Острые зубки покусывали кончик юркого языка, то и дело облизывающего тонкие губы. Грелль старательно выводил на бумаге линии, помогая себе кончиком языка и вытягивая его в особо трудных случаях. Он уже второй час кряду рисовал любовное письмо «мужчине своей мечты».

      С тех пор как Алый Жнец познал Себастьяна, он не мог думать ни о чём другом. Извиваясь на кровати и засовывая в себя всё, что попадалось под руку (от пальцев до рукояти зонтика), Грелль мечтал снова ощутить в себе то волнительное чувство эйфории, которое получил от дикого секса с дворецким. Но, к сожалению, ничего не получалось: члену Себастьяна не было равных, Грелль точно знал.

      Поразмыслив, Грелль решил написать демону признательное письмо, надеясь, что тот проникнется великолепным страстным стилем. Грелль вывел ещё одну линию и полюбовался уже написанным. Письмо было испещрено бесконечными сердечками и следами поцелуев. Нужно быть абсолютно равнодушной скотиной, чтобы не оценить такого порыва! Но Себастьян был именно таким, если не хуже: он демонстративно рвал письма, не читая их.

      Это письмо было двадцать пятым по счёту, и втайне Грелль знал, что его постигнет та же участь, но он просто чувствовал ни с чем несравнимое наслаждение, описывая свои впечатления от секса снова и снова. Если бы только Себастьян прочёл его, ну хотя бы пару строчек, он бы уже не смог оторваться! Но дворецкий был непреклонен.

      «Неужели нет никакого способа? — думал Грелль, кривя губы и пририсовывая сердечко к слову «великолепный». — И я так и буду томиться, изнывая от желания?»

      Разумеется, он никому не мог сказать об этом. Был лишь один кандидат на откровенность, но к нему Грелль отправился бы, только если бы не осталось ни единого шанса, — Гробовщик. Эта старая лиса могла знать какие-то уловки или способы, но плата была слишком высокой. Можно, конечно, закатать его в бочку с солью и пытать, пока тот не скажет (как Жнец уже проделал однажды), но Гробовщик оказался мазохистом, и тогда ему это даже понравилось.

      — Фу… — поморщился Грелль. — Нет уж, увольте.

      Но Жнецу всё-таки пришлось пойти к Гробовщику, когда и двадцать пятое письмо потерпело неудачу. Да ещё и Себастьян поймал Грелля за шиворот и пригрозил ему, что если тот ещё раз появится поблизости, то демон ему поотрывает всё, что только можно поотрывать. А оторвать можно было много чего.

      И Грелль отправился к Гробовщику.

      Гробовщик был очень странной личностью, и чувство юмора у него тоже было особенное. Никто не мог предугадать, что может рассмешить его. К тому же он не понимал многих действительно смешных шуток и лишь пожимал плечами и указывал просителям на дверь (если не делал с ними чего похуже). Грелль по дороге перебирал в памяти самые убойные истории, которые только знал, но не был уверен, что преуспеет.

      Конторка Гробовщика радостно распахнула перед ним двери, щекоча ноздри ладаном и воском, и Грелль окунулся в знакомую атмосферу смерти и чертовщины. Хозяин лежал в гробу, скрестив когтистые руки, и ухмылялся даже во сне. Если он вообще спал: определить невозможно, потому что глаз не видно из-за длинной серебристой чёлки.

      — Просыпайся, Гробовщик! — нетерпеливо окликнул его Жнец.

      — А-ха-ха, — зевнул Гробовщик и сел, всё ещё держа руки на груди. — Кто это меня тревожит?

      — Кончай изображать Дракулу, — хмуро отозвался Грелль. — Мне нужен твой совет.

      — А не господин ли Грелль ко мне заглянул? — ещё шире ухмыльнулся Гробовщик, вылезая из гроба и плывя за стойку. — Как же, как же, помню…

      Грелль грохнул на стойку пилу и похлопал по ней ладонью:

      — Как я уже сказал, мне нужен совет.

