После торжественного изгнания Алого Жнеца жизнь в поместье пошла своим чередом. Конечно, Себастьян ещё иногда вздрагивал, если в дверь кто-то неожиданно стучал, но потом успокоился окончательно и выполнял свои прямые обязанности с прежним невозмутимым и немножечко коварным видом.
Демон пока ещё не решил, как отыграться за издевательства, что он пережил из-за приказа Сиэля, но те мысли («изнасиловать в извращённой форме») посещали всё чаще и вызывали на его лице хищную, горящую удовлетворением гримасу.
Котят удалось раздать соседям, но кошку Себастьян всё-таки оставил, чтобы больше никто не смог подловить его на этой слабости. Сиэль любил кошек так же, как Себастьян любил Грелля, поэтому дворецкий первое время пытался спрятать присутствие кошки в доме от хозяйских глаз. Но кошка была своенравной и скоро попалась графу на глаза: выгнула спину колесом и прошлась хребтом по его ноге, громко требуя внимания. Фантомхайв взъерошился и немедленно призвал Себастьяна.
— Что это такое? — гневно спросил Сиэль.
— Кошка, мой господин. Я думаю, что она неплохо справится с крысами в этом поместье, — ответил дворецкий, поклонившись.
— А я думал, что это твоя работа — избавляться от крыс в этом поместье, — с усмешкой заметил граф. — Убери её отсюда.
— Кошку придётся оставить… — твёрдо возразил демон.
— Что? — не поверил своим ушам Сиэль.
— …если вы не хотите, чтобы снова повторились события прошедших дней, — докончил предложение невозмутимый дворецкий.
Граф захлопнул рот и сердито посмотрел на демона. Тот пожал плечами. Как бы то ни было, кошка осталась и повсюду таскалась за дворецким, мурлыча и абсолютно игнорируя крыс, даже если они перебегали дорогу прямо перед её носом, так что от крыс приходилось избавляться, в самом деле, Себастьяну. Но какое удовольствие было осознавать, что это пушистое сокровище можно потрогать в любую минуту!
Правда, потрогать графа хотелось гораздо больше.
Поначалу дворецкий думал наведаться к Гробовщику, чтобы отвадить его раз и навсегда от подобных проделок. Демону ни к чему лишние хлопоты, а сколько лет жизни отнял у него невыносимый Грелль! Но, поразмыслив, Себастьян решил оставить Гробовщика в покое. По крайней мере, пока.
«Будем считать это должком, который ты мне вернёшь однажды», — решил дворецкий. Помощь Гробовщика могла понадобиться в любую минуту, учитывая то, чем они с графом занимались.
К тому же прошлый визит к Гробовщику закончился весьма неожиданно.
Выудив из Грелля признание, что за всем этим безобразием стоит Гробовщик, Себастьян разъярился и отправился в конторку оного, чтобы «отблагодарить» его как следует. Грелль верещал что-то вслед, но дворецкий уже не обращал на это никакого внимания. Перепрыгивая с крыши на крышу и позвякивая столовым серебром в рукавах, он придумывал самые изощрённые способы разделаться с Гробовщиком, один лучше другого, и мстительно облизывался.
В этот час город был объят тишиной. Ни единой души вокруг. Возле конторки стоял и дремал пустой катафалк. Себастьян спрыгнул с крыши и ногой распахнул дверь в конторку. Гробовщик сидел за прилавком, помешивая кофе длинным ногтем, и ничуть не удивился приходу Себастьяна.
— А, господин дворецкий, — протянул Гробовщик, растягивая губы в ухмылке и делая ударение на слове «дворецкий», — добрый вечер. Что на этот раз привело вас ко мне?
Себастьян едва ли не зашипел в ответ на это приветствие:
— Строишь из себя невинную овечку? Знаешь, что я с тобой сделаю?!
Но Гробовщик предугадал дальнейший ход событий давным-давно, так что приготовился. На гневный вопрос Себастьяна он просто снял шляпу, прянул мягкими кошачьими ушками и спросил как ни в чём не бывало:
— Мяу?
Себастьяна прямо-таки затрясло. Со стороны Гробовщика это было полнейшим издевательством. Впрочем, ушки у него были очень милые — пушистые, серебристого ворса…
— И отчего это вы злитесь, господин дворецкий? — невинно поинтересовался Гробовщик.
— Не ты ли это натравил на меня Грелля? — хмуро спросил дворецкий, косясь на подёргивающиеся ушки Гробовщика.
— «Натравил»? — Гробовщик накрыл рот длинными когтистыми пальцами и захихикал. — Ой, ну что вы! Я всего лишь помог страдающему сердцу испить немного счастья.
