Сэм привык к галлюцинациям. Он видел всякое, казалось, всю свою жизнь. После смерти Джессики он видел её на каждом углу и на каждом рекламном щите. После смерти отца он год чувствовал постоянное покалывание в позвоночнике, как будто если он обернётся, то увидит прямо за собой наблюдающего за ним Джона. Когда Дин был в Аду…

Что ж, ему не хотелось об этом думать.

Так что он видел всякие вещи ещё за долгое время до того, как Стена рухнула и Люцифер начал его преследовать. Хотя Люцифер был другим, он был всепроникающим и неотвратимым. Даже когда Сэм спал, он не мог избавиться от воспоминаний об Аде. В конце концов это сломило его, и он, вероятно, умер бы и снова попал в Ад, если бы не покаяние Кастиэля.

Люцифер был другим. И это тоже.

В первый день он ничего не заметил. Они приехали в Плимус, штат Джорджия, как раз в тот момент, когда надвигалась гроза. Сняли мотель и молча поели в местной забегаловке. Теперь они с Дином почти всё делали молча.

Что-то в сознании начало копошиться к тому времени, как они легли спать — в разных кроватях, потому что Дин всё ещё был очень, очень зол. Сэм говорил, что ему надоело терпеть дерьмо Дина, но это не имело значения; Дин всё равно не прекратил. Сэм уставился на спину брата и попытался уснуть.

Ему снились падающие золотые перья, и когда он проснулся, то самое чувство вернулось с удвоенной силой.

Когда на следующий день они приступили к работе над делом, он нервничал и беспокоился. Само по себе дело не казалось чем-то серьёзным, просто пара маленьких, странных совпадений. В городе был удивительно высокий уровень подростковой беременности в сочетании с высоким уровнем смертности среди мужчин моложе тридцати. Это привлекло внимание Сэма, и именно он предложил всё проверить.

Дин, конечно же, насмехнулся.

— Чувак, это, скорее всего, ерунда, — пренебрежительно сказал он, даже не потрудившись взглянуть на экран компьютера Сэма. — Такое иногда случается.

Сэм слышал то, чего Дин не сказал: ты выбыл из игры, ты больше не знаешь, что делаешь. Он упёрся и настоял, чтобы они поехали. Не то чтобы у них были какие-то другие дела.

Он уже начал жалеть, что так настаивал. В библиотеке он не мог сосредоточиться, исследования и почерки происшествий не сходились, как обычно. Дин провёл с ним час, листая некрологи и фыркая, прежде чем решил пойти поговорить с директором средней школы.

— Может, узнаю что-нибудь о беременностях, — пробормотал он, прежде чем оставить Сэма одного.

Проведя ещё несколько часов в библиотеке, Сэм признался себе, что охота, скорее всего, провалилась. Он со вздохом закрыл старые книги и потёр затылок. Он был бы рад возможности убраться из Плимуса. Город вызывал у него самые дурные предчувствия.

Когда он вошёл в их номер, Дин уже был там. Сэм вздохнул, закрывая за собой дверь.

— Ты был прав, — признал он, даже не стыдясь сказать это, как обычно. Лучше удар по гордости, чем торчать здесь, пока его терзало это чувство в глубине сознания. — Это пустышка. Наверное, просто странный город.

Брови Дина медленно поползли вверх.

— Это не пустышка, — твёрдо ответил он с таким видом превосходства, что Сэм захотел ему врезать. — Не знаю, на что ты смотрел, но я заметил очень интересную картину. — Он кивнул на стопку бумаг, разложенных на столе. — Шестнадцать подростковых беременностей за последний год. Из этих шестнадцати семь девушек мертвы.

Нахмурившись, Сэм наклонился, чтобы взглянуть на бумаги. Дин был прав — здесь были некрологи и показания свидетелей. Поморщившись, Сэм вспомнил, что просмотрел несколько таких же документов и отмёл их в сторону.

— Есть что-нибудь интересное в их смертях?

Дин нахмурился, и Сэм почувствовал себя немного лучше, поняв, что Дин разобрался не до конца.

