Душа моя, души моей тесней

Ты не увидишь в городе простора. 

Я долго спал в тени чужих теней 

И не был света глаз твоих достоин.

Мы не похожи — тьмы и льда певец

И бард тепла, любви, живого света. 

Но пусть готов трагический венец, 

Бессмертен образ твой в груди поэта. 

Твой милый голос, хрусталя звончей, 

Твои небесно-лёгкие движенья, 

Покой покорный в ясности очей, 

И синевы благое дуновенье

Любил. Прошу, сдержи неловкий смех;

Я сам смеюсь, на прошлый день взирая: 

Взложил себе на плечи вечный грех,

Не дав тебе заслуженного рая.

Не будь собой вчерашним, я б устлал

Твой путь земной небесными коврами,

Но я был слеп, был глуп, был тих и мал,

И тем сгубил маршрут, ведёный нами.

Прости ж меня, трагичного шута!

Молюсь о том лишь, что теперь с тобою

Любовь взмывает в небеса: не та,

Что я сгубил, но данная судьбою.