Через пять минут после их возвращения «Импала» уже мчалась прочь из Плимуса. Дин вдавил педаль до упора, то и дело поглядывая на брата, сидевшего на пассажирском сиденье. Сэм не издал ни звука с тех пор, как закричал, просто запихнул свои вещи в сумку и дрожал на пассажирском сиденье. Он смотрел на дорогу так, словно вообще её не видел.

Дело было закрыто. Сэм вернулся. Почему-то Дин всё ещё не очень хорошо себя чувствовал.

Гермес сказал ему, что Афродита не позволит богам вмешиваться в мир смертных. Когда Зевс и Гера умрут, богиня любви будет хозяйничать на престоле. Дин сомневался, что политика «невмешательства» продлится долго, но надеялся, что смена режима займёт их на некоторое время.

Господи, как бы Дину хотелось, чтобы Бобби был жив. Всё, что он хотел сделать, это отвезти Сэма в безопасное место и укрыть так, чтобы мир не смог прикоснуться к нему. Редко Сэм бывал так потрясён. Сэм всё скрывал, всегда делал вид, что с ним всё в порядке.

Сейчас он определённо не в порядке.

Дин вёл машину до тех пор, пока они не проехали три штата, оказавшись в безопасности в Иллинойсе. Он чувствовал себя менее уязвимым дальше от берега, как будто вода была чем-то, от чего они должны были защищаться. Плоские равнины, пустые поля… это была его родина.

Как только веки начали опускаться, он остановился. Он заселил их в мотеле, где, как он был уверен, они останавливались и раньше. Тут была какая-то птичья тематика. Дин даже не думал об этом, пока они с Сэмом не вошли в комнату.

Она была покрыта изображениями орлов.

Дин замер, его глаза метались, оценивая реакцию Сэма. Брат тупо оглядел комнату, а затем прочистил горло.

— Я буду спать в «Импале», — спокойно сказал он и ушёл, не произнеся больше ни слова.

Мысль о том, чтобы выпустить Сэма из поля зрения, заставила Дина нервничать. Он смотрел в окно, как Сэм усаживается в «Импалу». Через пятнадцать минут он взял из автомата кока-колу и сел за руль. Ещё одна поездка его не убьёт.

*

На рассвете Дин урвал столь необходимый сон в мотеле, к счастью, не тематическом. Сэм беспокойно спал на другой кровати. Они странным образом поменялись ролями, на этот раз Сэм спал, отвернувшись от Дина. Дин не сводил глаз с сильной спины Сэма, пока не отрубился.

Вечером они поехали.

В поездке они почти не разговаривали. Дин переключал радио на любую местную станцию в округе, так что их затопило плохой попсой и ещё более плохим рэпом. Он всё ждал, когда Сэм сменит станцию. Он знал, что Сэм ненавидит мейнстрим-музыку так же сильно, как и сам Дин, даже с его странными вкусами на инди-музыку и авторские песни.

Сэм не дотронулся до приёмника.

Водительское сидение было счастливым местом Дина, даже в такой некомфортной поездке, как сейчас с Сэмом, неподвижным и молчаливым. Оно дарило ему катарсис, позволяло думать. Когда он злился, он садился за руль. Когда ему было грустно, он садился за руль. Когда он был счастлив, он садился за руль. «Импала» была проводником его эмоций. Он мог только надеяться, проезжая ночь за ночью, что это принесёт Сэму такое же облегчение.

Это случилось неделю спустя. Дин паковался в ночную поездку после долгого утреннего сна. Сэм лежал на другой кровати и наблюдал. Он вздохнул.

— Дин. Куда мы едем?

Дин поднял голову, моргая.

— Никуда конкретно, — осторожно ответил он. — Ты куда-нибудь хочешь?

Сэм даже не потрудился покачать головой. Он просто смотрел на Дина, спокойный и невозмутимый. Теперь он закрывался, как всегда. Глядя на него, Дин почти мог притвориться, что прошлой недели не было.

— Ты не можешь вечно водить машину, Дин, — мягко сказал Сэм. — В какой-то момент нужно остановиться.

— Я заметил, — сухо ответил Дин и запихнул в сумку ещё кое-какую одежду. Повернувшись спиной к Сэму, он натянул куртку; кожа была приятной на ощупь. — Послушай, у нас нет охоты. Я подумал, что мы могли бы просто… взять небольшой отпуск. Поколесить, посмотреть достопримечательности.

— Точно, потому что ночью можно посмотреть столько достопримечательностей. — Дин практически видел, как Сэм закатил глаза. Когда Сэм встал с кровати, раздался скрип. Дин не обернулся, чтобы посмотреть, что он делает, но слышал, как Сэм подошёл к нему. Рука опустилась ему на плечо. — Дин.

