— Марин, ты занята? — Брагин поймал Нарочинскую в коридоре.
— Не очень, а что?
Вообще-то ей хотелось отдохнуть после операции, но с разбега отшивать мужчину точно не стоило.
— Поговорить нам надо.
— Что-то случилось? — слегка напряглась Марина.
— Не-не, — поспешил успокоить ее Олег. — Поговорить.
— Если недолго.
Они отошли в уголок, и Брагин начал:
— Слушай, ты видела же Серегу сегодня? Травматолога, — уточнил он.
— Куликова? Ну да, нас представили, он на больничном вроде был.
— На лечении в Германии, онкология.
Нарочинская поежилась:
— Господи. Все нормально, надеюсь?
— Да, ремиссия. Но я не о том, — Олег почесал затылок. — Ему жить негде, он из Екатеринбурга. Денег у него тоже нет, сама понимаешь. В общем, он пока у меня.
Марина свела брови к переносице:
— Хорошо, а мне ты это зачем рассказываешь? — Мужчина нахмурился. — Не то чтобы мне неинтересно, но твоя же квартира, — объяснила Нарочинская, видя, как светлеет лицо Брагина.
Олег облегченно выдохнул и улыбнулся:
— Я к тому, что мы же обычно у меня встречаемся. Надо менять дислокацию.
— Не проблема, — Марина пожала плечами, — гостиниц полно.
Брагин вновь помрачнел:
— А домой ты меня принципиально звать не хочешь? — сам не понял, что его задевает. — Рылом не вышел, что ли? Фейсконтроль не пройду? Или, может, ты не одна живешь? — от предположения о наличии мужа (или бывшего мужа, с которым приходится делить квартиру) Олегу поплохело.
Нарочинская смерила его непроницаемым взглядом и холодно бросила:
— У меня ремонт, — понимала, что Брагин не в курсе, но считала, что это не повод наезжать.
Олег поменялся в лице и голосе:
— Какой ремонт?
— Капитальный.
Зашибись. Брагин не понимал, почему Марина скрывает от него такие вещи. И что-то в ее тоне ему не понравилось:
— Только что придумала? — сказал и осознал, что это прозвучало грубо.
— Конечно, — Нарочинская ядовито улыбнулась. — Я же только и делаю, что придумываю для тебя отмазки.
Она шагнула в сторону, но Олег поймал ее за руку:
— Марин, подожди, — погладил тыльную сторону ладони. — Погорячился. Что с ремонтом-то, помощь нужна?
— А ты умеешь?
— Ну кое-что, — Брагин понимал, что не настолько владеет сферой, чтобы обещать все и сразу.
Видя, что Нарочинская сомневается, он потянул ее на себя и нежно, почти невесомо, заскользил пальцами по спине.
Кажется, подействовало. Или же Марина решилась сама:
— Соседка залила. Не только меня, квартиру снизу тоже. Благо, была страховка, да и сын соседский нормальный. Рабочие делают.
У Олега всегда было живое воображение, поэтому он в красках представил, как может выглядеть помещение после столь глобального потопа:
— Как ты там живешь-то?
Нарочинская повела плечом:
— Она же не совсем всю квартиру залила. Да и ремонтники быстро работают.
— Давно?
— Через несколько дней после твоего сотрясения, — Марина отвела взгляд.
Господи. Вот она нормальная вообще, нет? Тайны мадридского двора, блин.
— Че ж ты молчала-то? — изумился Брагин. Реакции не последовало, и он непроизвольно начал раздражаться. — Нарочинская, вот че ты такая дикошарая, а? Че я тебе сделал? Откуда столь вселенское недоверие?
Говорил, видя, как опасно темнеют ее глаза, но остановиться не мог:
— Что за характер такой дурацкий? Живешь черт знает как и хоть бы намекнула!
Марина резко сбросила с себя мужские ладони:
— Раз я такая, — точь-в-точь передразнила интонацию Олега, — то могу и дальше ничего не объяснять.
Нарочинская ушла, а Брагин был слишком зол, чтобы ее останавливать. Не понимал, почему Марина настолько ему не доверяет. Он же не хамил ей, не унижал, не врал. Вообще ничего плохого не делал.
***
Брагин всегда славился самоуверенностью. И давно выучил здание института Склифосовского как свои пять пальцев, поэтому не всегда задумывался о вполне очевидных вещах типа возможных перестановок.
И ну никак не ожидал, что за углом может появиться шкаф. Потому что ранее тот там не стоял.
Колено от удара взвыло так, что у Олега перед глазами появились пятна.
Мужчина втянул воздух через нос, негромко, но смачно выругался и, дождавшись просветления во взоре, дохромал до ближайшей лавки. Закатал штанину и убедился, что обошлось: нога хоть и ныла, но сгибалась, а колено не опухло.
А потом едва не вздрогнул от голоса Нарочинской:
— Ты в порядке?
— Нормально, — Брагин поморщился, — синяк будет.
Марина протянула ему хладагент, завернутый в полотенце. Олег так и не понял, когда она успела достать тот из морозилки и принести. Может, он слишком долго страдал над своей драгоценной конечностью?..