      — Ты знаешь правила, — возразил Гробовщик, и его широкая ухмылка открыла, что зубы у него не менее острые, чем зубки самого Грелля. — А впрочем… Говори, зачем пришёл. Может быть, ты ошибся адресом.

      — Я хочу узнать, как мне сделать ребёнка от Себастьяна… — начал Грелль и не ожидал такой реакции.

      Гробовщик, услышав это, так расхохотался, что вся конторка заходила ходуном.

      — Ой не могу, — застонал Гробовщик, катаясь по прилавку и хлопая ладонью. — Ой умора… Ребёнка? От Себастьяна? Ой насмешил! Ха-ха-ха!

      Грелль даже растерялся. Он только сказал, для чего ему понадобился сам Гробовщик, а тот закатился хохотом. Неужели это так смешно? Жнец поджал губы и ухватил Гробовщика за шиворот:

      — Хватит ржать. Ты можешь мне помочь?

      — Да просто обязан… — простонал Гробовщик, задыхаясь от смеха. — Давно я так не смеялся… Ой не могу… Ребёнка!

      — Что мне для этого нужно сделать? — настойчиво, но с раздражением переспросил Грелль.

      Гробовщик расплылся в очередной ухмылке:

      — Для начала нужно расположить к себе демона. Ты ведь не думаешь, господин Жнец, что это будет непорочное зачатие?

      Грелль стиснул зубы ещё крепче. Так и подмывало засунуть Гробовщика в соль…

      — Не думаю, — вслух ответил он. — И как мне его расположить?

      — Уж точно не романом в письмах, — захихикал тот, и Грелль с изумлением понял, что Гробовщику откуда-то известно о его тщетных попытках.

      — Охмурить демона не так-то просто, — резюмировал Гробовщик и со значением поднял палец.

      — Это я уже понял, — пробормотал Жнец.

      — Нужно воспользоваться его слабостями.

      — Нет у него слабостей… кроме этого противного маленького графа.

      — А если есть? — коварно возразил Гробовщик.

      У Грелля дух захватило.

      — Есть? И ты их знаешь?

      — Я много чего знаю, — промурлыкал тот.

      — Говори немедленно!

      — Его демоническое высочество питает слабость к кошкам, — с иронией отозвался Гробовщик, вытаскивая откуда-то из-под плаща шикарную палевого окраса кошку и водворяя её на прилавок.

      Кошка прижала уши и зашипела на Грелля.

      — И?

      — А молодой Фантомхайв категорически против этих животных. Бедный демон никак не может удовлетворить свою потребность в ласке… — подхихикивая, продолжал Гробовщик. — Кто знает, на что он согласился бы в обмен на возможность потискать это пушистое чудо.

      «Пушистое чудо» продолжало ерошиться.

      — Беру! — воскликнул Грелль, хватая кошку за шиворот, за что и поплатился: кошка расцарапала ему руку и нырнула под прилавок. — Вот дрянь!

      — Ласковее, господин Жнец, ласковее. — Гробовщик снова захихикал и запихнул кошку в небольшую закрытую корзинку.

      — А если не выйдет? — усомнился Грелль.

      — Тогда… — Гробовщик с нежностью мазнул ладонью по прилавку, и там появился флакончик с каким-то зельем. — Выпей это, и станешь кошкой, от которой дворецкий точно не сможет отказаться. Этот развратный дворецкий… Я знаю, о чём он думает!

      — Кошкой? — По коже Жнеца пробежал холодок.

      — Ну, не совсем кошкой… некомимикрия. Временный эффект, не беспокойся… Будешь брать?

      Грелль выхватил флакончик и поспешно спрятал его в карман:

      — Спрашиваешь… Значит, с этим я точно смогу заполучить Себастьяна?

