— Там будет Чан, — эти слова пробивают любой шум и гомон голосов, оставаясь звенеть в голове.

— По-твоему, это аргумент? — спрашивает Чонин, стараясь вложить в вопрос как можно больше скепсиса. Потому что на самом деле это ещё какой аргумент. И Минхо это точно знает. И сидящий рядом с ними Сынмин тоже знает, не зря же кидает такие многозначительные взгляды. Они оба многозначительно молчат, наблюдая за тем, как Чонин закапывает сам себя. — Ладно, да, это аргумент. Но это всё равно плохая идея.

— Почему? — спрашивает Сынмин. Словно ответ не очевиден. Хотя, может он очевиден только для Чонина. — Может, это твой шанс.

— Нет, оно того не стоит. Вообще, не думаю, что Чан может мной заинтересоваться, с чего мы вообще взяли, что он гей или би… Или что-то там ещё. Хах, так что…

— Чонин, — вздыхает Минхо. — Чан буквально встречался с Феликсом. Ты это знаешь. Это ли не доказательство, что парни его тоже привлекают? Не понимаю, чего ты боишься? За спрос денег не берут, — продолжает уговаривать его Минхо.

Это уже не первая его попытка. Идея устроить другу личную жизнь становится идеей фикс. Сам Чонин в шоке от такого упорства, а Сынмин наблюдает за происходящим — ему только попкорна не хватает для полноты картины — предпочитая оставаться нейтральной стороной.

И зачем только он им проговорился, что ему нравится Чан? Ах да, он был пьян в тот день. На утро его ждали головная боль и Минхо, рассуждающий, как их можно свести. Ему в тот день ещё сорока на хвосте принесла, что Чан с Феликсом расстались, а значит никаких препятствий нет. А отношения Чана были как раз тем, чем Чонин оправдывал своё бездействие. Он более чем уверен, что сороку зовут Чанбин. Тот как раз вьётся с Чаном в общих кругах и может такое знать. А после растрепать Минхо.

А как вообще Чан может не нравится? Старшекурсник, последний год обучения — что позволяет Минхо постоянно повторять, что у Чонина не так много времени на действия осталось — музыкант, член студсовета. Умница-разумница, ещё и красивый-накаченный.

— Чан не выглядит как тот, кто засмеёт тебя за признание или попытку познакомиться. Точнее, он в принципе не такой, это все знают, — в разговор снова вступает Сынмин. Почему он вообще принимает сторону Минхо? Он же всегда на нейтралитете был?

— Спасибо за нож в спину, — бурчит Чонин.

— Нет, серьёзно, тебе стоит хотя бы попробовать. Если он согласится, то все счастливы, у вас всё в шоколаде. Если нет, то ты сможешь отстрадаться и двигаться дальше. Это лучше, чем ждать у моря погоды, — Сынмин пожимает плечами, а Минхо кивает, соглашаясь с его словами. Чонину же хочется головой об стол побиться, но он не будет заниматься этим в университетской столовой.

Может, ему и правда попробовать пойти на эту вечеринку? Чонин в целом не фанат подобных мероприятий, но иногда бывает. При этой мысли в голове сразу строится сценарий. Вот он весь подготовленный подходит к Чану через шумную, пьяную толпу, знакомится с ним, таймскип, и они уже целуются где-нибудь на заднем дворе.

Какой бред. Эти идеальные сценарии никогда не бывают правдивы и исполняются примерно на ноль процентов из ста. Скорее Чонин весь вечер будет мысленно репетировать план действий, а потом, протянув до последнего, смотреть, как Чан уходит в обнимку с Феликсом. А нет, с Феликсом они расстались. Значит с каким-нибудь Хёнджином или Саной. Не важно.

— Ладно, — всё же соглашается он. — Я же не буду там один?

Глупый вопрос. Если Минхо его зовёт, значит сам собирается туда пойти. А Сынмин, скорее всего, составит компанию. Но Минхо быстро скроется из поля зрения, стоит только ему найти Чанбина и всё, след простыл. А Сынмин скорее останется в стороне наблюдать за происходящим. И Чонин, в худшем развитии сценария, останется с ним. Нет, всё же в худшем он позорно сбежит с вечеринки после прилюдного отказа. Но Чонин старается об этом не думать.

