— Знаешь, никак не могу понять, зачем ты мучаешь его и держишь привязанным к себе?

Хёнджин вздрагивает от слов, произнесенных за спиной. Вздрагивает не столько от смысла фразы, сколько от количества яда, которым она пропитана. Кажется, в этот момент перестает играть музыка. Но, может, ему просто кажется, так как фраза забирает все внимание на себя, а музыка и до этого была не слишком громкой. Хёнджин закусывает губу и ежится. Это место и время — не то, где он ожидал услышать подобное. Хотя бы потому, что они все здесь собрались не для обсуждения его личной жизни. Новогодний корпоратив компании ведь совсем не это предполагает, да? Это же праздничная атмосфера, поздравления, хлопушки и яркие огни в арендованном ресторане. Всюду блестящая мишура, а на головах официантов нелепые красные колпаки. Это время для праздника, а не подобных разговоров. Для них вообще нет подходящего времени. К тому же, Хёнджину казалось, что они живут в достаточно толерантном обществе. Или хотя бы понимающем, что не стоит лезть в чужую личную жизнь, а заниматься своей. Видимо, за исключением конкретных личностей.

Он делает глубокий вздох и оборачивается к говорившей. Хёнджин ее не очень хорошо помнит. Возможно, девушка — сотрудница соседнего отдела. Скорее всего они пересекались несколько раз в коридорах здания, но это максимум, который он может себе представить.

 — Извини, что? — уточняет он как можно более спокойным тоном. Он не хочет вступать в конфликт и доказывать кому-либо что-либо, особенно сейчас, понимая, что его в любом случае не услышат. Хёнджин таких личностей встречал уже много раз. Свято уверенные в собственной правоте и взгляде на ситуацию. А еще в том, что в этих отношениях, о которых они знают самую малость, он ужасный абьюзер или что-то в этом роде.

 — Ох, не притворяйся, что не понимаешь, — вздыхает девушка. Она выглядит немного раздраженной, но отчего-то сейчас, смотря на нее, Хёнджину кажется, что произносила она эти слова не из ненависти лично к нему, а словно из беспокойства о его партнере, который жутко несчастен. В ее представлении, конечно. И все же слал к черту он такую мнимую заботу. — Разве ты не понимаешь, что ограничиваешь его такими отношениями? Это явно не то, что нужно молодому, здоровому парню.

Она поворачивает голову в сторону танцпола, Хёнджин следует за ней. И даже подвисает на мгновение, потеряв нить разговора. Картинка перед глазами слишком восхищает, чтобы думать о чем-то еще. Там — Минхо. Его Минхо. Двигается плавно и так красиво под музыку в свете неоновых прожекторов. Хёнджин ловит его взгляд и как-то смущенно отводит глаза от яркой улыбки, которую посылает Минхо.

 — Ты лезешь не в свое дело, — говорит Хёнджин и не собирается продолжать этот разговор дальше. Он не желает выслушивать нравоучения от незнакомого человека, который знает о нем только один конкретный факт.

Все они сначала улыбаются ярко, сыплют комплиментами, говоря, что они с Минхо очень подходят друг другу. Говорят Минхо, что ему очень повезло отхватить себе такого красавца, как Хёнджин. А потому узнают и сразу в лицах меняются.

Хёнджин открытый асексуал.

Он с непроницаемым выражением лица наблюдает за тем, как девушку почти разрывает от возмущения, как она распахивает глаза и задыхается от негодования, а в голове только один вопрос вертится: что движет всеми этими людьми, что считают себя правыми лезть в чужую жизнь со своими советами и учениями? Хёнджина подобные начала диалогов, как с этой дамой, вымораживают.

Он достаточно долгое время консервировал себя в сомнениях на тему собственной ориентации и возможности построить с кем-нибудь нормальные отношения. Слишком долго думал, что с ним что-то не так. Слишком долго возвращал себе уверенность, чтобы какие-то незнакомцы ее пошатнули.

Хёнджин почти все подростковые годы был уверен в том, что будет один, с момента, когда осознал ориентацию в школе. Он даже не собирался пытаться строить отношения. Мысль о том, насколько сложно это будет, крепко держалась в сознании. Постоянное видение таких счастливых и довольных жизнью пар в медиа не помогало. Потому что Хёнджин знал, что как у них у него не будет.

Несколько раз он все же пробовал, после годов двадцати. Он сразу говорил предполагаемым партнерам, что сексуального влечения не испытывает. Не хотел обманывать ни себя, ни другого человека. Очень часто дальше первого свидания дела не шли. Но пару раз ему казалось, что он наконец нашел того самого человека. Моменты, когда все шло хорошо какое-то время, окрыляли, но после, спустя пару недель, максимум, месяцев, ему пытались залезть в трусы со словами: «Я думал, ты просто пытаешься казаться приличным». Все окрыление пропадало, его словно с высоты сбрасывали и размазывали об асфальт.

А потом, около трех лет назад, он встретил Минхо. Они познакомились на какой-то вечеринке, связанные длинной вереницей общих знакомых. Удивительное стечение обстоятельств, но работали они, и до сих пор работают, в одной компании, просто в разных отделах, оттого и не пересекались раньше.

Хёнджин находил Минхо очень привлекательным. Точеные черты лица, кошачий взгляд, хитрющие улыбки, в которых тот расплывался, стоило им встретиться глазами. У Минхо несомненно было красивое тело. С эстетической точки зрения. У Хёнджина все еще были глаза, он мог оценить чужую красоту, но она его не привлекала. А Минхо привлекал. Привлекал своим голосом, жестами, бесконечными рассказами о своих котах, фотографиями которыми была заполнена, кажется, вся галерея телефона, милым смехом и еще много-много чем. Кажется, Хёнджин с каждым днем влюблялся все сильнее. И это даже было взаимно. Но была одна проблема. или даже две.