— Все они были в результате несчастных случаев. Ничего общего с рождением детей, как я подумал сначала. Но я уверен, что их связывает нечто большее. Я просто не могу пока понять что.

Схватив стул, стоящий у стола, Сэм сел и принялся изучать документы. Он прикусил нижнюю губу и попытался сосредоточиться. Зуд в основании черепа не был оправданием тому, что он не заметил этого в первый раз, особенно когда Дин уже разочаровался в нём.

— Думаю, ты прав, — пробормотал Сэм. — Здесь есть определённая связь.

Дин фыркнул, и Сэм знал, что если бы поднял взгляд, то увидел, как брат закатывает глаза.

— Да не может быть, чтобы я был прав. Это чертовски очевидно, если уж на то пошло.

Подавив гнев, Сэм проигнорировал подколку брата.

— Вопрос в том, как смерти этих девушек связаны с другими. — Он пожалел, что не снял в библиотеке копии других некрологов. И всё же кое-что он мог припомнить. Он вытащил ноутбук и включил его. — Все эти другие смерти. Они должны быть связаны с девочками и беременностями.

Бумаги упали на стол рядом с рукой Сэма. Когда он поднял глаза, Дин ухмылялся поверх них.

— Думаю, я уже с этой частью справился. — Он рухнул на другой стул, откинувшись на спинку. — Ни одна из девушек не назвала имя парня, который её обрюхатил. Так что, думаю, может быть, девушки идут и убивают папочек их младенцев.

Сэм скептически посмотрел на статьи, перелистывая их. Одна смерть — бывший капитан футбольной команды, другая — ботаник-художник.

— Все эти смерти были признаны несчастными случаями.

Пожав плечами, Дин казался совершенно равнодушным к недостаткам своей теории.

— Так, может быть, эти девушки — ведьмы. Или у них какой-то филиал амазонок. Я не знаю.

Тяжело вздохнув, Сэм покачал головой.

— Амазонки, с которыми мы столкнулись, были совсем не такими, Дин. А что касается ведьм… какой в этом смысл? Мотив?

— Блядь, я не знаю. — Ноги Дина резко ударились об пол, когда он вскочил со стула. Он схватил куртку с кровати, плотно сжав губы. — Почему бы вместо того, чтобы пробивать дыры в теориях, которые я придумал, тебе не найти что-нибудь самому? Я иду выпить.

Дверь за ним захлопнулась.

Слова Дина наконец-то отвлекли Сэма от странного ощущения, которое его мучило. Он резко сжал пальцы правой руки, прежде чем схватить горсть бумаг и придвинуть ближе. Должна быть какая-то связь, какая-то закономерность. Чем скорее он сумеет в этом разобраться, тем скорее они смогут покинуть город, и Дин, возможно, будет счастлив с ним впервые с тех пор, как вернулся.

Он глубоко вдохнул, пытаясь понять, что происходит. Он мысленно перечислил факты: двадцать пять подростковых беременностей за последний год, семь девушек умерли, плюс восемь мужчин моложе тридцати тоже умерли. Все эти смерти были случайными. Все беременности также были случайными; по крайней мере, ни одна из девушек в свидетельстве о рождении не указала имя отца. Всё это казалось обычными старыми странностями.

Случайные смерти были не такими уж шокирующими. Одна девушка умерла от аллергической реакции на что-то в её свадебном торте. Другая случайно уронила фен в ванну на следующий вечер после свадьбы. Сэм замер, перелистывая страницы к следующей девушке, Шелли Дэнсон. Она умерла, споткнувшись на лестнице и ударившись головой… во время репетиции свадьбы.

Переполненный энергией, Сэм проверил остальных четырёх девушек. Все семь умерли в течение нескольких дней после свадьбы. Интересно, отметил он, что ни одна из девушек не была в то время беременна; к тому времени они уже родили. Сравнивая их записи с записями девушек, которые были ещё живы, он заметил, что только одна девушка вышла замуж… и она была беременна во время свадьбы.