Это Сынмин и Минхо думают, что он просто паникующий гей, и всеми силами пытаются помочь пристроить его задницу в отношения. Особенно после того не самого приятного расставания в конце первого курса. Чонин тогда чуть с университета не вылетел, настолько закопался в собственные мысли, что забил на учёбу от и до.

И тут появляется проблема. Деталей расставания Чонин им не рассказывал. Для них бывший просто мудак, который не слушал, что Чонин говорит, не обращал внимания на его желания и прочие приписанные ему пакости. Которые, в общем-то не были ложью. Но был нюанс, который Чонин даже себе перед зеркалом признать не может.

Мысль угнетающая неприятием и собственной беспомощностью в том, чтобы это как-то изменить. Он даже обследования в больнице проходил, приписывая себе всевозможные болячки, в попытке понять, что с ним не так. Но врачи говорят, что с ним всё в порядке, разве что витамина D немного не хватает. И одна — а затем десяток следующих — статья в интернете сказала, что всё с ним так.

Просто как бы ему не нравился тот же Чан, каким бы красивым и привлекательным Чонин его не считал, как бы сильно не хотел быть с ним вместе, чтобы как в тех самых романтических дорамах, когда герои души друг в друге не чают, Чан его не привлекал. В сексуальном плане. Скажи Чонин кому-то такое, сочтут нелепым абсурдом. Особенно Минхо или Сынмин, подумают, что он головой ударился, ведь как это так, Чан его не привлекает, а как же все те слова о чувствах, что Чонин говорил им раньше?

Но одно другое не исключает. Не привлекает и всё. И никакой близости с ним Чонин не хочет. Как и с бывшим не хотел, что того крайне возмутило.

Просто Чонин асексуален — как говорят статейки из гугла, критерии в которых на сто процентов накладываются на его жизнь — и принять это до конца не может.

И сближаться с Чаном страшно. Наверное, ему было бы легче, если бы они были просто друзьями. Он бы тихо вздыхал от своей влюблённости, никого ей не трогая, но имея возможность с ним общаться. А сейчас он понятия не имеет, как можно завязать дружбу с Чаном и при этом не раскрыть себя, смотря глазами-сердечками.

Может, ему вообще ни к чёрту не сдались эти отношения? Самому спокойнее. Никто не обидит, не отвергнет, разве что он сам себя, но это другое. А в отношениях слишком много неизвестности.

Что если они с Чаном сблизятся, начнут встречаться, а его ждёт тот же исход, что и в прошлых отношениях? В голову лезет отвратительная мысль, что Чан его и комплекцией шире, и, совершенно точно, сильнее. Нет, он не должен настолько демонизировать образ в своей голове, особенно человека, который ему нравится. Такие совсем страшные сценарии тоже обычно не сбываются. Как и идеализированные. Поэтому на исход, в котором они начинают встречаться, а Чан принимает Чонина таким, какой тот есть, Чонин не рассчитывает. Как и на вариант, в котором рядом с Чаном он чудесным образом «исцелится». Это совсем уже бред.

Чонин успевает сто раз пожалеть, что согласился на эту вечеринку. Во время пар, по пути домой, пока собирается. Минхо звонит ему ровно в момент, когда он в прихожей надевает обувь и готовится выйти. Он и Сынмин ждут внизу. Идти до нужного адреса минут семь. И за это время он тоже успевает переварить несколько страшных сценариев. Ободрения Минхо, что всё пройдёт классно, не срабатывают на этот раз.

Шум толпы, на удивление, немного спасает. Чонин дрейфует от одной компании к другой, слушая сплетни о преподавателях и студентах. Это немного успокаивает — как минимум понимание, что не он один со всякими придурками сталкивается — и помогает забыться, зачем он тут. А он тут ради знакомства с Чаном, как это обозначил Минхо.

И Минхо, поняв, что Чонин всячески избегает поставленной цели, практически за ручку приводит его к Чану. Всё, конечно же, под предлогом, он просто Чанбина ищет. А Чанбин, какая удача, разговаривает с Чаном. И они вдвоём, конечно же, сразу сваливают в закат, оставив их наедине, если не брать в расчёт толпу вокруг. Чонин смотрит им в след, чувствуя подкатывающую к горлу панику.