      Гробовщик не ответил, продолжая посмеиваться. Алый Жнец презрительно фыркнул, забрал корзинку и поспешил покинуть это неприятное место. А Гробовщик покачал головой и снова покатился по прилавку в приступе дикого хохота, повторяя:

      — Ой умора… Представляю, что из этого получится!

      Какой же скверный характер был у Гробовщика!

      Себастьян был хмурым и нервным. Капризы молодого господина отнимали много сил, интриганы высшего света всё время устраивали пикировку с «верным псом королевы», и расслабиться просто не было возможности. А тут ещё и домогательства Жнеца! Редкий день выдавался свободным и по-английски тихим.

      В один из таких дней дворецкий, уложив Сиэля спать, приготовил себе чай и наслаждался им в своей комнате, перелистывая книгу, которую уже знал практически наизусть. Это был «Фауст» Гёте. Символичная книга, если брать во внимание, кем был собственно Себастьян.

      — «Так кто же ты?» — с чувством прочёл дворецкий начало монолога самой значимой сцены, когда Мефистофель появлялся перед Фаустом.

      — Я тот, кто предназначен тебе судьбой, Себастьянчик! — бесцеремонно ворвалось в эту идиллию вкрадчивое мурлыканье Грелля.

      Дворецкий вздрогнул, едва не выронив чашку, и почти со страхом посмотрел в окно. На подоконнике восседал Алый Жнец, небрежно закинув ногу на ногу и прижимая к боку небольшую закрытую корзинку.

      — Я ведь предупреждал тебя, — холодно отозвался Себастьян, откладывая книгу и поднимаясь, чтобы выполнить обещанное.

      — Не торопись, Себастьянчик. — Жнец положил ладонь на крышку корзины. — У меня есть кое-что для тебя.

      — Меня это не интересует, — прервал его дворецкий.

      — О, ты так считаешь? — Грелль чуть-чуть приподнял крышку, оттуда показалась мягкая кошачья лапка.

      Честно говоря, Жнец не был уверен, что это сработает. Как же он был удивлён реакции демона! Когда Себастьян понял, что в корзине кошка, он клацнул зубами, и Грелль с изумлением увидел на его лице выражение такой же одержимости, какое возникало у самого Грелля при виде Себастьяна. Дворецкий потянулся рукой к корзине, но Жнец запихнул лапку кошки обратно и закрыл крышку.

      — Ты же не думаешь, что я принёс её сюда просто так, Себастьянчик? — промурлыкал Грелль.

      Себастьян мотнул головой, как будто опомнившись от наваждения, и хмуро проронил:

      — Что за пакость ты затеял, Грелль?

      — О, как это мило: ты назвал меня по имени! — в восторге завопил Жнец, соскакивая с подоконника и облапывая дворецкого. — Скажи это снова, ну пожалуйста!

      — И не мечтай. Что тебе нужно? — Демон оттолкнул Грелля и оправил съехавший галстук.

      — Ты. Мне нужен мужчина моей мечты.

      — Никак не уймёшься?

      — А взамен я позволю тебе поиграть с моей кошкой.

      Себастьян рассмеялся:

      — Ты полагаешь, что мне это нужно?

      Но Грелль снова приоткрыл корзину, на этот раз показалась пушистая мордочка, и рука Себастьяна сама собой потянулась к ней.

      — Ну так что? — осведомился Грелль, заставляя кошку спрятаться обратно.

      Себастьян с сожалением проводил ускользающее пушистое существо взглядом.

      — Хорошо, дай мне с ней поиграть, — выдавил он, не в силах бороться с таким искушением, — и я сделаю всё, что ты захочешь.

      — Э-э, нет, — засмеялся Грелль, — думаешь, я не знаю, как ты поступишь? Сначала сделай то, что я хочу, а потом получишь кошку.

      Себастьян чертыхнулся. Жнец подкрался к нему, кладя свои длинные пальчики ему на шею:

      — И нам будет так же хорошо, как и тогда. Ты ведь помнишь, Себастьянчик?

