Что… Погоди, погоди, — выставил я вперёд руку, — но Коэновская школа в тебе определённо чувствуется. Уж стиль Коэна я отличить от других могу. Да к чёрту! Что это ты имел в виду, говоря, что отсасывал ему за информацию обо мне?! Какие ещё к чёрту «решительные меры»?!

      — У Коэна я не учился, — повторил кореец. — Я случайно увидел твой мастер-класс. А учился по записям, которые выпросил у Коэна. Я вообще с ним знаком не был. Узнал, что вы были знакомы, и тогда поехал к нему. И тогда уже узнал всё.

      — Вот так-так… — проговорил я без выражения.

      — И… то, как ты выгорел, из-за… него, — через силу произнёс Шин Джин-Чо, — смотреть на это просто невыносимо было! Как будто все, кроме тебя самого, видят, насколько ты талантлив, а ты… собственными руками себя закапываешь. Ты представляешь себе, что я чувствовал, видя, как ты победу за победой даришь ему?!

      — Всё совсем не так было, — нервно отозвался я. — Я лишь менее талантлив…

      — Да ты просто убедил себя в этом! — подскочил он со стула, но тут же сел обратно и обхватил лоб ладонями. — Боже, я ведь и в самом деле думал, что смогу… Но теперь — нет! Я знаю, да, я знаю, что полностью ты мне никогда принадлежать не будешь, но хотя бы твоё тело будет исключительно моим. Пусть даже ты представляешь его, когда трахаешь меня, пусть думаешь только о нём…

      Я издал невнятное восклицание, чуть покачнулся, потому что пришло вдруг внезапное осознание…

      — Серж? — испуганно окликнул меня Джей-Си.

      Я шагнул к нему и вжал его голову себе в живот, не позволяя даже взглянуть на меня.

      Ошеломительное открытие, которое я сделал, услышав его слова, привело меня в смятение. Ни разу. Ни разу за всё это время — не считая случайности с фотографической рамкой — я даже не вспоминал о Рине Мацумото.

      — Серж, что с тобой? — пробубнил кореец, делая попытку высвободить голову или хотя бы повернуть её.

      — Сиди так, — отрывисто сказал я, крепче вжимая пальцы в его затылок.

      Шин Джин-Чо замер, явно растерянный, его руки нерешительно тронули меня за бёдра, будто он хотел меня обнять, но сомневался, стоит ли, раз уж я велел ему не двигаться.

      Кудреватые пряди под пальцами казались даже мягкими. Я перебирал их какое-то время, рассеянно и торопливо, не вкладывая в это особого смысла. Возможно, это был всего лишь способ справиться с собственными мыслями.

      Кажется, уже все, кроме меня самого, это знали, а я осознал только сейчас.

      Я пригнулся к корейцу, ставя подбородок на его затылок, и тихо выговорил единственное слово, которое я твёрдо знал по-корейски — так часто Джей-Си шептал его мне, властвуя над моим телом этими душными летними ночами:

      — Саранхэ.