Минхо асексуалом не был.

А Хёнджин ему не признался.

Точнее, Хёнджин просто никогда не упоминал, подходящего момента не было, как он себя оправдывал. В отношениях они еще не были, на официальные свидания не ходили, называли все это дружескими встречами. По-дружески ходили в кино. По-дружески переписывались практически постоянно. По-дружески ходили по вечерам в милые кафешки.

Поцеловал его Минхо в первый раз тоже совершенно по-дружески.

И Хёнджин просто-напросто испугался. Испугался разбить и свое сердце, и чужое. Испугался, что его не примут, как не боялся уже давно. Минхо был милым, но он не мог знать наверняка, как он отреагирует на такое признание. Грубо говоря, прошлые его партнеры в начале отношений тоже были милыми. И ему очень хотелось верить, что Минхо будет другим.

Минхо же его тотальное игнорирование терпеть не стал. Возможно, терпения просто не хватило, отчего он заявился на порог его квартиры. Хёнджин, когда дверь открыл, как-то испуганно пискнул и почти захлопнул её обратно перед носом Минхо.

 — Хёнджин, я сделал что-то не так? — спросил тогда Минхо, смотря на него слишком грустно, чтобы Хёнджин мог его игнорировать дальше. — Извини, если я все не так понял.

 — Я асексуал, — практически сразу выпалил Хёнджин. И испуганно округлив глаза посмотрел на Минхо. Он совершенно не это собирался сейчас сказать. И не так хотел признаться.

Минхо поджал губы и смотрел на него молча слишком долго.

 — Извини, — совсем тихо произнес он. — Я не хотел, чтобы тебе было неприятно.

 — Я не это имел в виду, — ответил ему Хёнджин. — Просто… я не хочу тебя обманывать.

Продолжать вести этот разговор на пороге не было смысла. Хёнджин затащил Минхо в квартиру, где уже продолжил. Было это слишком долго, прежде чем Хёнджин смог объяснить все, а Минхо внимательно слушал, периодически задавал уточняющие вопросы. Хёнджин мог по пальцам пересчитать людей, которые выслушивали его так, не перебивая и не называя его ориентацию глупостью, а его — фригидным или ханжой. По пальцам одной руки.

Хёнджин признает, что первые несколько месяцев все равно искал подвоха. Хоть Минхо предложил ему попробовать быть вместе практически сразу после разговора. Хоть он и сказал, что ему не важно. Точнее, что ему важен комфорт Хёнджина, а не все остальное. Хёнджин на этих словах почти расплакался.

Минхо стал самым комфортным человеком, с которым он когда-либо встречался. С Минхо Хёнджин наконец-то полностью перестал стесняться своей ориентации, перестал скрывать ее, думая что это что-то постыдное. Минхо делал и делает его самым счастливым на свете. И Хёнджин отвечает ему тем же.

И вот они все так же вместе. Без пяти минут в браке. Потому что совсем недавно Минхо сделал ему предложение. От этой мысли Хёнджин улыбается сам себе. Он почти забыл о предшествующем неприятном разговоре.

 — Как можно быть таким эгоистичным! — не унимается девушка. Хёнджин снова смотрит на нее, на этот раз устало. Он думал, что разговор окончен. — Если бы ты правда его любил, то отпустил бы, а не стал держать рядом с собой. Сам понимаешь, какой ты… — Короткая заминка, словно она пытается подобрать выражение, которое прозвучит помягче. — Или хотя бы попытался вылечиться, а не кичился этим. — слова звучат для Хёнджина, словно пощечина.

 — Меня спросить забыла, — раздается рядом раздраженное. Минхо встает к Хёнджину близко-близко и приобнимает за талию, оставляя легкий поцелуй на скуле. — Ну, — он смотрит на девушку с вызовом. — И с чего ты решила, что можешь лезть с какими-то советами и нравоучениями к моему мужу? Еще и что-то там за меня решать? — Кажется, он слышал достаточно их разговора. Музыка, все же, не такая громкая, чтобы ее приходилось перекрикивать.

 — Я… — Очевидно, сказать ей больше нечего было. Судя по всему, она и представить не могла, что такие отношения Минхо полностью устраивают. Или что он встанет на защиту Хёнджина. Возможно, она думала, что Минхо будет благодарен ей за той жест защиты. Какая глупость.

 — Я… Я… Что, сказать больше нечего? Вот и не лезь больше, куда не просят, — отрезает Минхо и уводит Хёнджина прочь от девушки, совсем не ожидавшей такого выпада в свою сторону. Впрочем, ей действительно не стоило лезть. Осталось только ей самой понять эту простую мысль.

 — Не надо было так грубо, наверное, — говорит Хёнджин, когда они отходят на достаточное расстояние. Минхо берет с подноса проходящего мимо официанта два бокала шампанского и передает один Хёнджину. Тот делает глоток, выжидая ответа.

 — Надо было, — качает головой Минхо. — Иначе они никогда не поймут, что переходят черту, ко скольким еще она полезет со своими учениями? К тому же, неизвестно сколько еще она бы сказала, прежде чем ты смог «помягче» заткнуть ее. Я слишком тебя люблю, чтобы позволять выслушивать такую чушь.

 — Спасибо, — смущенно улыбается Хёнджин. Кажется, они уже не мало времени вместе, но он никак не может привыкнуть к защите от Минхо. — Люблю тебя.