Дин неохотно обернулся. Лицо Сэма было похоже на мутную лужу; он ничего не мог разглядеть в нём. Он провёл языком по губам.

— Что? — спросил он, и даже ему послышалось беспокойство в голосе.

Склонив голову набок, Сэм улыбнулся, кротко и напряжённо.

— Ты не должен относиться ко мне так, будто со мной что-то не то. Найди нам какое-нибудь дело. Мы вернёмся к нормальной жизни. — Он засмеялся, и даже это прозвучало принуждённо и вынужденно. — Ты даже можешь снова злиться на меня.

Сэм оставил его с этими словами, перебросив сумку через плечо. Дин нахмурился.

— Я не злюсь на тебя.

— Неужели? — Сэм поднял брови. — Я мог бы поклясться, что ты злился последние четыре месяца.

— Ладно, да, — согласился Дин, потому что это правда. Он злился до того, как вспомнил, что в любую минуту может потерять брата. Потеря Сэмми всегда приводила его приоритеты в порядок. — Это было раньше.

— А сейчас? — Сэм фыркнул, некрасиво и резко. — Даже не собираешься ткнуть меня лицом в то, что, когда я пропал, ты искал? Показать, какой ты хороший брат, и доказать мне, насколько я ужасный?

— Нет! — выпалил Дин, потому что он, блядь, не был настолько мудаком. Ведь так? — Я бы так не поступил.

— Почти поверил, — пробормотал Сэм, проходя мимо Дина к двери.

— Если тебе есть что сказать, говори, — отрезал Дин. Сэм, как всегда, забирался под кожу, вонзая булавки маленькими острыми насмешками.

Сэм оглянулся на него, и наружный свет окаймил его тело.

— Я бы хотел, чтобы у тебя был брат, которого ты так хочешь, — сказал он, и в его голосе не было и следа сарказма. К горлу Дина подступила желчь. — И мне бы хотелось, чтобы ты отплатил мне тем же и не искал меня.

Он оставил ошеломлённого Дина стоять позади.

*

Сэм начал искать дела. Пока Дин вёл машину, он сидел на пассажирском сиденье и читал газеты. Он заставил Дина вернуться к дневному расписанию, так что они начали заезжать в мотели пораньше вечером и покидать их сразу после завтрака. В основном Дин молчал и наблюдал за братом.

Сэм что-то носил в себе, это Дин мог точно сказать. Если Дин и знал что-то, так это как выглядит чувство вины. Он не мог припомнить, чтобы видел его раньше. С другой стороны — он осознал это с уколом вины — он не смотрел слишком пристально.

Дин знал о стокгольмском синдроме. Он знал, что Сэм пробыл на Олимпе достаточно долго, чтобы почти полностью потерять память. Было вполне логично, что он посвятил себя единственной вещи, которой мог, — богу, который заключил его в тюрьму. Чувствовал ли Сэм вину за то, что так привязался к Зевсу? Или за то, что позволил ему умереть?

На третий день его наблюдений Сэм заметил. Он начал оглядываться на Дина, его глаза были полны подозрительности. Его плечи начали округляться ещё больше, как будто он думал, что сможет спрятаться от пристального взгляда Дина. Казалось, он прятался за всем, начиная с газет, которые они покупали, и заканчивая папиным дневником. Даже когда у него ничего не было перед глазами, он вёл себя так, словно снова был за миллион миль отсюда. Дин почти купился бы на это, если бы не заметил, как Сэм украдкой поглядывает в его сторону.

Был субботний вечер. Они направлялись в Неваду по делу, которое, по мнению Дина, было полной фигнёй. Однако Сэм был настроен решительно, поэтому он поехал. Была уже почти полночь, когда они въехали в Колорадо. Дин побарабанил пальцами по рулю и зевнул. Сэм бросил на него быстрый взгляд и вздохнул.

— Хочешь найти мотель?

— Конечно, — добродушно ответил Дин. Они всё равно только что въехали в город. Он огляделся по сторонам, пока они ехали через город. Мотель оказалось довольно легко найти. К сожалению, вывеску «мест нет» увидеть было так же легко.

— Чёрт, — пробормотал Сэм с таким видом, словно лично хотел убить обитателей мотеля. — В следующем городе?

Дин не стал утруждать себя ответом, просто нажал на педаль газа. Следующие двадцать миль они ехали молча.

Это было то время ночи, когда тишину, казалось, надо заполнять не болтовнёй, а шёпотом. Дин помнил, как сидел на заднем сиденье «Импалы», пока папа вёл машину, и они с Сэмми шептались друг с другом под большим синим одеялом, когда Дин был ещё слишком мал, чтобы ходить в среднюю школу. Его всегда удивляло, что им всё ещё было что сказать друг другу.