      — Нет, не помню. С какой стати мне помнить о таких скучных вещах? — с хищной улыбкой возразил Себастьян.

      — Противный… — захныкал Грелль, нимало не обижаясь. — Ты это нарочно говоришь! Но ведь ты это сделаешь, верно? Сделаешь, чтобы получить эту прелесть?

      Кошка начала мурлыкать в корзинке, требуя, чтобы её выпустили, и Себастьян сдался. Его пальцы уже ощущали мягкую шёрстку, трогали острые коготки и мяли мохнатое брюшко…

      — Так сделаешь? — Грелль прыгал возле него, мешая мечтам.

      Себастьян раздражённо кивнул и взялся за пуговицы на жилете. Грелль завизжал от восторга, заскакивая на кровать и мячиком прыгая на ней, раскидал по комнате свою одежду. С раздеванием стоило поторопиться: как бы Себастьян не передумал… Но кошка продолжала мяукать, и слабость Себастьяна проявлялась всё сильнее. Демон бы предпочёл отобрать у Жнеца кошку и вышвырнуть того из дома, но подозревал, что в этом случае Грелль его в покое не оставит. Самое лучшее средство избавиться от него — это дать ему то, что он хочет. И — о, какое томительное предвкушение! — получить живое сокровище, которое прячется сейчас в корзине.

      Грелль вился на кровати и всё тянул к дворецкому руки, изнывая от желания поскорее заполучить его. Демон неспешно разделся до пояса, расстегнул брюки — и всё это ни на секунду не прекращая прислушиваться. Кошка скреблась в корзине, повторяя: «PURR-PURR-PURR».

      — Иди ко мне, Себастьянчик, — заныл Грелль, принимая то одну, то другую соблазнительную позу.

      Себастьян машинально проследил за перемещениями красного кустика по кровати, выбрал момент, когда Грелль снова опрокинулся на спину, и налёг сверху, равнодушно взирая на Жнеца с этого ракурса и совершенно не проявляя энтузиазма. А Грелль был вне себя от восторга! Он с наслаждением ухватил дворецкого за шею, тиская и мусоля её, и повторял:

      — Я так долго ждал этого, Себастьянчик! Если бы ты читал мои письма…

      — Плевать я хотел на твои письма, — процедил Себастьян сквозь зубы. Сейчас его мысли занимало одно: как бы возбудиться, чтобы выполнить свою часть сделки.

      Вне сомнения, Грелль был строен и ладно сложен, демон не испытывал к нему отвращения, но и желания особого не испытывал. Себастьян попытался представить на его месте Сиэля, но сделать это было сложно: Грелль всё время болтал и не давал сосредоточиться.

      — Неужели тебе меня совсем-совсем не хочется? — надул губы Грелль, созерцая апатично висящий над ним член.

      — А тебя это удивляет?

      — Конечно, ведь ты не получил приказа от этого паршивца… — злобным шёпотом пробормотал Грелль. — Но я знаю способ…

      И Жнец стал пересказывать дворецкому содержание своего письма. Он помнил его наизусть. Слушать такое и ничего не почувствовать мог бы только импотент, и Грелль получил что хотел.

      Совсем не то, что хотел.

      Дворецкий вошёл в него, и Жнец закатил глаза, предвкушая феерическое удовольствие, которое испытал однажды. Но Себастьян был каким-то вялым и всё время поглядывал на корзину. Грелль даже возбудиться толком не успел, как Себастьян слез с него и метнулся к корзине, доставая оттуда кошку. Жнец скривил губы: всё-таки дворецкий его надул… Но фанатичность, с которой демон тискал животное, натолкнула Грелля на одну здравую мысль. Он подождал немного, наблюдая за играющим Себастьяном, потом встал и отобрал кошку. Глаза демона нехорошо засветились красными огнями, но Грелль безапелляционно сказал:

      — Тебе придётся сделать это как следует. Я хочу получить максимум удовольствия! И тогда можешь играть с кошкой хоть всю оставшуюся ночь. Подумай над этим.

