— Марин, ты занята? — Брагин поймал Нарочинскую в коридоре.

— Не очень, а что?

Вообще-то ей хотелось отдохнуть после операции, но с разбега отшивать мужчину точно не стоило.

— Поговорить нам надо.

— Что-то случилось? — слегка напряглась Марина.

— Не-не, — поспешил успокоить ее Олег. — Поговорить.

— Если недолго.

Они отошли в уголок, и Брагин начал:

— Слушай, ты видела же Серегу сегодня? Травматолога, — уточнил он.

— Куликова? Ну да, нас представили, он на больничном вроде был.

— На лечении в Германии, онкология.

Нарочинская поежилась:

— Господи. Все нормально, надеюсь?

— Да, ремиссия. Но я не о том, — Олег почесал затылок. — Ему жить негде, он из Екатеринбурга. Денег у него тоже нет, сама понимаешь. В общем, он пока у меня.

Марина свела брови к переносице:

— Хорошо, а мне ты это зачем рассказываешь? — Мужчина нахмурился. — Не то чтобы мне неинтересно, но твоя же квартира, — объяснила Нарочинская, видя, как светлеет лицо Брагина.

Олег облегченно выдохнул и улыбнулся:

— Я к тому, что мы же обычно у меня встречаемся. Надо менять дислокацию.

— Не проблема, — Марина пожала плечами, — гостиниц полно.

Брагин вновь помрачнел:

— А домой ты меня принципиально звать не хочешь? — сам не понял, что его задевает. — Рылом не вышел, что ли? Фейсконтроль не пройду? Или, может, ты не одна живешь? — от предположения о наличии мужа (или бывшего мужа, с которым приходится делить квартиру) Олегу поплохело.

Нарочинская смерила его непроницаемым взглядом и холодно бросила:

— У меня ремонт, — понимала, что Брагин не в курсе, но считала, что это не повод наезжать.

Олег поменялся в лице и голосе:

— Какой ремонт?

— Капитальный.

Зашибись. Брагин не понимал, почему Марина скрывает от него такие вещи. И что-то в ее тоне ему не понравилось:

— Только что придумала? — сказал и осознал, что это прозвучало грубо.

— Конечно, — Нарочинская ядовито улыбнулась. — Я же только и делаю, что придумываю для тебя отмазки.

Она шагнула в сторону, но Олег поймал ее за руку:

— Марин, подожди, — погладил тыльную сторону ладони. — Погорячился. Что с ремонтом-то, помощь нужна?

— А ты умеешь?

— Ну кое-что, — Брагин понимал, что не настолько владеет сферой, чтобы обещать все и сразу.

Видя, что Нарочинская сомневается, он потянул ее на себя и нежно, почти невесомо, заскользил пальцами по спине.

Кажется, подействовало. Или же Марина решилась сама:

— Соседка залила. Не только меня, квартиру снизу тоже. Благо, была страховка, да и сын соседский нормальный. Рабочие делают.

У Олега всегда было живое воображение, поэтому он в красках представил, как может выглядеть помещение после столь глобального потопа:

— Как ты там живешь-то?

Нарочинская повела плечом:

— Она же не совсем всю квартиру залила. Да и ремонтники быстро работают.

— Давно?

— Через несколько дней после твоего сотрясения, — Марина отвела взгляд.

Господи. Вот она нормальная вообще, нет? Тайны мадридского двора, блин.

— Че ж ты молчала-то? — изумился Брагин. Реакции не последовало, и он непроизвольно начал раздражаться. — Нарочинская, вот че ты такая дикошарая, а? Че я тебе сделал? Откуда столь вселенское недоверие?

Говорил, видя, как опасно темнеют ее глаза, но остановиться не мог:

— Что за характер такой дурацкий? Живешь черт знает как и хоть бы намекнула!

Марина резко сбросила с себя мужские ладони:

— Раз я такая, — точь-в-точь передразнила интонацию Олега, — то могу и дальше ничего не объяснять.

Нарочинская ушла, а Брагин был слишком зол, чтобы ее останавливать. Не понимал, почему Марина настолько ему не доверяет. Он же не хамил ей, не унижал, не врал. Вообще ничего плохого не делал.

***

Брагин всегда славился самоуверенностью. И давно выучил здание института Склифосовского как свои пять пальцев, поэтому не всегда задумывался о вполне очевидных вещах типа возможных перестановок.

И ну никак не ожидал, что за углом может появиться шкаф. Потому что ранее тот там не стоял.

Колено от удара взвыло так, что у Олега перед глазами появились пятна.

Мужчина втянул воздух через нос, негромко, но смачно выругался и, дождавшись просветления во взоре, дохромал до ближайшей лавки. Закатал штанину и убедился, что обошлось: нога хоть и ныла, но сгибалась, а колено не опухло.

А потом едва не вздрогнул от голоса Нарочинской:

— Ты в порядке?

— Нормально, — Брагин поморщился, — синяк будет.

Марина протянула ему хладагент, завернутый в полотенце. Олег так и не понял, когда она успела достать тот из морозилки и принести. Может, он слишком долго страдал над своей драгоценной конечностью?..

