На следующей день после свадьбы Вэй Усянь и Лань Ванцзи, как полагается поприветствовали семью жениха. Однако, выражение лица Лань Цижэня было ещё более недовольным чем обычно, он то и дело нервно поглаживал свою бородку и старался не смотреть на юную супругу племянника. Лань Сичэнь же загадочно улыбался и излучал какой-то необъяснимый поток счастья и радости. Он несколько раз повторил как рад за них с Лань Чжанем и счастлив, что они так хорошо поладили. Лань Чжань же от слов брата стремительно покраснел ушами. 

Вэй Усянь не сразу понял причину столь странного поведения Ланей. Но когда догадка озарила его, то он, пряча усмешку в широких рукавах легко поклонился и заговорил.

– Цзэу-цзюнь, обещаю, что буду хороший женой вашему брату и постараюсь поскорее подарить ему наследников. Этой ночью мы очень усердно старались для этого. Эта скромная невестка поражена вашей проницательностью и благодарит за заботу о ней. Суп из женьшеня действительно необходим. 

Он углубил поклон, позволяя хорошо видеть следы засосов на белоснежной шее, более не закрытой длинными волосами. От его острого взгляда не укрылось, то с каким удивлением Лань Сичэнь посмотрел на Лань Ванцзи и с какой силой Лань Цижэнь вцепился в свою бороду и как сильно заскрежетал зубами. Лань Ванцзи же лишь отвел взгляд в сторону, не желая показывать смущение. Но такое поведение лишь подтверждало его вину в появление этих следов. 

Такие глупые мелочи радовали Вэй Усяня и наполняли жизнь теплом. Он хотел тихой и мирной жизни и надеялся получить её в скором будущем. Но прежде ему предстоит вновь столкнуться со многими людьми. И честно, Вэй Усянь желал бы избежать этой встречи. Не видеть лиц и не слышать голосов. Однако... Отступать было поздно, да и не привык он к этому. 

Поездка в Ланьлин осуществлялась на лошадях, что не могло не радовать. Потому что Вэй Усянь был без всё ещё без меча. Хотя госпожа Лань пыталась завести с ним разговор о том, что меч Лань Сюэхуа необходимо починить, но он успешно его избегал и переносил на потом. Меч заклинателя слишком важен для него. Да и его обломки забрала Лань Бинхуа и запрятала в тайник сестры. Из него она устроила небольшой алтарь, чтобы тайно поминать сестру и пусть там не удастся принести подношения или сжечь деньги, но для неё он был важен.

Лань Бинхуа не вошла в делегацию из Гусу, поскольку была ещё ученицей и её статус в клане не был столь высок, чтобы присутствовать на совете. Однако её сознание рисовало ей ужасные картины позора Вэй Усяня и провожала она его длинной лекцией о приличиях и допустимом поведение. Параллельно она сбивалась на кровожадные мысли и придумывала способы расправы над над виновником возрождения Вэй Усяня. Богатству её фантазии вполне мог позавидовать имперский палач, но пока таланты юной госпожи Лань оставались тайной для всего мира кроме Вэй Усяня. Пожалуй, даже хорошо, что в годы войны с Вэнями она была еще малышкой, а иначе боялись бы далеко не того человека. 

Чем ближе была делегация к Башне Кои, тем чаще они встречали по пути другие кланы и тем сильнее мысли омрачали сердце Вэй Усяня. Но дорога была спокойна, а нежелательных встреч со старыми знакомыми не было. Такое затишье было даже подозрительно. Ему не могло так везти.

Башня Кои осталась такой же, как он её запомнил – богатая, величественная и сверкающая опасным блеском. Встречал гостей новый глава ордена Ланьлин Цзинь – Цзинь Гуанъяо.

Он был внебрачным сыном Цзинь Гуаншаня. Одним из многих внебрачных детей, если быть точнее. Но ему удалось добиться призвания отца и даже унаследовать клан. Вэй Усянь не очень хорошо знал этого человека, но мог быть подозреваемым, пусть и мотив отсутствовал.