Откинувшись на спинку стула, Сэм провёл рукой по волосам. Беременность, свадьба и смерть. Это было похоже на мыльную оперу. Очевидно, у того, кто убивал девушек, было какое-то убеждение, а ещё ненависть к свадьбам. Две незамужние девушки уже родили, и обе пребывали в полном порядке. В этом не было никакого смысла, но Сэм был уверен, что в конце концов всё сойдётся. Так происходило всегда.

Вытащив информацию о парнях, он начал перелистывать бумаги. Если бы он мог связать их смерть с гибелью девушек, то наверняка получил бы ответ. Тогда Дин не стал бы насмехаться над ним. Дин бы не…

Снаружи послышался грохот. Сэм рассеянно выглянул в окно.

На него пристально смотрел, сидя на ветке дерева прямо напротив мотеля, коричневый орёл с золотыми перьями. Сэм на мгновение задержал на нём взгляд, потом вздрогнул и задёрнул шторы.

Чувство вернулось.

*

В ту ночь Сэм ворочался в постели с боку на бок, пытаясь понять, что происходит. Смерти парней никак не вязались со смертями девушек (Дин так и не вернулся из бара). Сочетание беременности и смертей на свадьбе не напоминало Сэму ни об одном чудовище, о котором он когда-либо слышал (возможно, он с кем-то спал). Не говоря уже о том, что отказ от абортов был странным даже для маленького городка в Джорджии (возможно, с кем-то, кто ему действительно нравился). Амазонки никак не подходили, ведьмы тоже (может быть, она ему так понравилась, что он не вернётся).

Пытаясь отгородиться от мыслей, Сэм закрыл глаза, сжимая пальцами подушку. Беременность. (Чистилище). Свадьбы. (Золото). Смерть. (Бенни). Орлы орлы орлы орлы орлы орлы орлы…

Глаза Сэма распахнулись, и он подтянулся к спинке кровати, хватаясь за нож под подушкой. В комнате был орёл — тот самый орёл, что и днём. Он был огромным, крылья касались стен мотеля, и он сидел прямо там, перед его кроватью, и просто смотрел. Дрожащими пальцами Сэм вытащил нож и приготовился к удару…

— Сэм? — Голова Сэма дёрнулась в сторону. Рядом с ним в постели лежал Дин. Покрывало сбилось вокруг его бёдер. Он был голым — насколько Сэм мог видеть — и сонно потирал глаза. — Сэм, что ты делаешь?

Сэм оглянулся, орёл всё ещё сидел, продолжая смотреть.

— Орёл, Дин. Я должен убить орла.

Дин несколько раз моргнул, всё ещё ошеломлённый сном.

— Какой орёл, Сэм? Тут нет никакого орла. — Дин слегка улыбнулся и положил руку на плечо Сэма. — Никакого орла. Только ты… и я… и эта кровать. — Его голос стал хриплым, как раньше, когда они делали это постоянно. Сэм прильнул к нему, как зачарованный.

Голос Дина стал медовым, когда он сказал: «Хочешь, найдём этой кровати применение получше?»

Сэм позволил себе упасть на брата, и их губы соприкоснулись. Он сцелует с Дина вкус алкоголя, сотрёт все их печали. Он… он отстранился, нахмурившись.

— Ты на вкус совсем не как пиво. Ты не пил в баре?

Дин склонил голову набок и смущённо улыбнулся.

— О чём ты говоришь, Сэм? Я был здесь с тобой всю ночь.

Сэм отстранился, его тело напряглось.

— Нет, ты пошёл в бар. Ты сказал, что идёшь в бар. Я помню… — Дин не спал с ним с тех пор, как вернулся из Чистилища. Дин не хотел прикасаться к нему. — Ты не мой брат, — слегка истерично сказал Сэм, качая головой. — Ты не мой брат.

— Сэм, — проворковал кто-то похожий на Дина, и Сэм почувствовал, как что-то царапнуло его по спине.

Он резко повернулся, и нож ударил в плоть. Орёл закричал, паря над ним, словно собираясь схватить. По его груди, куда Сэм его ударил, тянулась тонкая красная полоска. Сэм рванул вперёд, готовый нанести смертельный удар…

Он проснулся, резко выпрямившись на постели; на лбу выступил холодный пот.