— Приложи, — женщина чувствовала себя на редкость глупо. То ли от того, что приходится озвучивать очевидное одному из лучших хирургов Склифа, то ли от всей сложившейся ситуации. — Легче же будет.

Брагин всегда славился самоуверенностью. И не всегда думал перед тем, как что-либо брякнуть:

— А ты всем помогаешь или только сирым и убогим? — саркастично поинтересовался он.

Синие глаза за секунду превратились в сталь:

— Всем. Мне за это платят.

***

Вечером Олег вышел покурить и увидел знакомую фигурку. Больше на крыльце никого не было, поэтому он решил обождать с сигаретами.

— Марин… я не хотел тебя обидеть, — Нарочинская дернулась от его рук, но вырываться не стала. — Не понял еще, как с тобой не надо разговаривать, — объяснил мужчина ее затылку.

— А ты не пробовал со всеми нормально разговаривать? — резковато спросила Марина, но Брагин услышал в ее голосе усталость.

Однако не удержался:

— А ты?

Нарочинская повернулась к нему и осталась в объятиях, только от ее сложного взгляда, который Олег не сумел охарактеризовать, поползли иголки по спине.

Впрочем, сомневаться в себе Марина умела:

— Все так плохо? — Брагин неопределенно пожал плечами, и она невесело усмехнулась. — Мне казалось, я нормально себя веду.

Он молчал, всматриваясь в ее лицо, поэтому Нарочинская заставила себя продолжить:

— Я с детства была скрытной и недоверчивой. Потом жизнь добавила.

Олег неуловимо напрягся:

— Что случилось?

— Да так, — объяснять Марина не собиралась, — ничего хорошего.

Почувствовала, что мужчина испугался, но не сразу сообразила, о чем он мог подумать. Когда поняла, успокаивающе погладила по рукам:

— Нет, ты что, меня никто не бил и не насиловал. — Брагин немного выдохнул, и Нарочинская нехотя продолжила. — Просто много лет жила в постоянном напряжении и все время решала проблемы. — Олег ловил каждое слово, и она, предвидя его вопрос, уточнила. — Сейчас все нормально, я по привычке, видимо.

Брагин, несмотря на свою говорливость, тоже был внутренне закрытым человеком и догадывался, как непросто далось Марине даже такое объяснение:

— Прям оловянный солдатик, — побоялся, что опять прозвучало грубо, и, извиняясь, провел пальцами по женской щеке.

— Да ладно…. Все же разные, — Нарочинская прикрыла глаза. — Я шиплю, ты — маску носишь.

Олег сначала не врубился:

— Какую маску?

Марина снова посмотрела на него и пожала плечами:

— Клоуна.

— Это с чего ты взяла? — офигел Брагин.

— Показалось.

Знала, что не показалось: излишне серьезные, а иногда и грустные бывали у Брагина глаза для обычного весельчака. И в душу он никого не пускал. А Марина и не рвалась, потому не обижалась.

«Встретились два одиночества».

— Привиделось тебе, — нарочито буднично произнес Олег. Нарочинская настаивать не стала, и он сменил вектор. — Слушай, это, — помялся, но все же пообещал, — я постараюсь.

— Что?

— Ну, фильтровать базар, — Брагин неловко улыбнулся.

Марина пристально посмотрела ему в глаза и медленно кивнула:

— Будь так добр, — посчитала разговор оконченным и мягко отсоединила чужие ладони.

Олег остановил ее:

— Надеюсь, ты не станешь делиться этим знанием с окружающими? — вернулся к прошлой теме.

— Каким? — Нарочинская непонимающе вскинула бровь.

— Ну, — Брагин очень не хотел говорить, и это было видно, — о том, что тебе привиделось.

Марина сощурилась, внимательно изучая его мимику, и неожиданно спросила:

— Боишься?

Олег приклеил на лицо улыбочку и привычно ушел от ответа:

— А ты?

— А я, — женщина усмехнулась, что-то для себя определив, — а я, Брагин, люблю быть носителем эксклюзивной информации.

Почувствовав, что теперь их конфликт уже точно позади, Олег расслабился и прижался лбом ко лбу Марины:

— А что еще любишь? — поинтересовался вкрадчиво.

— Ну, об этом лучше не здесь разговаривать, — хитро прошептала она.

Брагин не удержался и поцеловал ее. Нарочинская замерла, ответила, но быстро отстранилась. Уперлась ладошками Олегу в грудь, с укором напоминая, что они не в том месте сейчас.

Он все равно поцеловал ее снова — уже в нос:

— Я не хочу тебя обижать, Марин. — Она сдержанно улыбнулась. — А еще ты всегда можешь на меня положиться, — сказал и сразу понял, что это правда.

— Звучит двусмысленно, — Нарочинская с облегчением рассмеялась.

Брагин аж засмотрелся и забыл парировать. Затем решил, что Марина Владимировна однозначно стоит того, чтобы с ней мириться, и расплылся.

И Марина поняла, что у мужчины запредельно красивая улыбка.