— Сейчас ты у меня такого «счастья» изопьёшь, — пригрозил Себастьян, выдёргивая из рукавов столовые ножи.
— О, я весь в нетерпении! — Гробовщик ухмыльнулся и приложил палец к губам. — А мы не разбудим соседей?
Себастьян хищно сверкнул глазами, выбрасывая руку вперёд. Ножи сверкнули и со звоном воткнулись в стену. Гробовщик на удивление ловко увернулся, взмахнул рукавами, и в Себастьяна полетели мелкие круглые печенья. Дворецкий отпрыгнул назад, удивляясь такой атаке. Печенья, упав на пол, зашипели, прожигая в досках дырки.
— Ого! — Глаза дворецкого заблестели. — Это что-то новенькое. Не поделишься со мной рецептом приготовления?
— Если поймаешь. — Гробовщик тасовал в руках печенье, как будто это были карты. Его ушки игриво поворачивались в разные стороны.
«А хвост у него тоже есть?» — машинально подумал Себастьян, следя глазами за движениями пушистых ушей Гробовщика. Может быть, именно из-за этого дворецкий и промахнулся. Он презрительно шикнул сквозь зубы и перешёл в наступление, выбрасывая ножи один за другим. Гробовщик со смехом вывернулся из своей робы, края которой ножи пригвоздили к буфету, и едва ли не по стене перебрался в другой угол комнаты, одаряя демона фейерверком из печенья. Себастьян заслонился рукой от этого жгучего града. Нет, определённо, стоило взять рецептик! Себастьян отодрал рукав, ткань которого разъело будто кислотой. Его глаза засияли красными огнями — очень нехороший (для Гробовщика) знак.
— Давненько я так не веселился, — сообщил Гробовщик откуда-то из-за шкафа.
Дворецкий поискал глазами, обнаружил торчащий из-за угла хвост и ощерился:
— Воистину!
Он перепрыгнул через стол, оттолкнулся от стены каблуками и сцапал Гробовщика за хвост, вытягивая его из-за шкафа и швыряя в противоположную стену. Гробовщик приземлился на стену как кошка, на все четыре конечности, и ухмыльнулся ещё шире; из-под его вздыбившейся чёлки сверкали зелёные глаза.
— Как грубо, господин дворецкий, — нисколько не обидевшись, сказал Гробовщик, виляя хвостом (хвост, кстати говоря, тоже был пушистый).
Себастьян зашипел и снова взялся за ножи. Гробовщик увернулся, и они долго гонялись друг за другом, превращая конторку в ералаш из перевёрнутой мебели, рассыпанных костей и изодранных в клочья бумаг. Демон уже успел позабыть о первоначальной цели своего «визита», захваченный игрой в «кошки-мышки». Он порядком запыхался и вспотел, потому что в этом теле двигаться было не так уж и удобно, а превращаться в полноценного демона было лень.
«Так, и что это я делаю? — останавливаясь, подумал дворецкий. — Я совсем забыл, зачем я сюда пришёл…»
Он сердито одёрнул полы сюртука и поискал глазами по углам в поисках Гробовщика. Тот, ухмыляясь, сидел на шкафу и чесал когтями за ухом.
«Пора заканчивать эти игры», — решил дворецкий и собрал раскиданные по всей конторке ножи. Гробовщик похихикал и поманил демона пальцем. Себастьян покрутил ножи в пальцах и метнул их разом в Гробовщика. Тот уклонился, но совершенно выпустил из виду Себастьяна, который вдруг возник прямо перед ним, схватил его за шею и впечатал в пол так, что доски проломились.
— О-хо-хо! — только и сказал Гробовщик, с восторгом замечая, что держит его уже не дворецкий-Себастьян, а демон-Себастьян, и его блестящие голые коленки, затянутые в лакированные сапоги, вжимают рёбра Гробовщика в пол.
— Вот и попался, — заключил демон, растягивая чёрные губы в улыбке. Зубы его казались необыкновенно острыми.
— Мяу? — попытался увильнуть Гробовщик.
— Никакое «мяу» тебе не поможет, — возразил Себастьян, когтистой лапой накрывая лицо Гробовщика, и на его лице появилось действительно садистское выражение, — и ты мне сполна ответишь за свои выкрутасы. Неповадно будет в другой раз потакать извращенцу.
— Я всего лишь оказал ему маленькую услугу… вам обоим… — возразил Гробовщик, посмеиваясь и сжимая пальцы на запястье Себастьяна. — Неужели не понравилось?
Дворецкий пробормотал что-то сквозь зубы и выкрутил руки Гробовщика за спину, завязывая их кнутом. Гробовщик нимало не расстроился и захихикал ещё противнее:
— Значит, не понравилось. Тогда, может быть, я могу оказать какую-нибудь другую услугу?