— Эй, Сэмми, — выпалил он, не отрывая глаз от дороги, хотя и чувствовал на себе пристальный взгляд брата. — Не помнишь, что случилось с тем большим синим одеялом, которое у нас было раньше?

Он искоса взглянул на Сэма и увидел, что тот моргает.

— Нет, — растерянно ответил Сэм. — Не знаю, а что?

Дин пожал плечами.

— Просто подумал о нём. В конце концов, оно как раз для этого времени ночи. — Он замолчал в нерешительности, прежде чем сказать: — Я всегда думал, что единственная забавная вещь в хранении секретов — это возможность увидеть удивление на твоём лице после того, как я тебе их рассказал.

— Ты всё время что-то скрывал от людей, Дин, — смущённо сказал Сэм. — Вся эта история с охотой. А ещё с папой, которого нет дома.

Дин усмехнулся.

— Это были другие люди, Сэм. Хранить секреты от тебя никогда не было весело. — Прикусив нижнюю губу, он сжал руками руль. — Я когда-нибудь говорил тебе, что однажды надел трусики для девушки?

Когда он посмотрел в сторону, то увидел Сэма, глаза которого буквально вылезли из орбит.

— Ч-что? — пробормотал Сэм и покачал головой. — Зачем ты мне это говоришь?

Позже он будет всё отрицать, но Дин слегка покраснел.

— Ну, я просто подумал… — Он провёл рукой между ними. — Услуга за услугу, верно? Вот что мы делали.

— Да… — осторожно сказал Сэм. — Когда были детьми. — Он на мгновение замолчал, а потом вздохнул. Дин не мог понять, что он чувствует. — О чём ты хочешь спросить, Дин? — прошептал Сэм, и его слова смешались с темнотой и вспышками автомобильных фар. — Ещё раз спросишь меня, почему я не искал тебя? Спросишь, почему я сам не освободился от Зевса? — Он сделал паузу, и его голос потемнел. — Спросишь, спал ли я с ним?

Дин сглотнул.

— А ты спал? — прохрипел он.

На мгновение воцарилось молчание, а потом Сэм покачал головой.

— Нет, — пробормотал он. — Не спал.

— О. — Голос Дина звучал сипло, хотя он и не говорил много. — Это хорошо. — Он кивнул сам себе. — Потому что это было бы…

— Но он хотел этого, — перебил Сэм окрепшим голосом. — И я бы сдался. В конце концов. — Как будто это заявление лишило его всех сил, Сэм откинулся на спинку стула. — Что-нибудь ещё?

Да, хотел ответить Дин. Вместо этого он прочистил горло.

— Я сказал «услуга за услугу», так? — Он выждал мгновение, а затем раздражённо зарычал. — Спроси меня о чём-нибудь.

— Чего ты пытаешься добиться, Дин? — Голос Сэма звучал так хрупко, когда он спросил.

Дин глубоко вздохнул. Из-за отсутствия света было немного легче говорить, говорить то, что он действительно хотел.

— Помнишь тот год, когда ты прыгнул в яму? — Он не стал дожидаться ответа Сэма, потому что знал, что тот ответит. — В самом начале всё было дерьмово… но мы поговорили, и в конце концов… — Ему захотелось протереть глаза. Горло сжалось. Блядь. — В конце концов, мы стали собой. Сила любви и всё такое. — Он снова откашлялся, слегка пыхтя. — Я хочу, чтобы мы снова стали самими собой, Сэмми. Я так устал быть… — он махнул рукой между ними, — такими. Мы в полном дерьме. Я хочу, чтобы у нас снова всё было хорошо.

Он чувствовал на себе взгляд Сэма, но больше ничего не сказал. Он отказывался смотреть на него, потому что тогда мог сделать что-нибудь идиотское, например, заплакать или остановить машину, чтобы крепко обнять Сэма. Эмоциональной речи ему было более чем достаточно. Он сказал своё слово. Оставалось надеяться, что Сэм скажет своё.

Сэм начал говорить без какого-то предупреждения.

— Он не был злом, знаешь.

Дин не удержался и бросил на брата неуверенный взгляд, а Сэм закатил глаза.

— Ну, может, и был. Я знаю, о чём ты думаешь. Он похитил меня, соблазнил тех девушек и оставил их на милость своей жены. Но со мной… — Сэм съёжился, его руки сжались в кулаки. — Со мной он был очень нежным. Добрым. Он никогда меня ни к чему не принуждал. Он говорил, какой я красивый и какой особенный. — Сэм рассмеялся немного истерично. — Он был первым за долгое время человеком, который вёл себя так, будто я чего-то стою.

— Я думаю, ты чего-то стоишь, — немного обиженно сказал Дин.

Если раньше смех Сэма был истеричным, то в этот раз он стал почти маниакальным.