      Себастьян обнажил зубы едва ли не с кошачьим шипением, но Грелль был непреклонен. Он запихал кошку в корзину и запер крышку.

      — Ах ты…

      — Ты сам хотел сжульничать. Ну что, господин дворецкий? — Грелль показал свои острые зубки в насмешливой ухмылочке. — Сможете ли вы стать мужчиной моей мечты на этот час? В противном случае забудьте об этом комке шерсти. — И он кивнул в сторону корзины.

      Себастьян стиснул зубы. Грелль, посмеиваясь, лёг поперёк кровати, поднимая колени и словно бы приглашая дворецкого продолжить.

      — Ты пожалеешь об этом однажды, — пообещал Себастьян.

      Грелль беззаботно возразил:

      — Однажды — это ещё так далеко, Себастьянчик. Ну давай же, я уже весь истомился… — Его пальцы бесстыдно ласкали свою собственную промежность.

      Себастьян с досадой вернулся на кровать, не слишком любезно дёргая Грелля за щиколотки, чтобы подмять его под себя.

      — Какой ты грубый, Себастьянчик, — довольно возмутился Жнец.

      — Так ты хочешь? — Демон повёл бёдрами, разом входя в него.

      Грелль с восторгом запрокинул голову, цепко сплетаясь ногами за спиной дворецкого и подгоняя его настойчивыми пиночками лодыжек. Это было совсем как тогда: грубо, но до одури восхитительно и пронзительно. Грелль застонал, с наслаждением запуская коготки в бока Себастьяну и ощущая его прохладную кожу кончиками пальцев.

      Какими бы ни были причины, дворецкий не мог не признать, что это всё-таки стоило сделать — с Греллем или с кем-то другим. С Сиэлем получалось не так часто, как хотелось бы, из боязни уходить графа: не с кого бы потом было востребовать исполнение договора. А секса хотелось…

      К тому же PURR-PURR из корзинки становилось всё громче, и это бесконечно возбуждало, подстёгивая дворецкого.

      «Такая мягкая, такая пушистая…» — думал он, стиснув зубы и хорошенько засаживая Греллю так, что тот едва не лишался чувств.

      Бормотание Жнеца совсем сбилось в какую-то бессвязную чушь, потом смолкло. И Жнец вполне ясно прошептал:

      — Я люблю тебя, Себастьян.

      И сказано это было искренне. Уже не хотелось кривляться и дразнить демона — просто хотелось, чтобы это никогда не кончалось. И даже затея с Гробовщиком начала казаться глупой… Но это наваждение продлилось, пожалуй, лишь минуту: натура Алого Жнеца взяла своё, и он снова забился под дворецким, с визгом повторяя:

      — Ещё, Себастьянчик… Жёстче… Такой твёрдый… А-а-а…

      Дворецкий вскрикнул, теряя контроль над собой; тело расслабленно дёрнулось, наполняясь сладкой влагой оргазма. Упершись рукой в кровать, он старался отдышаться, роняя капли пота на постель и разгорячённого Грелля.

      — Хватит с тебя, — пробормотал он, силой разжимая конечности Жнеца и слезая с него.

      Грелль раскинулся морской звездой, грудная клетка его ходила ходуном, рот то и дело открывался, обнажая зубки.

      Себастьян, даже не одеваясь, завладел корзиной, с бережным восторгом выуживая оттуда кошку. Она зашипела, но тут же успокоилась, попадая под чары взгляда демона.

      — Прелесть какая… — шептал дворецкий, почёсывая кошку за ушами и чувствуя, как по коже пробегают электрические искорки.

      Грелль перевернулся на бок, подпирая голову рукой, и долго наблюдал, как демон возится с кошкой.