— Приложи, — женщина чувствовала себя на редкость глупо. То ли от того, что приходится озвучивать очевидное одному из лучших хирургов Склифа, то ли от всей сложившейся ситуации. — Легче же будет.
Брагин всегда славился самоуверенностью. И не всегда думал перед тем, как что-либо брякнуть:
— А ты всем помогаешь или только сирым и убогим? — саркастично поинтересовался он.
Синие глаза за секунду превратились в сталь:
— Всем. Мне за это платят.
***
Вечером Олег вышел покурить и увидел знакомую фигурку. Больше на крыльце никого не было, поэтому он решил обождать с сигаретами.
— Марин… я не хотел тебя обидеть, — Нарочинская дернулась от его рук, но вырываться не стала. — Не понял еще, как с тобой не надо разговаривать, — объяснил мужчина ее затылку.
— А ты не пробовал со всеми нормально разговаривать? — резковато спросила Марина, но Брагин услышал в ее голосе усталость.
Однако не удержался:
— А ты?
Нарочинская повернулась к нему и осталась в объятиях, только от ее сложного взгляда, который Олег не сумел охарактеризовать, поползли иголки по спине.
Впрочем, сомневаться в себе Марина умела:
— Все так плохо? — Брагин неопределенно пожал плечами, и она невесело усмехнулась. — Мне казалось, я нормально себя веду.
Он молчал, всматриваясь в ее лицо, поэтому Нарочинская заставила себя продолжить:
— Я с детства была скрытной и недоверчивой. Потом жизнь добавила.
Олег неуловимо напрягся:
— Что случилось?
— Да так, — объяснять Марина не собиралась, — ничего хорошего.
Почувствовала, что мужчина испугался, но не сразу сообразила, о чем он мог подумать. Когда поняла, успокаивающе погладила по рукам:
— Нет, ты что, меня никто не бил и не насиловал. — Брагин немного выдохнул, и Нарочинская нехотя продолжила. — Просто много лет жила в постоянном напряжении и все время решала проблемы. — Олег ловил каждое слово, и она, предвидя его вопрос, уточнила. — Сейчас все нормально, я по привычке, видимо.
Брагин, несмотря на свою говорливость, тоже был внутренне закрытым человеком и догадывался, как непросто далось Марине даже такое объяснение:
— Прям оловянный солдатик, — побоялся, что опять прозвучало грубо, и, извиняясь, провел пальцами по женской щеке.
— Да ладно…. Все же разные, — Нарочинская прикрыла глаза. — Я шиплю, ты — маску носишь.
Олег сначала не врубился:
— Какую маску?
Марина снова посмотрела на него и пожала плечами:
— Клоуна.
— Это с чего ты взяла? — офигел Брагин.
— Показалось.
Знала, что не показалось: излишне серьезные, а иногда и грустные бывали у Брагина глаза для обычного весельчака. И в душу он никого не пускал. А Марина и не рвалась, потому не обижалась.
«Встретились два одиночества».
— Привиделось тебе, — нарочито буднично произнес Олег. Нарочинская настаивать не стала, и он сменил вектор. — Слушай, это, — помялся, но все же пообещал, — я постараюсь.
— Что?
— Ну, фильтровать базар, — Брагин неловко улыбнулся.
Марина пристально посмотрела ему в глаза и медленно кивнула:
— Будь так добр, — посчитала разговор оконченным и мягко отсоединила чужие ладони.
Олег остановил ее:
— Надеюсь, ты не станешь делиться этим знанием с окружающими? — вернулся к прошлой теме.
— Каким? — Нарочинская непонимающе вскинула бровь.
— Ну, — Брагин очень не хотел говорить, и это было видно, — о том, что тебе привиделось.
Марина сощурилась, внимательно изучая его мимику, и неожиданно спросила:
— Боишься?
Олег приклеил на лицо улыбочку и привычно ушел от ответа:
— А ты?
— А я, — женщина усмехнулась, что-то для себя определив, — а я, Брагин, люблю быть носителем эксклюзивной информации.
Почувствовав, что теперь их конфликт уже точно позади, Олег расслабился и прижался лбом ко лбу Марины:
— А что еще любишь? — поинтересовался вкрадчиво.
— Ну, об этом лучше не здесь разговаривать, — хитро прошептала она.
Брагин не удержался и поцеловал ее. Нарочинская замерла, ответила, но быстро отстранилась. Уперлась ладошками Олегу в грудь, с укором напоминая, что они не в том месте сейчас.
Он все равно поцеловал ее снова — уже в нос:
— Я не хочу тебя обижать, Марин. — Она сдержанно улыбнулась. — А еще ты всегда можешь на меня положиться, — сказал и сразу понял, что это правда.
— Звучит двусмысленно, — Нарочинская с облегчением рассмеялась.
Брагин аж засмотрелся и забыл парировать. Затем решил, что Марина Владимировна однозначно стоит того, чтобы с ней мириться, и расплылся.
И Марина поняла, что у мужчины запредельно красивая улыбка.