— Ты совершенно бесполезен. — Себастьян поднялся, и Гробовщик смог убедиться, что он действительно трансформировался в демона.
Ну и извращённого же демона! Мало того, что у него были высокие сапоги на каблуках, так ещё и одежда была… Вернее будет сказать: её почти не было, не считая очень коротких кожаных шортиков со спущенными подтяжками. Соски были заклеены крест-накрест чёрной лентой, на шее темнела бархотка с шипами, по всему телу расплывались чёрные узоры, напоминающие лозы.
— Ха-ха, — сказал Гробовщик, — кто бы мог подумать, что у вас такие увлечения, господин дворецкий.
— Ты меня надолго запомнишь, — пообещал Себастьян, наклонившись над связанным Гробовщиком.
— Очень на это надеюсь, — отозвался тот.
Где-нибудь через час с хвостиком Себастьян уже возвращался в поместье, облизываясь и ухмыляясь содеянному. А Гробовщик в это время корчился на полу, стараясь освободиться прежде, чем кто-нибудь застанет его в таком виде. От его хвоста осталась лишь ободранная былинка, оторванный же хвост торчал непосредственно из задницы, куда его запихнул старательный дворецкий после того, как сделал…
Ох, чего он только с Гробовщиком не сделал! Оторвался по полной, можно сказать, вытягивая из преисподней весь демонический арсенал. По счастью, Гробовщик оказался крепким орешком, так что демон перепробовал на нём почти все развратные штучки, оставляя в загашнике лишь парочку трюков, которые не хотел раскрывать никому, кроме графа. Когда Себастьян оставил Гробовщика в покое, он чувствовал себя полностью отомщённым. Правда, нельзя было с уверенностью утверждать, что проделал это демон всё исключительно мести ради.
Запечатанный в человеческом теле, каждый день сдерживающий демонические инстинкты из боязни навредить юному господину… Себастьян облизнулся. Очень сладко было думать о том, что однажды он проделает то же самое и с графом. Однажды, когда он заполучит его в вечное пользование.
Гробовщик, пытаясь выторговать для себя поблажку, сказал ему:
— Я сделал Греллю одолжение. Но я могу сделать одолжение и для вас, господин дворецкий.
— О чём это ты? — Себастьян прищурился, как раз впихивая в этот момент обрывок хвоста Гробовщику в причинное место.
— Я могу расположить графа… к чему угодно. Заставить его быть послушным котёнком. Разве это не заманчиво, господин дворецкий?
— Заманчиво? — переспросил демон, щуря глаза ещё сильнее и насмешливо подёргивая бровями. — Нисколько. Послушный, любящий меня Фантомхайв? Какая гадость!
— Гадость? — растерялся Гробовщик.
— Нет ничего слаще, — прошипел Гробовщику на ухо демон, — чем видеть ненависть в его глазах в тот момент, когда он понимает, что слаб и не может устоять перед моими чарами. Нет ничего слаще, чем трахать его сопротивляющееся тельце, раздираемое противоречивыми эмоциями. И не может быть ничего слаще, чем мучить его этим снова и снова, заставляя его ненавидеть самого себя за подобные слабости.
— Да вы садист, господин дворецкий, — повторил Гробовщик потрясённо.
Себастьян только ухмыльнулся и облизнул губы, захваченный собственными иллюзиями.
У дворецкого была лишь пара минут, чтобы привести себя в порядок. Он вернул столовое серебро на место, быстрыми движениями пальцев завязал галстук на шее и поспешил на нетерпеливый звонок графа.
— Вы меня звали, мой господин?
— Где ты шляешься? — Сиэль был недоволен и насуплен. Как всегда, впрочем.
— Прошу прощения, были неотложные дела, — улыбнулся Себастьян.
Сиэль наморщил нос и презрительно фыркнул, показывая пальцем на стол, где громоздилась целая гора документов. Себастьян протанцевал за кресло господина, подавая ему то одно, то другое письмо. Сиэль подписывал, дворецкий ловко менял документы местами, а сам не сводил с Фантомхайва жадных глаз, представляя, как совсем скоро эти волосы намокнут от пота, лицо раскраснеется от негодования и смущения, а колени распахнутся, предоставляя ему полный доступ к самым сокровенным местам. Сиэль нетерпеливо стукнул пером по столу, ничего не подозревая о коварных планах дворецкого. Себастьян очнулся и подтолкнул ему новый документ, сладко бормоча себе под нос: «Да, мой маленький деспот, скорее, чем ты себе можешь это представить…»