      «И что он в ней нашёл?» — с досадой подумал Жнец, жалея, что это не его так гладит дворецкий.

      Кошка жмурилась от удовольствия под ладонью Себастьяна и громко мурлыкала. Дворецкий трогал её мягкие лапки, и острые коготки выползали из пальчиков, поблёскивая и умиляя. Он даже поиграл с ней собственным галстуком, но кошка почему-то сочла, что покачивающийся член дворецкого больше для этого подходит, и несколько раз тронула его лапкой. Демон сам замурлыкал от удовольствия.

      Этого Грелль уже стерпеть не смог. Он соскочил с кровати, оделся и отобрал кошку у дворецкого:

      — Хватит на сегодня. Мне уже пора. Завтра ещё сможешь поиграть… если сделаешь это со мной так же, как сегодня.

      Себастьян прищурил глаза. Жнец спрятал кошку в корзину и выскочил в окно.

      — До завтра, Себастьянчик! — донёсся оттуда его ускользающий голос.

      Дворецкий сжал лицо ладонями, со стоном вытирая пот со скул и заправляя волосы назад.

      — Этот чёртов развратный жнец… — пробормотал он, перебираясь на кровать и раскидываясь на ней едва ли не так же, как и сам Грелль несколько минут назад. — Не думает же он, что я попадусь на ту же уловку дважды?

      Но он попался: и дважды, и трижды, и дальше.

      Грелль наведывался к нему всю неделю, и всё всегда заканчивалось одинаково. Сначала Себастьян пытался что-то возразить, но кошка была неоспоримым аргументом в пользу Грелля. С её чарами дворецкий ничего поделать не мог: слишком пушистой была её шёрстка, слишком довольным было её мурлыканье, когда она видела демона.

      Но и Грелль просчитался: к концу недели Себастьян совершенно пресытился кошкой, и она потеряла свою власть над ним.

      — Убирайся, — сказал Себастьян, когда Грелль в очередной раз заявился к нему.

      Жнец продемонстрировал кошку, но дворецкий лишь указал ему на окно.

      — Себастьянчик…

      — Как же ты меня бесишь… — раздражённо отозвался дворецкий, отворачиваясь.

      Грелль запаниковал. Он не ожидал, что это произойдёт так быстро.

      — Любовь моя, — захныкал он, прижимаясь к Себастьяну сзади, — не будь таким жестоким… Давай ещё хоть разочек, а? Хоть полразика!

      — Не трогай меня! Это просто отвратительно! — Дворецкого передёрнуло.

      Грелль отступил, кусая губы. Нет, этого нельзя допустить! Он ведь ещё не достиг своей цели! Он вообще не представлял, как её достигнуть, но предполагал, что если сделать это как можно больше раз, то ребёночка ему завести удастся.

      — Это твой окончательный ответ? — заныл Жнец, а сам шарил по карманам в поисках бутылочки, которую дал ему Гробовщик.

      — Разумеется, окончательный.

      Грелль какое-то время смотрел на флакончик стеклянными глазами, потом резко опрокинул его над своим ртом, проглатывая тягучее и совершенно безвкусное зелье, и спросил:

      — Ты точно уверен?

      Дворецкий недовольно обернулся к нему, чтобы подтвердить это, но застыл в молчании и даже в некотором изумлении. На голове Грелля красовались два красных ушка, а сзади завился пушистый хвост того же цвета, плюс ко всему нос Жнеца вытянулся в почти кошачью мордочку. По дикому взгляду демона Грелль понял, что зелье подействовало, и покрутился, поднимая по-кошачьи руки, чтобы завлечь Себастьяна.

      — Это что ещё такое? — изумлённо пробормотал демон, протягивая руку и ухватывая Жнеца за ухо. Оно было самым настоящим и подрагивало так же, как и любое другое кошачье ухо.

      — Тебе нравится, Себастьянчик? — Грелль потёрся головой о его ладонь, хотя и не был уверен, что дворецкий оценит его преображение.