Сделав несколько глубоких вдохов, Сэм сжал руки в кулаки. Он посмотрел на другую кровать. Он с лёгкостью разглядел спину Дина — тот не спал. Его спина была слишком напряжённой для спящего. Дин проснулся, но никак не отреагировал на бурное пробуждение Сэма.

Когда-то давно пробуждение от кошмара означало встревоженного Дина и руки, обнимающие Сэма, когда он снова засыпал. Очевидно, это уже в прошлом. Многое уже в прошлом.

— Дин… — прошептал он с надеждой.

Ответа не последовало.

Сэм пару раз сглотнул, подавляя разочарование. Он тихо выскользнул из кровати и включил ноутбук. Белый свет экрана в темноте странно успокаивал. Введя пароль, он сразу же зашёл в Google и набрал «орлы как символ».

Орёл с его зорким взглядом символизировал проницательность, мужество, силу и бессмертие, но также считался «царём небес» и посланником высших богов. Благодаря этим приписанным качествам орёл стал символом власти и силы в Древнем Риме. В мифах он был связан у греков с богом Зевсом, у римлян — с Юпитером, у германских племён — с Одином, в иудео-христианских писаниях — с теми, кто надеется на Бога (Ис 40:31), а в христианском искусстве — со святым Иоанном.

— Бог, — прошептал Сэм. Почему-то он сомневался, что Бог посылает ему какие-то послания. Бог, может, и существовал, но, как показал Кастиэль и все остальные ангелы, ему было плевать.

Греция, Рим, скандинавские мифы… Сокол был символом Гора. Орла изображали на древнеперсидских знамёнах. На гербе Карла Великого изображалась половина орла. Сэм потёр глаза. Википедия оказалась хорошей отправной точкой, но информации было слишком много. Дрожащими пальцами он набрал «орёл в мифологии» и нажал enter.

Открыв первую ссылку, Сэм увидел изображение огромного золотого орла, держащего в когтях человека. Напрягшись, Сэм прочитал аннотацию.

AETOS DIOS, Орёл Зевса — гигантский золотой орёл, который служил личным посланником Зевса и его спутником. По некоторым сведениям, орёл был когда-то смертным царём по имени Перифас, чьё добродетельное правление так его прославило, что его стали чтить как бога. Зевс в гневе хотел ударить его молнией, но вмешался Аполлон и, превратив царя в орла, посадил его рядом с троном Зевса. По другим данным, Зевс взял орла себе в спутники, когда тот впервые появился перед войной с Титанами в знак хорошего предзнаменования. Позже Зевс послал орла, чтобы тот вознёс прекрасного юношу Ганимеда на небеса, и сделал его виночерпием богов.

— Ганимед, — пробормотал Сэм. На мгновение в голове промелькнул образ: орёл тянется к нему, когти царапают спину…

Сэм захлопнул ноутбук и покачал головой. Он вёл себя как идиот. Странный сон о птице, которую он видел, ничего не значил. Это просто его спятившая голова творила сумасшедшие вещи. Всё это не имело никакого отношения к делу; никого в городе не похищал гигантский орёл. Он позволил паранойе взять над собой верх.

Он снова заснёт, сказал он себе. Поспит, а утром не будет чувствовать это покалывание в затылке. А потом он сможет разобраться в этом деле и осчастливить Дина. И весь этот бред про орлов забудется.

Он снова забрался в постель. На секунду ему показалось, что он заметил движение на другой кровати, как будто Дин наблюдал за ним и теперь снова повернулся спиной. Сэм свернулся калачиком вокруг подушки и решил, что принимает желаемое за действительное.

*

Это никуда не делось. Стало только хуже.

Сэм проснулся нервным и взвинченным. Они с Дином не обращали внимания на тёмные круги под глазами друг друга. Дин сорвался на него за завтраком из-за какой-то глупости, вроде того, что он не передал соль или что-то такое. Сэма отвлёк золотой орёл, сидевший на крыше «Импалы».