— О да, я уверен, что так и есть. Ты определённо вёл себя именно так.

— Я злился, — слабо ответил Дин, но даже он знал, что этого недостаточно.

— Я думал, ты умер! — крикнул Сэм, и Дин резко повернул машину к обочине, чтобы перевести дух. Горячее дыхание Сэма коснулось его лица, когда он заговорил, быстро и сердито. — Ты обращался со мной так, будто я хуже демона, ниже грязи. Ты был жестоким и злым и вымещал всё это на мне. Ты даже не смотрел на меня, не прикасался ко мне…

Дин обхватил его лицо и поцеловал, поглощая его слова, засасывая их, пока они не исчезли. Сэм дрался с ним, но не так, словно хотел освободиться, а так, словно хотел причинить Дину боль своим прикосновением. Дин положил руку Сэму на затылок и не отпускал. Он позволил Сэму царапать его плечи и руки, позволил кусать губы, пока они не стали рваными и окровавленными. Когда Сэм отстранился, кровь Дина была на его губах, и он выглядел как какой-то вампир.

Они долго смотрели друг на друга, а потом по щеке Сэма скатилась одинокая слеза.

— Я его убил, — прохрипел Сэм, а потом заплакал.

Дин держал его в объятиях, пока слёзы не прекратились и солнце не начало подниматься.

*

В конце концов они остановились в мотеле около шести утра. Дин снял им комнату с двумя кроватями, но когда они вошли, Сэм бросил свою сумку на пол и забрался к Дину. Впервые за целый год они спали в одной постели, рука Дина обнимала Сэма за талию.

Проснувшись, Дин увидел, что Сэм смотрит на него сверху вниз. Эти глаза всё ещё скрывали за сбой груз куда больше, чем он хотел бы, но Дин подумал, что они выглядят немного ярче.

— Привет, — прохрипел Сэм, и Дин обхватил его лицо ладонями и притянул к себе в поцелуе.

У обоих было утреннее дыхание. Во рту у Дина пересохло, а губы потрескались от вчерашней ночи. Их зубы несколько раз стукнулись друг о друга. Но когда Сэм отстранился, он улыбался, хотя и слегка.

— Мы не можем просто потрахаться, и всё сразу же станет хорошо, — сказал Сэм ровным голосом, но в его глазах была настороженность. — Мы оба в полном дерьме.

— Но, по крайней мере, мы оба отлично выглядим, — пробормотал Дин. Когда Сэм шлёпнул его по руке, он только усмехнулся и положил руки на талию Сэма, притягивая его ближе. — Ты удивишься, если узнаешь, — сухо сказал Дин, — но я правда в курсе, что секс не решает всё. — Он уткнулся носом в шею Сэма, вдыхая тот запах, который был только у его брата. — Впрочем, это неплохое начало.

— Многие люди не согласились бы с тобой, — сказал Сэм, но его голос уже становился хриплым. Дин перевернул их, чтобы устроиться между раздвинутых ног Сэма. Сэм поднял на него глаза, как всегда делал, словно был удивлён, увидев Дина. Или, точнее, как будто не понимал, почему Дин хочет быть здесь. Для Дина всё было совершенно наоборот. Тот факт, что Сэм позволял ему это делать, всегда сводил его с ума.

Он, должно быть, смотрел слишком долго, потому что Сэм улыбнулся, немного нахально, и обвил ногой бедро Дина.

— Но я не против попробовать твой метод.

Дин просиял, но не двинулся с места.

— Ты уверен? — серьёзно спросил он, хотя, если Сэм откажется, ему придётся целый месяц принимать холодный душ. — Я хочу, чтобы ты был уверен.

Сэм посмотрел на него, слегка нахмурив брови, обдумывая услышанное. Он протянул руку и положил на щёку Дина, задержав её там на мгновение.

— Да, — ответил он, проводя большим пальцем по выступающей скуле Дина. — Без сомнений.

После этого Дин не тратил время даром.

Когда они снова были вместе, связанные сексом почти духовно, Дин крепко прижал брата к себе. Он целовал каждый дюйм загорелой кожи, преклоняющийся, благодарный. Сэм хныкал и извивался под ним, а Дин отдавал ему всё, что у него было.

Когда бёдра Дина дёрнулись вперёд, чтобы погрузить член в задницу Сэма, Сэм выдохнул: «Я рад».

Дин остановился.

— Чему рад? — Он тяжело дышал, и Сэм улыбнулся.

— Я рад, что ты нашёл меня, — ответил Сэм и подался навстречу, чтобы поцеловать его. Отодвинувшись так, чтобы их разделял лишь дюйм, Сэм вздохнул. — Я рад, что ты здесь.

Дин опустил лоб на лоб Сэма.

— Да, — прошептал он. — Я тоже.