      Реакция демона его снова изумила. Глаза Себастьяна загорелись дьявольскими огоньками. Кто знает, о чём он подумал! Но только он зашвырнул Грелля на кровать, тот и пикнуть не успел.

      — Себастьянчик? — опасливо произнёс Грелль.

      Дворецкий сорвал с него одежду, разглядывая его с каким-то садистским удовлетворением. Грелль притих. Взгляд дворецкого был взглядом маньяка. Кто знает, что у него было на уме?

      — Скажи «мяу», — приказал Себастьян, сузив глаза.

      — А? — растерялся Жнец.

      — Скажи «мяу», — повторил дворецкий прежним тоном.

      — Э-э… Мяу? — осторожно произнёс Грелль.

      Губы Себастьяна дрогнули в усмешке, и он приказал:

      — Ещё раз.

      — Мяу… — с ещё бо́льшим недоумением произнёс Жнец и тут же задохнулся от резкого, едва ли не болезненного вторжения Себастьяна в его тело.

      Он был ошеломлён: член Себастьяна был таким твёрдым и жадным, Грелль и представить себе не мог, что дворецкий способен проявить такую страсть. Неужели его настолько возбудило кошачье превращение Грелля? Неужели его так подстегнуло это неумелое «мяу»? Что ещё таилось в тёмной развращённой душе дворецкого, можно было только догадываться, но Греллю было не до этого. Сейчас все его мечты стали реальностью, и дворецкий действительно брал его так жёстко и пронзительно, как ему того хотелось. Тело Жнеца содрогалось, сжимаясь и расслабляясь в такт, покрываясь испариной и мурашками от неземного блаженства.

      — О да… Себастьянчик… — задыхаясь, пробормотал Грелль.

      — Кошки не разговаривают, — возразил Себастьян, выходя из него и заставляя его встать на четвереньки.

      — Да, да, прости… Мяу… — заскулил Жнец, всем своим видом моля, чтобы дворецкий продолжил.

      Себастьян пристроился сзади, накручивая хвост Жнеца себе на руку, и с удовлетворённым стоном просунул член между ягодиц Грелля, наслаждаясь мягкостью шерсти в ладони и одновременно жаром похотливого тела Жнеца. Грелль буквально взвыл, вжимая ладони в кровать и ощущая, как бёдра дворецкого вжимаются в его собственные, кожа прилипает к коже, пропитываясь по́том. И хотя дворецкий больно дёргал его за хвост, Грелль всё равно испытывал необыкновенное удовольствие от происходящего.

      — Только не останавливайся… только не… — заскулил он, выпячивая ягодицы и самостоятельно нанизываясь на член Себастьяна (поскольку демон приостановился, как будто и требуя такого).

      Дворецкий с удовольствием шлёпнул его, наблюдая, как по заднице Грелля расплываются следы от его ладони. Грелль заныл, всё чаще двигая ягодицами. От этого шлепка его желание лишь возросло.

      — О, отМЯУай меня так, чтобы я всю жизнь об этоМЯУ помнил… — в исступлении взмолился он.

      — Пф, — пренебрежительно отозвался Себастьян, стискивая Греллю плечи и хорошенько засаживая ему снова и снова.

      Жнец стонал, не переставая: молча это терпеть было совершенно невыносимо. Его анус горел огнём, распаляясь от жёстких фрикций, и член демона казался чем-то невероятным.

      «Сейчас он меня хочет, сейчас он меня на самом деле хочет, — радостно подумал Грелль. — Если он кончит в меня, он мне точно сделает ребёнка!»