Вместо того чтобы сдержать гнев, Сэм что-то рявкнул в ответ, прежде чем выскочить из закусочной. Он направился прямо к «Импале», потянувшись за ножом в кармане. Он убьёт эту чёртову птицу, свернёт ей шею и сломает её.

— Сэм! — крикнул вслед Дин. — Сэм, какого чёрта?

Сэм его проигнорировал. Он был всего в нескольких ярдах, а орёл всё ещё не двигался. Он пялился на него, его глаза, казалось, закатились в удовольствии. Только когда Сэм оказался на расстоянии вытянутой руки, он взлетел, и кончики его крыльев коснулись лица Сэма. Он испустил громкий крик, пронёсся по воздуху и приземлился на дереве на другой стороне дороги.

— Убирайся нахуй! — закричал Сэм; нож сверкнул в воздухе, когда он замахнулся. Послышались какие-то громкие задыхающиеся звуки, скорее всего, от людей на тротуаре, проходящих мимо. Сэм не обращал на них внимания. Он не сводил глаз с орла, оскалив зубы, чтобы тот мог видеть. — Убирайся отсюда нахуй, или я сверну тебе шею…

Рука Дина зажала рот, заставив замолчать. Брат толкнул Сэма боком к машине.

— Простите, — громко сказал Дин шокированной женщине, приклеивая явно фальшивую улыбку. — Не выпил сегодня свои лекарства. — Только когда Сэм пристегнулся к пассажирскому сиденью, а Дин закрыл дверцу со стороны водителя, Дин повернулся к нему с абсолютно серьёзным взглядом. — Что это была за хрень?

— Грёбаный орёл, — пробормотал Сэм. Птица всё ещё была там, наблюдала. — Он следил за нами. Он приснился мне прошлой ночью. Клянусь, Дин, с этой птицей что-то не так.

Дин пристально смотрел на него, словно изучая. Наконец он медленно кивнул.

— Ладно. Сэм, — медленно произнёс он, как будто разговаривал с душевнобольным. — Слушай, я понимаю, для тебя это был стресс — снова вернуться на дорогу и всё такое. Но нигде и никто не упоминал о птице. Птицы никак не связаны со всем, что ты выяснил о браках, детях и остальном. Так что тебе просто нужно успокоиться…

— Дело не в стрессе, — сквозь зубы процедил Сэм, переводя взгляд на брата. — Я не сумасшедший, или что ты там думаешь. Это чувство у меня с тех пор, как мы приехали в этот город, и этот орёл — его часть! — Он упрямо уставился на Дина, выпятив подбородок. — Я тут вообще ни при чём, Дин.

Сэм почти видел, как крутятся шестерёнки в мозгу Дина. Стиснутые челюсти, движение языка по губам, то, как его руки сжимались и разжимались на руле, — всё это классические признаки нерешительности Дина. Совершенно очевидно, что он разрывался между доверием к инстинктам Сэма и желанием отмахнуться от них.

Когда после долгой паузы Дин не ответил, Сэм сердито фыркнул и снова уставился на птицу.

— Он исчез, — удивлённо пробормотал он, сжимая кулаки.

Дин ничего не сказал, Но Сэм знал, что нет ни малейшего шанса, что Дин принял его слова всерьёз. Он вздохнул, сгорбившись на сиденье.

— Просто отвези нас обратно в мотель, — устало сказал он. — Я продолжу исследования, пока ты будешь опрашивать родителей парней.

Об этом Дин не стал спорить. Через десять минут Сэм вернулся в грязный мотель, а Дин исчез с рёвом мотора «Импалы». Сэм провёл рукой по глазам, моргая и привыкая к тусклому свету.

Когда он открыл их, орёл сидел на его кровати.

— Ты, — прошипел он, и рука потянулась к пистолету за поясом джинсов. Как только он вытащил его, орёл начал хлопать крыльями.

Он выстрелил два раза. Оба выстрела попали в цель, но орла это, казалось, не остановило. По мере приближения он словно рос, становясь всё больше и больше, и Сэм не понимал, как он помещается в мотеле.