— Они всегда такие, рядом друг с другом никого больше не видят, — посмеивается Чан. — Ты же Чонин, я не ошибаюсь? — спрашивает следом.

Ого.

Чан знает, как его зовут.

— Д-да, — ответить без запинки не получается. Чонин чувствует себя ужасно нелепо.

— Не против моей компании?

— Совершенно точно не против.

Это начало его конца. Чан хочет провести с ним время. Вызовите скорую, у Чонина сейчас остановится сердце. Такой сильный приступ паники рядом с крашем он ещё не ловил. Где-то недалеко наверняка сидит Сынмин и, смотря на него, про себя снова называет Чонин паникующим геем.

Чан нереальный. Время пролетает незаметно, как минимум потому что с ним интересно говорить. Обсуждают, кажется, всё, от мудака-историка, валящего на курсе всех подряд, до новинок музыкальной индустрии. Чонин не знает, радует его или удивляет мысль, что весь вечер Чан проводит рядом с ним, даже не предпринимая попыток остановить диалог и уйти общаться с кем-то другим. А у Чана на этой вечеринке знакомых немереное количество.

Он за этот вечер узнаёт о Чане больше, чем когда-либо до. И Чан, наверное, узнаёт о нём больше. Хотя бы потому, что до этого не знал ничего, как предполагает Чонин. Но фраза: «Чанбин о тебе рассказывал. Потому что ему о тебе рассказывал Минхо». С одной стороны логично, с другой стороны… Чан что-то о нём запоминал? Вау.

Чонин не уверен, в какой момент с каждым словом в голову закрадываются сомнения. Обычно алкоголь делает смелее, да? В его случае сегодня всё идёт с точностью да наоборот. Весь идеальный образ Чана в голове только укрепляется. И это становится подозрительным. Чонин даже не задумывается, что образ этот идеален только для него, а другому может показаться совершенно обычным.

Фразу: «Я тебе нравлюсь?» — Чонин почти пропускает мимо ушей. Но она остаётся в голове вместе с воем сирены где-то внутри.

Он отвечает уклончивым «Возможно».

Потому что такой ответ кажется безопасным. Как скоро образ Чана в его голове разрушится? Может, половину он себе выдумал, и, стоит им сблизиться, это всё рассыплется, как карточный домик? Разочароваться в Чане звучит как страшный кошмар.

Касание к губам отрезвляет. Сердце на мгновение замирает, а затем разгоняется с новой силой. Чан его целует, а Чонин каменеет и не отвечает. Вместо ожидаемого восторга и бабочек в животе этот поцелуй приносит ледяной ужас.

Чонин отталкивает Чана, дышит загнанно.

— Извини.

И пытается скрыться в толпе.

— Чонин! Я сделал что-то не так?

Он успевает услышать только это, брошенное вслед, очень надеясь, что Чан за ним не пойдёт. Чонин забирает свои вещи и выбегает из дома. Кажется, Чан всё же следует за ним. Наверное, просто хочет понять, что пошло не так. Но Чонин не останавливается, сам не запоминает, как добегает до дома. Надо отписать Сынмину и Минхо, что он ушёл. Телефон в руках подрагивает, а на экране уже высвечиваются сообщения.

«Куда ты сбежал?» — от Сынмина.

«Что с Чаном? Он тебя обидел? Если это так, я его убью. Чонин?!» — от Минхо.

Чонин планирует не попадаться на глаза Чану в ближайшую вечность.

Ему было лучше, когда он просто романтизировал образ Чана в своей голове. А столкнувшись с ним реальным, Чонин перепуган перспективой разрушения этого образа. Чан не может быть таким, каким он его представляет. Чан наверняка сделает ему больно, когда вскроются всякие нюансы. Он не знает, как объяснить всё это друзьям, а они наверняка будут задавать вопросы. С чего бы это Чонину, который был в Чана так сильно влюблён, сбегать от крохотного поцелуя? Наверняка, он не сможет оправдаться тем, что просто пьян. Не настолько много он выпил, да и поведение слишком странное. Но для него… А что, если для Чана это просто ничего не значит? А для Чонина значит. Или если бы Чан сразу захотел какого-то продолжения?

Лучше Чонин будет держаться от Чана подальше.