      Себастьян сжал лоб рукой, отрывисто дыша и облизывая солёные от пота губы. Если бы под ним был сейчас Сиэль, как бы великолепно это было! Если бы его маленькая задница сейчас ходила ходуном, полностью повинуясь ритму, заданному членом дворецкого… Он застонал и снова сжал хвост Грелля в руке, судорожно придвигая бёдра к дрожащим ягодицам Жнеца. Грелль восторженно ощутил, как в него заструилась сперма дворецкого, и напряг мышцы, чтобы ни капли не потерять, когда демон выйдет из него. Себастьян не торопился этого делать: он всё ещё стоял, прижимаясь к Греллю, и тяжело дышал, то и дело отводя с лица влажные пряди. Всё его тело сладострастно ныло, рассредоточивая эту сладость по самым сокровенным уголкам. Потом он всё-таки подался назад, не без удовольствия рассматривая, как тянется и остаётся где-то позади взмыленное и изодранное колечко, прячется куда-то между ягодиц, алеющих следами шлепков, но, к разочарованию демона, совсем не сочится и не позволяет увидеть «плоды» этого безудержного акта разврата. Себастьян стиснул ягодицы Грелля, вздёргивая их вверх, чтобы вызвать то, что ему хотелось увидеть. Но Жнец сжался ещё сильнее и взмолился:

      — Себастьянчик, давай ещё раз, а?

      Дворецкий фыркнул. Грелль перевернулся на спину, с обожанием глядя на него.

      — Давай снова, а? — повторил он хнычущим тоном.

      — Убирайся и проваливай, — неожиданно сказал Себастьян.

      — Что? — Грелль в панике заметил, что взгляд дворецкого вновь стал холодным и ничего не выражающим.

      Но как же так? Не мог же он с одного лишь раза пресытиться?

      — Себастьянчик, — заныл Жнец, подскакивая и пытаясь обнять дворецкого.

      — Не знаю, что за фокус ты выкинул. — Себастьян оттолкнул его и встал, подбирая одежду. — Но в другой раз этот номер не пройдёт.

      — Фокус? — Грелль сообразил потрогать уши.

      Они исчезли! И хвост тоже. Так вот почему Себастьян так внезапно охладел! Грелль выскочил из постели, цепляясь за дворецкого и умоляя:

      — Себастьянчик, дай мне пару минут… Просто эффект снадобья прошёл. Я быстренько смотаюсь, и он мне даст ещё…

      — «Он»? — переспросил дворецкий, изогнув бровь. — Кто «он»?

      — Гробовщик… Ай!

      Лицо Себастьяна исказилось, и он больно ухватил Грелля за локоть.

      — Гробовщик? Так это он тебя надоумил?

      — Отпусти! Мне больно… — захныкал Жнец, извиваясь.

      — Чёртов Гробовщик, значит, — хищно ухмыльнулся Себастьян, отпуская Грелля. — Проваливай, и чтобы я тебя больше здесь не видел.

      — Но, Себастьянчик!

      Дворецкий взял Грелля в охапку и вышвырнул в окно, туда же отправилась и одежда Жнеца.

      — Гробовщик… — прошипел дворецкий, вспрыгивая на подоконник.

      — Куда же ты, Себастьянчик? — Грелль прыгал по улице, стараясь одновременно собрать одежду и не потерять дворецкого из вида.

      Себастьян, перепрыгивая с крыши на крышу, затерялся в темноте. Легко догадаться, куда он направился.

      У Гробовщика как всегда царила тишина. Ни единой души не было вокруг. Возле дверей стоял и дремал пустой катафалк. Себастьян спрыгнул с крыши и ногой распахнул дверь в конторку. Гробовщик сидел за прилавком и ничуть не удивился приходу Себастьяна.

      — А, господин дворецкий, — протянул он, растягивая губы в ухмылке и делая ударение на слове «дворецкий», — добрый вечер.

      Себастьян едва ли не зашипел в ответ на это приветствие. Но Гробовщик предугадал дальнейший ход событий ещё во время первого визита Грелля, так что приготовился. Поэтому на гневный вопрос Себастьяна он просто снял шляпу, прянул мягкими кошачьими ушками и спросил как ни в чём не бывало:

      — Мяу?