В отчаянии Сэм выстрелил последний раз прямо в грудь твари. Орёл громко прокричал, а затем что-то ударило Сэма по голове. Он упал вперёд. Последнее, что он почувствовал, — это обвившиеся вокруг него когти орла.

*

— Доброе утро, красавец.

Палец скользнул по щеке Сэма. Он пошевелился от лёгкого щекочущего ощущения, подаваясь навстречу.

— Дин, — невнятно пробормотал он.

Кто-то хихикнул, и это определённо был не брат Сэма. Его глаза с тревогой распахнулись, и он обнаружил, что смотрит на незнакомого мужчину.

Мужчина улыбался и был весь золотой. Золотые волосы, золотые глаза, золотая кожа; он сиял, солнечный свет струился по нему. Сэм моргнул, совершенно сбитый с толку, но мужчина, казалось, не обращал внимания на смущение Сэма. Вместо этого он продолжал гладить его по щеке.

— Как видишь, это не твой брат, — весело сказал мужчина. — Но, надеюсь, я не являю собой совершенно ужасное зрелище.

В обычной ситуации Сэм вскочил бы с постели в считанные секунды. Он помнил всё, что произошло, включая орла, забравшего его из номера мотеля. Он не знал, где находится. И всё же что-то удерживало его в постели, свернувшегося калачиком рядом с золотым мужчиной.

— Кто ты? — хрипло выдохнул Сэм, издав тихий вздох, когда рука мужчины легла на его пресс.

— Ну же, Сэм, — снисходительно пожурил его мужчина. — Ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

Он знал.

— Зевс, — прошептал он. Отец богов и людей ухмыльнулся ему, и всё в комнате, казалось, стало ярче. Сэм вздрогнул. — Где я? — спросил он. — И где Дин?

— С твоим братом всё в порядке, — пренебрежительно сказал Зевс, потирая большим пальцем кожу на боку Сэма. Он даже больше не смотрел в глаза Сэма, вместо этого он смотрел вниз на обнажённую кожу Сэма. Очевидно, кто-то забрал у Сэма рубашку и джинсы, оставив его в одном нижнем белье. В голове Сэма зародилась какая-то смутная мысль, которая ему совсем не понравилась.

Прошло несколько минут, прежде чем Сэм набрался смелости заговорить снова.

— Ты не ответил на мой второй вопрос, — сказал он, когда рука Зевса легла ему на бедро.

— М-м-м, — промычал бог, его рука поползла ещё ниже и опустилась на край боксеров Сэма. Кончики его пальцев играли с хлопком. — Разве нет? Прошу прощения. — Он снова посмотрел на лицо Сэма, его глаза под длинными ресницами смеялись. — Мы на Олимпе, Сэм Винчестер. Если конкретнее, мы в моей спальне, в моей постели на Олимпе. Я знаю, как ты любишь конкретику.

Пальцы Зевса скользнули под боксеры Сэма.

— Не надо, — прошипел Сэм, впервые сумев отодвинуться.

Зевс убрал руку с виноватым выражением лица.

— Прости. Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь.

— Тогда отведи меня обратно к Дину, — сказал Сэм, но Зевс его проигнорировал. Вместо этого он обхватил лицо Сэма одной рукой и наклонился, чтобы поцеловать.

Бог неба и грома целовался, как буря, разрушая любой дюйм сопротивления. Губы Сэма приоткрылись под его натиском. Пока они целовались, Сэм ощутил вкус молнии.

Когда Зевс наконец отстранился, Сэм был ошеломлён и тяжело дышал. Зевс одарил его солнечной улыбкой и погладил по щеке.

— Почему? — выдохнул Сэм, не в силах больше ничего сделать. Он не мог отодвинуться, Зевс ему не позволил. — Почему я?

На лице Зевса появилась нежность. Он выглядел таким ласковым, когда наклонился, чтобы ещё раз поцеловать Сэма. На этот раз поцелуй был лёгким, как прикосновение облака.

— О, Сэм, — прошептал Зевс ему в губы. — О, мой маленький возрождённый Ганимед. Я ждал тебя столетиями.

Сэма начало тошнить, когда Зевс притянул его к себе для очередного поцелуя.